***
Тишина в машине разлетается по салону чуть ощутимой пульсацией в висках и приливающей к щекам кровью, когда Тэхен бросает в спинку переднего сидения борсетку, провожая ее любезным многозначительным словом «блять». Внутри горит желание вернуться и закончить начатое, но здравый смысл путает мысли в голове, сплетая их в прочную нить, состоящую из «за» и «против», сомнений и уверенностей, планов и их провала – из всего, что рано или поздно сводится к вопросу: «что делать дальше?». Мемфис и Митикас – «благородные» группировки, целью которых является сохранение порядка и возобновление справедливости там, где полиция или соответствующие органы бессильны. Под влияние Мемфиса попадает одиннадцать районов Сеула, расположенных южнее реки Ханган, а под влияние Митикаса – девять районов севернее. Еще пять районов делят между собой менее крупные группировки. Принцип Митикаса, в котором состоит Чонгук, заключается в максимально мирном из возможных методов способе – сохранении жизни преступников, поиске доказательств их причастности к громким делам, не совсем законных действиях вроде шантажа и иногда избиения, а также передаче данных или самих преступников полиции посредством анонимных источников. Эмблема этой группировки, украшающая стены известных сеульских улиц, таких как Каннам, – это греческая богиня справедливости Фемида с завязанными лентой глазами, которая изображается белыми мазками на черном полотне в форме перевернутого треугольника. В ее вытянутой левой руке находятся весы, чашки которых располагаются на одном уровне, символизируя порядок и равновесие. Мемфис – группировка, считающая, что справедливость должна и может достигаться любым путем, даже если для этого требуется перейти черту и лишить жизни виновного человека. Для участников Мемфиса в приоритете выполнение поставленной задачи, а не беспокойство за цену достижения справедливости. Символ Мемфиса – Анх, египетский крест, символизирующий вечность. На эмблеме группировки его оплетает небольшая змея. Брюнет нервно кусает подушечку большого пальца, стараясь продумать план дальнейших действий, когда автомобиль тормозит у трехэтажного здания ночного клуба, а из глубоких раздумий Тэхена выводит знакомый голос снаружи, требовательным тоном вопрошающий о каких-то бумагах и фотографиях. Фиолетовый свет от неоновой вывески, кричащей на прохожих надписью «Сoncrete» (англ. «Бетон»), бьет в глаза ярким свечением и огибает невысокий силуэт, склонившийся над приоткрытым окном заднего сидения машины. Ким поднимает голову и сталкивается взглядом с леденящей дух массивной темной маской с длинным клювом, символизирующей ибиса. Единственное, что позволяет распознавать в закрытом лице что-то отчасти напоминающее человеческое – пухлые губы, виднеющиеся из-под тяжелого черного клюва со вбитыми в него блестящими серебром круглыми вставками. — Чи…Тот, сегодня ты следишь за клубом? — брюнет опускает окно машины до конца, а сам растеряно старается разглядеть в пустых черных стеклах бездушной маски живой блеск ярких черных-черных глаз. — Да, сегодня «Бетон» под моим крылышком. Случилось че? Ты какой-то…пиздец рассеянный, — человек в маске надувает розовый пузырь из жвачки и лопает его зубами со смачным громким хлопком. — Сейчас бы по имени меня звать, а? Маска твоя где? Ты че вообще такой потерянный, даже не пристегнулся, а у тебя же пунктик. — Проблемы у нас, Тот. Думаю, огромные, — Тэхен опирает локти на колени и упирается подбородком в сложенные в замок руки, — надо собрать наших и… — Слушай, ты че припух там? Давай ты спустишься с небес к своему старому доброму Тоту, и, хотя бы выйдешь из машины? А потом поговорим. Тэхен кивает, протягивает руку в сторону багажника и достает красивую маску, сделанную из темно-зеленой змеиной кожи, после чего надевает ее и отдает указание сидящим спереди мужчинам: — Езжайте к Монту, пусть будет готов к нашему визиту. На всякий случай немного поплутайте, пока не убедитесь, что хвоста нет. Получив в ответ «поняли, сэр», брюнет выходит из машины и вместе с Тотом идет в здание клуба через задний ход, минуя охрану и персонал, вышедший покурить и обсудить общие темы. В клубе пахнет сигаретным дымом и табаком, который используют для забивки кальяна; в нос ударяет неприятный и резкий запах женских духов, едва отличимый от приторного ягодного аромата и режущего глаза густого кальянного смрада, когда Тот, приподнимая маску, чтобы не задеть нежную тонкую шею огромным клювом, шепчет на ухо новой работнице заведения что-то, как он выражается «втемное», после чего брюнетка на высоченных каблуках отводит парней в отдельную комнатку с надписью «VIP». Интерьер комнаты отличается от интерьера всего заведения – нет ни ярких картин, ни, упаси Амон Ра, шестов для танцев или кожаных диванчиков с невысокими столиками, заваленными салфетками, окурками и пустыми бутылками, и, что не может не радовать, ни намека на пьяные танцы. Тот уверенно закрывает дверь за Тэхеном, когда он проносится внутрь тихой комнаты, стены которой ласкают глаз приятным бледно-фиолетовым цветом виниловых обоев. Брюнет садится на небольшой мягкий пушистый диван сливового цвета и отправляет маску лежать рядом с собой, снимая ее одним легким движением. Тот снимает капюшон, высвобождая яркие рыжие волосы, а затем стягивает маску ибиса, кидая ее на столик с полу завядшим цветком орхидеи в черном невысоком горшке. — Меня этот клюв уже капецки задрал, хен, — улыбается рыжик, получая низким голосом в ответ «сам выбрал бога-покровителя наук, теперь не ной», а затем продолжает: — так че там у тебя такого случилось? На Тэхена смотрят слегка подчеркнутые черным карандашом карие глаза с лисьим прищуром, в которых читается интерес и некоторое подобие удивления, потому что Кима такого увидишь редко. У Тота без маски маленький аккуратный нос, тонкая переносица, бронзовая кожа и пухлые-пухлые губы, причмокивающие в ожидании ответа. — Раскрыли меня, Чимин~а, — выдает Ким, хмурясь в свойственной ему манере, и ждет реакции от обладателя красивого лица, — в угол зажали. — Проблема? Скажи мне, кто это, я этого человека уберу как нехер делать, — рыжик щелкает во рту жвачкой и опирается спиной на стену. — Было бы все так просто, я бы не переживал. Проблема в том, что меня раскрыл Чон Чонгук, — Чимин изгибает бровь, всем видом своим спрашивая «и?», а Ким, будто слыша его вопрос в голове, продолжает, — он член Митикаса. Я думаю, он Эйрен, их лидер. Но не уверен. И я еще как полный придурок себя повел, сам же себя и выдал. Рыжеволосый парень с интересом закусывает нижнюю губу, обнимая себя двумя руками за плечи – привычка, а затем старается продумать план действий. По нему сразу не скажешь, но в группировке он чаще всего продумывает и реализует чьи-то поиски, предлагает стратегии и почти никогда не прогадывает – интеллект у Чимина что надо, не зря он носит имя и маску создателя интеллектуальной жизни Египта. — Тогда нам придется ждать от Митикаса дальнейших действий, — рыжик в миг становится серьезным, — если в открытую начнем действовать – беды не минуем, у них найдется, чем нам ответить. Но если ничего не сделаем – где гарантия, что Чон не выдаст твою личность прессе? Потом этим заинтересуется полиция…ну ты понимаешь. С другой стороны, мы тоже можем пустить слух про то, что восходящая звезда Чон Чонгук – Эйрен. Так что мы в одинаковом положении. Я думаю, та сторона тоже будет ждать, что мы предпримем. Хотя, погоди…не думаю, что участники Митикаса идиоты. Они не будут сдавать тебя прессе. — Ага. Если пресса уже не знает о том, что я – лидер Мемфиса. Чимин улыбается, хотя ничего забавного в этой ситуации нет и даже предположительно быть не может, берет маску со стола и смотрит то на нее, то на сидящего на диване брюнета. — Хен, ты же умный. Подумай. Если полиция узнает о том, что один из известных актеров Кореи связан с подобным, ты думаешь, никаких последствий не будет? — Тэхен улыбается уголками губ, догадываясь о дальнейших словах рыжеволосого. — Само собой, начнутся проверки и других представителей нашего шоу-бизнеса, а раз Чон Чонгук также его часть, вывод напрашивается сам собой. — Не только он крутится в таких кругах и имеет отношение к Митикасу, ты гений, Чим! — Бинго! Им от этого никакой пользы. Как и нам. Так что париться так, как ты, нихера не следовало, только нервы потратил. Давай по мере поступления решать, хен, а то так тебе здоровья ни на что не хватит, ты и так уже его пять лет назад надор… — Чимин, — бас режет воздух невидимыми ножами, заставляя холодок бежать по спине со скоростью, чуть уступающей световой по ощущениям, и рыжеволосый парень закрывает рот. — Сделай-ка отчет о прибыли со вчерашней ночи. — Какого, собственно, ху… — Я принесу тебе почитать оригинал сценария, в котором твой прекрасный писатель делал пометки своей рукой. — Уже ухожу! — Чимин надевает маску, мгновенно становясь Тотом, в который раз попадаясь на подобные вещи. — И, Чим, не матерись так много, представь, что твои фанаты бы об этом сказали. Чимин накидывает капюшон и идет к выходу из комнаты, на прощание показывая боссу средний палец. Тэхен мотает головой и в который раз делает умозаключение о том, что этот рыжеволосый дьяволенок в жизни и на экране – два совершенно разных человека. — Пошел в жопу. Пак Чимин – участник дебютирующего в прошлом году бойз бенда, состоящего из четырех человек. В группе он не только является главным вокалистом, но и вижуалом, что делает его особенно интересным для аудитории – стафф с его лицом или сказанными им фразами приносит компании довольно хороший доход, поэтому Чимину дают сольные проекты и продвигают его в модельном бизнесе. Однако мало, кто знает, что истинное желание Чимина, горящее огнем где-то в груди, состоит в двух вещах: съемке в дораме, поставленной по сценарию любимого писателя, и помощи девушке, оказавшейся на больничной койке по его вине. Тэхен прокручивает в голове весь только что случившийся разговор, делает выводы, размышляет и даже почти рождает подобие плана, но в его голову приходит максимально странная идея, которую он собирается воплотить, не сказав рыжеволосому парню, потому что «ну ты дебил совсем что ли, хен?» писклявым голосом в осуждение – не лучший вариант развития событий, а отступать Тэхен не намерен.***
Солнце через приоткрытое окно щекочет лицо блеском своего прекрасного настроения, когда Чонгук неуверенно заходит на съемочную площадку. На вчерашнем собрании Митикаса по совету Фалло было решено подождать действий со стороны Мемфиса и понаблюдать за Уто, которого раскрыли как самого неумелого новичка. И такая возможность появляется только благодаря их совместным с Чоном съемкам, в которых теперь оба актера – пороховая бочка друг для друга. Тэхен появляется на съемках с небольшим опозданием и винит во всем образовавшуюся из-за аварии на главной улице пробку. Чонгук старается не сталкиваться взглядом с коллегой, даже чувствуя на себе пристальный и прожигающий до нутра взор. Радует одно – Тэхен не подает абсолютно никакого вида, хоть немного намекающего на образовавшуюся в мгновение между ними с Чонгуком пропасть, и даже здоровается с ним, когда происходящее для окружающих кажется слегка неловким. — Автор романа придет после обеда, до его прихода нам нужно успеть снять пару сцен с Адель, а вы пока можете порепетировать вместе, чтобы показать хорошую работу и получить одобрение моих правок, — в процессе работы говорит режиссер, обращаясь к актерам, исполняющих роли Кристиана и Натаниэля. А когда Юнги приходит на съемочную площадку для внесения своих коррективов в нововведения режиссера, господин Ынхо сообщает ему, что Чонгуку не здоровилось, и Тэхен пообещал отвезти его в больницу. Через секунду сценарий разлетается по блестящему паркету, а Мин судорожно набирает номер телефона Эйрена, собираясь сообщить ему, что они, ох, как влипли.