***
Андроид модели ГРОМ4.50/3 был использован для секретного проекта «Виргулия 2.0», занимающегося изучением так называемых кротовых нор. Беда в том, что Гром, успешно провалившись в другое измерение, не нашёл в блоке памяти ни единого намёка на то, что ему делать после. Андроид две недели простоял на одном месте, полагая, что с ним свяжутся для предоставления дополнительных инструкций, или заберут из точки выхода. Простоял бы и дольше, если бы зверь, похожий на кошку и собаку одновременно, не проявил к нему интерес. Кабес не пытался напасть: присматривался и принюхивался с безопасного расстояния, морща усы и резко подёргивая коротким хвостом. Но Гром автоматически отсканировал его, занеся характеристики в базу данных, и это навело андроида на следующий вывод: может, часть инструкций была утеряна в результате перемещения, и на самом деле его заберут позже? И к этому времени он должен изучить новый мир и предоставить о нём полную информацию?***
Гром чёткими экономичными движениями осматривал скукожившегося на земле человека: переломов нет, кровотечения нет, пульс ускоренный, реакция зрачков на свет… громкая. Орест, встретившись со светящимися в темноте голубыми глазами андроида заорал и, дёрнувшись, смачно врезался затылком в дерево. Гром тут же ощупал его голову, уведомил, что кровотечений по-прежнему нет и посоветовал не делать резких движений во избежание появления таковых в будущем. Пульс у человека после этих слов подскочил ещё сильнее, и Гром, сделав вывод, что тот мог интерпретировать его слова как угрозу, поспешил представиться и расспросить парня о его имени и целях на ближайшее будущее, дабы вызвать доверие. Андроид не находил информации о том, позволено ли ему раскрывать свои характеристики при общении с местными, поэтому решил до поры не распространяться о том, кто он и откуда. После того, как сердечные показатели Ореста замедлились до приемлемого состояния, а сам он смог стоять без посторонней помощи, Гром исследовал окружающее пространство, используя тепловизор и датчики движения, и, обнаружив большое скопление людей, постановил, что это и есть Брушевка, куда держит путь Орест. — Ты сознательно подвергаешь себя опасности? — поинтересовался Гром, выслушав про местных гибридов неопределённого вида. — Большая их часть активна ночью, а я надеялся проскочить до наступления темноты, — Орест держал Грома за рукав странной на ощупь одежды, потому что темнота сгустилась окончательно, и он вообще не видел, куда ступает. На вопросы о своей личности Гром рассказал о проблемах с памятью, но упомянутое им заклинание «плазменный разряд», вырубившее кабеса, и странная манера речи, будто тот взвешивал каждое слово, натолкнули Ореста на вывод, что Гром — маг, прибывший издалека, чтобы оказать помощь в борьбе с тварями. Конечной целью путешествия Ореста было жильё старшего брата, который год назад покинул отчий дом. Случилось это как-то неожиданно: вечером Сильд и словом не обмолвился, что собирается куда-то уходить, а утром его и след простыл. Даже соседские близнецы — известные в городе проныры, от чьих любопытных глаз не ускользала ни одна деталь, не могли сказать, куда девался Сильд. Отец игнорировал все расспросы, мать крестилась и бормотала что-то похожее на погребальные молитвы, и Орест сначала испугался, что с братом что-то случилось. Но двумя месяцами спустя он получил короткое письмо, в котором Сильд писал, что сам он в порядке, и интересовался, как там дома. На письма Ореста ответа не было: то ли они не доходили до адресата, то ли Сильд удовлетворился описанием вялотекущего быта гробовщиков, кой Орест безуспешно пытается разнообразить рыбной ловлей. Однако две недели назад Оресту передали записку с названием города и подписью Сильда, и парень решил, почему бы ему не навестить брата? Лишние руки семье особо нужны не были, а дело родителей перенимала старшая сестра с её мужем. Да Орест и не стремился постигать премудрости заколачивания досок и пошива одежды для покойников. А когда отец начал намекать, что пора бы ему уже задуматься о жилье, жене и детях, затосковал окончательно. На вопросы о Сильде немногочисленные жители Брушевки тоже не могли сказать ничего внятного. Орест стучался во все двери, выслушивал ругань по поводу того, что кого-то уже разбудил, интересовался местоположением брата, однако люди реагировали примерно также, как его мать. — А ты уверен, что Сильд живёт именно в деревне? — поинтересовался Гром, когда они дошли до последнего дома, но и там не услышали никакой полезной информации. — Я получил от него записку с названием города, больше ничего. — Её точно написал твой брат? — Да, он же подписался, — наивно пожал плечами Орест. — Я был уверен, что смогу заночевать у него, а теперь вот непонятно, что делать: жители вряд ли пустят нас в дом после учинённого допроса. Конечно, тут есть забор, но на ночь, наверное, не стоит оставаться на улице? — Полагаю, что ещё один дом находится вон там, — Гром указал направление. Орест прищурился, но, конечно же, ничего не рассмотрел. — Уверен? — Да. Я могу сходить туда сам. — Нет, я с тобой! Дом находился в некотором отдалении от деревни, и Орест был уверен, что здесь живёт какая-нибудь бабка, промышляющая целебными травами. Но отозвавшийся после продолжительного стука голос был явственно мужским, хоть и слабым. — Извините за поздний визит! Я ищу брата! Хозяин дома тяжело прошаркал до двери, но открывать не спешил. — И как зовут брата? — Сильд! — Орест, это ты? — Сильд? Однако и после этого дверь не открылась. Сильд напряжённо сопел, чем-то бренча. — Ты нездоров? Что случилось? — Я в порядке, — ответил Сильд, слегка запнувшись, будто не был в этом до конца уверен. — А ты? — Мы тоже в порядке, впустишь нас? — А кто с тобой? — Маг. Он спас меня от кабеса. — Вас не покусали? — Нет. Наконец дверь приоткрылась, и Сильд пригласил войти. — Что же ты гостей на пороге держишь, — незло пожурил Орест, хлопая брата по плечу. Сильд покачнулся, с трудом удерживаясь на ногах. — Что с тобой? — перепугался Орест. Сильд в их родном городе помогал кузнецу, и хоть душа к этому ремеслу не лежала, но силой его бог не обидел. Теперь же высокий широкоплечий парень был похож на тень: даже в зыбком свете свечи была заметна нездоровая сероватая бледность кожи и глубоко запавшие глаза. Одежда висела на нём мешком. — Просто надо отдохнуть, — как-то заученно проговорил Сильд, жестом приглашая замявшегося у дверей Грома проходить в сени. — Как добрались? Я, честно говоря, просто хотел дать знать о себе, но очень рад, что ты пришёл. Пока Орест рассказывал, как он добирался, где ночевал и кого встречал по дороге, Гром испросил позволения провести обследование. Когда не особо вникший в суть вопроса Сильд кивнул, тот быстренько взял у него кровь на анализ и, не имея даже половины тех настроек, что были бы у андроида-медика, диагностировал ему анемию и крайнюю степень истощения организма. Это было странно, потому что еда в доме была: каша и тушёные овощи томились в греющей ровным жаром печи, в подполе имелись засоленные грибы, квашеная капуста, варенье. Не было похоже, чтобы Сильд голодал, и никаких подозрительных микроорганизмов или неорганических соединений в его крови Гром не обнаружил. Однако парень вяло прихлёбывал земляничный чай и зябко кутался в шерстяную жилетку, хотя в доме было тепло, даже жарко. — У вас тут есть, где порыбачить? — осведомился Орест, уминая вытащенную на стол снедь за обе щёки — в последние несколько дней он перебивался сухой краюхой хлеба и дикими кислыми яблочками, что не притупляли, а скорее подстёгивали голодное бурчание в животе. — Может, прогуляемся утром? Сильд замотал головой, глядя на брата с явным неодобрением. — Зачем это? Тут ведь всё есть. И рыбы Умар мне недавно натаскал, я засолил, — парень потопал ногой по крышке погреба, давая понять, где находится рыба, если Орест её хочет. — Кто такой Умар? — Это мой друг, — Сильд замялся перед определением. Орест посмотрел на брата с подозрением: в сбивчивом шёпоте матери проскакивали слова «спутался» и «отпусти господь его грешную душу на покаяние». Орест полагал, что Сильд мог спутаться с гулящей женщиной, кою уважаемая матушка не одобрила, и поэтому брат ушёл из дома. Теперь же выходило, что Сильд спутался с продажным мужчиной, который заходит время от времени, чтобы занести еды, а остальное время проводит в состоянии блуда, который Сильд, судя по состоянию его здоровья, не одобряет, но повлиять на ситуацию никак не может. — С каких это пор ты стал таким затворником? — С начала эпидемии? — Какой эпидемии? — Ржавой лихорадки, — пояснил Сильд таким тоном, что Орест почувствовал себя неучем. — Не слышал ничего о такой лихорадке. — Уверен, что кабес вас не покусал? — Поверь, если бы этот нас укусил, было бы заметно. Почему ты спрашиваешь? — Кабесы разносят ржавую лихорадку. Орест скосил глаза на Грома, надеясь на какой-нибудь комментарий по теме, но тот сосредоточенно смотрел в стену, не демонстрируя желания принять участие в разговоре. — Что-то приближается к дому, — ровно проговорил он, не меняя положения головы. — Чего? — удивлённо протянул Орест. Он не уделил должного внимания тому, что Гром вывел его к деревне и нашёл дом, посчитав, что тот просто знаком с местностью или хорошо видит в темноте. Но новость о том, что Гром видит сквозь стены, изрядно его удивила. — Оно походит на человека, но не испускает тепло. Ещё и температуру тела способен оценить на расстоянии. Через несколько секунд в дверь два раза коротко стукнули. — Умар! — заулыбался Сильд, поспешив открыть. — Ну, как ты? — мягким баритоном протянул высокий привлекательный мужчина, проходя в дом с большой плетёной корзиной. — Я орехов принёс, ты ведь хотел? — Хотел, — лицо Сильда было совершенно счастливым. Орест мог бы намекнуть Сильду, что тот ведёт себя нелепо, разглядывая предмет своей любви с таким обожанием. Если бы ему самому удалось отвести взгляд от неземного Умара. Весь его облик, начиная от гладких чёрных волос, зачёсанных волосок к волоску, до осанки и элегантного наклона головы, был пропитан достоинством и изяществом, и Орест терялся в догадках, где Сильд умудрился откопать такого графа. И чем это божественное создание могло не угодить их маменьке? — А кто твои друзья? — обратил на них своё внимание Умар, поощрительно улыбаясь Сильду, который видимо безуспешно пытался вспомнить, кто эти люди рядом. — Это мой брат, — наконец промямлил он, — и его друг. — Да, без друзей нынче никуда, — мужчина улыбнулся ещё шире — теперь целенаправленно Оресту. И тот бы охотно подошёл ближе или даже сиганул с отвесной скалы, если бы это заставило Умара продолжать вот так улыбаться, однако Гром непоколебимо поймал его за шиворот и задвинул себе за спину. Так же он поступил и с Сильдом, который перестал контролировать слюноотделение, а потом: короткий свист, голубая вспышка, и сиятельный Умар, мешком осевший на пол. Сильд издал ужасающий крик, бросаясь к нему, однако через секунду попятился с воплем ужаса: груда тёмного тряпья зашевелилась, и Умар, пошатываясь, встал. Только теперь это уже был не элегантный королевич, а сухой сморщенный старик с безволосым деформированным черепом и острыми рваными ушами. Издав леденящий душу визг, он бросился вперёд, скаля заострённые зубы. На этот раз Грому удалось отрегулировать плазменную пушку так, чтобы упыря умертвило, но не размазало по стенам, и дом погрузился в напряжённую тишину, прерываемую редкими всхлипами Сильда, что повторял имя Умара. — Ну-ну-ну, — вышел из ступора Орест, бросаясь к брату и заключая того в объятия. — Всё хорошо, я с тобой, всё будет хорошо. Пока парень уговаривал-успокаивал Сильда, Гром вынес на улицу ставшее ещё более безобразным тело упыря и покромсал его лазером во избежание повторного восстановления. Потом обошёл дом, проверил ставни и вернулся в сени. — Это ты дёргал ставни? — негромко поинтересовался Орест, размеренно гладя Сильда по волосам. Тот лежал головой на его коленях, сжавшись в комочек под большим пуховым одеялом. Сам Орест сидел на кровати. — Я, — кивнул Гром. — Закроешь тогда ещё засов на двери? — Я планировал прогуляться по округе. — Что? — Орест подался вперёд. — Ты спать не собираешься? — Нет. — Я могу уступить тебе место на кровати, — настаивал Орест, — или вот, возьми одеяло и ляг на печку. — Я не нуждаюсь в отдыхе. — Как это, не нуждаешься? Каждый человек должен спать время от времени. Гром оставил вопрос без ответа, зато убедился, что его по какой-то причине всерьёз считают человеком, даже несмотря на выдвигающееся из ладони дуло плазменной пушки и микрощупы для манипуляций. — Гром, не дури, пожалуйста. Не хочешь спать, просто полежи. Не уходи. Приказы человека по-прежнему котировались «быть рассмотренными в первую очередь», даже если этот человек не был его куратором, так что Гром не стал спорить.***
С той памятной ночи прошло несколько недель. Жители Брушевки были воодушевлены избавлением от упыря, и хотя к Сильду всё ещё относились с прохладцей и подозрением, Гром для них был героем с большой буквы, поэтому ссориться с его друзьями никто не рисковал. Сам Сильд потихоньку расхаживался, и хотя его психоэмоциональное состояние оставляло желать лучшего, он, по крайней мере, уже не выглядел так, будто был одной ногой в могиле. Подумать только! Парень был уверен, что его любят, а оказывается, Умар заботился о нём не больше, чем люди заботятся о домашнем скоте. Потчевал байками об опасности внешнего мира, поставил в полную от себя зависимость, и всё для того, чтобы сцеживать кровь, как сцеживают молоко у дойной коровы. Сильд иногда замечал наутро ранки на теле, однако как-то не обращал на это внимания, не ассоциировал с ухудшающимся самочувствием, поглощённый своей влюблённостью. Парень старательно гнал от себя мысли о том, что на самом деле он почти год делил постель с нежитью. От размышлений, как это должно было смотреться со стороны, хотелось наложить на себя руки. Орест винил в произошедшем равнодушие окружающих: ведь ни один человек и словом не обмолвился о том, что происходит, и хоть информация об умерщвлении упыря жителей обрадовала, но не удивило само его наличие. Значит, все знали, но не посчитали нужным что-то сделать по этому поводу. Гром склонялся к теории о том, что не только к Сильду Умар применял свои гипнотические способности. Орест упорно называл это магией иллюзии и упоминал излюбленный трюк упырей «обращаться» в летучую мышь, сбивая окружающих с толку, но информации о магии в базе данных Грома не было никакой, и тот продолжал оперировать заложенными в него понятиями. Умар где-то брал еду для Сильда, как-то обеспечивал его водой, дровами, не сам же древний упырь колол их для растопки? Возможно, воспоминания об этом у местных были размыты, тем не менее Сильд, должно быть, ассоциировался с Умаром, а лощенный красавчик не ассоциировался ни у кого ни с чем хорошим. Именно поэтому жители молчали в тряпочку, не желая подвергать себя опасности. Возможно, Умар даже выгнал или убил предыдущего обитателя дома на отшибе, чтобы заселить туда Сильда. В любом случае, осторожные расспросы Грома не дали никаких положительных результатов, даже с учётом того, что местные относились к нему с симпатией и уважением. И андроиду никак не удавалось классифицировать своё к этому отношение.***
Системные сбои начали происходить на исходе первой недели, когда представители соседней деревни Малые Плотки, пастухи Гревор и Ерофей, кланяясь Грому в ноги, попросили помощи. Выпасать скотину по лесам было той ещё задачей: козы и овцы нередко терялись, однако до недавнего времени ситуация была некритичной. Первым звоночком были найденные останки козы, которая не далее как час назад бодро перепрыгивала через кусты. Гревор опознал чёрные витые рога — коз с такими было всего пять, и ужаснулся тому, что только рога от неё и остались. Какой кабес мог сожрать тушу целиком за такой короткий срок, было непонятно, но то, что зверь был здоровым и почему-то охотился днём, не подлежало сомнению. Потом пропала корова, и это уже было серьёзно: Малые Плотки полным составом два дня прочёсывали лес в надежде, что кормилица просто где-то застряла и не может выбраться, однако найденный на исходе второго дня коровий череп лишил местных последней надежды на то, что зверь просто мимо проходил. Не став дожидаться, пока начнут пропадать люди, жители включили режим повышенной осторожности, заперев скот и детей по домам, а Гревора и Ерофея отправили решать сложившуюся проблему. Рассказы о могущественном маге, что одним ударом пришиб не менее могущественного упыря, были у всех на слуху, и мужики решили, что до Брушевки всё-таки намного ближе, чем до Фолтиста, где проживал граф Брахский, который числился владельцем этих земель. Конечно, не было никаких гарантий, что слухи не преувеличены, а уважаемый маг всё ещё находится в Брушевке, однако найти Грома оказалось нетрудно, и он согласился помочь ещё до того, как не уверенные ни в чём Гревор и Ерофей успели предложить деньги.***
— Вот, милсдарь маг, значится, то самое место, — Ерофей указал, где была найдена коровья черепушка. Гром обследовал почву. Следов крови не было, но это не обязательно обозначало, что кабес заглотил скотину целиком: тушу могли разорвать и более мелкие твари в совершенно другом месте, ведь по словам свидетелей, с пропажи коровы прошло два дня. Место, где была найдена коза, находилось буквально в сотне шагов. Здесь Гром завис подольше. На первый взгляд, анализировать было особо нечего: прошло уже много времени, чтобы можно было делать выводы о хронологии событий. Были только слова Гревора, который утверждал, что всё случилось в течении часа, и кроме рогов и обрывка шкуры даже копыт рядом не лежало. Внимание Грома привлекли налипшие на ствол дерева волокна белой шерсти. Она была козьей, и по содранной коре можно было сделать вывод, что животное ударилось об ствол. Дерево было ровным, без разветвлений, и даже беря во внимание способность некоторых коз прыгать на большую высоту, сомнительно, чтобы она пыталась убежать от кабеса таким способом. Расчёты Грома по имеющимся параметрам демонстрировали, что кабес с бо́льшей вероятностью мог бросить козу об дерево. Тем более, что останки были обнаружены как раз рядом со стволом. Обследование леса с помощью тепловизора и датчиков движения было малоэффективным, потому что тот был густо населён разнообразной живностью, и невозможно было сказать, кто конкретно терроризирует стадо. Было решено ловить зверя на живца: Гревор и Ерофей раздобыли с десяток коз и овец от тех, чьё поголовье животных не ограничивалось только этими экземплярами, и погнали их на обычное место, стараясь по возможности держаться ближе к милсдарю магу. — А он не спит ли? — осторожно поинтересовался Гревор через несколько часов, отозвав друга в сторонку. Гром за это время ни разу не пошевелился. — Глаза открыты, — так же шёпотом уведомил Ерофей. — Дак, что глаза? У Гавреевых младшенькая ночами тоже ходит с открытыми глазами, но спит ведь? — Ну, засыпает-то она как положено? Не стоя? — А кто же её разберёт? Они помолчали, глядя на Грома. — Одёжа у него мудрёная, видел когда-нить такую? Ерофей помотал головой. — Цветом как отполированный метал, и швов нигде нету, я присматривался. — Угу. — Может, спросить, всё ли в порядке? — снова зашептал Гревор. — У меня картошка печёная с собой, Марфуша наготовила, предложу ему? — Не сто́ит, — Ерофей придержал его за плечо. — Он ведь маг, никак магичит чего, а ты всё испортишь. Обозлится и не станет кабеса искать. В какой момент Гром побежал, ни Гревор ни Ерофей не заметили: только вот стоял, секунда — и след простыл. Даже кусты не шелохнулись. Гром зафиксировал резко оборвавшееся блеяние и меньше чем через минуту был на месте нападения. Кабес размерами и формой напоминал призового хряка, которого оприходовал медведь гризли. Плод сомнительного скрещивания имел высокие мощные лапы, стоящие торчком округлые уши, маленький пятачок и широкую пасть, коей зверь удерживал поперек спины козу, уже не подававшую признаков жизнедеятельности. Заметив Грома, кабес выплюнул добычу и ринулся к новой мишени с энергией, которую трудно было подозревать в неповоротливой с виду туше. Зверь дёрнулся от звука выстрела, и сгусток плазмы прошёл по касательной, опалив шерсть и заставив бешено завизжать. Пронесясь мимо Грома, кабес, не сбавляя темпа, зашёл на круг и снова нацелился на андроида. Второй выстрел удался лучше, и когда запыхавшиеся Гревор и Ерофей добежали до места схватки, то застали частично оплавленную тушу, что распространяла тошнотворный запах. — Немного не рассчитал, — повинился Гром, — вы планировали использовать мясо или шкуру? — Да бог с вами, господин маг, кто же такую пакость есть-то будет? — Гревор сплюнул около туши и прикрыл нос рукавом свободной рубахи. — Бесовское творение — кабесы эти, — подтвердил Ерофей, — и мясо у них поганое, и шкуру — ни снять, ни выделать.***
Гром возвращался в Брушевку, нагруженный двумя мешками снеди. За то время, что он спорил с жителями Малых Плотков в попытке отстоять своё право работать за бесплатно, программа выдала две ошибки. Видимо, это как-то отразилось на яркости его зрительных анализаторов, потому что в какой-то момент от него шарахнулись и начали креститься. Однако после того, как Гром проморгался, люди снова наперебой принялись предлагать ему еду, одежду, домашний скот и дочь местного рыбака, что «в девках уже засиделась». При виде девицы устойчивая к потрясениям техника выдала ещё один сбой. Андроиду не положено было материальное вознаграждение за выполнение приказов, с другой стороны, местные обещали смертельно обидеться, если «господин маг» не примет что-нибудь в благодарность за свою бесценную помощь. В конце концов Гром согласился взять еду и поспешил покинуть гостеприимную деревеньку. На вопрос, почему он постановил отдать еду именно Оресту, а не раздать случайным прохожим, Гром ответить не мог. Как и на тот, почему он возвращается на уже обследованную территорию, хотя может пойти в новом направлении. Парень отреагировал на его появление не так, как спрогнозировал Гром. Вероятность того, что тот набросится на него с кулаками была крайне малой, но Орест сделал именно это. Взвыл, когда его костяшки встретились с высокопрочным металлическим сплавом, прикрытым полу-синтетической кожей, и Гром, отсканировав его руку, диагностировал сильный ушиб. — Рекомендован холодный компресс, — проговорил он. Вероятность того, что Орест ударит его ещё раз после того, как чуть не сломал пальцы, была настолько ничтожной, что её можно было игнорировать при прогнозировании. Но Орест это сделал. Слабее, но он дубасил Грома до тех пор, пока тот его не зафиксировал. — Что произошло? Ты зол на меня? — Как ты догадался? — ядовито прошипел Орест, пытаясь вырваться из крепкой хватки. — Ты делаешь попытки причинить мне физический ущерб, — ровно пояснил Гром, заставив Ореста взбешённо зарычать. — А ты мог бы сказать хоть слово перед тем, как исчезнуть! Я думал, тебя кабесы сожрали! — Но… Ты не мой куратор. — Люди попросили меня о помощи, — пояснил Гром ожидая, что Ореста полностью удовлетворит данное обстоятельство. — И ты готов сорваться по первому зову, рискуя жизнью? Да. — Тебе нужна была моя помощь, пока я отсутствовал? — Нет! — Тогда почему ты так злишься? — Да потому, что переживаю за тебя, полено! — Я андроид. — Да хоть тролль! Андроид? — Орест сбавил тон. — Никогда не слышал о такой расе. Так, к тебе вернулась память? В базе по-прежнему отсутствуют данные о моей цели в этом измерении. — Не совсем. — Но о доме, о своей жизни, что-то вспомнил? Имя руководителя проекта Виргулия 2.0 засекречено. — Нет. Выпустивший пар Орест порасспрашивал его ещё, выслушал отчёт о том, что произошло в Малых Плотках. — Так как ты? Всё в порядке? — Повреждений нет. А вот тебе всё-таки не помешает сделать холодный компресс. Орест хихикнул, осторожно встряхивая саднящей кистью. — Но о своих планах всё-таки сообщай, хорошо? Ты не мой куратор. — Я волнуюсь, что из-за проблем с памятью ты можешь попасть в беду. Ты не мой куратор. — Ладно. — Давай, я покажу тебе, как это делается, — предложил Орест, охлаждая конечности в колодезной воде. — Сильду в этом доме некомфортно, и я не могу его за это винить. Он уже достаточно оправился для небольшого похода, и я предлагаю попутешествовать до Фолтиста. Как тебе? — Звучит неплохо. А почему именно туда? — Это, конечно, не столица, но всё-таки город, может, тебе удастся узнать что-нибудь о себе? Вряд ли. — Ладно.