И тогда я ухожу

      Клайд как будто впервые сидел за партой в школе.       Половина учеников пересели на другие места, кто-то перешёл на математический курс, кто-то перешёл на этот. Всё-таки весь декабрь и начало января Донована не было по понятным причинам, и, вернувшись, он почти ни с кем особо не разговорился. Да, у него спрашивали, как его самочувствие и всё такое, но после ответа: «Хорошо, спасибо» — все тот час забывали вообще о существовании такого человека, как Клайд.       Нет, вообще, с одной стороны — это даже хорошо. Не достают, как бедного Баттерса, — уже прекрасно. Донован вполне довольствовался тем, что имел, и не просил большего. Можно сказать, даже не думал об этом. Ситуация напоминала огромную стену: выход есть, но надо тащить лестницу, а где ту найти — непонятно; свои силы тратить тоже не стоило — всё равно сорвёшься. Так и здесь — выход на верх есть, но нужно найти то, что поможет быстро забраться обратно. — Ты как? — женский голос вырвал парня из мыслей. Резко обернувшись, Донован увидел рядом Хайди. — Ай, Хайди, ты меня напугала, — на секунду парню показалось, что Тёрнер огорчили его слова, — но не волнуйся, у меня всё хорошо, и чувствую я себя прекрасно.       Девушка, как и прежде, улыбнулась. — То с Давидом, то с тобой… Я уже не успеваю волноваться, — ухмыльнулась Хайди и уже хотела уйти, но тут заметила обеспокоенный взгляд Донована. — Что-то произошло с ним? — Клайд удивился. Хайди тоже выглядела удивлённо. — Ты что, не знаешь? Я думала, вы друзья, он тебе должен был сказать, — Тёрнер призадумалась и вздохнула. — Не волнуйся, особо ничего странного нет. Он сломал себе руку.       Донован отвёл глаза. Он не считал Родригеза другом или типа этого. Тот всегда был просто знакомым. Конечно, интересно, где Давид успел так наебнуться, но сейчас бегать искать его по школе — не вариант. Хотя… До уроков ещё далеко. Единственное место, где можно в любом случае (ладно, почти в любом) найти Давида, — это столовая. Там обычно весь движ и происходил. Почти каждый третий какой-либо случай обязательно должен произойти в столовой.       Осторожно поднявшись с места, Донован медленно двинулся к выходу из класса. Из-за солнечной погоды на улице в классе было людей мало — не всем приятно «греть» глаза солнцем, поэтому половина и более передвинулась в коридор. Закрывая дверь, Донован осмотрелся. Много детей. Именно детей, сейчас уже конец учебного дня, братья и сестры приходили сюда, дожидаясь старших.       Проходя мимо людей, Клайд заметил уже знакомую футболку. Давид. Но что тот делал возле незнакомого ему школьного шкафчика? Донован решил подойти сзади. — Привет? — неуверенно сказал Донован. Вообще, парень не доверял реакциям Давида и его поведению. У него было дохуя вариантов, что сейчас произойдёт: Клайда могли случайно ударить, не отреагировать на него, отреагировать, но слабо, и далее по списку. — Ох, привет, — почти никакой реакции, но Донован заметил искру радости в взгляде Давида. Клайд невольно посмотрел на одноклассника. Помимо обычного гипса, левая рука была зафиксирована в определённом положении. Похоже, что-то серьёзное. — С рукой всё хорошо, не волнуйся. — Я думаю, ты правша, да? Если ты левша, я буду смеяться, — всё-таки не стоило зацикливаться только на плохом, надо дать и шуткам время. Клайд ухмыльнулся. — Да, я не левша. Как хорошо, что я упал именно на эту руку, — Родригез тоже не отставал, шутя про руку. — Упал? Неужели? Я думал, в драке сломали, — Клайд не хотел, чтобы его считали за тупого. Он напрочь не верил в случайный случай. Давид слишком осторожен для «падения». Конечно, был шанс, но маленький.       Донован заметил, как парень заволновался. Значит, всё-таки соврал насчёт руки. Впрочем, вывести на правильный ответ Родригеза легко. Клайд просто чувствовал это. — Да. С турника упал. Сломал руку в двух местах и вот, хожу, — Давид тоже видел и понимал, что собеседник не верил ни единому слову, но надеялся, что ему только казалось. Случай с турником — то, во что все должны были верить по договору. Давид держал слово и не говорил правду. — Кто-то мне говорил, что на турники вообще не ходит и не любит спорт. А, Давид, принимаешь за тупого? Я понимаю, тебе почему-то надо говорить такую версию событий, но ты можешь говорить мне правду. Не думаю, что для тебя я чужой человек, — Клайд пошёл в атаку. Надеялся увидеть удивлённое лицо Родригеза, но сам был удивлён, когда Давид тихо засмеялся, поднимая рабочую руку вверх, показывая, что «сдаётся». — Ахаха, всё-всё, ладно, скажу тебе правду. Турник, как ты понял, общепринятая версия, а настоящую упоминать нельзя из-за договора с тем, с кем я подрался. Упомяну — возможно, он тоже пострадает. Он мне так-то руку сломал, а я ему разбил лицо, — Родригез говорил всё это весело, как будто это было вовсе не с ним, а с незнакомыми ему людьми.       Клайд уже хотел посмеяться, но вспомнил один момент. Давид упомянул, что в драке разбил лицо другому. На первом уроке кто-то спросил у учителя, куда подевался Крейг, ведь его не было ни на уроке, ни в школе. Как оказалось, Такера не будет в школе из-за того, что он разбил лицо, упав с большой высоты. Впрочем, у Родригеза с Крейгом тёрки со средней школы продолжались, очевидно, что если драка была не с Трентом, то с Такером.       На самом деле Донован признавал, что слегка охладел к Крейгу. В этом случае сочувствовать или обвинять кого-то было сложно. Он не знал причин драки, да и почему-то между этими двумя невозможно выбрать только одного. Скорее всего, в конфликте виноват Давид. Даже не скорее всего, а точно. Такер — неконфликтный, драк не любит. Да, в младших классах это отчасти разрушило образ «плохого парня», ведь многие считали как раз наоборот. Но Крейг — это Крейг.       Вариант с падением Донован не отрицал. Всё возможно, как никак. Но, по рассказам других, Такер не выглядел так, как будто упал. Только если с лестницы. Клайд понимал: если его догадки правдивы, а человек, с которым подрался Давид, действительно Крейг, то им обоим будет плохо, когда правда всплывёт. Родригез доверился ему, и рассказывать ещё кому-то об этом — не очень хороший поступок.

***

      На улице как обычно — серо и темно. Вечер ещё не наступил, было около трёх часов дня.       По прогнозу должен идти дождь, если не ливень. А пока его нет, Клайд просто сидел на ограждениях для машин и смотрел в никуда. На самом деле он любил так иногда делать, особенно после уроков, когда парковка обычно пустовала и тут не было никаких лишних звуков. Просто тишина.       Холодный воздух еле-еле обдувал Донована, ему почти не холодно. Хотя на дворе — январь. На душе было как-то спокойно, хотелось продлить это состояние. Клайд только недавно понял, что ему больше по душе тишина. Иногда приятно сидеть полностью в своих мыслях. Такими моментами Клайд бы наслаждался часами, если не больше. — Не помешал? — этот голос он узнал бы из тысячи. Донован слегка приоткрыл глаза и обернулся, убеждаясь в своих догадках. Да, перед ним стоял Родригез. — Не-а, всё хорошо, — Клайд рассматривал Давида. Тот выглядел так, как будто оделся наспех и вышел на улицу: куртка просто накинута сверху, а сам он в обычной футболке с короткими рукавами. — Тебе не холодно? Одет, как будто лето на улице. — Не буду отрицать, немножко холодно. А вообще, я к тебе пришёл с одним делом, — Родригез на секунду отвёл глаза, а потом снова взглянул на Донована. Что ж, Клайд уже был заинтересован тем, что собирался предложить Давид. — Я не могу жить без того, чтобы не быть уёбком хотя бы день. Если ближе к сути — Картман сейчас пишет очередной психологический тест на компьютере. А я знаю, где рубильник. Можно ему подкинуть крысу, ведь он уже там час мается с этой хуйнёй. Прямо под конец всего отключим ему свет, и пусть радуется. Немного, но я буду доволен. Я бы сделал сам, но решил предложить и тебе.       Клайд задумался. Вообще, это не такое ужасное дело, если что просто отчитаться перед директором. А позлить Эрика — это дело хорошее. Впрочем, почему бы и нет? Слишком скучно всё равно. — Давай, я не против. Спасибо, что предложил, — Донован усмехнулся, вставая с места. Оглядев местность, он понял, что на парковке почти никого не осталось. Клайд не мог водить машину, пока полностью не вылечится, Родригеза снова спалили и отобрали автомобиль. — Ну что, как действовать будем? — Я тебе кое-что поясню для начала. Рубильник находится прямо рядом с охранником, периодически он выходит осматривать местность, и на его месте никого. Зато есть камеры, поэтому будет немного сложнее. Даже если мы пройдём незаметно, то проблема в том, куда мы пойдём после. На улицу — опасно, там сразу встретимся с охранником, можно пойти в ближайшие классы, но вряд ли они открыты, и там наверняка кто-то есть, — Давид говорил небыстро, внятно, пытаясь выглядеть убедительно. Было много дыр в плане, и, наверное, тут успех больше зависел от удачи и того, как они сымпровизируют.       Слишком большой риск, что их заметят. Понятно, что отрицать тогда свою вину невозможно. Они будут единственными, кто бы мог это сделать. Донован, впрочем, не волновался. Не велика потеря, если Эрик лишний час-другой посидит в школе.       А Клайд, похоже, уже понимал, с помощью кого он возвысится и вернётся на прежнее место. Донован чувствовал некую привязанность к Давиду, но он вряд ли мог назвать это дружбой, так что будет не очень грустно, если в конец пути Клайд просто покинет его. Донован даже и не думал, что с такими мыслями в голове не он один — фигура сзади тоже пристально наблюдала за ним и размышляла над возвышением в иерархии.       Пока Донован считал, что придумал идеальный план, Родригез уже своим существованием доказывал, что этот план — ничто, по сравнению с тем, что у него в голове.