Монстр внутри меня

      Я проснулся и открыл глаза. Маленький Речь лежал возле меня и сладко спал. Чудесная картина. Улыбнувшись, я убрал пряди с его глаз, снова любуясь его прекрасным личиком. Всю ночь я думал о том чувстве, которое появилось вчера. Оно такое лёгкое, тёплое, нежное… Это… Что это? Оно как отцовская любовь... Но более нежное, более теплое, от этого чувства будто появлялись крылья за спиной и хотелось летать. Речь открыл глаза и улыбнулся, покраснев. — Д-доброе утро! — произнёс Поляк, засияв как звездочка. — Доброе, пташка! — чуть краснея, ответил я. Речь вспыхнул ярко-красным. Как оказалось, я первый, кто его так ласково назвал. Мы переоделись и пошли вниз завтракать. Рим и Польша уже завтракали и о чем-то говорили, пока мы садились за стол. Мы ели молча, в отличие от наших родителей, которые ни на минуту не замолкали. Я все время смотрел на Речь, внимательно разглядывая его, изучал каждую мелочь у этой крохи, который спокойно ел завтрак, иногда поглядывая на меня и краснея. Отцы заметили наше смущение друг перед другом и оба заулыбались до ушей. — Видимо, они уже так сблизились! — воскликнул Королевство Польша. — Ага, — произнёс мой папа и, ухмыльнувшись, посмотрел в чашку с чаем, что-то разглядывая в ней. После обеда мы пошли гулять. Я шёл с Речью под ручку, мы о чем-то болтали и веселились. — А-а давай поиграем в принца и принцессу? — воскликнул поляк и посмотрел на меня. — Как это? — спросил я, ибо ни разу не играл в такие игры. Не с кем. — Ну... Я буду принцессой, а ты принцем! Ты должен будешь меня спасти из высо-о-окой башни! А замок будет защищать дракон! — он захлопал в ладоши. — Давай попробуем! — воскликнул я. Эта игра напоминала прятки, но более романтичные. Речь защищал его огромный пёс, который выступал в роли дракона, мы даже рожки и хвост ему прицепили. А я на верном скакуне — то был маленький пони — искал принцессу, которая была заточена в тёмном замке — на верхнем этаже вольера для собак. Победив злого дракона, я спас свою принцессу. Мы не хотели заканчивать игру, поэтому придумывали все новые и новые приключения. Так прошёл весь день. За ужином мой папа произнес: — Собирайся, Пруссия, мы едем домой. Спасибо за то, что позвали, — он встал из-за стола. Я расстроился. Я так не хотел уезжать, что чуть не расплакался прямо у порога, но я хотел казаться сильным для Речи. Я и Речь обнялись и попрощались. Маленький поляк все же расплакался, мне стало его очень жаль. Я поцеловал его и улыбнулся. — Мы ещё обязательно встретимся! Я обещаю! — я взял за руки моего друга. — Не плачь, хорошо? — Х-хорошо... Я буду ждать! — Речь Посполитая улыбнулся и поцеловал меня в ответ, затем вытер слезы рукавом. — Пока! —Пока!                                         * * * Все время, что мы ехали домой, я думал о Речи. О его голосе, манере, его глазах, улыбке, фигуре и о том, насколько он милый. Мне было очень грустно, что мы уехали, но папа обещал, что в скором времени мы увидимся снова. На улице лил дождь, барабаня об крышу; все небо заволокло тучами, изредка гремел гром. В итоге под эту музыку природы я и уснул.