Hogwarts' Tea & Cookies

Чонгук только закончил кормить свежей мокрицей семью Лукотрусов, собравшихся на корне дерева, растущего из широкого окна его маленького дома. Дом был действительно небольшой, располагающийся далеко от замка Хогвартса и совсем рядом со входом в Запретный Лес, но достаточно близко, чтобы остальные его магические создания могли бродить там, где им заблагорассудится. Новый дом Лукотрусов — это большое дерево, похожее на акацию, чьи огромные корни лежат и взбираются на Чонгуков дом, одновременно выполняя роль крыши и основания для гигантского дерева. Чон Чонгук — молодой Магозоолог, который всегда был немного отделен от остальных магов его мира. Пока большинство волшебников держало дистанцию с магическими существами, считая их опасными и варварскими, Чонгук решил принять их и узнать о них побольше. Его стремление узнать об этих существах как можно больше, а не стать Мракоборцем или сотрудником в Министерстве Магии, не было легко воспринято его семьей, все члены которой были чистокровными магами, ценившими свое положение в мире волшебников. Излишне говорить, что этот путь оставил его с очень немногими товарищами-людьми, но зато с большим количеством членов другой мирской семьи. На протяжении лет, прошедших после его выпуска из Хогвартса и становления Магозоологом, он приютил, ухаживал и принял в свою семью нескольких магических существ, и, благодаря помощи и настойчивости Директора школы, Профессора Дамблдора, его предыдущего Главы Факультета, когда он еще учился в Пуффендуе, Профессора Стебль и Профессора Макгонагалл, ему удалось построить небольшой домик, стоящий относительно недалеко от Хогвартса. Его дом имеет почти Тюдоровский дизайн: похожий на широкий шестиугольник, он расположен под большим деревом Акации, с фонарями, напоминающими цветки Бругмансии и свисающими с концов некоторых корней. Они наполнены магией специально для того, чтобы отбрасывать теплый медовый свет при заходе солнца. Дерево, так же, как и известная Хогвартская Гремучая Ива, является чувствующим, хотя оно намного менее жестоко и, скорее, играет роль покорного Хранителя для его маленьких магических существ, которые живут в ветвях и листьях этого дерева. Внутри его дома, который был заколдован таким образом, чтобы внутри было гораздо больше места, чем кажется снаружи, имелось три этажа, которые, по мере поднятия вверх, сужаются, и каждый уровень состоит из разных частей Чонгуковой жизни. Первый этаж — это место, где он проводит свое время за учебой и работой, так называемая студия заботы о существах и углубленного познания их жизни. Второй этаж — там у него стоит кровать, есть небольшая кухонька и остальные предметы первой необходимости. Третий этаж выступает в роли маленькой, закрытой террасы, которая также служит хранилищем для его бумаг и всего остального. Это настоящий лабиринт, который только ему удалось прекрасно освоить. После того, как он очистил свои руки от мокрицы, один представитель Лукотрусов набирается смелости, чтобы слезть с корня дерева, растущего из окна, и перебраться на плечо Чонгука. Своими витиеватыми лапками-отростками он нежно тыкает парню в щеку, периодически издавая милые и писклявые звуки. С тех пор, как Чонгук спас этого малыша из его предыдущего дома (который был срублен ничего не подозревающим магглом), он знатно привязался к юному волшебнику. — Ты все еще голоден? — Мягко хихикает Чон, поднимая руку, в которую тут же проскальзывает маленькое создание. — Ты знаешь, я не могу дать тебе больше мокрицы, ведь она совсем не обрадует тебя и твое крошечное тельце. Лукотрус почти приунывает, но вместо этого решает обвить всеми своими конечностями большой палец волшебника. — Ну хорошо, ты можешь остаться здесь и составить мне компанию, — Чонгук тепло улыбается этому существу, сажая его обратно на свое плечо. Парень разворачивается и поднимает маленькую миску, наполненную свежеприготовленными листьями бадьяна. — Ну же, выходи, время для завтрака, — зовет маг, вновь разворачиваясь в своей студии… Как вдруг неожиданно парочка волос на его голове поднимаются без особой на то причины, как будто кто-то играючи тянет их наверх. Чонгук ухмыляется: — Вот ты где, малыш, — говорит парень, поднимая вверх свободную руку, чтобы схватиться за воздух чуть выше его собственной головы, только вот он все же умудряется схватить конечность, которая вскоре становится видимой, а следом появляются и остальные части тела магического существа. Демимаски — это создания, которые могут становиться невидимыми, знаменитые своим предвидящим зрением, поэтому поймать одного было чрезвычайно сложно. Ленивцеподобное существо свисало с потолочной балки, склонив в любопытстве голову в одну сторону, и смотрело вниз прямо на Чонгука. — Давай же, приятель, — уговаривает он создание, которое спокойно отпускает своим хвостом балку, вместо этого решая вцепиться в руку молодого волшебника и обвить ее своими конечностями, будто это не рука вовсе, а ветка дерева, на что человек издает нечто, похожее на ворчание. — Вот хороший мальчик, — приговаривает он, относя Демимаска в маленький гнездоподобный домик недалеко от Лукотрусов и осторожно кладя зверька туда вместе с чашей листьев. Демимаск — это травоядное животное, поэтому он незамедлительно начинает жевать свежие листочки, в блаженстве прикрывая глаза. Чонгук слегка гладит его по голове, прежде чем развернуться и направиться в сторону следующей миссии. Он возвращается обратно, пропуская по две ступеньки за раз, чтобы быстрее добраться до кухни, а маленький Лукотрус все еще сидит на его плече, составляя ему компанию. По пути он заглядывает в одно из окон дома, чтобы увидеть проблеск крыла Гиппогрифа, прежде чем тот улетит. Улыбаясь, Чонгук продолжает свой путь на кухню, где готовит завтрак — салат из отварной курицы с мятным соусом — Чон практически захлебывается слюной от одной только мысли, доставая морковь, горошек, бобы и куриное филе, и начинает резать его на среднего размера кусочки, после чего отправляя их прямиком в кастрюлю (которую он тайком стащил с кухни его мамы, так как она была весьма удобна для приготовления корейских блюд), добавляя воду, соль и перец к остальным ингредиентам. Затем он спускается обратно вниз и проходит к задней двери, где располагался открытый камин, прицепив кастрюлю на крючок, оставляя ее висеть над тлеющими углями, которые остались с прошлой ночи. Парень приседает, достает из задних карманов магические перчатки (которые благодаря заклинанию стали стойкими к практически любым едким и воспламеняющимся вещам), прежде чем подвигать остатки дров и соломы. — Доброе утро, — Чонгук приветствует пару Огненных Саламандр, которые поселились в его камине. Огненные Саламандры — это маленькие, огнедышащие ящерицы, которые питаются пламенем. — Позвольте мне вновь разжечь здесь огонь для вас. — Он достает свою волшебную палочку и быстро проговаривает заклинание разжигания огня. Небольшие искры пламени тут же разжигают оставшееся дерево, а Саламандры начинают активно шевелиться, довольные жаром, и светятся в ответ — что, в свою очередь, помогает поддерживать огонь в камине дольше — ровно столько, чтобы курица вместе с овощами протушилась до идеального состояния. Это как убить двух зайцев одним выстрелом. Чонгук снимает свои перчатки и кладет их обратно в задние карманы, как слышит мягкий звук цокающих копыт позади него. Он оглядывается назад и видит каштанового цвета Гиппогрифа, который аккуратно складывает свои крылья вдоль тела. Молодой волшебник медленно приподнимается и кланяется существу — правила этикета, которые надо соблюдать, если имеешь дело с гордым волшебным зверем — и ждет, когда тот склонит свою голову в ответ. Гиппогриф приближается к нему, пока Чонгук приподнимает свою руку, и, когда его клюв касается ладони парня, тот ласкает зверя в более теплом приветствии. — Ты насладился утренним полетом вокруг леса? — Спрашивает Чон и восторженно ворчит, когда существо вновь тыкается своим клювом ему в ладонь. — Хорошо, можешь идти, не обращай внимания на меня и мои хлопоты, — зверь снова кланяется, перед тем как самостоятельно прошагать в другом направлении и заняться своими делами: предположительно, обнюхиванием тыкв, которые маг посадил недалеко. Спустя пару минут его завтрак в совершенстве готов, и Чонгук несет его обратно внутрь помещения, чтобы съесть его на кухне, не забывая в благодарность поклониться маленьким Огненным Саламандрам за их помощь в поддержании пламени. После вкуснейшего и полезнейшего завтрака парень снова спускается вниз, в свою студию, чтобы взяться за работу — сейчас он работает над изготовлением зелья из яда недавно пойманного Пикирующего Злыдня. Если он сделал все правильно, то зелье можно будет использовать, чтобы стирать плохие воспоминания… Нетерпеливые стуки в дверь прерывают его действия, и, прежде чем он успевает среагировать и ответить, дверь распахивается, являя блондинистого волшебника с квадратной улыбкой: — Доброе утро, красавец! — Хён… — Чонгуку не позволяют закончить, утаскивая в медвежьи объятья, после чего оставляя поцелуй на его щеке. Младший парень краснеет, прежде чем положить свои руки старшему на грудь, слабо отодвигая того на приличное расстояние. — Что ты здесь делаешь? — Что? — Тэхён поднимает вверх одну бровь. — Я теперь не могу навестить своего парня без причины? Чонгук хихикает, поправляя и без того прекрасно сидящую на старшем одежду. Ким Тэхён был его старшим, когда они оба еще учились в Хогвартсе. Старший парень был в Слизерине, пока они учились, а после того, как он выпустился, решил вернуться обратно и преподавать Астрономию. Тэ всегда был страстно увлечен небом, так же, как и Чонгук землей — неудивительно, что между ними что-то щелкнуло, и они стали намного ближе. Тэхён также был одним из немногочисленных людей, которые его поддерживали, когда он решил держаться подальше от Министерства и, вместо работы там, стать Магозоологом. Старший волшебник не раз говорил, как он любит наблюдать за тем, как Чонгук заботится о своих маленьких зверушках. — Мне просто стало интересно, хён, — улыбается Чон, наклоняясь вперед, чтобы оставить чистый поцелуй на губах старшего, чувствуя, как тот улыбается в ответ. — Я удивлен, что ты так рано встал, учитывая, что твои занятия всегда проходят по ночам. Астрономия — это такой предмет, который нужно преподавать со звездами, поэтому имеет смысл, что занятия проводятся или поздно вечером, или в полночь. Излишне говорить, что привлекательные черты Профессора Астрономии с тех пор стали самой обсуждаемой темой, делая его невероятно популярным среди учеников. Его пары всегда были переполнены студентами с самого начала занятий, несмотря даже на жесткий график. — Мне пришлось закончить занятие для третьегодок пораньше прошлой ночью, потому что Кобальт Бовин посчитал, что будет весело уменьшить один из телескопов, только вот вместо этого он заколдовал его так, что тот взорвался, — ворчит старший, вспоминая случившееся накануне, — я снял за это пятьдесят баллов у Гриффиндора. — Пятьдесят? — Моргает Чонгук. — Это сравнимо с переодеванием в Дементора ради забавы, хён. Ты не думаешь, что это может быть немного жестоко? Тэхён ухмыляется — хитрый Слизеринец в нем показывает свое лицо. — Двадцать пять баллов за разрушение класса — — А оставшиеся двадцать пять? — Мне нравился тот телескоп, — пожимает плечами Тэхён, а Чонгук качает головой, посмеиваясь в недоумении. — Ты невыносим, — младший нежно гладит другого по груди, прежде чем отпрянуть. — Бедный Бовин, ставлю на то, что Профессор Макгонагалл не была рада услышать это. — Ну, — Тэхён слегка наклоняет голову вбок, следуя за младшим волшебником, который возвращается к своему рабочему столу. Он облокачивается о него, пока Чон садится, дотягивается до какой-то склянки с блестящей жидкостью внутри и надевает свои круглые очки (Тэ обожал, когда парень носил их, они заставляли его милые щечки выделяться на их фоне). — Приятно время от времени добавлять остроты в отношения между Гриффиндором и Слизерином, ты так не думаешь? Чонгук мотает головой: — Не прибегай потом ко мне, когда все полетит к чертям. Тэхён охает, изображая рану в груди: — Дорогой, я думал, ты любишь меня? — Но только не когда ты ведешь себя, как придурок. — Туше́, — соглашается Тэ, опуская голову так, что пара локонов его безупречно уложенных блондинистых волос ниспадают на его лоб, и Чонгуку приходится приложить немалые усилия, чтобы не обращать на это внимания. — Что ты делаешь? — Пытаюсь узнать, смогу ли я разбавить этот яд настолько, чтобы приготовить еще одно зелье, — проговаривает Гук, поправляя свои очки, прежде чем широко улыбнуться старшему, искра в его глазах загорается. — Я читал, что если ты извлечешь, а затем разбавишь яд Пикирующего Злыдня, то он может быть использован для извлечения плохих воспоминаний! Тебе не кажется, что это просто удивительно, хён?! Только представь, на что он может быть способен… Тэхён поднимает взгляд, радостный и полный теплоты, на Чонгука, который продолжает говорить о прочитанном, возвращаясь к своему сосуду и книгам, восторженно перелистывая страницы. Младший сразу так оживляется, когда дело доходит до его магических существ — это просто обворожительно. Чон останавливает свою болтовню, когда замечает, что Тэхён так и не сказал ни слова. Он отрывает голову от книги и переводит взгляд на старшего, моргая, а затем склоняя голову на бок. — Хён? Тэ нежно посмеивается. — Оу, да, эмм, — я просто думал о том, насколько же ты милый, когда говоришь о своих магических друзьях. Чонгук немного краснеет, прежде чем возмутиться: — Я не милый, — надувает губы, откладывая пузырек с жидкостью и подставляя палец маленькому Лукотрусу, умостившемуся на его плече. Тот с легкостью обвивает его палец своими конечностями, игриво покачиваясь, пока младший волшебник не опустит его на стол, где он усядется в свободную чашку Петри. — В любом случае, хочешь, я сделаю тебе чай? Ты вообще уже завтракал? — Конечно да, и, говоря об этом… — парень достает из-под своей мантии маленький мешочек и погружает в него полруки. Похоже, к нему было применено Заклинание Незримого Расширения, так как Чонгук прямо сейчас наблюдает за тем, как старший парень достает оттуда контейнер с едой, кубок, тарелку с нарезанным манго, вишню и сок питахайи вместе с посудой из их столовой. Чон с широко раскрытыми глазами наблюдает за происходящим: — А персонал с кухни знает, что ты принес это все сюда? — на что Тэхён лишь шевелит бровями. — Мой дорогой, то, о чем они не знают, не может им навредить. — Тэ… — Чонгуку хочется его отругать, но он в этом неплохо так проваливается, когда начинает смеяться. Он наблюдает, как старший открывает контейнер, до краев наполненный едой — Хогвартс известен тем, что предоставляет своим ученикам лишь восхитительные и экстравагантные блюда, и, как обычно, они никогда не перестают щекотать Чонгуковы вкусовые рецепторы. Жареные полоски бекона, яичница, жаренные на гриле помидоры черри и грибы, сосиски и тушеные бобы — Чонгук сглатывает, так как легкая куриная грудка, съеденная ранее, не больше, чем мимолетное воспоминание, теперь, когда перед ним стоит столько прекрасной еды. Даже маленький Лукотрус счастливо затанцевал в своей чашке при виде такого количества вкусной еды. — Я вот уже позавтракал, спасибо, что спросил, милый, но специально для тебя я тоже принес немного, зная, как мало ты ешь, если ты вообще вспоминаешь про еду. — Тэхён дразняще поднимает бровь, смотря на младшего, который под его взглядом начинает краснеть. — Это было всего лишь раз, Тэ, — бормочет себе под нос Чон, откусывая одну из сосисок и практически издавая стон наслаждения от этого аромата и всех соков, заполнивших его рот. Серьезно, повар что, использует какое-то заклинание, чтобы придать еде столько вкуса? Если это так, Чонгук действительно хотел бы узнать, что это за заклинание такое. — Да, это было один раз, и я бы хотел, чтобы он был последним, дорогой, — говорит Тэхён, перебирая своими длинными пальцами Чонгуковы черные волосы, поправляя на ходу пару спутавшихся прядей, и с любовью наблюдает за младшим парнем, поедающим пищу. Когда Чонгук был на седьмом году обучения, он упал в обморок из-за недостатка сна и еды после всех ночей, проведенных допоздна за подготовкой к его Ж.А.Б.А.* по Уходу за Магическими Существами. Конечно же, Тэхён, который к тому времени стал новым профессором Хогвартса, был переполнен беспокойством и в тот день пропустил свое занятие для Первогодок, чтобы побежать в медицинское крыло. И боль его бедного сердца совсем не облегчил тот факт, что Чон, в полупьяном состоянии из-за недостатка сна, умолял Мадам Помфри и Профессора Стебль разрешить ему сдать экзамен. Тэхён не собирался с этим мириться и строго запретил младшему вылазить из кровати, даже если это означало, что тот будет дуться еще почти неделю после этого. — Ммм, — Чонгук облизывает соки, оставшиеся на его губах, прежде чем резко повернуть свою голову в сторону старшего. — Оу! Может, ты все же хочешь чаю, хён? Извини, я сейчас для тебя сделаю! — Тише, — Тэ кладет свою руку на плечо парня прежде, чем тот успеет встать. — Не обращай на меня внимания, просто кушай. — Но… — Кукки, — блондин одаривает его красноречивым взглядом и щелкает под подбородок. — Мне и так хорошо. Понял, любимый? Чонгук покрывается румянцем от того нежного взгляда, с которым на него смотрит старший, и улыбается, — Ладно. Спасибо за еду. Иди и устраивайся поудобнее, хён. Пока Чон ел, Тэхён занял себя игрой с группой Карликовых Пушистиков, которые являлись маленькими, безвредными пушистыми комочками розового и фиолетового цветов, лежащими в цветочной корзине позади стола Чонгука и рядом с другими клетками и самодельными домиками для созданий, которые живут здесь. После того, как Чонгук закончил есть завтрак (опять), Тэхён помог ему убрать со стола, после чего вместе устраиваясь на диван младшего, стоящий неподалеку. Он весь пропах юным Магозоологом, и Тэ знает, что большинство ночей, когда младший волшебник с головой погружен в свою работу и существ, тот проводит именно здесь, а не в своей собственной постели — если бордовое стеганное одеяло, случайно лежащее здесь, вообще о чем-то говорило. Старший ложится, удобно устраивая свою голову на мохнатые подушки. Несмотря на то количество существ, которые приходят и уходят из его дома, внутри помещения все еще пахнет цветами, такими как Фиалки и Ландыши. Это из-за свисающих лампочек, которые были опустошены и наполнены цветочными экстрактами, без сомнений, из-за чувствительности Чонгука к запахам. И излишне говорить, что это добавляет уютной атмосферы в дом. Долгое время старший любовно наблюдал за тем, как младший волшебник приступает к работе, возится с какими-то склянками и перелистывает всевозможные книги, время от времени поправляя съехавшие очки, а его маленький друг-Лукотрус составляет ему компанию: то покачивая своей лиственной головой из стороны в сторону, то блуждая по столу и поднимая (ну, пытаясь поднять) маленькие сосуды и другие мелочи, чтобы привлечь внимание волшебника. Чонгук же всегда замечает и реагирует даже на малейшее действие. Это все так мило и очаровательно, что Тэхён чувствует странную боль в сердце, просто наблюдая за ними и улыбаясь не прекращая. Поэтому-то Тэ и любит находиться с Чонгуком — даже не делая много, младший всегда способен превратить его в «нежный беспорядок». Прежде чем он встретил Чона, парень даже и не представлял, какого это: смотреть на кого-то и улыбаться без причины. Младший парень не только очень стеснительный и настороженный по отношению к другим людям из-за их пренебрежения к магическим существам, Тэхён также находит его золотое сердце таким большим и полным любви, что он уверен: остальные маги или магглы не будут способны понять младшего так же хорошо, как это делает он. Поэтому, он не выталкивает Чонгука из его маленького домика, не заставляет выйти из его зоны комфорта, за пределы круга его магических существ — но иногда было бы неплохо, чтобы Чон хотя бы познакомился с его студентами. Конечно, некоторые могут быть сущим наказанием (как, например, Кобальт Бовин, этот надоедливый Третьегодка), но большинство из них так же горят желанием узнать больше о магическом мире, как и они вдвоем, когда еще были студентами. Что ж, он может попробовать уговорить своего парня в какой-нибудь другой раз — последняя его мысль, прежде чем глаза закрываются, и он погружается в безмятежный сон под мягкое бормотание Магозоолога вместе с легким звоном его колокольчиков у окна и еле слышными писками и чириканьем существ снаружи.

***

Чонгук откидывает голову назад и слышит, как что-то хрустит. Как долго он уже вот так вот, скрючившись, сидит, зарыв свой нос в учебники? Его маленький Лукотрус уже даже заснул в своей чашке. Нежно улыбаясь крошечному существу, парень закрывает книги и ставит на место все пузырьки и после, поворачиваясь, чтобы проверить Тэхёна, издает мягкий смешок от увиденного: старший заснул, его рот слегка приоткрыт, ресницы едва подрагивают, его лицо — просто настоящая картина умиротворения, но спустя мгновение его улыбка дрогнула при виде чего-то еще… — Ну и что ты делаешь? — шепчет Чон, достаточно тихо, чтобы не разбудить старшего, но достаточно громко, чтобы привлечь внимание магического существа. Непоседливый Нюхль сидел у Тэхёна на животе, изящно вытягивая у того золотые карманные часы, на передней стороне которых красовался семейный герб, гладкие и ослепительные, предмет, который приходился весьма по духу маленькому существу. Длинная морда Нюхля застывает вместе с остальным телом под сильным взглядом смотрящего. — Что я говорил тебе о воровстве? — ворчит Чонгук, поднимаясь, и, прежде чем грызуноподобное существо успеет двинуться, взмахивает своей палочкой, произнося заклинание Левитации. Нюхль от неожиданности издает писк, и Тэхён просыпается, непонимающий и удивленный. — Что? Что случилось? — Старший прогоняет остатки сна, бегая глазами вокруг, пока не натыкается на парящее над ним магическое существо. — А это что еще такое? Чонгук смеется, подходя к нему, и хватает двумя руками Нюхля, все еще парящего в воздухе, прижимая его ближе к себе. — Это Нюхль, Тэ, хитрое маленькое существо, я должен добавить. Ему нравятся блестящие предметы, и он надеялся прихватить у тебя твои карманные часы. — Младший кивает на часы старшего, которые покоятся на его животе. — Как он вообще смог их найти? — Тэ убирает часы обратно в свою мантию, пока Чон относит существо обратно в его «клетку», которая больше похожа на сундук с сокровищами, наполненный блестящими золотыми монетами, колокольчиками и старыми, не использующимися ключами. Не обязательно и говорить, что Нюхль был в очередной раз отвлечен собственной коллекцией. — Предположительно, используя свое чутье, но мне все еще предстоит в этом разобраться, — говорит парень, обратно поворачиваясь к существу с поднятым вверх указательным пальцем. — Так-с, мистер, теперь вы на временном аресте. Оставайся здесь и подумай над тем, что сделал. Тэхён подавляет смешок из-за этого родительского поведения, только чтобы продолжить наблюдать за этой чертой молодого волшебника, который вскоре поворачивается к нему, подходя обратно к дивану с извиняющейся улыбкой на лице. — Извини за это, хён. — Все нормально, Кукки, — говорит старший, наклоняя голову назад и протягивая руку, которую младший берет в свою, не думая дважды. Блондин притягивает к себе молодого волшебника, пока ноги того не обхватывают его талию, тем самым усаживая его верхом на свои колени. — Ты был слишком занят своей работой, чтобы заметить, что мы с ним вдвоем уснули. Но, позволю себе заметить, это был довольно хороший сон. Чонгук смеется, слегка обнимая старшего за плечи. — Я рад, что тебе удалось поспать, хён. — А я рад, что ты закончил с работой, хотя бы на сегодня, — Тэхён подмигивает, после чего поднимает подбородок, и Чонгук мгновенно реагирует, опускаясь ниже и оставляя поцелуй на губах старшего. Волнующее чувство резонирует в телах обоих парней — то, что происходило всегда, когда они целовались. Они оба разрывают поцелуй лишь на мгновение, прежде чем расплыться в легких улыбках и вернуть губы туда, где им самое место — на губах другого. Пальцы Тэхёна вплетаются в волосы Чонгука, продвигаясь все дальше к его затылку, нежно сжимая его. Чонгук на это действие издает приглушенный стон, своими руками пробираясь по торсу старшего, зарываясь в его одеждах, ощущая очертания вздымающейся груди под рубашкой, в которую тот был облачен. Блондин немного двигается и заставляет Чонгука лечь на диван, опуская его голову на пушистые подушки, а сам нависает над ним. Чон мягко хихикает, пока старший трется своим носом о линию его челюсти, и позволяет своим рукам путешествовать по спине старшего, практически укладывая его на себя, чтобы почувствовать его ближе, прочувствовать его тепло. Тэ возвращает свои руки на тело младшего, немного спускаясь, чтобы окольцевать узкую талию брюнета, и возвращается к нежным поцелуям губ любимого. Они снова разрывают такой сладкий поцелуй и со всей любовью смотрят друг другу в глаза. Старший маг наклоняется, едва весомо выцеловывая шею Чонгука. Парень не сдерживает небольшой скулеж от предвкушения, особенно, когда Тэ поднимается поцелуями к его нежным и мягким губам. — Я скучал по тебе, — блондин шепчет в плюшевые, розовые губы и чувствует, как младший улыбается. — Я тоже по тебе скучал, хённи, — шепчет в ответ Чон, а сердце старшего в ответ поднимается ввысь, и он притягивает младшего ближе к себе, зарываясь носом в изгибе плеча, вдыхая его запах: смесь капель природной росы, фиалок и легкого бриза. Чонгук сам был Природой, насколько Тэхён был осведомлен. Губы старшего прошлись по губам Чонгука, мягко, деликатно, невесомо, словно крылья бабочки, задержавшись достаточно долго, чтобы он успел украсть выдох младшего, прочувствовать все тепло, исходившее от его тела, и насладиться вкусом его губ, все еще сладких после принесенного сока. Тэхён целует его так, как он хочет быть поцелованным, так, как никто другой прежде не целовал его. И они отстраняются, оба со сбитым дыханием и приглушенным желанием, наслаждением, обволакивающим их. Оба волшебника дают друг другу момент, чтобы улыбнуться: глаза блестят и отражают свет другого; после наклоняясь ближе еще раз, пока… Громкие и сильные звуки не разрушают их момент, так же легко, как горячий нож проходит сквозь масло. Они переводят свое внимание на переднюю дверь, откуда до сих пор доносится намеренное стучание. Тэхён разочарованно стонет, зарываясь своей головой в шею Чонгука, на что младший лишь посмеивается, поглаживая спину старшего в успокаивающем жесте, слишком хорошо зная, насколько он, должно быть, огорчен этой помехой. — Минутку! — Кричит Чонгук, очень, очень сильно пытаясь выбраться из-под Слизеринца, обхватившего его всеми конечностями. Он прямо как знак его факультета — змея, крепко обвившая его и отказывающаяся отпускать. — Ну же, хён, дай мне открыть дверь. — Ладно, — Тэхён наконец отпускает его, тоже вставая с дивана, быстренько наклоняясь, чтобы оставить такой же быстрый поцелуй на губах брюнета. Чон в спешке идет к входной двери, которая выглядит так, как будто она уже очень близка к тому, чтобы слететь с петель из-за той силы, с которой стучит человек за ней. И, до того как потерять свою дверь, он быстро открывает ее, представляя взору безумно выглядящего Хагрида. — Оу, доброе утро, Хагрид, — приветствует его Чонгук, чувствуя, как Тэхён становится позади него, немного обеспокоенный от вида такого Хагрида. — И тебе доброе утро, Чонгукки, и Профессор — — Просто Тэхён, Хагрид, — старший одаривает великана теплой улыбкой, и тут же между его бровей залегает обеспокоенность. — Что случилось? Ты выглядишь немного потерянным. Чонгук соглашается и беспокойно смотрит на неожиданного гостя. — Да, я согласен. Может, ты пройдешь внутрь? Я могу сделать тебе чай… — Нет, нет, нет… Я не хочу занимать слишком много вашего времени. Я, эм, на самом деле, — Хагрид фыркает, и, кажется, от этого Чонгука чуть не снесло порывом ветра. Но не успевает ни один из парней снова спросить лесничего, в чем же дело, как великан торопливо продолжает говорить. — Видите ли, Профессор Дамблдор попросил меня съездить в Дурмстранг по некоторым поручениям, и я, не подумав, знаете, согласился. Два молодых волшебника одновременно кивают, внимательно слушая историю. — Но потом я вспомнил, что у меня урок по Уходу за Магическими Существами с Третьегодками, но я не смогу быть в двух местах одновременно, — Хагрид нервно теребит свои пальцы, стараясь изобразить подобие улыбки. — Поэтому… Я тут думал, Чонгукки, может, ты захочешь обучить младших вместо меня? Мозг Чона за доли секунды распознает слова «обучить» и «младших», и все его естество тут же дает заднюю. — Нет, Хагрид, я-я не могу. — Пожалуйста, Чонгукки? Ты единственный, кому я могу доверить существ, особенно Клювокрыла — этого маленького засранца, — великан умоляет, специально упоминая молодого Гиппогрифа, которого он взял под свое крыло, и который просто невыносимо вел себя в окружении других магов. Хотя, ему вроде как нравился Чонгук, так что это было только плюсом. Но младший на это не покупался. — Я не могу, Хагрид, — настаивал на своем Чон. — Я не Профессор Хогвартса. Меня не нанимали или что-то в этом духе. Разве это тогда не противозаконно, если я буду учить студентов? Это также может навлечь и на тебя проблем. Хагрид, кажется, теперь понял, к чему клонил Чонгук, хотя это определенно была лишь логическая уловка, чтобы скрыть тот факт, что Чон просто терпеть не может взаимодействовать хотя бы час с кучкой детей одновременно с его Магическими Существами. Тэхён подключается довольно-таки быстро, вините в этом его сердце Слизеринца или что у него там еще припасено, и наблюдает, как Хагрид пораженно опускает плечи, и как выражение лица Чонгука становится виноватым и неуверенным. Именно поэтому он решает вступить в диалог и ошарашить этих двоих своим высказыванием: — Тогда, как насчет того, чтобы я провел твой урок, Хагрид? Оба, Хагрид и Чонгук, поворачивают свои головы в сторону Профессора Слизерина, глазея на него так, словно тот вырастил себе еще одну голову, как гидра. — Что? Тэхён беззаботно пожимает плечами: — Подумай об этом — если я стану заменой Хагрида, тогда не будет никаких проблем со школьными правилами… — Но разве ты можешь обучить детей Заботе о Магических Существах, Тэ? — спрашивает Чон, не веря тому, что услышал. В последний раз, когда он оставил Тэхёна одного в своем доме всего на чуть-чуть, чтобы помыть своего Гиппогрифа возле реки, он вернулся в дом, почти наполовину спаленный его Огненными Саламандрами, а склизкие Флоббер-черви, которых он хранил для занятий Хагрида, ползали по всему полу его студии. Никогда больше — напомнил он себе. Тэхён растягивает рот в улыбке, и в этот момент Чонгук понимает, что подписал себе приговор: — А вот здесь ты и пригодишься, дорогой. — Что? — Пищит младший волшебник. — Я буду вести урок только для формальности, раз уж ты так ими озабочен, и я, скажем, назначу тебя своим ассистентом. Таким образом, я смогу привести Третьегодок для того, чтобы ты смог их обучить. Конечно, все будет под моей ответственностью как замены Профессора. — Говорит старший с ухмылкой на лице. Чон снова оглядывается на него. Будь проклят этот парень и его хитрый ум Слизеринца! Но одна вещь снова привлекает внимание Чонгука, и он бледнее от одной этой мысли. — Нет, нет. Не так. Тэ, ты только что сказал, что все это будет под твою ответственность — что, если я сделаю что-нибудь не так? Что, если кто-нибудь из студентов поранится из-за меня? Все это будет на тебе. Я не могу так поступить с тобой… — Успокойся, Чонгук. Ты опять накручиваешь себя, — ругает его блондин, убирая пару прядок темных волос младшего за ухо. — Не волнуйся об этом, хорошо? К тому же, я уверен, ты просто блестяще справишься. Ты можешь справиться со всеми этими существами, так что же заставляет тебя думать, что ты не справишься с кучкой тринадцатилеток? — Это потому что они тринадцатилетки, я беспокоюсь, — мычит Чон, потирая рукой лицо. Понимая, что у него, вроде как, и не осталось выбора, поднимая взгляд обратно на старшего и видя в его глазах блеск, он пораженно вздыхает и поворачивается к Хагриду. — Ладно. Д-думаю, это может сработать. — Правда? — Улыбка великана настолько широка, что это невольно заставляет брюнета слегка улыбнуться в ответ. — Ты правда сделаешь это? Ох, спасибо тебе! Спасибо, спасибо, спасибо — — Перестань, Хагрид, все в порядке, — Тэхён смеется от невероятного энтузиазма мужчины и его же облегчения. — У тебя ведь все-таки есть важное поручение, это меньшее, что мы можем сделать, чтобы помочь. — Ох, я так благодарен вам двоим. Младшеньким очень понравится, что вы оба проведете их занятие! — Великан выдыхает и наклоняется, чтобы подарить двум волшебникам большие и крепкие объятия. — Я оповещу Профессоров Дамблдора и Макгонагалл, а также дам знать Деканам Факультетов. Ох, это хорошие новости, такие хорошие новости! Лесничий Хогвартса сердечно прощается с парнями и еще раз крепко обнимает их, уже представляя, как вернется в замок и составит расписание вместе с остальными преподавателями. Чонгук закрывает за ним дверь и с небольшим раздраженным выдохом оборачивается к старшему, скрещивая руки на груди. Тэхён невинно пожимает плечами: — Что? — Я не могу поверить, что ты из ниоткуда провернул этот трюк! — Возмущается младший, его лицо перекошено беспокойством и пограничной паникой. — Что мне теперь делать, Тэхён? — Эй, перестань — я буду там с тобой. Ты не будешь учить их один, ты же знаешь? — Говорит блондин, подходя ближе и вторгаясь в личное пространство младшего, кладет свои руки на его предплечья, массируя и растирая их вверх-вниз, чтобы успокоить нервы. — И, Хагрид прав — Третьегодкам понравится проводить урок с тобой. Я уже предчувствую это. Чонгук не говорит ничего, лишь только прижимается ближе к груди старшего, зарываясь головой в его плечо, и вдруг неразборчиво шепчет: — Только… Тебе лучше оставаться рядом со мной все время, что будет идти урок, хорошо? — Конечно, любовь моя. Я всегда буду рядом с тобой, — оставляя поцелуй в мягких волосах брюнета, проговаривает Тэ.

***

Хагрид все организовал на целую неделю занятий для двух молодых волшебников, что включало в себя учебный план и расписание лекций, а также справочный материал. А еще он дополнительно предоставил еду и другие предметы первой необходимости для существ, которых они будут изучать следующие несколько дней. Тэхён понимает, что ранним утром направляется прямиком на территорию замка, а не как обычно — в Астрономическую башню, неся с собой компас, звездные карты и астрономические книжки, вместо этого у него в руках довольно опасно выглядящая книга, крепко перевязанная кожаным ремешком. Тэ очень отчетливо помнит эту книгу, так как это та самая книга, которая привела его к первой встрече с Чонгуком. Когда он был на своем Третьем году обучения, он был очень нерешительным и весьма опасался прикоснуться к этому источающему злобу учебнику, названному весьма ему подходяще — Чудовищная книга о чудищах, которая дико металась по полу в библиотеке, когда парень имел неосторожность уронить ее из своего рюкзака. Так продолжалось до тех пор, пока Чонгук спокойно не вступился, весь такой маленький и милый, как Первогодка, коим он и являлся. Протягивая свою маленькую ручку, когда книга захлопнулась, тем самым прикусывая его палец. Тэхён ахнул, но Чон никак не отреагировал и каким-то образом сумел справиться с ней, держа уже в своих маленьких ручках и с легкостью поглаживая ее корешок. За считанные секунды книга сама спокойно открылась, и Чонгук встал, застенчиво смотря на старшего своими оленьими глазами из-под челки. Тэхён моргнул, пораженный тем, что только что произошло. — Тебя укусили, да? — Спрашивает старший, многозначительно игнорируя приглушенные разговоры и взгляды студентов, обращенные к ним. Чонгук, кажется, лишь еще сильнее уменьшился в размерах, будучи застигнутым в центре всего внимания. Быстро уловив всю суть ситуации, он взял руку младшего в свою, а второй рукой забрал теперь уже связанную книгу. — Иди сюда. — Я-я в порядке, хён, — его тихий голос задел определенные струны в сердце Тэхёна. Должно быть, это его «хёновская» сторона пробудилась, но он почувствовал себя очень виноватым, что свалил грязную работу на этого маленького ангела в желтом. Он отвел этого Первогодку в Медицинское крыло, где позволил Мадам Помфри хорошо осмотреть его палец. К счастью, это не было чем-то серьезным, но медсестра упомянула, что у парня довольно-таки много шрамов, укусов и царапин на руках (оглядываясь назад, все это он заработал, когда находил волшебное существо — или даже два — и пытался их поймать), и напомнила ему быть более осмотрительным и не забывать наносить какую-то специальную исцеляющую мазь на порезы. Пуффендуец закивал как робот, прежде чем покинуть крыло вместе с Тэхёном. — Спасибо тебе, что помог мне с книгой, — старший парень наклонился немного вперед, но Чон покорно избегал установления зрительного контакта. — Могу я узнать твое имя? — … — он плотно сжал губы, прежде чем прошептать, — Чонгук, Чон Чонгук. Я Первогодка из Пуффендуя. Естественно. Тэхён нежно улыбнулся, протягивая свою руку, чтобы потрепать младшего за его темную копну волос. — Что ж, спасибо тебе еще раз, Чонгук. Я кстати Ким Тэхён, Третьегодка из Слизерина. Можешь звать меня просто Тэхён, если хочешь. Чонгук вылупился на старшего, как будто он сделал что-то ужасно неправильное. — Я не могу называть тебя… — Все в порядке, — махнул рукой Тэ, поудобнее засовывая книгу под мышку. — К тому же, я действительно был очень впечатлен тем, как ты разобрался с этой штуковиной. Неужели ты уже читал эту книгу раньше? Но я не думаю, что о магических существах учат на первом году обучения, по крайней мере в этом году. — Н-нет, не учат, но я… — Чонгук нервно теребит свои пальцы. — Мне нравится читать про них. Про Магических Существ, я имею ввиду. — Они тебе нравятся? — спрашивает Тэ, и Чон мигом поднимает свою голову, встречаясь взглядом со старшим. И все, что тот увидел, это невероятные созвездия всевозможных звезд и мерцающих комет, сияющих в оленьих глазах младшего. — Да! — Милейшим образом выкрикнул парень, собирая руки в кулачки из-за переизбытка эмоций. — Я люблю волшебных созданий, хён. Просто их так много, а мы ведь и не знаем о них практически. У каждого из них есть что-то особенное, что они умеют делать, а еще у них всех разные характеры, прямо как у людей. Это все так увлекательно! Ох, я надеюсь, тебе понравится на этом курсе, хён. Я так завидую, потому что они ведь не учат нас, Первогодок, этому пока. Я просто очень взволнован начать уже этот предмет и …– он резко остановился и закрыл рот обеими ладошками, когда понял, что только что сделал. — Я-я, мне очень жаль! Я вовсе не собирался так много болтать, — и его лицо мгновенно покрылось румянцем. Тэхён же подумал, что парень похож на милую помидорку черри. Старший ласково усмехнулся, чувствуя, как струнки его сердца потянулись в разных направлениях, и румянец совсем слегка коснулся его щек. — Нет, все в порядке, Чонгук, — он мягко улыбнулся младшему, который, в свою очередь, ответил на этот жест маленькой, кроличьей улыбкой. Позже Тэхён поймет, что именно в тот момент началась его любовь к звездам. Ведь как после такого кто-то вообще может забыть лик вселенной в тех невероятных карих глазах? Но это секрет, который Тэ предпочел бы пока держать при себе. Слизеринец продолжает свой путь, застенчиво вспоминая, как Чонгук его учил правильно закрывать книгу и закреплять ее ремнем или колдолентой. Тэхён был одновременно очарован и поражен в то время Первогодкой из Пуффендуя, щипая того за милые красные щечки в благодарность за его помощь. С тех пор он стал достаточно уверенным в укрощении этой книги, также осознавая возможность столкновения с предстоящими проблемами, особенно, когда рядом будут ученики. Он направляется к месту встречи, где уже отчетливо видит группу собравшихся вместе и шумящих Третьегодок. — Доброе утро, Профессор! — Веснушчатая Третьегодка из Когтеврана, Лелани Партридж, с энтузиазмом приветствует Слизеринского профессора. Она всегда была очень активной на занятиях, поэтому ее избыточная энергия — это приятное начало для такого необычного занятия, которое ожидает их впереди. — Мы слышали, что сегодня вы будете заменять профессора. — Не только сегодня, — Тэхён приветствует класс вежливой улыбкой, когда они собираются вокруг него, большинство девчонок мечтательно вздыхают. — Я обещал нашему лесничему Хагриду, что буду вести занятия вместо него, пока он не вернется из Дурмстранга. Класс (в основном девочки и некоторые вежливые мальчики) радостно отреагировал на такие новости. — Именно, — Тэ засовывает монстрокнигу под мышку и оглядывает студентов, у которых она тоже при себе, у некоторых для защиты вокруг «книжного рта» прочно обернут кожаный ремень, у других же — волшебный скотч. — Что ж, как вы все знаете, я не эксперт, когда дело доходит до Магических Существ… — пробежавшие со стороны студентов смешки заставили его улыбнуться. — но зато я знаю того, кто является экспертом. Есть у кого-нибудь догадки, про кого я говорю? Все ученики тут же переглянулись между собой, пока одна студентка, Ангелика Берч, Третьегодка из Пуффендуя, не подняла руку, привлекая к себе внимание. — Вы говорите о Хранителе Леса, Профессор? Про того, кто живет на границе между Хогвартсом и Запретным Лесом? Хранитель Леса? — Это так вы, ученики, его называете? — Тэхён склоняет голову, в любопытстве размышляя над трендами среди детей в настоящее время. Он и подумать никогда не мог, что Чонгук заполучит себе такое прозвище. Но осознание того, что младший настолько популярен, что его называют Хранителем Леса, вселяет в него чувство гордости. — Так это он? — глаза Ангелики Берч расширяются в подобии страха, прежде чем она и остальные ученики по-прежнему начнут взволновано гомонить. — Мы наконец-то сможем увидеть Хранителя Леса! Вживую! — И что вы подразумеваете под этим, Мисс Берч? — Посмеиваясь, спрашивает Тэхён. — Ну, если верить слухам, то Хранитель Леса живет под огромным деревом Акации и защищает Хогвартс, убедившись, что ни одно создание не покинет Запретный Лес. Он также смотрит, чтобы никто не приближался слишком близко к тому месту. — Но никто никогда не видел его! — Другой студент, Гриффиндорец, с энтузиазмом вступает в разговор. — Я слышал, что один Пятигодка как-то ночью улизнул, чтобы хоть одним глазком на него взглянуть, но его поймал Филч и Миссис Норрис, прежде чем у него это получилось. — Некоторые люди говорят, он красивый: как будто Лесные Феи подарили ему капельку своей красоты, но достаточно, чтобы околдовать магглов! — Визжит кто-то из студентов. — А другие говорят, он очень дисциплинированный и строгий… — Я еще слышал, что он может общаться с магическими существами — — А вы откуда знаете его, Профессор? — Спрашивает один из учеников ни с того, ни с сего, и остальные из группы одновременно подхватывают вопрос. — Ладно, ладно, ладно — Тэхён поднимает вверх руку, пытаясь хоть как-то успокоить толпу, при этом достаточно осторожно, чтобы не выдать свой секрет, а именно: что он вообще-то встречается с небезызвестным Хранителем Леса, иначе Чонгук скормит его Акромантулу в Запретном Лесу. — Похоже, что вокруг него уже сформировалась легенда. С другой стороны, вы, ученики, и ваше бескрайнее воображение — это что-то другое. — Смеется старший под аккомпанемент из смешков учеников, взволнованных предстоящей встречей с так-называемым Хранителем Леса. — Давайте только для начала кое-что проясним — да, он действительно великолепный, но он также достаточно стеснительный, видите ли, он не так часто контактирует с учениками вашего возраста, как, скажем, я. Поэтому, будьте с ним помягче, ладно? Студенты хором выразили согласие и полное понимание. — А теперь, прежде чем мы пойдем и познакомимся с ним, позвольте-ка мне пробежаться по нескольким правилам для общей безопасности, — Тэ прочищает горло. — Во-первых, всегда слушайте, что вам говорит Хранитель Леса. Дайте ему сперва рассказать про волшебных существ, прежде чем кто-нибудь из вас пойдет и сам прикоснется к ним. Запомните, они все дикие и очень даже настоящие — поэтому не становитесь слишком уж возбужденными — и я смотрю на тебя, Кобальт Бовин. Гриффиндоровец хмыкает, насупив брови, а остальные ученики начинают смеяться. — Во-вторых, ни при каких обстоятельствах не рискуйте заходить в Запретный Лес. Наше занятие будет проходить в месте, которое выбрал Хагрид, — некоторые ученики тут же разочарованно застонали. — И которое находится не так близко к Запретному Лесу, как дом нашего помощника, но я все еще не хочу, чтобы кто-либо из вас убежал и геройствовал, и все в таком духе. Я понимаю, это может выглядеть довольно заманчиво, но лес так назван не без причины. — С ухмылкой добавляет блондин. — Поэтому, только если вы не хотите получить наказание с Филчем и Миссис Норрис и чистить туалеты с Плаксой Миртл, дышащей рядом вам в шею на хорошие месяц или два, то вы, возможно, захотите пересмотреть свое решение о том, чтобы ступить в то место. Третьегодки строят гримасы отвращения и настороженности, кажется приходя к соглашению, что никто точно не нарушит это правило. Никто не хотел получать в наказание уборку туалетов на месяц. — В-третьих, — Тэ поднимает книгу, зажатую в его руке. — Эта книга. С ней немного сложно справляться сначала, поверьте мне, я знаю. Но, к счастью для вас всех, меня учил профессионал, когда дело коснулось этого — достаточно жестокого — справочного материала, и того, как правильно с ним обращаться. Слушайте внимательно меня или нашего ассистента относительного использования этой книги, если вы, конечно, не хотите, чтобы вам откусили руку. — Кто обучал вас, Профессор? — Спрашивает девочка из Слизерина, стоявшая сбоку. Тэхён ухмыляется, засовывая книгу обратно под руку и проходя вперед мимо студентов, чьи любопытные глаза следят за каждым его движением. — Что ж, вы скоро с ним познакомитесь. Ученики взволновано загалдели за спиной, плетясь за ним в сторону замка.