Грязнокровка

      Хитоми, откинув волосы назад, посмотрела в сторону, где Аюми и Куюфи сверлили друг друга взглядом. Ощущения от воскрешения были не особо приятными, ведь именно в этот раз она не могла контролировать своё тело. Девушка пусть и выглядела молодо, на самом деле ей было больше ста лет, но даже это не могло испортить её внешнего вида. Её воскресили ровно в той одежде, в которой она умерла несколько десятилетий назад. Она умирала дважды, а сейчас её не вернули к жизни, а лишь выдернули душу из спокойствия.       — Снова техника воскрешения, — прошипела Хитоми, сжимая руку в кулак. Она устала уже быть оружием в чужих руках. Сначала мать, которую она вроде убила, а сейчас этот парень, — Сколько можно... Это уже второй раз, — девушка опустила белые глаза, прикрывая часть лица белыми волосами, которые упали вниз. В те разы техника воскрешения была иной.       — Я очень долго искал твое тело, — прошептал Кабуто. Он правда очень долго искал остатки Хитоми Ооцуцуки, а прочитал он о ней в свитках, которые были у Орочимару, — Ты первое дитя Химеко Ооцуцуки, дочь основательницы клана Конкетсу, — на эти слова, Хитоми прищурилась, вот так информация просочилась. Девушка лишь усмехнулась, вспоминая, как погибла её мать, а точнее как она убила её...       — Пока-пока, мама, — девушка с белыми волосами смотрела на женщину, которая лежала в её ногах. Хитоми, выставив руку перед собой, согнула руку в лотке, а в ладони находился черный шар чакры, в которой бушевали все стихии, — Ты заслужила это, — с этими словами Хитоми кинула черный шар прямо на мать, которая лишь благодарственно улыбнулась, принимая свою смерть как должное, она заслужила, но в слух этого никогда не скажет, — Папа, будет рад...       Тогда отец Хитоми лишь поблагодарил её, и они остались одни, проживая свою жизнь в радости. Хитоми вышла замуж и продолжила свой род. Отец был рад такому исходу событий, ведь жена, которая являлась его кузиной, была ужасным человеком. Химеко заставили выйти замуж за своего кузена и родить от него девочку, которая унаследовала огромную силу. Хитоми была счастлива, когда убивала свою мать, она не жалела об этом, хотя очень любила её. Участь всех детей клана Конкетсу, любить, но убивать, ощущая в этот момент дыру в сердце.       — Кабуто, — Аюми смотрела на мужчину, который слегка изменился, и сейчас обладал змеиной чешуей, а так же змеей за спиной, — Призвал наши души, это техника нечестивого воскрешения второго Хокаге, — девушка не могла даже сжать руки в кулаки от злости. Их выдернули из загробного мира, чтобы заставить сражаться против шиноби, — Разве такие слабые души как Куюфи, нужны тебе? — девушка покосилась на жену главы клана, ей было интересно узнать, как умерла Куюфи.       — Ты о Куюфи? — мужчина скосил глаза на Конкетсу, которые явно недолюбливали друг друга. Их ненависть была осязаемой, ведь Куюфи использовала Аюми для осуществления своего плана, хотя та уже не числилась членом клана Конкетсу, и принадлежала клану Хьюга. А по итогу её план вышел ей боком, — Эта женщина является матерью Хидои Конкетсу, жена главы клана.       — Хидои Конкетсу?       — Девушка, которая стала первой обладательницей вечного Мангекье шарингана, три стадии Дживаратайши, катана Хироночи, почти все стихии чакры, она избавилась от печати грязнокровного и стала свободной от приказов и управления чистокровными, — проговорил Кабуто с ухмылкой на губах, Хидои и правда была очень сильной и интересной куноичи, которую хотелось видеть в роли союзника, а не врага, — Конкетсу Хидои, самый злейший враг, и с ней пойдет разбираться Аюми, подруга Хидои, а если быть точнее самая близкая, — мужчина посмотрел на Аюми, которая вздрогнула.       — Её признала сама катана Хироночи, — удивленно прошептала Хитоми, смотря на Кабуто, который рассказывал о Хидои с каким-то блеском в глазах. Она была желанной двух сторон, как и Акацуки, так и Альянса, сражаться против неё было тяжело, как и против других грязнокровок, — Что же это за девушка такая... — она хотела увидеть её, о боже как же она хотела посмотреть ей в глаза и ощутить эту силу, о которой Кабуто говорил. Избавиться от печати грязнокровного можно только умерев, но эта девушка жива и здорова. Хитоми ухмылялась, сила, которая заинтересовала её.       — Хидои пробудила Мангекьё шаринган? — переспросила Аюми, сжав руки в кулаки, — Что случилось? — она не знала ответят ей или нет, но даже если она не получит ответ сейчас, она пойдет к Хидои... Она будет драться с девочкой, которая выросла у неё на глазах, а потом ушла из деревни. Душа протяжно ныла, она отдала бы всё, лишь бы не трогать эту девочку, которую силой окунули в тьму.       — Учиха Итачи умер у неё на глазах, и она не смогла воскресить его, — на этот вопрос ответил Мадара, который следил за словами и действиями каждой куноичи, — Она забрала у Данзо глаз Шисуи, и теперь обладает вечным Мангекьё шаринганом, — Аюми удивленно вскинула бровями, а Куюфи лишь фыркнула, сложив руки под грудью, а вот Хитоми вообще не понимала о ком речь, но то, что она услышала, не могло не заинтересовать. Хитоми хотелось увидеть эту Хидои Конкетсу.       — Вот оно как, — прошептала Аюми, задумавшись, это было очень хорошо, что Хидои заполучила себе вечные глаза. Она стала первой грязнокровкой, которая обладает такими сильными глазами. Хидои войдет в историю клана Конкетсу, как грязнокровка, которая смогла избавиться от печати и стать обладательницей вечного Мангекьё шарингана, — Кто убил тебя, Куюфи? — она повернула голову в сторону, им пока давали свободу действий, но на долго ли?       — Хидои.       — Кха! — из груди вырвался нервный смешок. Аюми тут же ощутила гордость за девочку, которая всё детство терпела побои от матери, — Она всё-таки сделала это... — прошептала куноичи, смотря на землю. Её голубые глаза горели гордостью за Хидои, она хотела увидеть её, но в тот же момент желала избежать этого, ведь им придется сражаться друг с другом. Просто похвалить и обнять, но вот действовать самостоятельно она не могла, как бы сильно не хотела.       — Не смешно, Аюми, забыла как сама сдохла?! — зло прошипела женщина, сложив руки под грудью. Она ненавидела эту девицу, которая постоянно поддерживала Хидои. Куюфи гнобила свою дочь, а Аюми, Итачи и Шисуи всячески поддерживали её и заверили её в ценности существования. Как любили они не полюбит Хидои никто. Это бесило Куюфи, она ощущала эту любовь, которую сама никогда не чувствовала и не дарила своему чаду, которое ненавидела всем сердцем.       — Хотя бы не от руки собственного ребенка, — язвительно ответила Аюми и грустно улыбнулась. Когда она умерла, в этот день должна была сообщить Токуме о своей беременности, но Куюфи решила иначе и убила её тогда. Хьюга пыталась решить всё мирно, пыталась вразумить её, пыталась предложить помощь, но Куюфи просто воспользовалась ею и их жизнями с ребенком, — Идиотка, тебе же ведь говорили...       — Тебя забыла спросить, моя дочь, что хочу, то и делаю с ней... Но эта соплячка посмела убить меня... — Куюфи помнила то мгновение, когда Хидои убила её, как лезвие блеснуло в её глазах. Помнила слова Хидои, её слезы и эту дрожь, за несколько дней до этого она потеряла Итачи и не смогла воскресить его. А мать добила хрупкие остатки здравого смысла, и умерла от её руки.       — И правильно сделала...       — Она же твоя дочь, — перебив Аюми, задумчиво прошептала Хитоми. Проклятье клана Конкетсу, дети убивают свои матерей, с ней было так же, она убила свою мать. Хитоми стала первым ребенком грязной крови. Её отец – Индра Ооцуцуки, обладатель шарингана, и мать – Химеко Ооцуцуки, обладательница бьякугана. Дедушками оказались два брата, Хамура и Хогоромо. Хитоми была самым счастливым ребенком, пока в глазах не появились два совершенно разных доудзюцу. Тогда то и начались все беды, они положили начало проклятью. Хитоми убила свою мать Химеко, — Интересно.       — Хочешь послушать о клане грязной крови? — прошипела Куюфи, кося глаза на Хитоми. Она выглядела расслабленной, легкая улыбка, которой почти не было видно, а сама она прибывала где-то в воспоминаниях, она любила свою мать, но Химеко просто не оставила ей выбора, — Что-то не сходиться... В клановых свитках Ооцуцуки написано, что у основательницы клана был сын, у которого она вырвала глаза, чтобы отомстить за покойного возлюбленного... Изуна Учиха был отцом покойного ребенка... И именно этот ребенок стал первенцем клана Конкетсу.       — Нет, может вы напутали что-то? — Хитоми удивленно посмотрела на Куюфи, которая копалась в памяти. Нет, всё так и было, в свитках, со слов Акиры... Точно, Акира, она ведь не могла обмануть их всех? Или могла, — Моя мать – Химеко Ооцуцуки стала основательницей клана Конкетсу, а я стала первым ребенком грязной крови, во мне кровь Ооцуцуки, древнейшего клана... — её голос слегка дрожал. Хитоми врала. История была не совсем верной, и возможно Акира рассказывала правду по свиткам, которыми обладал клан Конкетсу, — Откуда у вас в клане свитки Ооцуцуки? Этого просто не может быть.       — Я думаю, это можно обсудить по дороге, — прошипел Мадара, смотря на женщин, которые разговаривали о создании клана Конкетсу и Ооцуцуки, которые были основателями крупнейших и самых сильных кланов. Интересно было это слушать, даже где-то волнительно, но сейчас явно не то время, чтобы рассказывать друг другу байки, — Аюми, отправляешься к Хидои, Куюфи, отправляешься к Гакупо, а вот Хитоми отправиться к Акире. Остановите грязнокровок.       Так троица с камнем на душе, стояла против другой троицы. Грязнокровки против грязнокровок, интересное сражение, учитывая, что каждый стоил друг друга. Против Хидои можно было отправить и Хитоми, но заданием было не только убить, но и нанести душевную рану, поэтому их разделили так, а Хитоми досталось то, что осталось. Гакупо сражался против своей бывшей жены. Хидои сражалась против своей бывшей учительницы и близкой подруги. Акира сражалась против первого ребенка грязной крови.

Несколько столетий назад.

      Яркое солнечное утро, которое освещало земли клана Ооцуцуки. Во внутреннем дворе сидело две: Молодой парень и его маленькая дочь, которая сидела на коленях у отца. Парень смотрел на своё чадо, не скрывая любви. Белые, подобные снегу, волосы, которые струились по спине вплоть до копчика, и точно такие же белые глазки, которые достались ей от матери. От отца девочка совершенно ничего не взяла, кроме стремления. Хитоми в своем юном возрасте уже тренировалась, она просила отца обучать её техникам, которые он знал сам.       — Папа, — нежный голосок Хитоми позвал отца, который всё это время смотрел куда-то в пустоту. Его жена, по совместительству кузина, собиралась основать новый клан, и первой станет их дочь, — Пап! — чуть требовательнее позвала девочка и поймала на себе взгляд темных глаз отца, — Вы с мамой говорили о том, что я стала первым ребенком грязной крови, а как это? Я же ведь чистокровная представительница клана Ооцуцуки, — Хитоми была развита не по годам. Её дедушка являлся самим Мастером Шести путей и учения ниншу. Она унаследовала острый ум.       — Всё верно, Хитоми, — проговорил Индра, смотря на свою дочь. Химеко была умной девушкой, но вот столько же в ней было одержимости. Она хотела создать клан, который будет равен по силе им – Ооцуцуки, — Твоя мама отдаст этот клан тебе, чтобы ты смогла управлять им как захочешь, но самое главное условие, которое ты должна запомнить, — Индра коснулся белых волос девочки, которая внимательно слушала отца, словно вот-вот и новый клан станет её, — Смешение крови – главный критерий, основав клан и вступив в него, ты должна будешь воспитать людей, которые смогут управлять сразу двумя генами в глазах.       — Ты должна будешь сделать из них сильнейших воинов, которые будут подчиняться тебе, — голос Химеко возник словно из неоткуда, женщина с длинными белыми волосами смотрела на мужа и дочь, а в руках у неё были свитки, написанные её рукой, — Я создам печать, которая позволит контролировать детёнышей, и убивать их в нужный момент, если они перестанут слушаться тебя, — женщина села на подол кимоно, подогнув колени, опустив руку на затылок дочери, она заглянула в её белые глаза, — Гены твоего отца и мои, смешались, и сейчас ты обладаешь аж двумя глазами нашего клана, эти глаза безумно сильные, научив тебя пользоваться ими, мы создадим воина, который будет непобедим.       — Смешение крови... — задумчиво проговорила Хитоми и подняла глаза на маму, которая смотрела на неё без капли любви. Белые глаза были холодными, словно застывший лёд, словно самое пасмурное небо, словно они были мертвыми, — Клан, который будет моим с самого начала и до конца, — никто ещё не придумал название этому клану, поэтому это решила сделать Хитоми, — Клан грязной крови, клан, который произошел из-за слияния двух генов... Клан Конкетсу.       — Дети этого клана не будут свободными, они всегда будут подчиняться тем, кто обладает чистыми генами, — прошипела Химеко, с гордостью смотря на свое творение, да, Хитоми была совершенным творением, которое только следовало довести до идеала, — Они будут абсолютными щитами, будут служить тебе и выполнять каждое твое слово, Хитоми, они будут твоим щитом, они...       — Нет, — девочка перебила мать и ощутила как её пальцы, которые рылись в белых волосах, сжались у корней, царапая кожу головы, — Дети этого клана будут особенными, они будут чистыми и невинными, они будут нести в себе огромную силу, которую будут использовать только во благо, — ей было девять лет. Она станет первым членом грязного клана, и воспитает достойных людей, — Они же ведь будут такими же как и я, а я добрая. Я не хочу, чтобы они были моим щитом, ведь они не созданы для защиты, они будут созданы для укрепления и передачи силы будущим поколениям, — Химеко смотрела на Хитоми, которая подняла свои белые глаза к небу. Она рассуждала как взрослая, и её мысли совершенно расходились с мыслями Химеко, — Клан Конкетсу, будет кланом счастливых детей.

Вторая дивизия.

      Сжав руки в кулаки, Хидои смотрела на лицо Аюми, в ней изменился только цвет глазного яблока. Конкетсу смотрели друг на друга без желания сражаться, но вот незадача, Аюми управляли, и Хидои ничего не остается как сразиться с ней. Хьюга с улыбкой смотрела на Хидои, она просто стояла и улыбалась, потому что так желал Кабуто. Аюми плакать хотелось от такого исхода событий. Хьюга смотрела на Хидои, которая сжимала рукоять катаны за спиной, а тело её дрожало. У неё нет выбора. Она должна одолеть Аюми.       — Ты так выросла, Хидои, — прошептала Аюми и её руки стали подниматься вверх, для того, чтобы начать складывать печати, — Ты стала такой красивой... И... Эта чакра, Хьюга Неджи? — в глубине души она была шокирована. Сенсор могла различить чакры, и вот рядом с Хидои витали остатки чакры члена Хьюга. Того мальчишки, который был в числе первых, кто задирал Хидои, — Хидои, ты с Неджи?       — Да, Аюми... — прошептала Хидои и стала медленно доставать свою катану с противным лязгом. Она была не удивлена, что Аюми быстро распознала эту чакру, это было не сложно для неё, — Вот так бывает, от ненависти до любви... Всего один шаг! — на последних словах, Конкетсу взмахнула катаной, направляя в Аюми поток огня, который несся на неё с огромной скоростью. Хьюга прыгнула в сторону, уходя от прямой атаки Хидои, которая стала сильнее, — Мне придется...       — Катон: Гоокакью но Дзюцу!       — Суйтон: Мизуфуусен но Дзюцу!       Шары разных стихий столкнулись в лобовую, создавая пар на всей поляне и в округе. Куноичи выдыхали из легких стихии, продумывая свой следующий шаг. Вот из тела Хидои выходит копия, в глазах которой горел и шаринган и бьякуган. Копия в третьей стадии Дживаратайши. Хидои рванула вперед, видя оппонента, которая была сосредоточенна на создании огненного шара и его поддержании, пока не ощутила чакру Хидои совсем рядом. Деактивировав технику, Аюми убрала руку к сумке, откуда достала кунай, но вот копия Хидои была быстрее, она в один рывок катаной сносит тело Хьюга назад, прибивая его к стволу дерева.       Воскрешенная шиноби быстро поднялась на ноги, не ощущая боли. Будь она жива, то встала бы после такого удара только через несколько минут, ощущая огромную боль в спине, а из легких бы вышел весь воздух. Клон Хидои хорошо ударил по Аюми, но этого было мало, ей нужно было запечатать её. Только вот Хидои не обладала ни одной запечатывающей техникой, и избавиться от Аюми будет очень сложно. Конкетсу смотрела на девушку, которая уже стояла перед ней, внезапный и безумно быстрый удар ступней ноги прямо в живот откинул куноичи на несколько метров, прямо в ствол дерева.       Хидои была живым человеком, поэтому из её тела вырвался весь воздух, который был в легких, а спину обожгла глухая боль, которая медленно растекалась по всей спине. С глухим кашлем, девушка упала вперед, опираясь на руки, тяжелое дыхание, и вот она ставит первую ногу. Конкетсу этим не остановить, она столько боли перетерпела, что сейчас эта, казалась пустяком. Хидои вытерла рукой слюни, которые стекали с уголка губы, и подняла взгляд на Аюми, которая уже появилась перед ней. Всё тело дрожало от напряжения, и в тот же момент Хидои тоже собиралась бить.       Конкетсу и Хьюга начали наносить друг по другу сильные удары ногами и руками. Мягкий кулак, который они оттачивали, сейчас работал только на Хидои, и это было не очень хорошо. Хидои приходилось и бить и уворачиваться от идеальной техники Аюми, её мягкий кулак был на уровне Неджи – гения клана Хьюга. Хидои уступала Неджи по силе мягкого кулака, и сколько бы она не пыталась догнать его, Хьюга был сильнее девушки. Хидои била по Аюми, попутно посылая в неё огненные шары, словно выплевывая их из себя. Хьюга же концентрировала чакру в руках, изредка попадая по Хидои, ухудшая её состояние.       Шестьдесят четыре ладони небес – жутко опасная техника, и вот именно сейчас две куноичи использовали её. Нанося друг по другу сильные удары двумя пальцами, получая в сумме двухзначные числа ударов, которые они нанесли. Аюми не ощущала боли, и лишь распадающиеся части тела говорили об уроне, который наносила Хидои своими атаками. Хьюга гордилась этой девочкой, она стала безумно сильной, так ещё и от печати избавилась, да когда такое было, чтобы грязнокровка избавлялась от печати? На памяти Аюми – никогда. Она сама была под действием печати, но возлюбленный Токума никогда не использовал силу, которая могла навредить любимой жене.       — Ты прекрасна! — прокричала Аюми, подпрыгивая в воздух, чтобы скрутиться, а после, вынеся ногу в сторону, тут же ударить по крестообразному блоку Хидои над головой, создавая под ней яму. Аюми была сильной куноичи при жизни, а сейчас, когда её запас чакры был бесконечным, она становилась монстром. Её невозможно убить, а запасы чакры просто не растрачиваются, — Как ты избавилась от печати?       — Умерла!       С этими словами, Хидои нанесла удар катаной по телу Аюми. От плеча и до бедра красовался разрез, который медленно восстанавливался, Хидои вложила всю свою физическую силу в этот удар. Девушка на этом не остановилась, она начала наносить удары катаной, прокручивая её из стороны в сторону двумя пальцами. Удары Хидои были хаотичными, ведь то, как она орудовала катаной, не позволяло оппоненту прочитать действия и отследить следующую атаку. С правой. Нет! С левой стороны. Обманула. Хидои ударила сверху пяткой, разрушая половину затылка.       — Умерла? — переспросила Аюми, начиная складывать печати, в глазах горел шаринган, но даже он не сумел отследить действия Хидои. Обладательница шарингана, знала как запутать и обмануть зрение, ведь ни раз сама попадалась на это, — Что это значит? Ты же жива... — шокировано прошептала куноичи, смотря на Хидои, которая вновь ринулась в атаку.       — Меня убили, а потом воскресили, так и избавилась от печати, — разговаривать во время боя было самым ужасным. Ведь Конкетсу быстро запыхалась, её дыхание сбилось, а движения чуть замедлились, что не ушло от глаз Аюми. Девушка с новым напором пошла на живого человека, хотя внутри, её душа хотела просто сесть мирно под деревом и поговорить, — По самым свежим новостям... Я потеряла брата, получила Мангекьё шаринган, убила мать и Хокаге, заполучила глаза Учихи Шисуи, стала марионеткой в руках лидера Акацуки, и чуть не пошла сражаться против Альянса... И всё, больше ничего нового не произошло, всё как обычно... — с каким-то нервным смехом рассказала Хидои, словно в этом не было ничего такого.       — Да уж, всё как обычно... Конкетсу нынче такие заносчивые, — вот и нотка смеха проскользнула в голосе Аюми, которая, не останавливаясь, наносила по Хидои ожесточенные удары, — Мне жаль, что Итачи умер, он так любил тебя... — вспоминая, какими глазами Итачи смотрел на Хидои, и как к нему тянулась сама девочка, ей хотелось плакать. Итачи не заслуживал смерти, не заслуживал всего того, что с ним произошло. Аюми вынесла ногу со стороны, ударяя по готовому блоку Хидои.       — Аюми! — прокричала Хидои, и смогла отвлечь воскрешенную, а после оттолкнула ногу в сторону и, скрутившись в правую сторону, тут же вынесла ногу, ударяя ногой по шее Аюми, — Что произошло три года назад? — да, это интересовало больше всего. Хидои смотрела как часть шеи, по которой она ударила, восстанавливалась в лоскутах, — Когда я ушла из деревни, туда вернулся Кайто и Акира, но она самозванка, что, мать вашу, произошло в этом клане, пока меня не было?       — Что? — Аюми не могла контролировать тело, но пока могла самостоятельно разговаривать и мыслить. Девушка столкнулась кунаем с клинком Хидои, что даже искры в стороны разлетелись, — Акира не самозванка, — это прозвучало с такой невинностью в голосе, что Хидои даже засомневалась, а если быть точнее, она начала путаться. Одна говорит, что Акира самозванка, другая говорит, что нет. Кому верить то?       — Как вы меня достали! — Конкетсу с силой оттолкнула от себя Аюми и принялась складывать печати. Её глаза горели яростью, как раз то, что нужно было для техники, Конкетсу понимала, что лучше не стоит переходить грань и использовать много чакры, но именно сейчас, её глаза окрасились в кроваво-красный цвет Мангекьё шарингана, а рисунок изменился, вынуждая Аюми удивленно вздохнуть, — Катон: Хинотори но Дзюцу! — выдыхая из себя огненную жар-птицу, она закрыла один глаз, смотря другим на птицу, — Аматерасу!       — Это и есть Мангекьё шаринган... — прошептала Аюми, завораживающе смотря на птицу, которую создала Хидои. Она медленно принимала черный цвет, оставаясь огненной поверху, словно в броне, — Что ж, тогда и мне не стоит сдерживаться, — прошептала Аюми и принялась складывать печати, — Ты пострадала из-за этой техники аж два раза, потому что у тебя были неверные пропорции чакры, которую ты вкладываешь в технику, — девушка хлопнула в ладоши и приняла позицию наездницы, в миг сжав руки в замок перед собой, она увидела как Хидои поднимает руку вверх, — Ярость!       Хидои окружила себя суссаноо, а поднятая рука вверх, дала сигнал птице, которая, втянув в себя воздух, выдохнула из себя шквал черного огня аматерасу. Прямое попадание в ярость, белый свет, который выходил из Аюми, уничтожая всё на своем пути. Внезапно птица Хидои принялась втягивать в себя воздух обратно, не позволяя ярости разойтись. Конкетсу защищала всю вторую дивизию, защищала Неджи и Хинату, Кайто и Динго, которые сейчас сражались с Зецу. Она не хотела, чтобы они пострадали, поэтому пришлось поглощать технику с помощью птицы, и принять весь удар на сусаноо.       Мощнейший взрыв, который привлек внимание шиноби. Хьюга смотрел в ту сторону с помощью бьякугана, узнавая в противнике Хидои Аюми Хьюга, которая умерла сразу после ухода Хидои из деревни, именно о ней они разговаривали с Токумой. Неджи знал, что Хидои справиться, а если они пойдут помогать ей, то только мешать будут, ведь никто из них не обладал запечатывающими техниками, и нужно дождаться шиноби, который способен на это. Парень следил за Хидои с помощью бьякугана, пока Динго не дернула его за рукав.       — Посмотри пожалуйста на пять часов, — прошептала девушка, ощущая огромное давление. Эта чакра появилась внезапно, таких шиноби она ещё не встречала. Динго готова была поспорить, что другие сенсоры так же ощутили эту чакру, и сейчас стояли в полном шоке. Чакра бога? Кто мог обладать настолько мощной чакрой. Динго держалась рукой за сердце, которое было готово выпрыгнуть из груди. Эта сила, эта мощь, которая просто сносила её с ног.       — Что там? — Кайто, услышав часть фразы Динго, так же посмотрел на пять часов и замер, ровно как и Неджи. Девушка с длинными белыми волосами, в белом кимоно, которое тащилось по земле, согнутая рука, которая была выставлена перед ней, а в ладони находился черный шар, она что-то шептала, наступая на Акиру. Девушка с белыми волосами выглядела величественно, одним своим видом говоря: " Склоните головы. "       Взгляд направленный на Акиру, и полное отсутствие контроля над собой. Её воскрешают во второй раз и именно в этот она ничего не могла сделать. Первый член грязной крови, который обосновала её мать, а после умерла от руки собственной дочери. Прабабушка Хитоми являлась прародительницей чакры, женщина, которая вкусила запретный плод и стала первой, кто обладал чакрой. Хитоми обладала огромной силой при жизни, а вот какие возможности у неё сейчас, она сама не знала. Проверить это она сможет сразившись с Акирой, которая считается сильнейшей представительницей клана Конкетсу.       — Что это...? — прошептала Хината, так же смотря за происходящим. Воскрешенный шиноби, с которым сражалась Акира, и именно от этой девушки исходила неимоверно мощная чакра, которая и правда сносила с ног. Внезапный порыв ветра, который сдвинул их с места на несколько шагов, а после мощная ударная волна, которая неслась на них, сбивая с ног.       Шиноби повалились на землю, а обладатели бьякугана смотрели за происходящим, девушка в белом, которая удерживала в руке странный шар чакры, наставила руку с ним на Акиру, которая смотрела на девушку с усмешкой. Акира лежала на земле, оперившись на согнутые локти, а над ней стояла Хитоми, наставляя на женщину вытянутую руку с раскрытой ладонью, где всё ещё был черный шар чакры. Эта ударная волна, которая пронеслась на них, была вызвана резким движением руки куноичи, которая просто остановила шар у лица Акиры.       — Побоище монстров, — прошипел Кайто, ощущая как по спине катится холодный пот, как против такой сражаться, и что будет делать Акира? Против такой силы нужно ещё выстоять, но вот Кайто не угадал. Второй монстр просто ударил своей рукой по запястью Хитоми и, опустив вторую руку на землю, заточила девушку в алый кристалл, по щелчку разрушая его, превращая в кристальную пыль, — Ну или монстра, — продолжил парень, и вот Акиру прибивает к земле, а из тела вырывается кровь, которая словно застыла в воздухе. Девушка, которую разрушили, сейчас седела на ягодицах Акиры, вжимая в неё черный шар, только вот там была кристальная защита, которая еле-еле выдерживала. Вокруг них парила чакра клубами, и обе девушки были на пике своих возможностей, — Всё-таки монстров.       — А можно без комментариев? — прошипел Неджи, с какой-то дрожью внутри наблюдая за ними. Хьюга видел, что там происходит, и его охватил животный ужас, когда девушка, которая вжимала черный шар чакры в спину Акиры, одними губами прошептала имя куноичи, которая ей нужна, — Что это, мне кажется...? — спросил Неджи, разбирая имя по губам.       — Хидои.