Что ты видишь в темноте?

— Мы прибыли! Неужели?! — выдохнул Мило, когда постоянный состав Эвана, в который входили Нелла, Роланд, Шанти, Зоран (и Мило, конечно же), остановился перед медно-коричневыми массивными воротами Лай Дзиня. — Не знаю, как вы, но у меня уже нет никаких сил. Поскорее бы войти в город и найти место для ночлега. Это единственное, о чем я в данный момент способна думать, — зевая, пробормотала Шанти, сонно таращась вверх — на гору, вдоль которой вытягивался Лай Дзинь нанизывающимися друг на друга домиками, помпезно светясь уже снаружи в темноте ночи. Шанти можно было понять, так как команде пришлось скитаться почти три дня лесами, полями и ущельями, чтобы наконец-то добраться ко второй половине дня до Лай Дзиня. — Надеюсь, в Лай Дзине есть гостиницы со свободными номерами, где бы мы могли смогли остановиться на неопределенный срок, — сказал Роланд. — Сейчас зайдем и посмотрим, — также зевая сонно, отозвался Эван. — Ну давайте, ворота, открывайтесь уже! — возмущенно пробурчал Мило. В ответ на команду «сим-сим откройся» ворота гостеприимно распахнулись, впуская ослепительную вспышку из весело и ярко светящихся оранжево-желто-красных лучей, заставивших сонных путников широко распахнуть глаза от изумления, а затем инстинктивно прикрыть руками лицо с непривычки, словно им в темноте засветили лампой, разбудив ото сна. Следующей реакцией на увиденное был молниеносный восторг: такого яркого и кругом переливающегося пляшущими со всех сторон огнями королевства никто из известных нам пришельцев никогда не видел. Это был город в азиатском (японско-китайско-коррейском, если соотносить его с реалиями мира Роланда) духе, весь состоявший из милых кирпичных зданий и многочисленных проходов, каркасы которых были выдержаны в типичном азиатском стиле торий. По определению, ториями в первую очередь именовались п-образные ворота без створок. Тории состояли обычно из двух вертикальных столбов, сверху соединенных балкой. Ниже нее сквозь столбы проходила горизонтальная перекладина нуки. В Лай Дзине все домики с бамбуковыми, выкрашенными в традиционный красный цвет, вертикальными стволами и выгнутыми балками, очерчивающих корпуса крыш, вписывались в азиатско-китайский архитектурный ансамбль. При этом город был очень нарядным, скрупулёзно детализированным и насыщенным различными фольклорно-культурными элементами, вроде вывесок в виде светящихся красных драконов, украшавших фасады зданий, окон с разноцветными витражными узорами на стеклах в бамбуковых красных рамах, оранжево-красных со свисающими золотыми кистями бесконечными рядами китайских фонариков, крепившихся повсюду на крышах, навесах, товарных вывесках. Источником света служило буквально все в городе, создавая своеобразный круговорот из лучей и прожекторов: китайские фонари, вывески, маленькие огоньки над парадным проходом в основную торгово-туристическую часть Лай Дзиня — все они излучали свет, который отражался в стеклах окон. Отражения оконных стекол вместе со светом китайских (точнее, лайдзинских) фонариков вливались в розово-золотистую палитру отражений утонченных пышных лотосов, скользивших томно по воде небольшого пруда, который заполнял пространство первого сектора королевства. Пруд — своеобразная приятная жемчужина Лай Дзиня у парадного входа, придававшая городу облик лоск богатства, роскоши, процветания и благополучия. — Ух ты! — выдохнула Шанти, потрясенная пестротой красок и обилием мигающих огней города. — Слухи не врут: здесь… здесь просто потрясающе! — Вы с Грозой Небес разве никогда не были в Лай Дзине? — спросила Аранелла, оглядываясь по сторонам и немного жмурясь с непривычки из-за ярких огней. — Честно говоря, нет, мы никогда с папашей не заходили дальше Леса Нира. Это королевство выглядит просто… роскошно! — Да тут круглосуточный китайский (простите, лайдзинский) новый год — словно здесь праздник все время! — заметил Роланд. — А вы правы, молодой человек, этот город — действительно олицетворение праздника, потому что им правит сама Фортуна! — вмешался в разговор житель города из расы песусов, который, подобно одной из разновидностей расы сильвестронов, обладал полностью внешностью собаки, но как и Уиллоу из Коронелла, разум у него был человеческий. Песус курил трубку у дверей одного из магазинов и с интересом рассматривал новоприбывших. Вставив свою реплику, он кивнул головой на мигавшее золотым и красным изображение кубика для игры. Позднее путники заметят, что светящийся кубик был самым распространенным изображением в Лай Дзине и выступал его символом. Даже будничная одежда у некоторых горожан была отмечена этим символом как национальным достоянием. — Так что добро пожаловать, господа! Заходите, заходите! Только не забудьте здесь свою голову, — песус доброжелательно подмигнул. — Что вы имеете в виду? В каком смысле? — сросила Аранелла, нахмурившись. — В самом определенно прямом, милая мадемуазель, — песус снова подмигнул, пыхтя и пуская колечко дыма. — Это ведь город увеселений и… фортуны… А как вы знаете, фортуна улыбается когда ей заблагорассудится. — Мы поняли, спасибо, — кивнул Роланд, улавливая суть таинственной речи песуса. Одного взгляда на праздничный образ королевства, символ кубика, ему было достаточно, чтобы понять, что это за город, и провести параллели с подобными городами в его мире, в том числе и в той стране, которой я ему довелось править. — С чего нам начать нашу экспедицию, дамы и господа? — спросил Зоран. — Неплохо было бы для начала оглядеться, ознакомиться с королевством, жителями — совершить, так сказать, туристический обзор, — ответил Роланд. — Еще не очень поздно, всего половина шестого. Можно было бы немного пройтись. — Ну не знаю, — возразила Шанти, короткое пробуждение у которой снова было побеждено сонливостью. — Я лично пас на сегодня, как бы мне не хотелось все здесь изучить. — Думаю, в любом случае нам стоит сначала обосноваться в гостинице, а дальше посмотрим, — ответила Аранелла, которая тоже ощущала усталость во всем теле. К тому же, после реабилитации она все равно ощущала себя физически слабее, чем раньше, силы и энергия расходовались быстрее, но она боялась в этом признаться даже самой себе. Как бы она ни старалась, ей не получалось вернуть ту боевую хватку королевской телохранительницы. — Да, пожалуй, Нелла и Шанти правы, — согласился Эван и вежливо обратился к песусу: — А вы не подскажите, случайно, далеко ли находится гостиница? — С удовольствием подскажу, — любезно отозвался песус. — Вам всего лишь нужно пройти три квартала, тянущихся вверх вдоль ряда лавок, закусочных, различных магазинов. На перекрестке улиц (одна из которых ведёт к главной площади к Куббикудде) и расположена гостиница «Жасмин» (вы увидите вывеску). Хозяйка будет рада посетителям, можете не сомневаться, — снова странно сговорчески подминул песус. — Благодарю вас, мистер… э-э-э… — Можно просто Джек… Впрочем, мы сейчас разойдемся, и это не будет такой уж большой неудачей, если вы не узнаете или забудете мое имя. Хотя если посмотреть на на неудачу с другой стороны, то можно ли назвать ее «неудачей»? И что такое «неудача»? — песус внезапно унесся на своей волне в пространные размышления, словно забыв о путниках. — Ну мы пошли, Джек. Спасибо вам! До свидания! — вежливо попрощался за всех Эван, решив, что пора сматывать удочки и двигаться дальше. — М-да, удачи! — как бы нехотя прервавшись, отозвался песус Джек, вернувшись к своим мыслям. — Тень на плетень наводит он со своими глубокомысленными рассуждениями, — прокомментировал Зоран, когда они пересекли следующую арку и начали двигаться вдоль узкой, выложенной камнем, улице. — Нет, вы только поглядите, как же здесь красиво! — протянул восхищенно Эван. — Да, казалось бы, город увеселений, а, тем не менее, выглядит он очень даже уютно, — согласилась Аранелла. Эван, Роланд, Аранелла, Шанти, Зоран и Мило двигались медленно, так как взор был перехвачен уютом симпатичных узеньких разукрашенных в азиатском стиле улочек, бесконечных рядов различных лавок: оружейных, галантерей, магазинов одежды, пряностей и специй, игрушек, декора, искусства, кафе, кондитерских, забегаловок, из которых доносились просто умопомрачительные ароматы, жилых домиков. Все здания были разукрашены национальными орнаментами, «китайскими» фонариками, табличками с иероглифами и лайдзинскими письменами. Коренные жители Лай Дзиня по большей части состояли из песусов и людей, причем песусы, как и сильвестроны, также различались по степени наличия в их внешности характерных черт собак и разделялись на людей с собачьими ушами, носом или хвостом и чистокровных песусов с персоницифированным человеческим разумом. Носили песусы и люди, как правило, одежду в национальном стиле. Базовый мужской костюм состоял из штанов, которые в мире Роланда именовались «ку», и рубашки свободного покрова с запахом. Базовый женский костюм состоял из сарафана с запахом поверх сорочки с воротничком, опоясанный на талии широким поясом. При этом национальный костюм мог дифференциироваться у жителей по фасонам, цветам, оттенкам, длине, случаям, по которым они надевались: нарядные, будничные, рабочие и т.д. Национальные платья-сарафаны очень молодили женщин, и выглядели женщины очень мило и аккуратно в них. Прохожие, жители, лавочники, зеваки — все казались улыбчивыми, доброжелательными и вели себя на милых уютных улочках как у себя дома, и никому из них не могло показаться странным, например, то, что мальчик-песус просто сидел на обочине дорожки в позе лотоса и чистил горох, или дети на лавочке размещались на одной из лавочек играть в игры, постукивая игральными кубиками и подкидывая их вверх. Для Лай Дзиня были нормой танственные перешптывания, сговорческие моргания и перекидывания фразочками вполголоса, вроде «Ну что, брат, Фортуна к тебе сегодня благосклонна?», «Эх, брат, профукал я свою Фортуну, старый я пень. Только не говори моей супруге, пожалуйста: как есть, зашибет!». Еще пару слов о символике кубика в Лай Дзине. Кубик не только был частотным образом светящихся вывесок, но образец кубика носился у каждого жителя в кармане не просто как талисман, а как бытовой необходимый атрибут, с помощью которого принимались решения, начиная от глобальных, заканчивая мелкими, вроде «сходить сегодня в магазин/казино/к соседу или не сходить», купить новые ботинки или сэкономить, пойти направо или налево (это, конечно, если совсем нечем было заняться). На кубике заключали пари, решали, сколько пудов соли или сахара приобрести в лавке и т.д. С кубиком разговаривали, советовались, если не с кем было поговорить. Кубик был при каждом жителе подобно смартфонам в последние века мира Роланда. — Говорят, что в этом королевстве есть государственное казино, посмотреть на которое съезжаются туристы со всего мира, — заметил Зоран, комментируя всю эту историю с образом кубика. — Государственное казино? — переспросил Роланд, акцентируя на первом слове и задумался. — Государственные азартные игры — такс, любопытно. — Да, тебя это удивляет? — Да так, и удивляет, и озадачивает. Вы ведь понимаете, что старик Нир проиграл лес Пугнасиусу — представителю государства… Нужно больше изучить город изнутри и о государственном казино в частности. О казино в Лай Дзине он уже, разумеется, слышал, но то, что оно было государственным, добавляло новые ключевые сведения, которые могли помочь Роланду пролить свет на всю эту смутную историю с проигрышем Ниром Леса. — Поддерживаю. Мне не терпится взглянуть на самое знаменитое казино в мире, — потирая руки, с задором произнес Зоран, но, заметив вопрошающие и прозорливые взгляды Шанти и Аранеллы, сделал бесстрастное и серьезное лицо: — Исключительно в рабочих и познавательных целях, я ведь понимаю серьезность всей ситуации. — Да, папаша, смотри, а то знаю я твою страсть к азартным играм, пари и т.д., — скривилась Шанти, пригрозив перед грозным и крупным лицом Зорана тоненьким маленьким пальчиком. — Ну я же сказал, Шанти, что не пойду туда. Да и охота мне лезть прямо в лапы жуликам — я же не совсем идиот, — заверил Зоран. — Мы вам верим и можем оставаться за вас спокойными, Зоран, — примирительно заключила Аранелла. — Но сначала мы доберемся до гостиницы. А вот, собственно, и она, — Аранелла остановилась, переводя дух и смахивая с лица выбившиеся из развеянной в пути прически волосы. Гостиница действительно располагалась на возвышении на развилке улочек, одна из которых спускалась в другую сторону вниз, вторая — по которой пришли эваланцы, третья — дорога, продолжавшая подниматься вверх, к самой верхушке горы, на которой располагалась Площадь Фортуны и королевская резиденция. Гостиница, как и все здания в городе, примыкала тесным рядом к другим зданиям и домам (как в типичных европейских городах), имела четыре просторных этажа, была выкрашена в красный цвет и те же национальные узоры и встречала путешественников бамбуковымы каркасом, деревянными колоннами, желтыми фонарями по бокам, и в целом уже снаружи выглядело многообещающе-уютно. Над широкими бордовыми дверьми под козырьком висела вывеска — название гостиницы, звучавшее мило-ванильно «Жасмин». Предвкушая прелесть чистой постели, душа, возможности перевести дух, друзья поспешили внутрь. Многообещающий фасад гостиницы вполне соответстовал внутреннему убранству помещения, которое приятно радовало взгляд уютной атмосферой, создаваемой за счет большого количество дерева, служившего постоянным декоративным материалом в виде деревянных витиеватых рамок в проходах в стенах, разделявших фойе на разные части, колонн, деревянных полосато-клетчатых панелей поверх красных обоев. Украшали помещение все так же различные надписи-иероглифы, орнаменты и узоры, витражные рисунки на стеклах окон и дверей, лайдзинские фонарики, с которых свисали красно-золотистые кисти, статуэтки, утонченные акварельные картины в бамбуковом обрамлении. Лайдзинский дизайн был настолько детализированным, богатым, что каждый его элемент притягивал и захватывал внимание, так что понадобилось как минимум пять минут, прежде чем сама хозяйка гостиницы, наконец, смогла обратить на себя внимание гостей, увлеченных изучением рисунков на стенах. Седовласая старушка-песус, она же хозяйка гостиницы на ресепшене, терпеливо ждала, когда кто-то из новоприбывших туристов заговорит, но решила, что сама привлечет их внимание. — Кхм, кхм! — демонстративно кашлянула хозяйка. — Дамы и господа, может, вы, наконец, любезно подскажите, чем я могу быть вам полезна? — Ой, простите, пожалуйста! — вежливо извинился Эван. — У вас просто так… роскошно… Седовласая хозяйка улыбнулась и кивнула. — Я понимаю ваши эмоции, друзья. В таком случае вы не пожалеете, если снимете у нас номера: они очень уютные, чистые. Кроме того, — старушка поманила друзей ближе и понизив голос добавила, — люди говорят, что если остановиться в нашей гостинице, вас ждет большая удача! — Умеют же эти тетушки на ресепшене уговаривать, — шепнул Мило Шанти, дернув ее за край дорожного плаща. — Мило, тихо, это невежливо, — Шанти легонько пнула ногой святого защитника. — Сколько стоит номер за сутки у вас? — спросил Роланд. — Всего 20 гульденов за комнату в сутки и только для его высочества и его друзей. Эван перекинулся взглядом с Роландом и Аранеллой, те одобрительно кивнули. — Это хорошая цена, — отозвался Эван. — Но откуда вы знаете, что я… если знаете? Хозяйка гостиницы рассмеялась. — Конечно, я знаю. Я не люблю отставать от развития технологий и всегда в курсе событий, происходящих в мире. Помогает мне в этом инстабук. Вы разве не читали посты о новом королевстве, которое недавно основал изгнанный из Коронелла принц? И вот, этот принц удостоил своей честью нашу скромную гостиницу. Конечно, мои глаза видят все хуже и хуже, но я не настолько слепая, чтобы не понять, что этот принц стоит передо мной, — хозяйка улыбнулась. — Поэтому для вас у меня особая скидка. А если вы снимете номера на продолжительный срок, то могу скостить цену вообще на 10 гульденов за комнату. — Ох, спасибо вам большое, мадам, — искренне отозвался глубоко тронутый Эван. — Только мне неловко пользоваться своим статусом и положением. К тому же, мое королевство и королевством пока толком назвать нельзя. — Ох, прошу вас, не беспокойтесь, ваше высочество. Да и заверяю вас, что мы сейчас очень ценим наших клиентов, поэтому готовы идти вам навстречу. Туристов и гостей в королевстве стало мало. — Мало? Но почему? У Лай Дзиня вроде бы не закрыты границы, нет досмотров, тирании, в отличие от Коронелла или Грандфактории? — спросила Аранелла. — Это только невооруженному взгляду кажется, что все в порядке. Туристы не рискуют сюда приезжать, так как выходят за ворота полными банкротами, проиграв все свои деньги в казино. Кроме того, налоги и цены у нас немыслимо подскочили. Пройдитесь, осмотритесь в городе, пообщайтесь с жителями — и кое-что вы поймете, — пояснила старушка. — Ну что же, так и сделаем, — согласился Роланд, выкладывая на стол гульдены. — А сейчас позвольте заказать номера у вас. — Пойдемьте, я сама проведу вас в лучшие номера, — пригласила хозяйка, когда Роланд расплатился за всех за гостиницу, и повела гостей по деревянной, блестящей от полировки, лестнице, ступеньки которой приятно слегка скрипели под ногами. Номера были действительно очень красивые, обустроенные по высокому разряду, украшенные в том же стиле, что и фойе, со всеми вышеперечисленными символико-декоративными элементами. В комнатах стояли удобные кровати, мебель, зеркала, столики покрытые кружевными скатертями, деревянные ширмы из красного дерева, украшенные рисунками и узорами. На столиках и подоконниках стояли в вазах свежие благоухающие цветы. В комнатах девушек, кроме всего прочего, можно было найти трюмо. — Располагайтесь, отдыхайте. А я сразу распоряжусь, чтобы вам подали в качестве визитной карточки Лай Дзиня и нашего заведения расслабляющий зеленый чай из рубиновых красноцветов и душистого лунного жасмина, прямо в номера, — распорядилась хозяйка, когда Эван, Роланд, Шанти, Аранелла закончили осмотр комнат и остались очень довольными увиденным. (Зоран был «почти» доволен: ему все еще предстояло привыкать к комфорту после пиратских гамаков, жестких матрасов, а то и вовсе снов на земле). — Так вот откуда название гостиницы «Жасмин», — заметила Шанти. — Спасибо вам большое, мы очень вам признательны. Ваша гостиница прекрасная. Надеюсь, очень скоро в моей стране появятся такие же достойные заведения, — сказал Эван. — Вы не могли бы принести, пожалуйста, чай не в номера, а в кафе гостиницы через полчаса-час — чтобы мы сами спустились на чаепитие? Нам необходимо собраться вместе и обсудить важные вопросы, — попросил Роланд у хозяйки. — Конечно, молодой человек. Будет исполнено. Через полчаса — в кафе, — согласилась старушка. Ровно через полчаса Эван, Ролнад, Аранелла, Шанти, Зоран и Мило собрались, освеженные и чистые, в небольшом буфете, устроившись за круглым столиком, покрытым скатертью и украшенным цветами. — Чай просто потрясающий! — произнес восхищенно Роланд, в мире которого, разумеется, не существовало никаких «лунного жасмина», «рубиного красноцвета». Вкус и аромат чая отдавали лавандой со сладким сиропом. Невозможно на языке иного мира описать, что это был за вкус, потому что в ином мире ничего подобного не было. — Вкус действительно бесподобный, — согласилась Аранелла, делая мелкие незаметные глотки из чашки. — Чай из лунного жасминга и рубиновых красноцветов импортировался из Лай Дзиня в Коронелл, но на родине он особенно душистый. — Нет, уж извините, а я не чаеман, — вставил критическое замечание Зоран, как попало взяв в свои громадные ручища-лопаты изящную белоснежную чашечку с блюдца и хлебая шумно содержимое (от чего Неллу, воспитываемую на дворцовом этикете, слегка передернуло). — Что это за водичка? Она годится только на то, чтобы ею рот прополоскать. Вот ром, ну в крайнем случае качественный квас на базе меда, собранного пчелами в Долине Глейс, — это совсем иное дело. И одним чаем сыт не будешь. Лучше подали бы добротный окорок, хорошенько прижаренный, чтобы с него аж стекало. — Папаша, харе, остановись, — перебила Шанти. — Пора привыкать и приспосабливаться к культурной среде. Как ты рассчитываешь на службе во дворце держаться? Нужно хоть немного хорошим манерам учиться. — Дался мне этот ваш дворец! Мне и в палатке на свободе хорошо, — пробурчал Зоран. — Что я могу поделать, если есть хочется? Вот когда меня, наконец, нормально покормят — может, по-другому заговорю. Что ты требуешь, дочь, от человека, который почти целый день не ел, а сейчас ему подают, вместо еды, какую-то сладкую водичку? Ты же знаешь, Шанти, я сам не свой, когда голоден. — Зоран, не сердись. Мы сейчас пойдем осматривать город и обязательно зайдем поужинаем на обратном пути, — заверил пирата Эван. — Да, нам пора, — Роланд резко и решительно встав, отодвигая блюдце с чаем. — Уже половина восьмого, у нас не так много времени, а дел с головой. Почти одновременно с Роландом поднялись Аранелла, а за ними и Эван, которые были настроены на рабочий лад. — Я бы сейчас с удовольствием улеглась спать, друзья, — протянула Шанти. — Может, вы пойдете без меня? — На тебя это не похоже, Шанти, — нахмурился Зоран. — Ты всегда любишь во всем принимать участие. Шанти сонно моргнула, зевнула, потянулась, а затем встала, весело улыбнувшись. — Ну ладно, уговорили, я иду с вами! — уже более бодрым и веселым голосом согласилась Шанти. На этот раз осматривать город было гораздо приятнее, без всякой спешки, лишних узелков с вещами, после освежающего короткого отдыха в комфортных условиях. Эван и его друзья решили начать ознакомление с Лай Дзинем, спустившись по улочке почти к самому началу. Они позволили себе немного дольше задержаться у разных лавок. Особенно крепко манила закусочная, похожая на барную стойку с высокими стульями. Название закусочной звучало привлекательно: «Рог изобилия». Пища в «Роге изобилия» готовилась и подавалась на гриле, прямо на улице, под открытым небом. Зоран остановился как вкопанный, жадно глядя на поддоны с разнообразием явств. — Вы делайте что хотите, но я никуда не пойду, пока сейчас же не утолю голод, — бескомпромиссно заявил Зоран. Пришлось Эвану, Роланду, Аранелле, Шанти и Мило уступить Зорану. Да и сами, при одном взгляде на ароматную еду, почувствовали, что все-таки пора остановиться и перекусить. — Любезный, — обратился Зоран, развязно плюхнувшись на стул, к песусу, который подавал пищу. — Где я могу ознакомиться с меню? — Меню и цены вы можете посмотреть на вывеске закусочной. — Ах да, я вижу, — пробормотал Зоран. — Чтобы сделать заказ, обратитесь к примыкающей лавке к Нэнси, после чего я выдам ваш заказ, как только он будет готов. Для удобства вот можете взять листовку с меню, — он протянул Зорану красивое меню в виде бамбукового свитка на картонной бумаге. Названия блюд в меню были указаны на лайдзинской языке в виде иероглифов и на том универсальном языке, на котором разговаривали во всем мире. Названия, описание и изображения блюд звучали очень пикантно: «Дим-сад ассорти» (200 гульденов), «Острая лапша дан-дан» (650 гульденов), «Гигантский изяодзы» (400 гульденов), «Вулканический тофу» (800 гульденов), «Лобстер в соусе чили» (400 гульденов), «Мясо на гриле» (400 гульденов), «Персиковое молоко» (300 гульденов), «Имунный напиток» (900 гульденов), «Ореховый десерт» (500 гульденов), «Фруктовый десерт» (500 гульденов). — Названия блюд впечатляют, а цены еще больше, — произнесла Шанти, закончив изучать меню. — Это что, цены из космоса? — Мда, я еще нигде никогда не видел, чтобы блюда в ресторане, а тем более в закусочной на улице, были в сто-триста раз выше, чем ночь в гостинице, — согласился Роланд, крепко задумавшись над тем, целесообразно ли тратить столько денег только на то, чтобы позаватракать в закусочной. — Видите ли, господин, дешевле еду вы нигде не найдете сейчас, — ответил спокойно повар, пожав плечами, — мне очень жаль. Цены на отдельные продукты на рынках для приготовления пищи дома не намного ниже. Но вина не наша, поймите нас правильно. Мы сами выживаем как много. Цены такие, чтобы хоть как-то расплатиться с налогами. Аранелла понимающе кивнула, вникая в разговор. — Что же это за налоги такие?! — вскричал ошарашенный Мило. — Что здесь происходит? — Да, ситуация в Лай Дзине внутри куда менее радужная, чем она кажется снаружи, — заметил Эван. — Мне плевать уже на цены, — разъяренный голодный Зоран стал не на шутку выходить из себя. — Если я сейчас не поем, то разнесу в щепки дворец этого Пнасиуса и весь город… — Пугнасиуса, — тактично поправила Аранелла. — Да хоть Пупинаусиса, мне все равно! Шанти стала забавлять реакция Зорана, она тихонько захихикала, наблюдая, как лицо Зорана побагровело от ярости и стало похоже на зрелый помидор. — Растолкуйте мне, что такое «Гигантский изяоцзы»? — Зоран ткнул в название блюда. — Это мясная ножка под тонкой жареной корочкой, господин, — ответил повар. — А что включает в себя «дим-сад ассорти»? — спросила Шанти. — «Дим-сад ассорти» — это ассорти из небольших мясных пельмешек. Если дамы на диете, — поваренок кинул в сторону Шанти и Аранеллы, — могу порекомендовать эксклюзивное персиковое молоко». — А как может быть молоко диетическим? — Шанти вопросительно взглянула на повара. — Поверьте, это особое молоко, так как это не коровье молоко с персиками, как вы себе представляете. Это молоко, которое выделяет специальный сорт персиков, и оно низкокалорийное. — Любопытно, — оценил Мило, примостившийся у Шанти на коленях, чтобы ему было лучше видно еду. — Мне, пожалуйста, три ножки «гигантского изяоцзы», — заказал Зоран. — Хорошо, господин, только должен заметить, что и одной ножки хватает сполна, чтобы насытиться. Вы просто не съедите столько, — деликатно заметил поваренок. — Мне мало. Мои деньги — я плачу, — строго ответил упрямый пират. — Как скажете, сэр. Шанти, Эван, Мило и Роланд тоже сели выбирать блюда. — Что вы заказываете, мадемуазель? — обратился поваренок к Аранелле, внимание которой было захвачено целиком семейной парой с ребенком, остановившихся у соседней лавки со специями. Они были по-парадному одеты, словно собирались на фестиваль. -…через двадцать минут начнется… Лю Мэй, что ты там возишься? Святейший Куббикудда не будет ждать только нас, чтобы выдать решение… — внушительно сказал жене муж из человеческой расы. Жена была из расы песусов, но с человеческой внешностью, а принадлежность к расе выдавал кнопочный черный носик и собачьи уши. Ребенок, девочка, был также наполовину песус, наполовину человек, как и мама. — Священный Куббикудда? Решение? — проговорила про себя Аранелла. — Мадемуазель? Аранелла рассеянно покачала головой на вопрос поваренка: — Нет-нет, благодарю, я не буду ничего. Роланд, — Нелла коснулась рукава Роланда, — на Площади Жребия сейчас должно произойти что-то важное, возможно, решающее для города. — Когда? Сейчас? — Да, через двадцать минут. Мне кажется, нам стоит пойти. Если мы поспешим, то можем успеть. Роланда не пришлось уговаривать, он тут же встал. — Благодарю вас, но мы не будем сейчас ничего заказывать, простите нас. Мы спешим… — извиняющимся тоном преупредил поваренка Роланд. — Мы зайдем на обратном пути. Поваренок, к всеобщему удивлению, нисколько не рассердился. — Конечно, я понимаю. Решение Священного Куббикудда — важное событие. Признаться, я и сам хотел сейчас отлучиться на него, но не имел права уйти, не обслужив вас. Благодарю вас. — Да что же такое! — Зоран ударил кулаком по столу и взревел: — Поем я сегодня или нет?! — Скорее, идем, — Шанти спрыгнула со стула. — Потерпи, папаша. Еще успеешь наесться. Из-за тебя мы рискуем пропустить важные события для нашей миссии. — Поспешим! — сказал Эван. Эван, Роланд, Аранелла, Зоран, Шанти и Мило слились с группами парадно разодетых лайдзинцев, торжественно шествовавших на Площадь Жребия как на праздник. Однако их лица отображали не только торжество, но и заметное волнение, будто все собирались на заключительный школьный экзамен, решавший всю их дальнейшую судьбу. Зоран всю дорогу до площади брюзжал, и это брюзжание не могла остановить даже Шанти, пока они не поравнялись с просто потрясающе красивым, ярким и примечательным зданием так называемого государственного казино. Из него вышла толпа людей и тоже присоединилась к шествию на площадь к Священному Кубикудде. — Ого, сколько народу было в казино! — опешил Эван. Зоран на время забыл о своем негодовании, захваченный зрелищным видом казино, таинственно манящими огнями и макетами больших кубиков. Глаза Зорана зловеще блеснули. — Когда мы уладим все дела, я все-таки не против один разок сыграть… — Даже не думай, — процедила сквозь зубы Шанти, потянув Зорана за руку изо всех сил. Эван и его друзья, следуя за потоком горожан, пересекли нарядные улочки, соединенные мостиками, перекинутыми над водоемом, и остановились перед распахнутыми воротами-ториями, ведущими на Площадь Жребия. Площадь Жребия с гигантской статуей Священного Куббикудды (типичной копией Будды в мире Роланда) располагалась во внутреннем дворе резиденции правителя Лай Дзиня, именуемого «Верховным Астроголом», пост которого занимал Пугнасиус. Священный Кубикудда был размером с гору и расположен на постаменте. В руках статуя почитаемого в Лай Дзине божества держала громадный кубик. Священный Куббикудда был огорожен, а к нему от самых ворот был проложен торжественный проход. За оградами уже собралось множество лайдзинцев, сгоравших от нетерпения в ожидании начала. Один из активистов, отвечавших за дисциплину и порядок мероприятия, — песус в красном кимоно — заприметил новоприбывших путешественников и подошел к ним. — Вы не подскажете, что здесь конкретно происходит? — задал вопрос Эван. — Братья и сестры! Вы как раз вовремя! — добродушно отозвался активист. — Священный Кубикудда сейчас объявит нам налог! Ах, вы не местные! — его взгляд прошелся по лицам и одежде Эвана и его друзей. — Сейчас объясню. Священный Куббикудзе должен бросить кубик: если священный кубик покажет единицу, то налога в этом месяце не будет. — Что? Налога не будет? А разве такое возможно? — удивился Эван. — Да, — кивнул активист. — Но уже два месяца подряд выпадает шесть… — А что случится, если выпадет шесть? — Налог увеличивается шестикратно! — Ешки-матрешки! — воскликнул Мило. — Так вот почему цены такие высокие у вас! — Шестикратно? — переспросила Шанти. — Такой высокий налог — это такое бремя! — Да, но ничего не поделаешь, — как ни в чем ни бывало ответил добрый горожанин-активист. — Нам всем тяжело, но это судьба. Будем надеяться, что в этом месяце нам повезет и выпадет единица. — Определять налог броском кубика — вздор и бессмыслица, — произнес сердито Роланд, скрестив на груди руки. — Это сумасшествие! — согласилась Аранелла. — В этом государстве, похоже, норма полагаться во всем на фортуну доходит до чистейшего абсурда. — Это обычай нашей страны. Мы всегда надеемся на удачу, и это так волнительно! — пожал плечами активист. И это касается не только налога, — эмоционально, даже с каким-то воодушевлением добавил песус. — Например, решения суда у нас также определяется броском священного кубика! — Что?! — Эван, Роланд, Аранелла, Зоран, Шанти и Мило разом отпрянули в ужасе и изумлении. — Решение… суда? При помощи броска кубика?! — рыкнул Роланд. — Именно. Если повезет — ты не виновен, не повезет — добро пожаловать в тюрьму. У Роланда было такое выражение лица, словно его задели за живое, перевернув все нормальные представления о справедливости, ценность которой измерялась в его системе ценностей очень высоко и дорого. Он всю жизнь разными путями, на разных жизненных поворотах был поборником справедливости. В юности он даже стоял перед выбором между карьерой политика и судьи или адвоката. И тут он сталкивается со случаем, когда ценность справедливости перечеркивается простым броском кубика вслепую. — Я надеюсь, у вас нет вердиктов в форме смертной казни или пыток, которые определяются также броском кубика? — серьезно спросила Аранелла, которая также изо всех сил старалась подавить бурную эмоцию негодования. Песус-активист был поставлен в тупик подобным вопросом. — Э-э-э, нет, смерной казни у нас нет. Надеюсь, и не будет, — активист почесал затылок. — Да, в Лай Дзине странные закони. Это еще хорошо, что у них правитель — не какой-нибудь суровый диктатор или сумасшедший, готовый без зазрения совести отправлять всех на гильотину, — прошептала Шанти. — Да, или, например, воздушные пираты, без тени сомнения сбрасывавших в каньон всех, кто переходил границы их базы, — съязвил сурово Роланд, с ноткой осуждения в голосе в адрес Зорана. — Прекрати, парень. То другое… — возразил Зоран, но крыть ему было нечем. — Все то осталось в прошлом. — О, а вот и великий астролог Шестин Ги (оне же Пугнасиус)! Сейчас начнется «Церемония Жребия». Скорее, займите места! — поторопил активист путников. Эван и его команда поспешили пройти на площадь и слились со взволнованной и разгорячённой толпой. Через парадные тории по огороженному проходу к Священному Куббикудде, вальяжно и торжественно ступая, прошел Верховный астролог Пугнасисус (Шестин Ги). Пугнасиус был в виде крупного песуса-мопса, облаченного в роскошную зеленую мантию, обшитую золотом и драгоценными камнями с золотым скипетром у руках, увенчанным символом кубика. «Сейчас начнется!», «Хоть бы выпала единица — хоть один-единственный раз. Так нужно отвести дух после такого тяжелого бремени!», «Я все на нервах» — в толпе прошла волна перешептываний, после чего наступила тишина. Все горожане замерли, соединив руки в молитвенной позе и умоляюще глядя на статую, не моргая. Пугнасиус поднялся по ступенькам основания, на котором возвышалась святыня, и, после минутной паузы, повернувшись и театрально воздев руки к Священному Куббикудзе, стал говорить: — О, СВЯЩЕННЫЙ КУББИКУДДА! ПОВЕДАЙ НАМ НАЛОГ В ЭТОМ МЕСЯЦЕ! — проинеся это, Пугнасиус стукнул скипетром по земле, после чего одна из рук Куббикудды, дершавшая кубик, стала двигаться. Горожане нетерпеливо заерзали на месте и почти скулили от переживания. Роланд осмотрелся по сторонам, выискивая возможность протиснуться ближе к ограждению, где посчастливилось устроиться Аранелле. — У меня смутные подозрения, — шепнул Роланд Аранелле, когда ему, наконец, удалось протиснуться сквозь давку недовольных лайдзинцев. Роланд то и дело хватал девушку за запястье, притягивая в себе, чтобы ее вновь не затащило вглубь толпы. Эвана, Шанти, Зорана и Мило уже разбросало по разным уголкам площади. — Не нравится мне все это. — Да, мне все это напоминает хорошо отрепетированную сцену в спектакле, — согласилась Аранелла. — Я постараюсь протиснуться ближе к статуе, чтобы не упустить ни малейшей детали, — сказал Роланд и продолжил прокладывать путь к самой перегородке, по другую сторону которой стояла стража. Рука Куббикудды медленно опустилась вниз, ее пальцы разомкнулись и под всеобщий возглас «ах», кубик упал цифрой один вверх, но какая-то энергия заставила его сделать еще один кувырок, накрыв единицу, в результате чего шесть точек оказались наверху. Пугнасиус обратился лицом снова к народу и победоносно объявил: — СВЯЩЕННЫЙ КУББИКУДДА ВЫБРОСИЛ ШЕСТЬ. В ЭТОМ МЕСЯЦЕ ПЛАТИМ НАЛОГ В ШЕСТИКРАТНОМ РАЗМЕРЕ! Толпа отчаянно и грустно заохала и завыла, подобно стаду псов, которым защемило хвост. «Черт, снова шестерка!..» — Ну, что поделать, так решил Священный Куббикудда, — Роланд услышал неподалеку знакомый голос стоического горожанина-активиста, увещевлявшего посмевшых высказать недовольство сограждан. Разочарованные и поникшие лайдзинцы, опустив голову и чуть ли не плача направились к выходу из Площади Жребия, когда церемония официально была объявлена закрытой. Когда площадь освободилась, Эван, Роланд, Аранелла, Шанти, Зоран и Мило вновь воссоединились. — Тот человек, похоже, и есть Шестин Ги — Верховный Астролог, — размышлял Эван. — Тот парень сказал, что вот уже третий месяц подряд выпадает шестерка, — сказал Роланд. — Как-то все подозрительно! Уж не мошенничество ли? — прокомментировала озадаченная Шанти. — Очень смахивает на то, о чем мы все подумали, — кивнул Роланд. — Вполне может быть, но у нас пока нет доказательств. Сперва следовало бы побеседовать с самим Шестином Ги, понять, что это за птица, — выдвинул предположение Зоран. — Где его дворец? — Мы находимся на его территории. Вон вход в здание его резиденции — прямо в тронный зал, который называется «Залом тысячи звезд», — Аранелла указала на прозрачные с витражными стеклами парадные двери в окружении остроконечных башенок с бамбуковыми крышами. Сквозь стекла лился яркий оранжевый свет. — Да, я видела, как Шестун отправился туда после церемонии, — кивнула Шанти. — Ну что ж, визит к Верховному Астрологу Шестину Ги — наша следующая задача на завтра, — подытожил Роланд. — А сейчас без зазрения совести можем зайти поужинать и отправляться отдыхать в гостиницу. — Наконец-то я съем свой «цзяоцзы»! — взвыл яростно и счастливо голодный Зоран.