~ ~ ~
После ночи произошло немало значимых событий. Начать с того, что премьер-министр произнёс торжественную речь с благодарностями в адрес оборотней. Он перечислил несколько наиболее страшных катастроф, которые могли случиться ночью, и только совместные усилия мадхетов и анхайров позволили избежать большого количества жертв. Нельзя сказать, что британцы пришли в восторг, узнав, кому обязаны своей безопасностью. Раздавались возмущённые голоса, обвиняющие правительство в потакании «полуживотным», а самих оборотней — в разнообразных грехах, в том числе в стремлении к порабощению человечества. Самые рьяные даже кричали, что сам приход ночи — их рук (лап) дело. По счастью, здравомыслящих жителей страны оказалось больше. Один из знаменитых художников-юмористов поиздевался над закостенелыми умами — его карикатура с рысью и волком, вручную подталкивающими два солнца друг к другу, стала мемом. Также большой резонанс получила статья некоего Э. Филлимора в газете «Таймс»: «...Хотелось бы спросить тех, кто заявляет о враждебных намерениях оборотней, — какие доказательства они могут предъявить? Я специально обращался за информацией в полицейское управление, и мне дали полную раскладку: за последние пятьдесят лет преступления, совершённые инорасниками, не превышали семи процентов от общего числа нарушений закона. Более того! Как вам известно, темнота никак не влияет на оборотней, а потому во время ночи они имели прекрасную возможность совершить... да всё что угодно! От банального ограбления банка до теракта, от поджога до похищения королевской семьи! Думаю, некоторые мои соотечественники-люди, получив такой шанс, непременно воспользовались бы им, хотя бы стащив колу из автомата. А что сделали эти существа? Я вам скажу: они помогали нам. Они спасали наши жизни, хотя имели полное право нас игнорировать. Одному из них наша семья будет благодарна до конца дней. Доктор В., спасибо Вам за то, что Вы сделали для нашего сына!..» Другие люди, которые тоже видели доброжелательное отношение оборотней, писали свои истории, и их было много. Молодёжь перестроилась быстро. Дружить с оборотнем, а особенно встречаться с ним неожиданно стало модно. Специальные разделы в прессе теперь полнились объявлениями вроде: «Блондинка, 26, познакомится с оборотнем для сравнения впечатлений. Жду тебя, мой зверь!» — Фу! — только и сказал Джон, увидев это. У него были, конечно, романы в жизни, но мысль о том, что какая-то девица одарила бы его благосклонностью только из желания оценить возможности оборотня в постели, вызывала отвращение. Как здорово, что у них с Шерлоком всё по-другому.~ ~ ~
Примерно через неделю после ночи Шерлок и Джон первый раз сумели получить пару совместных часов без вмешательства своих зверей. Джон хотел подойти к «свиданию» максимально правильно и романтично, даже запасся вином и розовыми лепестками, однако благополучно забыл и о том, и о другом, когда увидел раскинувшегося на постели обнажённого Шерлока. Они целовались до одури, до головокружения; Шерлок стонал, подставляя шею, плечи и всё тело под ласки Джона, и тот от счастья едва мог дышать, только шептал: — Боже, Шерлок, что ты за существо такое... нереальное, немыслимое... — Я — а-ах! — оборотень, как и ты, Джон, насколько тебе — м-м-м! — известно, — пытался иронизировать Шерлок, но очередное движение Джона заставило его выгнуться. — Да-а... Джона вело; он не помнил, чтобы когда-нибудь чувствовал к кому-либо хоть десятую долю того, что испытывал к Шерлоку. И дело было не в том, что Джон ранее не вступал в связь с оборотнями. Он не сомневался, что полюбил бы Шерлока, даже будь тот человеком. Достигли пика и вскрикнули от наслаждения они одновременно. В течение нескольких ударов сердца оба лежали, прижавшись друг к другу и переплетя конечности. А потом Шерлок внезапно перевернул Джона, оказавшись сверху. — Не желаю тратить ни одной минуты напрасно! — заявил он. Джон хотел предупредить, что так быстро вряд ли восстановится, но тут Шерлок настойчиво прихватил его губами за ухо, лизнув мочку, и Джон с удивлением понял, что уже готов продолжить. Когда раздалось тихое намекающее подвывание волка, Джон в неге отдыхал от очередного захода, распластавшись звездой и уткнувшись подбородком в кудри Шерлока, устроившего голову у него на груди. «Пора?» «Да». Шерлок завозился, видимо, почувствовав, как напрягся Джон. — Что, Серому не терпится? — Его очередь не спать. Я без памяти люблю тебя. — Уже с памятью, Джон. И я тебя люблю. Шерлок чуть отодвинулся, но и не подумал прикрыться, наблюдая трансформацию. Джон тоже успел заметить, будто сквозь тюль, как очнувшийся волк повёл носом, укоризненно чихнул и, соскочив с кровати, покинул спальню.~ ~ ~
Шерлоку отчаянно хотелось прийти с Серым на место преступления и посмотреть на физиономии ярдовцев. Джон отнёсся к идее настороженно, но Шерлок умел быть убедительным. К тому же Джон услышал в предложении-просьбе нечто глубокое, потаённое: желание не просто похвастаться «ручным зверем», а показать наличие защитника и партнёра. Шерлок ничего не объяснял, но Джон догадался, что не всем полицейским по нутру деятельность гениального детектива-консультанта. Опять-таки, зависть. Поэтому Джон согласился, хоть и не без тревоги. «Шерлок завтра выведет тебя в город, — сказал он волку. — Постарайся никого не загрызть и не покусать. Но если кто-то будет представлять угрозу для Шерлока, не стесняйся рычать. Если что, зови меня». «Поучи кузнечика прыгать!» — снисходительно отозвался волк. Когда Шерлок на глазах полиции преспокойно вылез из такси в компании огромного волка, который с достоинством пошёл рядом с ним, это произвело фурор. Джон посмотрел на событие позже глазами зверя: какая-то некрасивая лохматая женщина, пренебрежительно назвавшая Шерлока фриком (похоже, не в первый раз), явно не ожидала на это бурной реакции волка: тот так громоподобно рыкнул, что она выронила блокнот и несолидно взвизгнула: — Почему он без намордника?! — Говори уважительнее, Донован, он оборотень, — бросил ей Шерлок. Он прошёл мимо, не глядя на неё, и с удовольствием добавил: — Это мой бойфренд Джон Ватсон. — Псих записался в зоофилы, — буркнул какой-то невзрачный мужичонка. — Серый, стой! — воскликнул Шерлок, увидев, что волк оскалился, изготовившись к прыжку. Мужичок побелел и сделал шаг назад. — Займись делом, Андерсон, и не зли его, если не хочешь, чтобы в следующий раз я приехал осматривать твоё тело! Больше желающих искушать судьбу не нашлось. Единственным, кто почти никак не отреагировал на наличие волка, оказался инспектор Лестрейд. Он обменялся рукопожатием с Шерлоком и лишь попросил не впускать зверя в комнату, где произошло убийство: на лапы было сложно надеть бахилы. Однако зверь вскоре заставил всех заговорить о себе с почтением, потому что именно он по запаху нашёл в кустах неподалёку недостающую улику: ключ с брелоком в виде лезвия. С того дня слово «фрик» почти исчезло из лексикона Донован и Андерсона, и в целом они уже не так сильно мешали Шерлоку работать. Джону, как и Шерлоку, с каждым разом всё лучше удавалось удержать тот облик, какой им был нужен в настоящее время. Но только через два месяца Шерлок приобрёл полный контроль над оборотом — по его словам, он справился бы и быстрее, если бы не капризность рыси. Джон ненамного от него отстал. Звери не слишком охотно подчинялись новому распорядку сна и бодрствования, но сдались после прогулок в лесу. Позже волк передал Джону воспоминания о неописуемой радости, испытанной во время бега по узким тропинкам и обнюхивании всех попадающихся пеньков и кустов, не говоря уже о преследовании стада оленей (на самом деле волк не был голоден, но не смог устоять перед соблазном погони). Через несколько дней Джон снова отправился в лес, но уже в качестве сопровождающего для Рысика. Тот мгновенно взобрался по развесистой иве и скрылся в кроне дерева; насколько Джон мог судить по звукам, последующие полчаса рысь потратил на то, чтобы оставить следы своих когтей на всех ближайших стволах. Он игнорировал оклики и не возвращался, пока не поймал белку. С тех пор выезды «на пикник» стали регулярными, животные повеселели; Джону и Шерлоку больше не приходилось постоянно сверяться с часами, когда они оказывались в постели. Рысик стал намного более спокойным по отношению к Серому. Иногда так получалось, что их сроки «активности» совпадали; миссис Хадсон потом показала Джону снятые на телефон фотографии: Рысик жмурился от удовольствия, пока Серый старательно вылизывал ему морду.~ ~ ~
Медленно, со скрипом и остановками, общество двинулось в сторону лояльности. Вносились и утверждались проекты по изменению законодательной системы. Не было никаких сомнений, что рано или поздно две расы всё же уравняют в правах. Трость Джону больше была не нужна, поскольку оборотни перестали скрываться. Шерлок не забывал своих обещаний. Билли Уиггинс стал постоянным поставщиком изящных деревянных сувениров для магазинчика Питера Коула; парень действительно отказался от спиртного и с головой ушёл в любимую работу. С каждым днём к мастеру поступало всё больше заказов. Теперь Уиггинс следил за собой: он всегда бывал безукоризненно выбрит и прилично одет. Впрочем, возможно, большую роль сыграли его нежные чувства к Джейн — приёмной дочери мистера Коула. Девушке, судя по некоторым признакам, тоже был небезразличен молодой мадхет. Бывшую жену инспектора Лестрейда задержали. Она громогласно отрицала свою причастность к злой проделке: — Да меня там даже близко не было! Проверьте моё алиби, вы, тупые копы! Но исполнителя её плана — электрика, который разъединил провода, ведущие в квартиру 381а на Лаксборо-стрит, — Грегу удалось поймать, и тот во всём сознался. Вести дело сам инспектор не мог, поскольку являлся жертвой, но это не меняло отвратительного привкуса из-за ещё одного предательства женщины, которую он когда-то любил (первым была измена, которая и привела к разводу). Покушение на жизнь и здоровье полицейского не осталось безнаказанным, бывшая миссис Лестрейд получила тюремный срок. В этот период большую психологическую поддержку Грегу оказал Майкрофт Холмс. После рабочего дня инспектора Лестрейда часто поджидала машина с правительственными номерами. И он с затаённой радостью отправлялся в роскошный особняк, где хозяин всегда готов был позаботиться о дорогом госте.~ ~ ~
Настал день, когда Шерлок смог привести в Ярд Джона в человеческой ипостаси. Любопытно, что Донован и Андерсон не попытались выдать какую-нибудь колкость; возможно, их удержало выражение лица анхайра. Чуть позже Шерлок с Джоном вдвоём мчались по переулкам, преследуя убийцу, а в венах пел адреналин пополам с восторгом. Однако ликование Шерлока моментально сменилось ужасом, когда преступник, загнанный в тупик, обернулся и неожиданно метнул нож. Тот вонзился в руку Джона, заставляя его согнуться от боли и опуститься на землю. Крик застыл в горле Шерлока, но Джон всего лишь выдернул оружие и на миг обратился Серым, а потом снова стал человеком — уже с абсолютно целой рукой. Убийца был так ошарашен, что больше не оказывал сопротивления. Вечером того же дня, вытянувшись на кровати в объятиях Шерлока, Джон окинул взглядом комнату, залитую алым отсветом заходящего Четтана, и проникновенно сказал: — О таком я даже мечтать не смел. — Значит, ты счастлив? — Шерлок потёрся лицом о его плечо. — Да. Очень. — Это хорошо. — Шерлок потянулся и снова обхватил Джона всеми конечностями. — Я тоже. И оба мысленно добавили: «Спасибо, Ночь». Конец.