Ромовый дневник

      Прозвенел долгожданный звонок. Очередной учебный скучный день подошёл к концу. Студенты радостно покидают аудитории и направляются кто куда, освободившись от обязанностей.       Джин и Тэхён идут к парковке. После занятий они предпочитают вкусно поесть в уютном кафе неподалёку от дома.       — Джин, это что за парень был с Чимином? Я его раньше не видел в нашей группе.       — Это Чонгук. Его не было долго, жалко его на самом деле. Он родителей потерял в аварии, а сам выжил, — слишком грустно звучит из губ Джина.       — Охренеть, — вырывается на автомате, — Взгляд у него странный, мне стало не по себе, — дёргается Тэхен показательно, будто по его спине пробежали мурашки.       — Не вздумай только ему сочувствовать или ещё чего. Говорят, у него кукуха поехала. Он раньше был другой.       — Я и не собирался. Это не моё дело, — договаривает Тэхён, когда они уже подходят к машине.       Но в голове тысячи ликующих тараканов хлопают в ладоши. Это его дело. Как только он увидел милую мордашку с белыми, как у кролика, зубами, его кукуха тоже поехала. У того действительно пробирающий до мурашек взгляд, который совсем не подходит под миловидную внешность.       — Ага, не собирался он. Не забывай, почему тебя перевели сюда, — толкает в плечо Джин.       — Да блядь, помню. Это была случайность, — виноватым голоском тянет Тэ.       — Он наглотался таблеток, Тэхён, потому что влюбился в тебя. А ты поиграл и кинул! Ты настоящий демон, братик. Или психопат.       — Все мы немного «того», Сокджин~и.       Они садятся в машину и едут на зов голодного желудка. А у Тэхена в глазах мелькают события месячной давности, и противный ком в горле, он его сглатывает с усилием.

***

      Встречный ветер обдувает лицо, заставляя Чонгука немного зажмуриться. Он уже практически дошёл до дома, как его телефон завибрировал.       — Алло, привет, Хосок!       — Чонгук~и, как ты? Я узнал от миссис Ли, что ты пошёл в университет? — слышится на другом конце провода.       — Всё нормально. Да, сегодня вот только сходил, а она уже доложила тебе?! — протяжно вздохнул в трубку Гук.       — Не доложила, а рассказала.       — Хос, всё нормально, не переживай. Работай спокойно и возвращайся домой.       — Когда я вернусь, обязательно возьму отпуск, и мы вместе отправимся на море, братик.       — Обязательно. Я люблю тебя.       — И я тебя, малой.       Только от брата, услышав такие редкие слова, Чонгук способен выдавить улыбку. Всё же он не один остался в этом мире. Ему есть ради кого жить и ценить жизнь. Маленький лучик надежды поселился в тёмных закоулках души.

***

      26 октября 2019 года.       «Сегодня я был на приёме у мозгоправа. Мы говорили о моих друзьях, об адаптации в старом (новом) коллективе. Наверное, Намджун был прав, настояв, чтобы я шёл учиться. Всё же лучшее лекарство от всех душевных ран — это занятость и компания близких людей. Спасибо Чимину, он настоящий бро. Не задаёт вопросов, развлекает меня и мою кислую мину. Что касается других, то это жрущее их любопытство заебало. Конечно, к вечеру мне хочется закрыться в комнате, забить на всё и всех, но где-то внутри я понимаю, что так будет только хуже. А ещё, этот новенький, я вижу в нём себя, только того, кем был несколько месяцев назад. Странное ощущение, мне кажется, я смотрю как в зеркало, только у него нет мёртвых родителей и желания сдохнуть. Он носится на перемене между партами, как волчок. Гавнюк, красивый гавнюк. Крутится, снося на своем пути мои конспекты. В такие моменты мне хочется схватить его за голубые волосы, прижать к парте, сделать больно, сжать до синяков запястье. Слишком весёлый, слишком живой, его слишком много в пространстве аудитории. Слишком для меня. Я закидываюсь таблетками по расписанию, а раздражение никуда не уходит, беспочвенное и разрушающее.       Скучаю по Хосоку, он звонит периодически. Переживает за меня, как бы я тут не вскрылся в ванной ночью. А мне хочется, иногда прям очень. Сны всё чётче становятся. Я вижу маму с дыркой в голове и пропитанную кровью её любимую блузку. Почему, блять, нельзя повернуть время вспять?! Я бы никогда в жизни не отпустил родителей и сам бы не сел в эту чёртову машину…»

***

      Чонгук поджал губы, сдерживая нахлынувшую боль. Солёные капли медленно стекали по щекам и падали на свежеисписанные листки бумаги, навсегда впечатываясь в чёрный дневник. Он утирал слезы, а они бежали ещё сильнее. Кто-то открыл кран с неиссякаемой горечью утраты. Эту пустоту не заполнят и тысячи лучших друзей, и даже единственный брат не в силах вылечить полностью разбитое сердце.       Никто не сможет.