Опиумный дурман

Я не захожу в глубь толпы потных танцующих людей. Мне нужен комфорт и полная свобода движений, поэтому я становлюсь чуть подальше от всех, понимая, что своим выбором специфично сильно выделяюсь, а быстро движущие лучи неоновой подсветки лишь усиливали это. Мое тело плавно раскачивается под музыку, подстраиваясь под её заводной ритм. Я начинаю пританцовывать бёдрами, смело покачивая ими в стороны. Чистый кайф и чувство наслажденной эйфории настигает меня, когда я начинаю двигаться всем телом. Ритмичные басы музыки сменяются с бешеной скоростью, но в них кроется некая плавность и лёгкость, которой я подчиняюсь и двигаюсь под стать музыки. Меня очень расстраивает тот факт, что играющая музыка без слов, потому что мне хочется подпевать, кричать. Безумно громко. Ужасно сильно. Невозможно энергично. Я наслаждаюсь танцем, наращивая темп движений, которые с каждой секундой становятся более чувственными и менее обдуманными, особенно, когда я рукой провожу по изгибам собственного тела. Слишком провокационно для мужской половины этого клуба, хищные взгляды которых я уже успела словить с разных ракурсов. Но самый ощутимый и самый опасный, который не даёт мне полноценно вдохнуть, слишком цепко упирается мне в спину. Я делаю плавный поворот вокруг оси, сцепляя руки в воздухе над головой. Мои глаза мигом находят его. Наши взгляды встречаются, мой — веселый и игривый, его — проницаемый и опасно серьёзный. Он по прежнему сидит на том злосчастном табурете и выжигает меня своим взглядом. Ощущать этот взгляд с глазу на глаз становится невыносимо, и я вновь оборачиваюсь к нему спиной, и не переставая двигаться, прикрываю глаза. Я чувствую этот дурманящий кайф, который течёт в моих жилах горючим пламенем. Каждой клеточкой тела ощущаю приятную атмосферу, которой пропиталась моя аура, слившись с ней во что-то нечто невероятное и успокаивающее. Дыхание постепенно учащается, музыка подходит к концу и я делаю глубокий вдох, а затем замираю всем телом. В нос пробираешься запах знакомого мускатно-дорожащего парфюма. Я ощущаю ладони на своей талии, на которой колющей пульсацией отдаётся это властное прикосновение. Я с трудом раскрываю глаза, когда крепкое тело вплотную придвигается к моему, а затем с рваным выдохом на губах, я вновь прикрываю веки, когда горячие губы прикасаются к моему уху. — Не останавливайся, — хрипло шепчет мажорик, опаляя дыханием мою кожу. «Не останавливайся...» — эхом гудит в моей голове, призывая меня к действию. Алкогольное расслабление на время притупляет мои здравые способности мыслить, да и думать тут нечего. Какая-то часть меня сама жаждала его и пригласила разделить балдёж от танцев именно с блондинчиком. И сейчас я не могу и не хочу отказывать ему. Подстраиваясь под ритм новой музыки, я возобновляю движения, подчиняя всю свою волю и тело музыке. Спиной ощущаю грудь парня, которая движется под стать моим движениям. Я продолжаю танцевать с закрытыми глазами, ощущая тяжелые мужские руки на своей талии, животе, которыми он управляет мной. Мне некуда девать руки, и по воле собственного тела, я обхватываю руками свою шею, а затем запускаю одну из них в волосы и продолжаю ритмично двигать бёдрами. Горячее дыхание обжигает макушку и заднюю часть шеи. Становится жарко. Невыносимо горячо. Дыхание сбивается, когда я теряюсь в возникших ощущениях и чувствах. Я медленно оборачиваюсь, а его руки так и не сходят с моей талии. Таинственное лицо с непроницательно хищными глазами освещает синевато-бордовый неон, отчего парень кажется мне ещё опаснее. В мозге что-то пробуждается, но уже поздно. Я бездумно игнорирую этот сигнал о возможной опасности и закидываю руки на его плечи, а затем ладонями обнимаю за шею, кончиками пальцем ощутив немного колючие от недавней стрижки белые, как снег волосы. Я опускаю взгляд на его пухлые губы, которые формируются в дерзкую ухмылку. Я смеюсь. Мой смех негромкий, чертовски пьяный, но такой живой и настоящий, что мне совсем не хочется, чтобы он прекращался. Придвигаюсь ближе к его телу, и вновь начинаю танцевать. Он полностью поддерживает мой порыв, возобновляя и свои движения тоже. Музыка так сладко льётся в уши, а все чувства усиливаются до невозможного. Наши тела движутся, как одно сплоченное целое. Между нами почти и пространства не остаётся. Разумная дистанция уже давно забыта, растворившись в танце. Грубые ладони плавно скользят вверх по моей талии, вдоль узких изгибов тела впредь до самой груди. Я воздерживаюсь от томительно желания запрокинуть голову назад от этих странных ощущений, когда понимаю, что он исследует мое тело. Он делает это с какой проникновенностью, и необузданной желанностью, что мне просто сносит крышу, даже почти больше, чем от кокаина. И понимаю, что тоже хочу этого. Хочу, как и он, исследовать хотя бы его тело, раз никак не получается заглянуть в душу. Медленно провожу руками по изгибам массивной шеи, на которой так отчётливо выпирает жилка, через прикосновения к коже передавая мне взвинченную пульсацию. Продолжаю вести ладонями вниз, обхватываю плечи, мышцы которых натягиваются под моими прикосновениями. Касаюсь ладонями вздымающейся груди и замираю на месте, прекратив танцевать. В ушах стоит его сбившееся дыхание, или же мое... я не знаю... уже ничего не понимаю и ни в чем не уверена. Я не спеша приподнимаю голову вверх, в упор сталкиваясь с его серыми глазами, в которых сгустился чёрный туман, омрачая его такой же пьяный, как и я взгляд. Я чувствую ладонь, которая уверенно поднимается по моей спине, прежде чем пробраться в распущенные волосы. С трудом сдерживаюсь, чтобы не прикрыть глаза от этого необычного приятного ощущения, как массаж действующего на меня, когда он несильно сжимает волосы на моем затылке. Его взгляд пугает. А точнее неизвестность за ними, когда он чуть наклоняется к моему лицу. Он смотрит мне в глаза... а именно на правый. На мой дефектный глаз, радужка которого повреждена... Мне не нравится это. Никогда не нравилось, когда кто-то, рассматривал его, как диковинную игрушку, которая сломалась. От этого дышать становится сложнее. Моя грудь быстро вздымается вверх. Я ощущаю, как между грудями кожа пропиталась холодной влагой от ритмичных танцев. Лицо мажорика оказывается в паре жалких сантиметрах от моего лица. Запах виски проникает в мои бронхи, когда я шумно вдыхаю воздух, пропитанный им. — Чего ты жаждешь, малышка, Вивиан? — хриплый шёпот опаляет мое лицо, на котором отразилось чистое удивление, шок и непонимание. Откуда он узнал мое имя? Ничего не понимаю. Ничего не хочу думать. Просто смотрю на его губы, с которых секунду ранее так чувственно всплыло мое имя. Меня пробивает током. В прямом смысле этого слова. Разряд насквозь пронзает меня, заставляя самой податься вперёд к его лицу, которое манило меня. Серые глаза с интересом наблюдают за мной из под прикрытых чуть темных ресниц, когда я несмело поднимаю взгляд с его губ на глаза. Мне кажется, теперь они стали ещё ближе ко мне... Я совершу глупость. Красная сирена уже давно била тревогу в моем разуме, повелевая мне немедленно отстраниться. Но как? Я же совсем этого не хочу... Парень играет со мной. Я понимаю это по его хитрой уловке, в которую он увлекает меня: он сам больше ни на сантиметр не приближается ко мне, но его рука, держащая мои волосы на затылке, как будто направляете меня ближе к нему. Голова кружится. В висках начинает сильно колоть, и я начинаю слышать удары сердца, громко стучащие в ушах. Я позволяю себе прикрыть глаза, и ни о чем не думая, сама склоняясь ближе к его лицу. Видимо, сама судьба решила спасти меня, раз достучаться до меня скользь завесу алкоголя не вышло. Рингтон телефона звучит между нами, противно разрезая томную атмосферу. Я открываю глаза и резко отстраняюсь, как обожженная. Брови блондина хмурятся, видимо он и сам недоволен, что его прервали... нас прервали. О, Боги, что я только что собиралась сделать? Реальность слишком беспринципно обрушивается на меня, как будто наказывая своей жестокой резкостью. Парень убирает руки с моей талии, на которой появляется странное ощущение... и мне это не нравится. Совсем не нравится. — Чёрт! — он практически рычит это, смотря на экран своего телефона последней модели. Его внешнее, как и духовное состояние сменяется за считанные секунды, после того, как он видимо прочитал сообщение, видимо совсем нехорошего для него содержания. А я просто стою тут, с хаотичным хаосов внутри, продолжаю смотреть на него помутнённым от алкоголя взглядом. Его глаза настигают меня. Я замираю, когда он проникновенным взглядом окидывает меня всю сверху донизу, а затем слегка качает головой, будто что-то отвергая в своих мыслях. Звонок снова терзает его телефон и на этот раз он сразу же принимает его, разворачиваясь ко мне спиной. Чувства внутри переполняют мою оболочку. Становится настолько дурно от этого всего, от самой себя и своих желаний, что и вовсе забив на свою сумочку на барной стойке, я просто направляюсь к выходу клуба. Я сбегаю быстро и почти незаметно. Но даже, когда морозящий апрельский воздух касается моей кожи, это не остужает меня и мой горящий пыл. Я испугалась. Впервые пугаюсь своих мыслей и желаний.... такого не было даже тогда, когда под воздействием гребаного героина мою голову посещали мысли о самоубийстве... «Куда ты бежишь, Сэм? Ты снова трусишь! Ты делаешь это всегда!» — я жмурюсь от отголосков прошлого, которые мгновенно проникают в разум. Ловлю первое попавшееся такси и желаю, как можно скорее исчезнуть отсюда. Белое такси тормозит у девятиэтажки, и расплатившись с мужчиной за довольно быстрый и на удивление короткий маршрут, я сразу же захожу в лифт, нажимая на кнопку пятого этажа. Голова кружится, а в висках отдаётся пульсирующая боль. И эта боль усиливается, когда я с ужасом замираю, так и не успев всунуть ключи в замочную скважину, ведь дверь моей небольшой квартирки оказалась открыта... Ужасное чувство опасности, как инстинкт самосохранения настигает мгновенно. Сглотнув горьковатый ком, нагло засидевшийся горле, я осторожно ступаю внутрь, оглядывая темный коридор. Не знаю, чем я думала, когда тихими шагами продвигалась дальше, в первый раз тревожась этой омертвевшей тишиной, которую люблю всей душой. Иронично не правда ли? Я с самого детства презирала и называла глупыми персонажей из ужастиков, когда те чувствуя что-то неладное, вместо того, чтобы сбежать и позвать на помощь, они проявляли геройство и направлялись прямо на источник опасности, где в большинство случаях, и побывали в последний раз своей жизни... И стоит мне выйти в гостиную, как с моих рук ключи падают на темный ламинат, а звонкий звук падения эхом касается стен квартиры, состояние которой теперь жутко тревожит меня и мгновенно отрезвляет....