ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

      По корабельному времени давно миновал отбой; но непохоже, что Вейдера как-то вдохновляет идея расходиться по каютам. Обсуждение рабочих вопросов давно исчерпало себя, спорить о дальнейших действиях нет ни сил, ни желания, и молчаливое уединение вызывает к жизни всё больше воспоминаний. В конце концов, они работают вместе уже далеко не впервые... и далеко не в первый раз между ними норовит проскочить искра.       То, что невозможно предотвратить, нужно попытаться возглавить. Это Траун знает слишком хорошо.       — Энакин.       Его имя заводит — и запретностью, и дыханием позабытой юности, и, наконец, той властью, которую оно даёт знающему, кто такой Энакин Скайуокер. Только вот власть эта – обоюдоострая. Траун рискует, слишком рискует, ступает на тонкий лёд...       — Подойди, — грохочет Вейдер и не сводит глаз с Трауна, пока тот приближается.       Было бы глупо, пережив столько всего, умереть от глупого каприза... соперника? любовника? Кто они друг другу?       Двадцать лет назад всё было так же.       Нет: проще. Тогда между ними не стояли ни ответственность, ни ожоги, ни Палпатин. Мешала разве что необходимость скрываться от Падме... что ж, к конспирации Энакину было не привыкать. А ещё Траун замечал с его стороны вполне живой и специфический интерес, который нетрудно было бы развернуть в нужную сторону...       — Чего. Ты. Хочешь?       Он встаёт за его спиной, фактически заталкивая в угол, хотя прятаться им не от кого. Отчего Вейдер не хочет глядеть на чисса? Собственная боль или попытка унизить?..       Впрочем, это не так важно: цепная реакция уже началась. Даже ритмичное мерное дыхание за спиной, кажется, стало чаще и глубже. Вероятно, автоматика отреагировала на состояние Вейдера... Энакина... Кем бы сейчас ни ощущал себя этот человек, он действительно не оставался равнодушным.       — Энакин? — вопросительно шепчет Траун, найдя, что пауза слишком затянулась.       Вместо ответа он слышит лязг пряжки собственного ремня. Брюки с усилием скользят вниз по бёдрам; рука в чёрной перчатке накрывает живот, скользя вниз, забираясь под китель.       — Ты тоже это помнишь?       Траун вдруг видит себя со стороны как воочию. Ночёвка на опасной планете, никого разумного на много километров вокруг: только джедай с не в меру горячей головой и расчётливый, любопытный чисс, чья холодная красота притягивает, манит... вызывает желание подчинить, разгадать его раньше, чем это сделает со своим спутником он сам.       Невидимые прикосновения заставляют вернуться в сегодняшний вечер.       Вейдер предпочитает действовать с помощью Силы: так ему проще. Когда аккуратная, но мощная хватка сжимается вокруг члена, Траун с неудовольствием замечает, что и сам возбужден не меньше; более того, ему приходится приложить усилия, чтобы сохранять самообладание. Вейдер сжимает его ягодицы, невидимо скользит рукой меж бедер, то ли изучая, то ли дразня.       — Ш-ш-ш... Энакин, — почти просит Траун. — Не так быстро.       Просьба тщетна: ещё немного, и разрядка сотрясает его тело — приятно и вместе с тем унизительно.       — Так скоро?.. — Вейдер не скрывает ни удивления, ни лёгкой издёвки, успевая левитировать семя чисса прочь так, чтобы не замаралась форма.       Траун, отдышавшись, наконец находит возможность обернуться.       — В конце концов, лорд Вейдер, мы ждали этого двадцать лет. Не так ли?