Выше, чем здания. Вместе

После этого Сяо Чжань старался вести себя максимально не подозрительно, чтобы ни у кого не было сомнений, что он «излечился». На групповых занятиях он говорил о своих новых друзьях, а потом ещё, смущённо краснея, признавался, что у одной девушки очень красивые глаза. Но, несмотря на весь этот цирк, врачи всё равно качали головой и почему-то не хотели вычёркивать Сяо Чжаня из списка пациентов. Однажды Сяо Чжаню сообщили, что у него появился новый индивидуальный лечащий врач — прошлый банально уволился. Новый доктор Сэм Лэвид был старше на несколько лет, весьма обходителен со своими пациентами, очень профессионально давал советы и в целом был душечкой. Его улыбка была самой красивой вещью, которую Чжань когда-либо видел, а голубые глаза, такие светлые, сияли ярче звёзд, и он сам не понял, как успел влюбиться в своего врача. Он ведь американец, может, он примет его чувства? Нужно было немного подождать. Вот только то, что чувствовал Сяо Чжань, ни на минуту не угасало. Через месяц он решился, когда мистер Лэвид позвал его к себе в кабинет, чтобы сообщить кое-что очень важное. В кабинете было светло, на подоконниках стояли какие-то растения, хоть и ни одного цветка не было видно. Сэм сидел в кресле и перебирал какие-то документы. Когда он услышал, что кто-то вошёл, то поднял голову и приветливо улыбнулся Сяо Чжаню. — Садись, — он указал на стул перед своим столом и продолжил разбирать бумаги. — Подожди пару минут, мне надо сейчас быстро допроверять… Сяо Чжань кивнул и уставился на корешок какой-то книги на полке. Она, естественно, была на английском. Хорошо хоть, Сэм знает китайский. — Сэм… — Итак… Они начали говорить вместе. Лэвид неловко улыбнулся и предложил начать говорить Чжаню первым. Тот вздохнул и быстро выпалил: — Понимаешь, Сэм, я не знаю, как это объяснить, но… понимаешь, ты мне нравишься. Не просто как человек, а как что-то большее. Всё то время, пока я был здесь… мне приходилось врать, что я больше не чувствую влечения к мужчинам. В смысле, я просто не чувствую его к женщинам — мой пол кажется мне привлекательней. И ты… ты ведь американец, и вы же хорошо относитесь к таким отношениям, так ведь? Ты можешь принять мои чувства? Сяо Чжань поднял голову и посмотрел Сэму прямо в глаза. Они стали какими-то остекленевшими, а на лице мужчины застыла натянутая улыбка. Потом углы губ поползли вниз, а между бровей залегла ложбинка. Он заговорил: — Ох, как же тебе не повезло, — он потянулся за ручкой и что-то написал в документах. — Знаешь, что это? — он указал на бумаги, а Сяо Чжань отрицательно покачал головой. — Это документы, объявляющие то, что ты полностью излечился и свободен. Но раз так… ты бы мог сказать это попозже и жить с ложью, притворяясь нормальным человеком. Нет, всё же хорошо, что ты это сказал. Подожди ещё немного… Он встал и с непроницаемым лицом пошёл к двери. Чжань побежал за ним и вцепился в его руку. — Подожди! Только не говори им!.. — его толкнули на пол. — Не трогай меня! — Сэм брезгливо поморщился и вытер руку о штанину — настолько ему было противно, что его дотронулся мужчина, который в него влюблён. — Охрана! Он выглянул за дверь и через несколько секунд пришли охранники. Они схватили Сяо Чжаня и вывели из кабинета. Но он ведь не убийца! Зачем с ним обращаться как с преступником? Лэвид что-то сказал другому, подошедшему врачу, но Сяо Чжань этого уже не слышал: его повели в какие-то подвалы. Здесь были подвалы?! Его провели мимо нескольких камер, где, скрючившись, сидели в углах и другие… неудачники? Те, кому не повезло родиться собой. Где-то раздавались чьи-то крики, и когда Сяо Чжань проходил мимо одной камеры, то увидел то, о чём рассказывала Элизабет: какая-то девушка (Сяо Чжань вроде бы видел её на общих обедах) была привязана к столу и с животным ужасом смотрела на другую, в руках которой был механизм, похожий на грубо сделанный цветок, у которого были смежаны лепестки. Первая девушка была без одежды. Сяо Чжаня быстро провели мимо этой камеры, но он споткнулся, когда услышал её высокий крик боли. Сердце билось как сумасшедшее, парень боялся, что его стошнит прямо тут. Он собирался отключиться, но какой-то охранник грубо впихнул его в первую свободную камеру и, закрыв её, ушёл вместе с другим. Сяо Чжань глубоко дышал, сидя на полу и потирая ударившиеся колени, и пытался убедить себя, что это всего лишь кошмар. На самом же деле он спит где-нибудь у себя в комнате в родительском доме, а если не там, то в светлой комнате в здании, и никакого тёмного страшного подвала здесь нет. Его нет. Это лишь плод его воображения. Вот только Сяо Чжань никак не мог проснуться. Крики доносились отовсюду, и Сяо Чжань снова вздрогнул. Осмотрелся. В камере, куда его засунули, воняло испражнениями и, почему-то, металлическим запахом крови. В ней почти ничего не было, кроме высокого стола, кресла с большими железными… что это вообще? По крайней мере, это нужно для того, чтобы удерживать человека в нём против его воли. И телевизор, прикрученный к стене. И всё. Разве что под столом обнаружился старый грязный ночной горшок. Чего-то, что отдалённо хотя бы напоминало кровать, не было, кроме этого жуткого стола, и Сяо Чжань поклялся, что спать он будет на холодном, грязном и пыльном полу: перед глазами всё ещё стояла картина, где та девушка лежала с искривлённым лицом. Значит, с ним тоже что-то такое сделают? Эмоции взяли верх и Сяо Чжань зарыдал. Почему? Почему ему просто не дадут спокойно жить?! Разве он был бы лучше, если бы влюбился в девушку? Что с ним не так? Ему вспомнилась мама. Разве она знала, что ждёт её единственного сына здесь? Подозревала ли она, что её любимый сын будет сидеть в каком-то страшном подвале, вздрагивая от каждого крика такого же неудачника? Проходящий мимо надзиратель ударил по решётке: — Эй, пидор! Не реви, иначе хуже будет! — грубым голосом сказал он. Сяо Чжань икнул и постарался затихнуть. Мужчина посмотрел на него ещё какое-то время злобно и недоверчиво, но потом пошёл дальше. Парень старался глушить в себе всхлипы.