Реальность возвращалась постепенно. Сначала тупая, пульсирующая боль в затылке вторглась в сознание, следом тянущим чувством о себе напомнило повреждённое ухо. Во рту стоял застоявшийся металлический привкус, похоже, ударом по морде сумасшедший андроид рассёк губу, которая успела слегка затянуться, пока Рид был в отключке. Яркой вспышкой пришло воспоминание, в голове приглушённо зазвучал взволнованный голос Коннора: «Уходи оттуда, Гэвин, это ловушка». Ричард слышал весь разговор, не иначе, выкрутил слух на максимум или просто подключился к телефону. Мужчина корил себя за то, что слишком расслабился, не успел сделать первый и, возможно, единственный выстрел. Машина оказалась умнее, быстрее и сильнее. Безумный андроид без труда смог победить, теперь боль в затылке лишний раз напоминала о человеческой слабости.
Мужчина захрипел, с трудом разлепил слипшиеся от пота веки, надеясь понять, куда его притащили, но вокруг была кромешная тьма. Где-то в стороне капала вода в такт пульсации шишки на голове, что раздражало ещё больше. В затхлом воздухе витал запах сырости и застарелой плесени, из-за высокой влажности и отсутствия окон температура в помещении была низкой, Гэвин иногда чувствовал дрожь, которая из-за холода пробегала по телу. Собственная футболка напиталась потом, влагой, возможно, кровью, но определить что-то в условиях, когда не видишь даже собственный нос, было слишком сложно. В царящей кругом тишине мужчине казалось, что он слышит, как где-то за стеной скребутся и пищат крысы. Возможно, это просто иллюзия, и он себя накручивает, а возможно, что скоро он на себе прочувствует прикосновение их когтей и зубов, пока они постепенно будут на живую обгладывать его тело.
Детектив попробовал пошевелиться и хоть немного размять затёкшее тело. Запястья отдались болью, в кожу сведённых за спиной рук ощутимо впились служебные наручники, скорее всего, его собственные, ведь RK900 их так и не выдали. Щиколотки тоже что-то сжимало, ноги слишком замёрзли, чтобы понять, чем именно они перевязаны. Во рту пересохло, горло саднило от гадкого воздуха, и Гэвин попытался вспомнить, какие на вкус лимоны, чтобы во рту появилась хотя бы капля слюны и позволила отлепить от нёба присохший язык. С большим трудом у него это получилось, но желание ощутить хоть каплю жидкости только возросло.
Вдалеке послышался лязг ржавого металла и грохот, который эхом разнёсся по округе. Рид поморщится от острой болезненной вспышки в висках и начал вслушиваться в темноту. Размеренный строевой шаг гулко звучал в помещении, позволяя примерно оценить его размеры, из-за эха казалось, что шаги звучат ото всюду. По мере приближения шагов мужчина заметил во мраке маленькую, светлую точку. Огонёк диода горел слабо, ровный голубой свет постепенно приближался, но лица обладателя биокомпонента до сих пор не было видно. Детектив и без света прекрасно понимал, кто именно к нему приближается. С каждым шагом андроида воздух вокруг становился словно холоднее, но злость и ненависть, разгорающиеся внутри, начали согревать замерзшее тело. Они доверяли ему, а он злорадствовал за их спинами, видя, что следствие топчется на месте. Он воспользовался своим положением, повёл по ложному следу, смог разделить, а Гэвин, как дурак, попался на крючок. Вот одна из тех причин, почему он всегда работал без напарника. Когда ты один, ты никому не веришь, никого не слушаешь, тебя не наебут и не предадут.
– Не нужно прожигать во мне дыру таким ненавидящим взглядом, детектив Рид, – раздался над головой насмешливый голос.
Внезапная яркая вспышка, последовавшая за этим, ослепила мужчину, он дёрнул головой, отворачиваясь и закрывая глаза. Когда цветные блики перед глазами немного поутихли, Гэвин по очереди открыл глаза, щурясь от холодного света небольшого фонаря, стоявшего в паре метрах от него. Он всё ещё не мог точно понять, куда его притащил Ричард, возможно, какой-то заброшенный бункер времен Второй мировой, возможно, канализация на окраине города. Свет фонаря рассеивался только на несколько метров вокруг, остальная часть помещения продолжала скрываться во мраке. Мужчина поднял глаза, ловя на себе самодовольный, изучающий взгляд андроида.
– С первого дня, с первой нашей встречи ты был мне очень интересен, Гэвин. Я столько времени представлял, как сделаю тебя своим, как ты весь такой гордый и неприступный кусок говна будешь тянуться ко мне, зависеть от меня, – Рид захрипел, сжался от этой маниакальной нежности и пугающего желания в серых глазах. Хотелось наорать, послать, сказать хоть что-то, но из пересохшего рта доносилось лишь подобие скрипа.
– Сейчас, детектив, подожди немного, – Ричард нырнул во внутренний карман пиджака и достал небольшую бутылку с водой, внимательно наблюдая, с какой жадностью смотрел на неё пленник. – Открой рот. Не волнуйся, не отравлено.
С хрустом сняв крышку, андроид прислонил горлышко к потрескавшимся губам. Он не рассчитывал, что Гэвин сразу послушается, предполагая, что придётся насильно вливать в человека воду, но лёгкое обезвоживание сделало своё дело, детектив послушно разомкнул губы, жадно глотая холодную жидкость. Позволив выпить лишь половину, Ричард убрал бутылку и наклонился к лицу Рида, собирая языком оставшиеся на губах и подбородке капли. Мужчина злобно зашипел, но крепкая хватка жёстких пластиковых пальцев, до боли сжимающих скулы, не позволяла отстраниться. Закончив слизывать пролитую воду, андроид заглянул в светящиеся ненавистью глаза.
– Такой непокорный, – тихий шёпот в самые губы. – Так и хочется тебя сломать.
– Пошёл на хуй, – Рид отстранился, насколько позволяла стенка за спиной и сильная хватка на лице, и смачно плюнул в идеальное лицо. Щёку моментально пронзило болью, а из задетой губы потекла тонкая струйка крови.
– Не забывайся, – андроид обтёр платком стекающую слюну. – Ты слишком дерзкий для человека, которому в любой момент могут свернуть шею. Радуйся, что я довольно терпеливый. Посмотрим, куда денется твоя гордость, когда я буду трахать твою девственную дырку, пока ты будешь стонать подо мной, как прожжённая шлюха, – андроид поднялся, направляясь в темноту.
Гэвин не видел, что он делал, лишь изредка до его ушей долетали звон металла и стекла. До последнего не хотелось верить, что этот слетевший с катушек пластиковый мудак действительно собрался выебать его. На несколько секунд звуки прекратились, детектив снова отчетливо услышал, как капли воды разбиваются о бетон, а потом раздались шаги. Ричард приблизился быстро, в руке он держал шприц с мутной жидкостью цвета ржавчины.
– Моё изобретение, смесь «красного льда», афродизиака и ещё нескольких компонентов. Содержание этого шприца хватит, чтобы взять тебя под контроль часов на пять-восемь, – андроид наклонился, бережно положил шприц на салфетку и перехватил ноги детектива, который сразу же попытался его разбить, с ужасом следя за каждым действием.
– Ты не посмеешь, чёртов ведроид.
– Ошибаешься.
Ричард самодовольно улыбнулся, стаскивая с сопротивляющегося мужчины кроссовок и носок. Придавив ногу детектива к холодному, влажному полу, он с механической точностью ввёл иглу между пальцев, чётко попадая в вену. Рид громко выматерился, чувствуя жжение и острую боль в месте прокола, словно в него вливали кислоту. Андроид вынул шприц и поднялся.
– Сейчас боль пройдёт, а минут через пять ты в полной мере прочувствуешь на себе все эффекты препарата. Наслаждайся, а я пока подготовлю нашу комнату, – развернувшись на пятках, Ричард снова исчез в темноте.
Первые эффекты начали ощущаться почти сразу. Голова стала свинцовой, не было сил держать её навесу, а веки налились тяжестью. Гэвин закрыл глаза, затылком прислонившись к холодной стене, которая сейчас показалась спасением. Влажная капля поползла по волосам, но мужчине показалось, что он чувствует движение какого-то насекомого. Таракан или мокрица зарылась в волосы, поползла вниз по шее, неприятно щекоча маленькими лапками. К одной букашке начали присоединяться другие, сотни насекомых ползали по его волосам, лицу, телу, забирались под футболку и щекотали спину. Рид хотел почесаться, хотел скинуть с себя всю мерзость, которая, кажется, забралась прямиком под кожу, горевшую огнём от маленьких укусов, раздирающих её изнутри. Сотни, тысячи, миллионы маленьких лапок двигались по всему телу, а Гэвин даже пальцем пошевелить не мог, настолько слабым и тяжёлым ощущалось собственное тело. Капля слюны потекла из приоткрытого рта к подбородку и потерялась в жёсткой щетине.
Внезапная волна дрожи прошла по телу, сжигая всех гадов, бросило в пот, казалось, футболка моментально промокла и теперь обтянула каждую мышцу. По бёдрам защекотала горячая влага, мужчина не мог осознать, действительно ли он обмочился, или это очередная иллюзия больного мозга, навеянная наркотиками. Его затрясло, резко бросало то в жар, то в холод, на лбу выступила испарина, словно он подхватил сильнейшую простуду. Гэвин терялся, растворялся в ощущениях, звуках, реальность вокруг растекалась, он чувствовал, как кружится голова, как стена за спиной постепенно обхватывает его тело, засасывает, словно болото. Он был болен, но без простуды, сгорал от жара, но не от температуры. Рид чувствовал, как болит набухший член, как ширинка острыми иглами впивается в нежную плоть. Он застонал, громко, протяжно, плавясь от собственного бессилия. Это была эйфория, омерзительная, но такая манящая.
Он не слышал, как андроид снова вернулся к нему, только почувствовал сильные руки, которые с лёгкостью подхватили одеревеневшее тело. Он словно парил, слушая жаркий шёпот на ухо, но не разбирал слов. Мягкая кровать, на которую его положил андроид, ощущалась чем-то неестественным, эфемерным, он провалился в её нежные объятия, готовясь вот-вот просочиться сквозь неё, растворившись в упругом матрасе. Громкий щелчок ворвался в сознание, а руки обрели свободу. Влажный, шершавый, как у кошки, язык коснулся натёртого запястья, обжигая своим теплом, Рид застонал, слепо протягивая в пустоту вторую руку и надеясь вцепиться хоть во что-то. Ладонь тут же перехватили цепкие пальцы, а искусная имитация человеческой кожи воспринималась одурманенным сознанием как настоящая.
Гэвин открыл глаза, но не видел, мутная пелена застилала всё вокруг, лишь знакомый силуэт нависал сверху. Такой близкий, такой желанный. Рид прошептал имя и успел заметить короткую красную вспышку. Горло обожгло болью, что-то холодное опоясало шею, вынуждая мужчину сипло хрипеть. Он задыхался, с трудом понимая, как быстро уплывает сознание, но приближался к грани от этих противоречивых эмоций. В последние секунды удалось сделать вздох, жадно ловя воздух из чужого рта. Мягкие губы терзали своими прикосновениями, влажный язык хозяйничал во рту, а Гэвин лишь тихо стонал, растворяясь в ласке.
– Пожалуйста, – горький шёпот в светящийся красным висок. Мужчина и сам не знал, о чём просит.
Ричард понял, освобождая чувствительное тело от ненужных оков одежды и сжал в объятиях мужчину, который терялся в экстазе. Такому Гэвину он был готов простить даже ошибку в имени, впереди ещё много времени, чтобы Рид запомнил, кому он теперь принадлежит.
Детектив жаждал ласки, тянулся за каждым касанием, буквально скулил, когда андроид в очередной раз легонько касался напряжённого члена. Рид был готов взорваться прямо сейчас, сойдя с ума от обилия ощущений, сильнейшего возбуждения и жара, пожирающего его тело. Он не заметил, как андроид перевернул его, открывая себе лучший доступ к заднице.
Дырка плотно обхватывала горячий язык, Рид пошло застонал и невольно насадился глубже. Он никогда не был с мужчиной, никогда не практиковал анальные ласки, но сейчас, из-за наркотика, всё казалось таким правильным, таким естественным. Изнутри распирало, когда андроид добавлял пальцы, он сводил с ума своим блядским языком, вылизывая каждый миллиметр, а Гэвин плавился под этой лаской, скулил, словно псина, умоляя сделать хоть что-то. Слишком сильно полыхало в паху от наркотика и неконтролируемого желания, от этих касаний, от собственного унижения. На краю сознания вспышками мелькали напоминания, что с ним сейчас Ричард, а не тот, кого хотелось бы допустить к себе, он не друг, не напарник, а убийца, который сейчас в шаге от того, чтобы стать ещё и насильником. Но мысли быстро гасли, утопали в трясине наркотического опьянения, смывались волнами животной похоти, поселившейся в мужчине.
Гэвин почти кричал от кайфа, когда андроид вошёл в него, просил ещё и ещё, подставляясь каждому движению внутри, шептал чужое имя, за что получал сильные удары по бедрам, спине и рёбрам. Но даже боль приносила сейчас крышесносное удовольствие. Бёдра горели от сильных пластиковых пальцев, а на шее, спине и плечах расцветали засосы и кровоточащие укусы, но Гэвин принимал всё. Он впитывал в себя всю боль, грубость чужих движений, послушно поворачивался вслед контролирующим рукам, покорно подставлял свое тело внезапным нежным поцелуям, которыми временами одаривал его андроид. Каждый толчок внутри приносил мучительную боль и не менее мучительное удовольствие.
Казалось, он кончал каждый раз, когда желанные пальцы касались его плоти. Член падал и снова вставал, начиная болеть от нескончаемого удовольствия, но продолжая умолять о разрядке. Силы покидали тело, а Гэвин, как последняя блядь, умолял не останавливаться. И Ричард дарил ему всё, о чём кричал Рид. Его тело трепетом отзывалось на ласку, он раз за разом покорно, не сопротивляясь, принимал в себя твёрдый член, который наполнял его тело искусственной спермой, не собираясь останавливаться. Член андроида уже был перепачкан кровью, но Рид не отпускал, в безумии сжимал зад и обхватывал талию партнёра ногами. Он всё больше вредил себе, тем сильнее распаляя Ричарда, который заразился этим безумием, толкаясь в послушное тело. Финальный вымученный оргазм, и Гэвин отрубился, утопив сознание в океане всепоглощающей боли и удовольствия.
Гэвин просыпался, вспоминал свой позор и унижение, которым он покорно сдавался, и снова мечтал впасть в небытие. Время в этом месте измерялось только приходами Ричарда, который, получив очередной отказ в принятии пищи, от злости накачивал мужчину новой порцией наркотика и грубо вторгался в травмированное тело. Но сейчас от боли не спасала даже ядрёная смесь в крови, Рид вырывался, пытаясь уйти от разрывающих внутренности ощущений, а после ухода андроида постыдно сжимал зубами подушку, глуша рвущиеся наружу стоны. Мужчина не плакал, слёзы закончились после третьего изнасилования, он только хотел орать в голос от отчаяния, мечтая скорее сдохнуть и молясь лишь о том, чтобы Коннор никогда не узнал о том, что происходило в этих проклятых стенах. Рид не ел, почти не пил, теряя с каждым днём всё больше сил.
– Ты жалок, Гэвин, так быстро сдался. Ты не детектив, не мужчина, а тряпка, о которую даже ноги противно вытереть, – звучал в голове мерзкий голос.
Только этот голос напоминал о том, кем он был недавно, только этот голос придавал сил, чтобы вытерпеть очередную порцию побоев и сексуального насилия. С каждым разом выносить боль становилось тяжелее, Ричард от секса к сексу сокращал дозу, отчего уже невозможно было представлять перед собой чужое лицо, пытаясь в агрессивном лице увидеть заботливый взгляд карих глаз.
Гэвин знал, как бесит Ричарда чужое имя, срывающееся с потрескавшихся губ, с каждым разом андроид с трудом останавливал себя в последний момент, чудом не задушив детектива.
– Мразь, – выплюнул он последний свой приход, на что Гэвин лишь сипло рассмеялся, вложив в смех всё своё злорадство. А после был очередной укол, от которого мужчина терялся в ощущениях, надеясь, что в этот раз уже не проснётся. Послышавшийся вблизи грохот он уже не услышал.
***
Под мерный писк приборов Гэвин понемногу приходил в сознание. Боль больше не ощущалась, тело казалось совсем легким, мужчина было подумал, что наконец помер, но сильнейшая жажда ощущалась более чем реально. Приподняв опухшие веки, Рид поморщился от непривычно ярких, белых стен и, не успев оглядеться, снова закрыл глаза. Никакой больше темноты и сырости, никаких отходняков от очередной дозы дряни, которой пичкал Ричард его организм, никаких рвотных позывов, от которых пустой желудок каждый раз стремился вырваться наружу. Детектив с трудом верил, что всё закончилось, но мягкая, удобная кровать, в которой он лежал, и неприятный спиртовой запах антисептического средства указывали, что он находится в больнице.
– Детектив Рид, вы очнулись, – послышался радостный, но несколько напряжённый голос андроида.
Гэвин тихо застонал сквозь зубы. Коннор со своими щенячьими глазами был последним, кого сейчас хотелось видеть. Слишком стыдно было ощущать на себе этот наивный, как у ребёнка, взгляд, мужчина не мог набраться смелости, чтобы даже взглянуть на андроида, таким омерзительным он сейчас казался себе. В чистой палате, рядом с этим идеальным, прекрасным, хоть и искусственным созданием, Гэвин ощущал себя ещё более грязным. Хотя разве можно было стать ещё грязнее?
– Попейте воды, детектив, – Коннор ласково коснулся рукой чужой ладони, привлекая к себе внимание. Рид распахнул глаза, резко одёргивая руку и в последний момент замечая грусть в глубине карих глаз.
– Спасибо, – трясущейся рукой он протянул небольшой стаканчик обратно, где длинные, аккуратные пальцы забрали его и поставили на тумбочку. Этих пальцев хотелось коснуться, взять их в руку, несильно сжать в ладони, а потом переплести со своими, но Гэвин переборол в себе это желание, засовывая его как можно глубже.
– Что с ним, вы его взяли? – он не хотел произносить вслух имя, которое теперь будет преследовать его в кошмарах.
Мужчина заметил, как вздрогнул и напрягся Коннор, потупив взгляд. «Совсем как живой», – промелькнула в голове мысль.
– Он мёртв, если можно так выразиться, – тихо прозвучало в ответ. Повисла пауза, Коннор понял, что от него ждут подробностей. – Я не сдержался, детектив. Я нашёл вас первым, а когда увидел, что он сделал с вами, то приоритет по захвату цели сменился стремлением уничтожить. Пока группа захвата приближалась, я успел нанести критические повреждения, элемент неожиданности сыграл свою роль, я получил минимальное количество повреждений. Модель RK900 больше не подлежит восстановлению, – Коннор сжал кулаки, сдерживая внезапный приступ ярости.
– Тебя отстранили? – спросил Гэвин, хотя ответ и без того был очевиден.
– Чудо, что капитан Фаулер меня не уволил, он рвал и метал, когда узнал, что я полностью уничтожил жёсткий диск с памятью. – Коннор аккуратно коснулся тёплой руки, которую в этот раз Рид не стал убирать, и едва ощутимо начал поглаживать мозолистую ладонь. – Я не мог позволить, чтобы кто-то ещё увидел, что он делал с вами, – тихо прошептал андроид, боясь увидеть реакцию человека.
– Но ты видел, – Гэвин нервно сжал простынь в руке.
– Да. Одна из причин, по которой я не жалею, что деактивировал ублюдка, – тихо ругнулся Коннор, пробуя на вкус непривычное слово, и сделал небольшую паузу.
– Как ты понял тогда, что это он? Как смог найти меня?
– На пальцах жертвы остались следы тириума, когда анализ показал, что кровь принадлежит модели RK900, я сначала подумал, что это ошибка, но голосовой анализ записи звонка той женщины, которая дала наводку, показал, что это подделка. Очень качественная подделка, он постарался на славу, но я смог восстановить исходный голос. Он направил запись прямо у нас под носом, когда осматривал своё же творение, а я не заметил, – расстроено произнёс Коннор. – В день похищения мы нашли твою машину, он спалил ее до основания, а в багажнике был обгоревший труп. Анализ пломб показал, что это ты, но я провёл реконструкцию лица и смог восстановить истинный облик. Ричард смог подделать данные твоей медицинской карты, но не учёл новые возможности наших моделей. Дальнейшие поиски заняли ещё три дня, с каждым часом я боялся, что мы не успеем вовремя. Он хорошо скрывался, видимо, спланировал заранее твоё похищение, пришлось подключать Иерихон к поискам. На второй день удалось отследить автомобиль, на котором он покинул город, а только к вечеру третьего дня я обнаружил на карте коммуникаций удалённый участок. Та часть канализации не использовалась уже более тридцати лет, а тринадцать лет назад её стёрли с основных планов, заделав всё проходы. Идеальное место, чтобы скрываться. Прости, Гэвин, если бы я сразу занялся осмотром того тела, ничего бы не произошло.
– Ты не виноват, Коннор, даже пластиковый уебан подтвердил, что нельзя предвидеть все исходы, – Гэвин ободряюще улыбнулся, расслабляясь от лёгких поглаживаний по руке.
– Зато сейчас я могу проводить больше времени здесь, с тобой, – тёплые пальцы аккуратно коснулись травмированной скулы, мягко, но настойчиво поворачивая чужое лицо. – Я буду рядом и больше не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, – Коннор наклонился совсем близко, говорил негромко в приоткрытые, разбитые губы, полностью игнорируя личное пространство. Словно боясь, он взволнованно продолжил. – Я хотел сказать, что…
– Нет, не смей, – Гэвин с трудом поднял обессилившую руку и накрыл мягкие губы ладонью, не давая закончить. Он боялся того, что мог услышать. – Не произноси этого, – тихий, отчаянный шёпот.
Коннор мягко отстранил чужую ладонь, укладывая руку обратно на кровать. Перебирая слипшиеся от пота и засохшей крови волосы детектива, он нежно посмотрел в глаза напротив.
– Почему ты не даешь мне сказать? – невесомое касание к разбитым губам, отчего Рид не сдержался, легонько целуя подушечки пальцев. – Ты же чувствуешь то же самое. Разве люди не любят слушать признания от тех, кто им дорог?
От этого шёпота и прикосновений нежных, тёплых рук мужчина готов был сдаться, но боль в груди от осознания собственной мерзости не хотела отступать.
– Ты же сам видел, что он сделал со мной, видел, как я принимал его, как сам тянулся навстречу.
– Я могу стереть у себя эти воспоминания, если ты попросишь, – в карих глазах застыло отчаяние.
– Но не сможешь стереть у меня, – набравшись смелости, Гэвин коснулся идеального лица, чувствуя пальцами бархатистость искусственной кожи.
– Я сделаю так, что ты обо всём забудешь, наполню тебя другими воспоминаниями. Прошу тебя, Гэвин, позволь мне быть рядом, позволь показать, что я чувствую.
Рид закрыл глаза, не желая видеть влагу на лице Коннора. Почему-то стало так больно, словно сердце вот-вот выскочит из груди. Глупо было отрицать эти чувства, Коннор и так всё знал, подмечая чужие действия, видел, чьё имя без конца шептал Гэвин, находясь в забытье. Мужчина вздохнул и слабо кивнул, зная, что собеседник ни на секунду не отрывал от него глаз. За один только поцелуй, который с такой заботой и любовью подарил ему Коннор, можно было снова вытерпеть всю ту боль и унижение. Гэвин обнял андроида, притягивая ещё ближе и желая больше никогда не отпускать. Разве может машина заботиться, чувствовать, любить? Естественно, может, теперь мужчина в этом не сомневался.
***
– Эй, сделай мне кофе, обмудок пластиковый, – голос Рида, казалось, услышал весь участок.
– Простите, детектив, я подчиняюсь только лейтенанту Андерсону, – с привычным спокойствием ответил Коннор, поддерживая эту маленькую игру.
– Это мы дома посмотрим, кому ты подчиняешься, – одними губами произнёс Рид, довольно ухмыляясь от смущения на лице своего андроида.
