***
— Что ж, договорились, — я быстро свернул разговор по телефону, когда в дверь моего кабинета постучали, — Надеюсь, ваш представитель прибудет как можно ско… А, так господин Мера уже здесь? Замечательно, — я отключил телефон и крикнул в ответ на повторный стук в дверь: — Входите! Ко мне заглянул мой секретарь, поправляя съехавшие на кончик носа очки: — Господин Старатель. К вам посетители: детектив Тсукаучи, Сэр Ночноглаз из агентства Всемогущего и господин Мера из комиссии общественной безопасности. Пускать? — Пускай! — махнул я рукой, — Я же тебя предупреждал, что у нас с ними сегодня назначена встреча — зачем спрашивать? Секретарь пожал плечами, буркнув что-то невнятное, и открыл дверь полностью. Ко мне в кабинет зашли трое мужчин с пухлыми папками документов в руках: — Добрый день, господин Старатель, — дружно поздоровались они, принимая мое молчаливое приглашение присесть в кресла. — Добрый, — отозвался я, внимательно всматриваясь в визитеров, — Давайте не будем тянуть кота за причиндалы и без лишних политесов сразу приступим к делу. Детектив, прошу. Тсукаучи кивнул, открывая свою папку и начиная рассказ. Вот уже который месяц по всей Японии пропадают дети в возрасте от пяти до пятнадцати лет, в основном — девочки. Поначалу все эти случаи не привлекали ничьего внимания: пропадали как правило беспризорники, сироты, детдомовцы, дети из неблагополучных семей — все те, до кого никому нет дела. У полиции и так хватало проблем — преступлений, в которых кого-то конкретно ограбили или убили, чтобы еще возиться с явными «висяками», по которым нет ни одного свидетеля, ни одной зацепки. Однако вскоре начали пропадать дети из самых обычных семей и даже из богатых — тогда-то и поднялся настоящий кипиш. Особенно с учетом того, что один из родителей сумел стать свидетелем похищения своего ребенка и в показаниях указал, что у похитителей есть кто-то с причудой телепортации. Это заставило всполошиться комиссию общественной безопасности: специально, чтобы не допустить появления у злодеев такого «транспорта», за всеми людьми, обладающими подобными способностями, велась ненавязчивая слежка. Поэтому тот факт, что они пропустили одного такого человека, не мог не обеспокоить их. Так дело перешло молодому и перспективному детективу Тсукаучи. Тот энергично принялся за работу, но за два месяца не сильно продвинулся. А похищения продолжались. Тогда молодой человек решил обратиться за помощью к своему другу, Всемогущему. Тот согласился помочь, но даже так дело не двигалось с места. И вот теперь их команда (без Тошинори, которому пришлось улететь в Америку) явилась ко мне в надежде, что мои восхитительные детективные навыки им помогут разобраться. Что ж, я тоже на это надеюсь. Тем более что детей мне реально жаль. — Что ж… — я задумчиво почесал свою заметно отросшую бороду, — Теперь все понятно… что ничего не понятно. Значит, говорите, нет вообще никаких зацепок? Может, есть что-то общее между этими детьми? — я внимательно глянул на Ночноглаза, — Что-то по внешности, причудам? Есть какие-то общие моменты мест похищений? Может, все похищенные посещали какое-то одно место? — юноша покачал головой, поправляя очки: — Нет. Все похищения происходят в разных уголках страны, похищают разных детей из разных семей. А доступа к базе данных причуд мы, к сожалению, не имеем. Но, — он покосился на уже почти заснувшего Меру, — мы надеемся, что при поддержке комиссии общественной безопасности мы сможем получить необходимую нам информацию. Я кивнул своим мыслям: — Интересно, как с такими данными от нас хотят каких-то результатов? — пробормотал я, потянувшись к телефону: мне было необходимо отдать соответствующие распоряжения нескольким отделам, чтобы те начали работу с уже имеющейся информацией — мало ли что их умельцы могли вытащить из несвязных на первый взгляд данных, — Тсукаучи, ты же знаешь, где у нас находится аналитический отдел? Передай туда всю имеющуюся у вас на руках информацию по этому делу — спроси Штабиста, я его прикрепил к выполнению этой задачи. Но прежде попроси Принтера сделать еще три копии всех документов — он тоже тусуется в отделе аналитики, а будет артачиться, скажешь — мой приказ, ясно? Одну копию отправишь в разведывательный отдел, вторую оставишь себе, а третью передашь мне. Так, дальше… — в кабинет заглянула Лоза, но не успела и поздороваться, как была тут же отправлена на формировку отряда героев, что можно было бы взять на эту миссию. Женщина впала в ступор, так что мне пришлось отправить вместе с ней Меру, чтобы тот ввел ее в курс дела и заодно познакомился с Шоном, к которому будет приставлен в качестве наблюдателя. Когда все были озадачены и разошлись по своим делам, в кабинете остались лишь мы с недовольно поджавшим губы Ночноглазом. — Не хочу показаться грубым, господин Старатель, но не кажется ли вам, что ваши диктаторские замашки в данном деле неуместны? — процедил он сквозь зубы, сверля меня мрачным взглядом, — Все-таки это дело ведем мы, а вы были подключены лишь постольку-поскольку… — О, я заметил, как сильно дело продвинулось, пока оно было под вашим чутким руководством, — язвительно отозвался я: при каждой встрече с этим индивидуумом, который без всякого стеснения хамил мне, у меня кулаки чесались сломать ему нос, чтобы он хоть немного присмирел. Но Тоши всячески уговаривал меня не делать этого, стараясь доказать, что Ночноглаз на самом деле очень хороший парень. Конечно, хороший парень — когда он смотрит тебе в рот и считает любое твое слово истиной в последней инстанции. Может, Тошинори и видел его хорошую сторону, но мне ее не показывали, так что я придерживался своего, не самого лестного для напарника Всемогущего, мнения. Так что я тоже не стеснялся язвить на его комментарии, всячески сдерживая себя от рукоприкладства. — Как будто от того, что вас прикрепили к ней, что-то изменится, — юноша скривил губы, всем своим видом выражая свое недоверие к такой вере в мои исключительные способности, — У нас как не было никакой информации, так и нет, и не факт, что появится. Особенно за те два месяца, что не будет Всемогущего — ведь вы участвуете в этом деле только на время его отсутствия. И, как его напарник… — Как его напарник, ты не должен забывать, что комиссия общественной безопасности после отъезда Всемогущего именно меня назначила главным в этом деле, — открыл я «великую тайну» Ночноглазу, — И ты сейчас официально подчинен мне. Так что будь добр, соблюдай субординацию. Или тебя в твоей академии не учили, что нельзя хамить старшим по званию и положению? — юноша сердито выдохнул, недовольно закусив губу: он явно хотел сказать что-то нелестное в мой адрес, но сдержался, — У тебя есть какие-то возражения? — Н-нет, господин Старатель, — буквально выплюнул он, буравя меня ненавидящим взглядом. — Вот и чудненько, — облегченно выдохнул я: мне вовсе не улыбалось выдерживать новую словесную баталию с этим желторотым птенцом гнезда Тошинори. У меня были и другие, более важные дела, — Ты будешь прикреплен к аналитическому отделу: бегать за преступниками — явно не твой профиль. Надеюсь, у тебя сложатся со своими новыми коллегами более хорошие отношения, чем с моими оперативниками. И еще кое-что, — я со всей строгостью глянул на Ночноглаза, — Мы все сейчас работаем над одной задачей. Если у нас не будет единства — не будет результата. Поэтому я не потерплю склок и раздоров в своем агентстве. Мои люди это хорошо знают, но и они не ангелы. Поэтому — не провоцируй их своим хамским поведением. Надеюсь, для тебя это не составит особого труда, Ночноглаз. Аналитический отдел там же, где и всегда, а со Штабистом ты знаком. Он тебе скажет, что вы будете делать. Все, свободен, — юноша кивнул и вышел, демонстративно хлопнув дверью. Тоже мне… Наконец-то можно было слегка расслабиться… Чтобы потом с новой силой взяться за работу. Все-таки кроме пропавших детей у меня были и другие дела, требующие моего внимания.***
— Ты точно в этом уверен? — женщина устало массировала виски, отложив в сторону папку с личным делом Тойи Тодороки. — На все сто процентов! — бодро отрапортовал довольный мужчина, — Я уже не первый год отслеживаю талантливых и сильных детей школы Хоккен, но еще ни один из них не мог похвастаться тем же, что и этот мальчик: он очень целеустремлен, умен и наблюдателен. Его контроль над столь мощной причудой просто поражает, так же как и его спортивные достижения — пусть он и не может похвастаться большой физической силой, но он очень изворотлив, вынослив, гибок и быстр. И это при его-то медицинской карте, со всеми теми болезнями, что он перенес! Хотя, учитывая, кто его отец… — Вот именно! — женщина стукнула кулаком по столу, — Нам действительно в академии нужен сын Старателя? С учетом того, насколько беспокойным родителем, по твоим же словам, является герой номер два? Ты знаешь, какие неприятности он может нам доставить, если ему вдруг что-то не понравится? Если он посчитает, что мы с его сынишкой как-то не так поступаем? Что тогда, а? — Значит, вам надо создать все условия, чтобы Старателю все понравилось и он со спокойной душой доверил нам своего сына, — высказался другой мужчина, сурово глядя на директрису академии для одаренных детей, что курировалась комиссией общественной безопасности. Женщина втянула голову в плечи: спорить с главой комиссии было бесполезно и чревато неприятностями для спорщика, — Если мы добьемся преданности и любви этого мальчишки, мы сможем спокойно влиять на его отца. А герой номер два среди наших союзников повысит наши акции в глазах правительства. Поэтому этот мальчишка нам необходим кровь из носа. Особенно, если наш план о внедрении своего человека в первую десятку героев Японии провалится… Кстати, будет просто прекрасно, если мальчишки подружатся. — Это все замечательно… — задумчиво протянул мужчина, что присматривал за детьми школы Хоккен, — Но все же нельзя забывать о том, что именно Старатель посадил отца Кейго Таками… то есть Ястреба. Это может стать большой проблемой для его дружбы с Тодороки. — Вряд ли проблема будет со стороны Ястреба, — покачала головой женщина — она, как его куратор, знала все о своем подопечном, — Старатель является кумиром мальчика, так что для него будет большим счастьем стать другом для сына героя номер два. А вот насчет отношения Тойи к Ястребу — я бы не была столь уверена в его благостном отношении к сыну известного вора. Да и вообще — если верить этому отчету, — она постучала пальцем по папке с личным делом Тойи, — то у мальчика очень большие проблемы с социализацией. У него нет друзей, общается он исключительно с братом и сестрой. Даже с одноклассниками он взаимодействует только в рамках учебного процесса. К тому же у него явные проблемы с контролем гнева: один косой взгляд или задевающее его слово — и он уже лезет в драку. И я повторю еще раз: нам действительно важен этот неуправляемый мальчуган? — Да, — отрезал глава комиссии, — А насчет вашего подопечного: он перестал быть Кейго Таками еще тогда, когда согласился вступить в наши ряды. Он Ястреб. Просто Ястреб, ясно? Герой, у которого нет прошлого — есть только настоящее. Поэтому вы должны приложить максимум усилий, чтобы эти двое сдружились, понятно? — Но для начала необходимо убедить господина Тодороки в необходимости отправить сына в нашу академию, а опыт моего с ним общения как завуча подсказывает, что все будет не так уж и просто… — Вот вы и займетесь этим. Кто как не учитель, что давно знаком с семьей Тодороки, может убедить Старателя доверить своего ребенка нам? Мужчина еле слышно застонал: вот и кто его за язык дернул? Теперь ломай голову, как говорить с обеспокоенным папашей…