Опиумный дурман

Светло-голубые стены, словно бескрайнее небо. Ароматы свежих цветов смешались в один специфический, непередаваемый по вкусу, но довольно таки приятный. Признаться честно, сегодня я впервые посетила цветной магазин. Для меня здесь всё в новинку. И эта новизна необычайно красиво радует глаз. Прилавок магазина невелик в размерах, однако его внутреннее убранство и уют, создаваемый красочными цветами, — бесспорно поразит всех. Ещё раз осматриваю розоватые карликовые розы, сумевшие приковать к себе внимание, стоило мне только войти внутрь помещения. Перевожу взгляд на гладкую поверхность высокой стойки. На прямоугольной табличке жирным курсивным шрифтом выведено имя флористики, которая и подразумевается владелицей магазинчика. И когда позади меня раздаются негромкие, аккуратные шаги, я мигом оборачиваюсь, встречаясь лицом к лицу со взрослой женщиной. — Здравствуйте, Аманда, — говорю я, назвав имя, указанное на табличке. — Здравствуй... — женщина делает небольшую паузу, ожидая пока я представляюсь. — Вивиан, — посылаю ей доброжелательную улыбку, и получаю взаимность в ответ. — Красивое имя, — комментирует она, коротким, быстрым взглядом осмотрев меня. — Спасибо, мама выбирала. Женщина кладёт документы на стол, а затем вновь оборачивается ко мне. — Давай пройдём на веранду, там есть столик, — предложение звучит весьма заманчиво, поэтому я киваю и следую в указанную её сторону. Уж больно было любопытно, на столько красиво могла выглядеть веранда. А я была уверена, что она была ещё лучше. И мои предположения оказались верны... Веранда вела в зеленый сад, который явно раньше был двором. Возможно, эта тропинка ведёт не просто в сад, а к дому. Дому этой женщины-флористики. — У вас очень уютно, — с честностью и появившимся восторгом отмечаю я, запечатав в памяти дивную красоту этого места. — У меня сейчас столько заказов, что в голове настоящий хаос, — деловито качнув головой, говорит Аманда, присев за маленький круглый столик, прямо напротив меня. — Напомнишь, чем я могу тебе помочь? — Я была бы вам очень благодарна, если бы вы дали мне совет, — выжидающая пауза и внимательная заинтересованность с её стороны. — Я работаю дизайнером. На мне лежит ответственность за ключевые весенние наряды. Мне хочется чего-то грандиозного. Хочется взорвать показ мод не только красотой платьев, но и их смыслом гармонии в определённом сочетании цветов, — сама не замечаю, как активно жестикулирую руками и с какими бурными чувствами рассказываю всё женщине. Аманда подпирает рукой подбородок и в задумчивости смотрит на меня. Её не длинные блондинистые волосы, заправлены за ухо, отчего женское лицо выглядит более открыто, а сама она более свежее и моложе, что совсем не считается с имеющейся сединой у корней. — Думаю, теперь я поняла, что конкретно тебя интересует. Сочетание живых цветов и их характеристика, не так ли? Меня поражает смышлёность, с которой флориста быстро схватывает мою задумку. — Вы попали прямо в точку! — не могу сдержать радости и реагирую слишком звонко и эмоционально, не желая держать эмоции в клетке. — Я уже выбрала самые подходящие цветы и я хочу знать о них все-все! — Тогда рассказывай, показывай... — светло-голубые глаза направляются на предмет в моих руках, — уверена, в твоей папке уже имеется парочка идей. И снова она оказывается права. Женщина словно читает меня насквозь... Кладу папку на стол и раскрыв прозрачную страничку, открываю всеобщему взору первые эскизы. — Я выбрала подснежники и шафран... — пододвигаю папку в сторону Аманды, которая с замиранием дыхания, начала рассматривать увиденное. На первом листке нарисовано лёгкое платье, планируемое сшить из шифона. Задумка в моей голове была такова, что в наряде будет шлейф, и он будет струиться. Мне хочется воздушности и лёгкости. И подснежниками можно было бы ушить V-образный вырез неглубокого декольте. Я даю ей пару, чтобы детально всё изучить. Женщина поднимает на меня свои взрослые, мудрые глаза, загоревшиеся настоящие восторгом, который по-истинному греет душу, так же, как и её следующие слова: — Эти эскизы невероятны... ты сама все продумывала? — Да. — Можно вопрос? — на её вопрос просто киваю, уже в нетерпении услышать его. — Как ты собираешься нанести цветы на платья? — Так это легко. Мы сошьём множество объёмных выкроек. Я уже придумала, как украшу ими платья, вот только... мне нужно полностью доработать идею с последним платьем, которое по идеи закроет этот показ, — на мой ответ женщина сводит брови на переносице, показывая своё лёгкое недоумение. Тогда то я и беру всю ситуацию в свои руки и достаю то, о чем пока не говорила даже Аннет. — Смотрите... — листаю папку и наконец нахожу те самые поседении листочки. — Будет длинный шлейф. Я планирую покрыть его вышитыми цветами... вот только какими? — вопросительно смотрю на Аманду, которая могла бы мне помочь. По крайней мере, я очень верю в это. — В голову лезет слишком много идей. А я не могу промахнуться, не хочу делать ошибки, — мой голос твёрд и проникновенен, как никогда прежде. Мои намерения слишком высоки. Силы и отдача слишком велика. Я отдаю не просто эскизы, прелое всего я отдаю всю себя в предстоящий показ мод. Один из первых, в котором я выступлю в качестве главного дизайнера... — Какого цвета будет платье? — Белоснежного... — без единой заминки отвечаю я, и только потом вдумываюсь в сказанное. Белоснежное платье... Такое же, как и цвет его волос... — Тюльпаны... — женский голос протирается в глубины моего сознания, заставляя мигом перевести на Аманду немного рассеянный взгляд, — именно они должны стать символикой твоего платья. — Тюльпаны? — переспрашиваю я, приподняв брови. — Конечно. С чего такое удивление в голосе, милая? — уточняет она со звонким смешком. — Я не питаю особой симпатии к этим цветам, — признаюсь я, беззаботно поведя плечами. — Если у тебя есть время и желание, я могу рассказать тебе кое-что интересное про эти цветы. — Ну после этого, у меня точно загорелось бешенное желание послушать вас, Аманда,, — звонко усмехаюсь. Для большей убедительности кладу локти на стол, затем подставляю подбородок на ладони и выжидающе смотрю на флористку. — Прекрасные цветы имеют не менее прекрасную легенду. Основа этой истории – любовь турецкого правителя и изумительной девушки, на которой он собирался жениться. Однако его недруги и завистники пустили слух о том, что его любимая якобы мертва. И эта весть о смерти любимой настолько поразила правителя, что он, обезумев от горя, сбросился со скалы. По легенде именно там, где его кровь коснулась земли, впервые появились тюльпаны. Теперь понятна основная символика цветка: искренняя сильная любовь и настоящая преданность. Легкие наполняются воздухом только тогда, когда женщина договаривает. Понимаю, что практически не дышала все это время. — Вау... — неспешно протягиваю я, действительно находясь под приятным впечатлением. — Я даже не подозревала о такой трогательной истории. — Сколько тебе лет? — неожиданно спрашивает Аманда. Её проницательный взгляд не пугал, и ничуть не смутил меня. Я видела лишь заинтересованность, и в ней не крылось ничего плохого и недоброжелательного. — Двадцать два. — Ты очень талантливая девушка, Вивиан. Признаться честно, впервые вижу такого человека, который в столь юном возрасте так проницателен к своему увлечению, — рассудительно говорит она, понемногу и с каждым разом все больше раскрывая мне своё мировоззрение. — Мое увлечение — это все для меня, — проникновенным голосом говорю я под взором проницательных глаз. —Думаю, как и ваше, для вас. Уголки губ, ранее растянутых в лёгкой улыбке, нервно подрагивают. Я заметила, как в глубине кристальных глаз промелькнула печаль... — Да, это так, — негромко сглотнув, ответила Аманда, по всей видимости немного покривив душой. У каждого из нас есть секреты... У каждого из нас есть то, что заставляет грусть заседать в глубине души. Это от родни болезни, которая навечно оставит после себя след, будь то небольшая царапина или глубокий шрам. Душа будет болеть всегда, от одного только мимолетного напоминания... *** Одиночество. Я боялась этого всю свою жизнь... Иногда мне кажется, что страх остаться одной и никому не нужной преследовал меня ещё с юного возраста. Раньше оно меня спасало... правда спасало. У меня был собственный мир, и его единственным жителем было — одиночество. Это было удобно, легко и просто. Никто не мог предать, обмануть, полюбить... Все было спокойно и размеренно. Одиночество пило со мной чай, как и обычно фруктовый. Одиночество составляло мне компанию в ночных прогулках по скверу. Оно слушало со мной музыку. Именно оно позволяло мне по-настоящему размышлять о чём-то серьёзном, а не выдумывать грёбаные иллюзии. Однако иллюзии стали приходить ко мне после того, как на смену одиночество пришли наркотики... Он подсадил меня на них... Мой некогда лучший друг, сумевший стать мне, старшим братом. Он сумел стать моей опорой, а затем в один нежданный миг всё разрушил... Тогда, я вновь стала дружна с одиночеством. Вот только на этот раз оно было мучительным и нежеланным... В какой-то момент… Приходит пустота. Она сначала малозаметная, но со временем, с этим грёбаным, неуловимым временем пустота всё больше завладевает тобой. Ты ощущаешь её влияние на себе. Тогда и наступает тот самый переломный момент. Пустота становится осязаемой. Со мной все было так же... Я прекратила общение с людьми. Меня переставали понимать... Ощущение, словно от тебя отдаются не просто люди, а близкие, родные... Вот, что по настоящему ужасно. Это уже не кратковременное одиночество по вечерам. Это постоянное небо затянутое свинцовыми тучами. Это постоянный холодный дождь внутри тебя. Это град, который бьет по самому сердцу. И причиной всему хладнокровное одиночество... Квартира слишком давит на меня. Её размеры кажутся слишком велики для меня. Я не могу уснуть. Третья попытка проникнуться желаемым сном оканчивается крахом. Второй час ночи. Его всё нет... Его нет, а я в очередной раз убеждаюсь, что мне не стоит оставаться одной. Снова иду на кухню. Уже пятый раз за последние восемь часов. Прямо столько, сколько раз я намеревалась позвонить ему. Но набрала его номер лишь единожды. Звонок остался неотвеченным... Вскипяченная вода приобретает янтарный цвет, когда в кружку попадает заварка ягодного чая. Кончики пальцев обжигает тепло фарфора. Дую на поверхность кружки, и прикрыв глаза, делаю первый, маленький глоток. Поворачиваюсь лицом к панорамным окнам и теряюсь в ночном пространстве за ними. По квартире разносится щелчок от входной двери. Я узнаю эти шаги из тысячи: они уверенные и всегда отчётливо слышимые. Поворачиваю голову в сторону гостиной, и как раз в этот момент он входит в комнату. Наши взгляды встречаются ежесекундно. Внутри меня что-то ёкает, давая понять, что я безумно хотела его увидеть. — Ещё не спишь? — низкий голос с манящей хрипотцой ласкает мое уставшее тело и встревоженную душу, которая сейчас вновь обрела гармонию. — Совсем не спится, — негромко отвечаю я, заметив, как охрип голос от того, что я весь вечер совсем не говорила. Стив снимает чёрную кожанку, а я продолжаю неотрывно смотреть на него. Когда косуха оказывается откинута на спинку дивана, мажорик направляется в мою сторону. — Я так понимаю, моя рубашка не помогла тебе уснуть? — кривая улыбка и дразнящий блеск в глазах. Не знаю зачем, но почему-то опускаю взгляд вниз на свои голые ноги. Да, я одела его рубашку. Мне хотелось спать в чём-то просторном... Мне просто не хотелось спать одной, я думала, что аромат его тела одеколона, сохранившиеся на рубашке, помогут мне быстро уснуть... увы, не вышло. Стив оказывается прямо напротив меня. Дымчатые глаза наблюдают за мной сверху вниз, и мне приходится забрать подборок вверх, чтобы отвечая ему, я не выглядела растеряна тли несерьёзна. — Видимо, её оказалось недостаточно, — говорю я, отложив кружку на столешницу. Мое тело замирает, когда я спиной ощущаю его тепло и щекотание горячего дыхания на своём затылке. — И что же тебе нужно? — с усмешкой спрашивает Стив, одурманивая соблазнительным тоном. Но даже этому голосу не подвластно заполучить ответ, который он мог бы услышать. Можно, если бы не было некоторых обстоятельств и, если бы парнем был не Стив, которому неинтересны нежности и открытые признания, то я бы без раздумий ответила бы «ты». Но суть такова, что Стив — это Стив, а я — это Вивиан. — Думаю, снотворное было бы очень кстати, — говорю я и делаю шаг назад, потому что Стив, якобы незаметно, делает один вперёд. Но мой язвительный ответ приходится насмехающаяся усмешка парня. Ягодицы вжимаются в край столешницы, за которую я цепляюсь пальцами с двух сторон от собственных бёдер. — Я звонила тебе, — ровным тоном отмечаю я, заглядывая в дымчатые глаза. — Телефон сел, — также спокойно и размеренно отвечает мажорик. В упор глядит на меня, чуть склоняя голову на левый бок. — Где ты пропадал весь день? Я проснулась, а тебя уже не было. — У меня было серьезное дело, — его ладони отпускаются на гладкий мрамор рядом с моими руками. — Ты что-то замышляешь, — слова выходят тихими. — Что-то опасное и нехорошее, — пронзительность его взгляда заставляет ощущать внутренний дискомфорт, особенно, когда он молчит пару мучительных секунд. — Возможно. Не могу не усмехнуться его немногословному ответу. — Ты чёртов засранец, Стив, и я никогда не устану это повторять, — саркастически цокнув твержу я, при этом закатив глаза. В этот же миг горячим пальцы мимолётно и как бы невзначай прикасаются к моим рукам. Прикосновение, как разряд тысячи вольт. Бьет незамедлительно и невероятно чувственно. — Будет лучше, если повторишь поцелуй, — звучит в паре сантиментах от моего лица, когда блондин неспешно наклоняется ко мне. У меня захватывает дыхание. Его слова искушают каждый раз. Противиться соблазну не выйдет. Поэтому я приподнимаюсь на носочки и обхватив рукой его за шею, соединяя наши губы. Я делаю неглубокий вдох. Легкие наполняются исключительно его запахом, смешанным с никотином. Выпускаю облегчённый вздох прямо в его губы. На нем не было чужого запаха... не было ничего постороннего... Руки Стива ложатся на мои голые бёдра и стремительно протираются вверх, проникая под низ рубашки. Тепло его ладоней дурманит. Из груди вылетает оборванный вздох, когда он резко приподнимает меня за бёдра, кладя на столешницу. Стив оказывается между моих ног и начинает целовать меня с большей силой. И я вступаю в головокружительную схватку с его напором. Руками провожусь по крепким рукам, ладонями обхватываю мужские плечи и ещё теснее притягиваю его к себе. Но мне мало этого... Пока Стив искусно терзает мои губы, я решаюсь на более смелый шаг и ладонями ныряю под его тонкую футболку. Меня внутренне колотит. Сердце бьется в разы чаще. Пальцами очерчиваю пресс, каждый кубик. Неспешно изучаю его тело и уверенно веду ладонями вверх. Ощущения скольжения моих голых ладоней по его голосу, горячему торсу — неописуемо. Я получаю одно наслаждение и надеюсь, что своими действиями и ему дарю тоже самое. Тело будто знало, как реагировать и что мне делать. Медленно веду ноготками вниз по его груди и получаю тихий вздох от Стива, пальцы которого вжались в бёдра. Безрассудство захватило меня всю. Я уже не ведаю, что творю. Даже не замечаю, как напрягается всё его тело, когда мои пальцы прикасаются к низу его живота, прямо над поясом джинсам. — Вивиан, — приглушенно шепчет Стив, отстранившись от моих губ, — прекрати... Тело замирает, когда я раскрываю свои глаза и сталкиваюсь с его. Дымчатые глаза накрыла мутная пелена возбуждения. Но помимо этого, я видела в них сопротивление. Но... кому он сопротивляется? Мне или собственным чувствам? Грудь Стива быстро вздымалась и опускалась от утяжелившегося дыхания. Я молча смотрела на него и не могла понять, что сделала не так... Стив так же смотрел на меня и ничего больше не говорил. Он сказал мне «прекрати»? Он хотел, чтобы я остановилась? Чтобы мы не зашли дальше? Осознавать правдивость собственных мыслей стало для меня очередной пыткой. Стив как-то резко отошёл от меня, но я так и продолжала обездвижено сидеть на холодной столешнице. Он даже не посмотрел в мою сторону. Просто развернулся и ушёл вглубь коридора. Он велел мне остановиться... Но почему?