Хроники Магии

Лорд Люциус Абраксас Малфой, арестованный аврорами 2 мая 1998 года под стенами Хогвартса, возлежал на узкой деревянной койке в камере аврората. Через маленькое зарешеченное окошко под потолком пробивался слабый лучик света, давая понять сиятельному аристократу, что наступил очередной день. Люциус прокручивал в голове события последних лет, удивляясь своей собственной глупости и недальновидности. Да знай он, что уничтожив пару-тройку побрякушек, пусть даже созданных Основателями, можно было предотвратить возрождение маньяка… А еще можно было послушать Нарциссу тогда, в 1981-ом, вытащить ее кузена. Узнали бы о Петтигрю, и некому было бы шляться в крысиной шкуре по Албании в поисках приключений на голову всей магической Британии. А еще можно было внимательно отнестись к непонятному желанию Драко постоянно драться с Поттером. А ведь Северус его предупреждал еще семь лет назад! Крестный наследника оказался намного внимательней и дальновидней главы рода! И Нарцисса оказалась намного умнее и смелее мужа! Драко… Драко сейчас нуждается в его поддержке, в его советах, в помощи, а он сидит на лавке в камере и гадает: надолго его посадят в Азкабан или навсегда. Адвокат семьи Малфой, регулярно посещающий Люциуса, постоянно приносил очень странные новости. Например, о том, что лорд Прюэтт и миссис Боунс, так сказать, "отмыли" министерство до стерильной чистоты. Ни один чиновник, ни один клерк, прятавшийся во время последней войны за детскими спинами, не остался при должности. Министр магии теперь по каждому вопросу консультировался с Советом Лордов, дабы не нарушить баланса сил и равновесия магии. Собственно, все возвращалось в "додамблдоровские" времена. Мысли Люциуса оборвала скрипнувшая дверь: с визитом пожаловал семейный адвокат мистер Рене Коллини. Этот скользкий деятель - полуфранцуз, полуитальянец - в магической Британии был известен тем, что не проиграл ни одного дела. Вот и сегодня он сиял, как новый галеон. - Рене, у вас хорошие новости? – привычно растягивая гласные, поинтересовался Малфой. - О, да! Поттер для арестованных глав родов – лордов, потребовал Суда равных! – улыбка с лица адвоката не сходила. - Я уже слышал об этом, - блондин встал. Адвокат Рене Коллини в очередной раз стал объяснять Люциусу, что же происходит на воле. Когда в камерах предварительного заключения аврората стало известно о поттеровской инициативе с Советом Лордов и Судом равных: Александр Паркинсон, Эдвард Крэбб, Максимилиан Гойл, Теодор Нотт-старший, Мэтью Булстроуд и сам Люциус потерялись в догадках, что им принесет легендарный Суд, призванный решать судьбы глав родов, имеющих титул лорда. Вот и сейчас Малфой пытался понять, за что именно его будут судить: Совет Лордов не вмешивается в политику, а Суд равных на территории Британии последний раз был созван лет сто пятьдесят назад. Мистер Коллини улыбнулся и снова повторил все ту же фразу: - Вас будут судить как лорда и главу рода. - Рене, все это я уже слышал неоднократно, но из-за политики последнего столетия понимание границ юрисдикции Суда равных утеряно, - Люциус попытался пригладить растрепанные волосы. - Ну, лордам виднее, - адвокат загадочно улыбнулся. - Главное, Азкабана вам бояться не стоит. - Спасибо. Хоть это облегчит ожидание суда, - за последние дни Малфой смирился с тем, что в этот раз придется отвечать за все. Когда мистер Коллини покинул камеру, Люциус прикрыл глаза и мысленно вознес благодарности Мерлину и Моргане за все непонятные инициативы Золотого мальчика. Ведь по решению министра лорда Прюэтта, дети Упивающихся наказывались исправительными работами. Их отправляли в госпиталь Святого Мунго и прочие приюты, появившиеся за последние недели, на стройки в Хогсмид и Косой переулок. А Драко попал под присмотр Снейпа в лабораторию Хогвартса – после войны не хватало простейших лечебных зелий. В обед к Люциусу в камеру пожаловал новый начальник экономического отдела Министерства, никому не известный молодой магглорожденный рейвенкловец, Лоркан Эдвардс. Этот двадцатилетний гений очень быстро нашел способы порешать многие финансовые проблемы, проведя экспроприацию награбленного бывшими министерскими работниками. - Лорд Малфой, - молодой маг приветственно кивнул заключенному. - Помогите мне, пожалуйста, составить списки имущества, которое было конфисковано у сторонников Темного Лорда, но оказалось не у государства под контролем, а в собственности недобросовестных чиновников. От такой просьбы оживился не только Малфой: все его соседи с удовольствием закладывали чиновников, обдиравших чистокровные семьи. Люциус два дня черкал пергаменты, составляя списки поместий и мэноров, которые отобрали Фадж и его прихлебатели у семей последователей Лорда, погибших в Первую войну. Он припомнил и все артефакты, гримуары и драгоценности Малфоев, Лестренжей и Блэков, пропавших в те годы после аврорских рейдов. Мысленно Люциус уже предвкушал, как Фаджа, Амбридж и других взяточников и бюрократов повыкидывают в "родовые" квартирки из украденных дворцов. Когда Лоркан Эдвардс через несколько дней пришел к заключенным, его ждал сюрприз: только Люциус вручил ему двадцать пергаментов мелко исписанных аккуратным почерком, с перечнем незаконно присвоенного имущества. А еще через два дня адвокат Коллини в превосходных степенях описывал своему подзащитному, как восстанавливал справедливость начальник экономического отдела. - Люциус, дорогой, вы даже не представляете! Бывший министр Фадж чуть было не получил инфаркт, - соловьем заливал адвокат, - когда поместье Уилкса было передано в ведение отдела образования для организации магического приюта для детей – сирот! - Корнелиус вернулся в Косой переулок? – скривив губы в ухмылке, поинтересовался Малфой. - О нет! Он сейчас в Мунго, - улыбнулся Коллини. - А когда выйдет, ему придется переехать в новый поселок на севере, Норд-сити, там как раз для бывших министерских работников выделили квартал. - После дворца на юге? - Малфой радовался в глубине души, как дитя. - О, новая власть очень обдуманно действует, - адвокат стал серьезным. - Если в роду есть хоть один ребенок, семейное гнездо возвращают. - Коллини глянул в бумаги. - Тем же Уилксам вернули родовой донжон, оставшийся от разрушенного когда-то замка в Уэльсе. - Адвокат протер очки. - Там на прилегающих землях был отстроен целый городок, в котором сдавались дома, а еще новая вилла, - Люциус внимательно посмотрел на своего защитника. - Речка там необычная. - Дома оставили жителям, теперь они будут платить государству один галеон в год за домик и надел земли, а с виллой интересней – там теперь санаторий, вода в реке действительно целебная. А некую Долорес Амбридж, в прошлом помощницу Фаджа, отправили на север к бывшему начальнику. - Разумно. Лорд Прюэтт знает, в отличие от министерской шушеры, что для рода самое ценное, - Люциус даже улыбнулся. - Ни деньги, ни артефакты не заменят место силы родовой магии. А что с другим имуществом слышно? - Участь Фаджа и Амбридж постигла всех, кто участвовал в тех изъятиях: отобранные мэноры, виллы и поместья возвращают либо наследникам, либо под контроль государства, - Коллини нравилась улыбка на лице подзащитного. - Бывших министерских деятелей потрусили весьма и весьма значительно: незаконно ими в прошлом полученное имущество Упивающихся было возвращено под государственный контроль. - Вот интересно, на что победители пустят то, что некому возвращать? - Малфой прислонился спиной к холодной стене. - В строениях откроют всякие приюты-госпитали, а деньги? - На изъятые средства, в Хогсмиде отстраивают два жилых квартала для пострадавших во время войны, восстанавливают Косой переулок, - адвокат еще раз сверился с бумагами, - заложили несколько магических поселков. - Это сколько же денег можно будет заработать! Когда жизнь наладится и войдет в мирное русло, я придумаю, как пополнить родовые сейфы! - Малфой, довольный своей маленькой местью бывшим министерским тихо засмеялся. - И последняя на сегодня новость, - Коллини собрался и вытащил из папки последний пергамент. - Суд равных завтра в полдень. Эту ночь Люциус и его соседи по камерам провели практически без сна. Все мысли были о том, что случится завтра. Малфой не знал, что ему ждать от суда, какое наказание назначат, что останется у его семьи после вынесения приговора.