Vampire Revelations

      Джонатан устало отодвинул в сторону древнюю книжонку с записями и набор кистей с пинцетами, глубоко вздохнул и запустил пятерню в волосы. Пальцы мгновенно запутались в нечёсаных кудрях. Джонатан попробовал помассировать виски, уставившись совершенно тупым взглядом на собственную тетрадку с письменами. После кинул взгляд на злополучную пожухшую книжонку. И снова перевёл его на белые страницы у себя под носом.  — Господь всемогущий…       Джонатан состроил самую болезненную гримасу, на какую был способен, утыкаясь пальцами в переносицу. И ощущая себя как минимум не в состоянии написать что-то путное до завтрашнего утра. А как максимум — не в состоянии написать что-то вообще. В голове было абсолютно пусто и, казалось, даже завывал ветер.       Научный руководитель ждал отчёт о ходе проекта уже завтра, сроки поджимали. И наверное, было всё же разумно взяться за практическую часть заранее. И растянуть всё дело хотя бы на неделю. Ну или хотя бы дня на три. Чтобы не выдавать экспромтом за один вечер и изучение старинных записей, и эксперимент, и внесение результатов в отчёт. Наверное, Дио, при всей своей навязчивости, был в чём-то прав, когда попинывал Джонатана в сторону работы над проектом. Наверное, его стоило иногда даже слушать. Возможно. Только у молодого Джостара всегда были проблемы с организацией времени, и даже тысяча таких Дио — таких идеально организованных и одетых с иголочки — этого бы не исправила.       Нельзя сказать, чтобы Джонатан специально не внимал советам названного брата, вовсе нет. Но заставить себя работать раньше, чем накануне сдачи, иногда бывало просто невозможно. В особенности когда работать приходилось в атмосфере родного поместья. В этих стенах Джонатан всегда как-то расслаблялся и погружался в воспоминания и приятную негу, совершенно теряя счёт времени. А непрошеные советы и «тычки» от Дио скорее просто раздражали, нежели способствовали делу. Дио сам по себе иногда раздражал, и весьма неслабо. Хотя по большей части просто напрягал: в его присутствии приятную тёплую негу воспоминаний разрушали кошмары, ворвавшиеся когда-то в жизнь Джонатана вместе с самим Брандо. Чего стоила одна только могилка Дэнни где-то в саду. Или Эрина…  — ДжоДжо! — раздался сзади знакомый голос. Вроде как всегда прохладный, а вроде и фамильярный, с насмешкой.       Он был как укол шилом куда-то под рёбра — всегда заставлял вздрагивать. Вот и сейчас Джонатан вздрогнул, едва не подпрыгнув на стуле. Поворачиваться на источник звука не хотелось совсем. «Только не это, » — мелькнула мысль. Чёрта помяни, что называется.  — Дио, — устало выдохнул Джонатан, всё же находя силы сделать нейтральное лицо и обернуться к незваному гостю.       Он был сейчас в лучшем состоянии для заполнения отчёта, чем для того, чтобы разыгрывать дружелюбие перед Дио. Последний же от такого «тёплого приёма» перестал ухмыляться и нахмурился, как-то почти сердито хмыкнув. Вы на него, на мученика, посмотрите! Как его тяготит общество сводного родственничка, аж скулы свело, по всей видимости. Дио нервно сжал кулаки. Такое отношение не могло не раздражать, когда он семь — будь они все прокляты! — лет потратил на то, чтобы корчить из себя преданного друга. В конечном счёте растрата оказалась более чем бесполезной: молодой Джостар хоть и был болван болваном, но отношение к себе как-то умудрялся чуять, не вёлся на пресловутое обаяние. И советов не принимал. Какие мы гордые. А ведь он этому богатенькому увальню всю неделю говорил приняться за работу. Ещё одна абсолютно бесполезная трата времени. Раздражает.  — Опять отлыниваешь… Джо-Джооо? — Дио снова ухмыльнулся, нарочито надменно, как можно более неприятно растягивая чужое прозвище. — Твой дорогой папа бы тобой не гордился…       Всё-таки наблюдать за тем, как мрачнеет это вечно улыбчивое тупое лицо, было высшей степенью блаженства. Джонатан ой как не любил эту тему, ой как не любил. Напомнила о тех временах, когда старый Лорд Джостар осознал, насколько непутёвый у него на самом-то деле наследничек. Осознал, когда впервые сравнил его с Дио. И с тех пор эти сравнения сыпались нескончаемым потоком. Даже сейчас, когда Джонатан стал настоящим пай-мальчиком и золотцем, ему нет-нет да прилетали подобные оплеухи. Признаться, Дио и сам бы возненавидел человека, которого ему бы посмели постоянно ставить в пример. Джонатан столько самолюбия не имел, чтоб так возмущаться, но надо думать, он тоже это приятным не находил.  — Ошибаешься. — Джонатан мгновенно встряхнулся, вновь натягивая свою дежурную вежливую полуулыбку. — Мне необходимо было немного передохнуть, а сейчас я опять приступлю к работе. Я во что бы то ни стало сделаю отчёт до завтра и сдам в срок. Джентльмен ведь не может заставить кого-то ждать. — ДжоДжо мог улыбаться сколько угодно, но в глазах и в голосе у него в такие моменты мелькала сталь. Это сочетание казалось иногда таким забавным, что даже как угроза не воспринималось и не раздражало.  — Ну что ж, желаю удачи, джентльмен, — хмыкнул Дио, не теряя самодовольного вида, и ушёл, развернувшись на каблуках.       Джонатан проводил сердитым взглядом изящную высокую фигуру, цокающую по начищенному полу, и шумно выдохнул, заслышав звук закрывающейся двери. Раздражает. Как же Дио иногда раздражает. Не мог он сдержаться и хоть раз не поднять тему с отцом, пока они были в поместье. Это же Брандо, чего тут ждать? Джонатан снова обернулся к бумажкам, чернилам в склянке и набору принадлежностей. Снова выдохнул и, резко придвинув к себе тетрадь, принялся сосредоточенно заносить туда записи. После визита Дио пустоту в голове и даже усталую ломоту в конечностях сняло — остался только неприятный тлеющий уголёк раздражения, не дававший сидеть на месте. Джонатан собирался закончить злополучный отчёт, даже если ему пришлось бы не спать до утра. И пусть Брандо этим самым утром подавится своей усмешкой.       Дио, уже за дверью, слегка улыбнулся, поглядывая в щель на Джонатана, упорно скребущего пером по страницам. От этой картины в душе поднимались смешанные чувства: вроде раздражала эта глупая детская упёртость, а вроде было даже как-то радостно. Радостно, что очередная трата времени не прошла даром и на сей раз этот болван всё же собрался закончить возню с отчётом.  — Я рад, что ты приглядываешь за ним, Дио, — раздался за спиной чуть скрипучий, тихий голос.       Дио подпрыгнул и резко обернулся, как уличённый вор.  — Мистер Джостар, — эхом отозвался Брандо. — Что вы здесь делаете в столь поздний час? — поинтересовался он, возвращая самообладание.       Старший Джостар ничего не ответил и только усмехнулся. Ни как сам Дио иногда делал, без насмешки или чего-то такого, а как-то… Совершенно, чёрт его возьми, непонятно. Неправильно. Не так, как должен богач улыбаться приёмышу, живущему в его доме. Как-то слишком искренне, почти с щемящей нежностью. По-отцовски. Ну да, ясное же дело, что он тут забыл под утро: пришёл глянуть, не облажается ли родной сынок с отчётом. И застал милейшую сцену проявления братской заботы. И стоит теперь умиляется, мол, как хорошо ладят его дети. Идиллия. Но чёрт, ладно ДжоДжо, почему старик ему, Брандо, так улыбается? Дио сжал зубы, стараясь ни жестом, ни мимикой, ни даже дыханием не выдать своего бешенства. Он ненавидел, когда старик так делал: улыбался слишком тепло, заглядывал в глаза слишком искренне, хлопал рукой по плечу слишком понимающе и легко. Почти по-родному, как он и с ДжоДжо делал. Дио даже не знал, что ненавидел больше. То, что это ставило его с Джонатаном на одну доску, или что на него вываливали шквал эмоций, которые он не хотел видеть и тем более принимать.  — Я просто иногда наблюдаю за вами, — в своей манере ответил старый Джостар. — И я рад, что вы есть друг у друга. — На этом он слегка потрепал своего подопечного по макушке и улыбнулся. Совсем как Джонатан пару минут назад, только теплее, мягче.       Такие моменты Дио ненавидел, пожалуй, больше всего. В каждый из таких моментов у него внутри что-то рвалось на клочки: ну как он должен был потравить этого человека? Да никак — долго, медленно, мучительно, в маленьких дозах, по чёткому плану. Взять и сделать. Но думать об этом было невыносимо больно. И Дио жмурился и, как слепой котёнок, льнул к чужой руке, подставляясь под тёплую крепкую ладонь. И чувствовал в горле удушающий ком. Каждый раз было тепло и больно, как будто сгораешь заживо. Вообще любые проявление заботы и, упаси Боже, нежности для Дио были сродни адскому пеклу. Хорошо, что они не длились долго.  — Благодарю за доверие, мистер Джостар, — хрипло выдавил Дио, невольно отводя глаза, когда лорд, наконец, убрал руку и, кивнув, отправился в свою комнату.       Как же он не любил за это старого Джостара — никакого контроля эмоций не оставалось и в помине, когда он решал что-то такое выкинуть. И на провокации не повёлся бы. И вообще будто видел его — его, самого Дио, — насквозь. Джонатан был хотя бы предсказуем, а местами так и вообще туп, но Джордж… Чёртовы Джостары. Провалиться бы им сквозь землю всем семейством. Иногда даже думалось, что лучше было бы остаться гнить в своей старой дыре, где ему самое место, чем пытаться втиснуться в эту семью тошнотворно идеальных святош. Дио невольно бросил взгляд на дверь, переводя дыхание и стараясь сглотнуть предательский комок. Джонатан ещё возился с отчётом.       Брандо злорадно усмехнулся, пряча руки в карманы: ну хоть кому-то тут здесь не лучше, чем ему! Где-то на краю сознания, не пойми откуда и куда, коротко пронеслась мысль… Яркая и обжигающая, а оттого липучая, почище репейника. А что, что если бы и ДжоДжо, как старый лорд, когда-нибудь ему бы так же улыбнулся? И так же похлопал его по плечу, или потрепал по макушке. Или, наверное, если совсем хорошо задуматься, положил бы ему свою крупную тёплую ладонь на щёку, проводя по скуле большим пальцем. Дио невольно отскочил от двери, как ошпаренный, встряхнувшись и прогнав наваждение. Не бывать этому. Головной боли хватает и с выходками старшего Джостара, ещё и младшего он бы не стерпел. Да и Джонатан бы так никогда не сделал. Ни улыбнулся бы и не коснулся тем более. Дио звучно фыркнул, будто ставя для себя точку в этих размышлениях, и твёрдой поступью направился к себе. Не бывать этому.