Сейя Коу
Мы почти подошли к дому Сецуны, когда я, наконец, решился рассказать о Соноко. Я убеждал себя, что не сделал ничего плохого, потому не обязан отчитываться. Однако гнетущие мысли не отпускали. В надежде облегчить совесть, я собрался с духом и неуверенно произнес: — Послушай, я должен кое-что рассказать… Сияющая улыбка на лице моей Королевы потухла, и она проговорила бесцветным голосом: — Я слушаю. У меня засосало под ложечкой, будто я вытянул экзаменационный билет, который не учил. Желание откровенничать мгновенно пропало, но природное упрямство или тупость, не знаю чего было больше, заставило продолжать: — В общем, не знаю с чего начать… Соноко помогла нам с продвижением, и мы снова стали общаться... как друзья. Я не знал как её отблагодарить и согласился помочь в записи песен. Думал, встретимся где-то в студии, но она позвала домой. Я решил, что отказываться будет как-то странно… Ну, я же парень… не изнасилует же она меня в самом деле. Короче, пришёл к ней. Между нами ничего не было конечно, — заторопился оправдываться, — я ушёл почти сразу же. Дошло, что это плохая идея, потому что увидел на её компе свою фотку. Я снова на короткое мгновение запнулся. Мне было стыдно делиться с Сецуной тем, что я еще обнаружил в комнате Соноко. Я подумал, что ничего страшного не произойдет, если кое-что мне все-таки удастся утаить. — Короче, прости, чувствую себя идиотом, который где-то провинился, хотя вроде не сделал ничего такого. Я не давал никакого повода думать, что мы сойдёмся. Наоборот… Если хочешь, могу дать почитать нашу переписку. Конечно, теперь мы вообще больше не общаемся, — с готовностью предложил, чтобы она наверняка убедилась в том, что я ее не обманываю. Мне очень хотелось верить, что Соноко больше не станет мне писать, иначе, не уверен, что у меня хватило бы твердости пресечь всякое общение и не начать отвечать опять, из вежливости. Сецуна глубоко вдохнула и выдохнула, прежде чем собралась с мыслями и заговорила: — Я кое-что у тебя спрошу в связи с этим, — она остановилась и посмотрела мне в глаза. — Ты не станешь возражать, если я буду общаться с бывшими по-дружески? И загляну в гости, когда позовут, но ничего такого не будет? Я с трудом сдержался, чтобы не матюгнуться. — Прости, — выдавил виновато, вперив глаза в асфальт под ногами. — Не знаю… Конечно же я солгал. Мне не хотелось признаваться в том, что разбил бы рожу любому парню, только за интерес к моей девушке. — А если подумать? — она ласково прикоснулась к моей щеке. — Что ты почувствуешь? — Да, что за… — я дернулся, отстраняясь от ее пальцев, как от раскалённого железа, но в конце концов не сдержался и выругался: — Блядь! Больше не могу… без мата! Девушки и парни не одно и тоже! Конечно, я был бы против. А если он полезет к тебе? Во мне все кипело, но Сецуна отчего-то расплылась в улыбке. — Мне бы тоже не хотелось, чтобы к тебе кто-то лез. Неприятно услышать, что ты побоялся рассказать прежде, чем пойти, потому что знал или догадывался, что я буду против, как и ты был бы. Но… спасибо, что нашёл в себе мужество поделиться сейчас. Это для меня важно, — она говорила спокойным тоном, а меня прямо потряхивало, пришлось сунуть руки в карманы, чтобы не привлечь к этому ее внимание и не получить новую порцию нравоучений. — Если честно, я не уверен, что поступил неправильно, отвечая на ее сообщения, — упрямо поспорил я. — Тогда я тоже буду вежлива со своими бывшими. Хорошо, что мы это обсудили и пришли к пониманию, — равнодушно выдала она. — Эй! Это нечестно! Ну что я должен был её послать?! — голос выдавал мое волнение. — Она не делала мне ничего плохого, пока мы встречались. Наоборот, старалась ради меня, это я был тем, кто не мог ответить взаимностью… Я просто пытался искупить вред, который причинил… Но не таким способом, на который ты намекаешь… Она задрала голову, рассматривая тяжелые серые тучи. — Ты во всём прав, я тоже много вреда нанесла им. Стоит как-то расплатиться, — она посмотрела на меня и покачала головой. — Не думала об этом до сегодняшнего дня, но теперь мне очевидно, что обязана найти какой-то способ им услужить. Меня передернуло. Она что издевается?! — Ничем ты им не обязана! С чего вообще взяла? Им посчастливилось иметь такую девушку, но они не смогли этого оценить, поэтому пусть идут в жопу! Я бы выразился жестче, но ради Сецуны пытался смягчить цветастые выражения, готовые сорваться с языка. — К тому же как можно им верить снова? А если тот, что хотел с тобой переспать, подмешал бы тебе что-то в чай? Я же говорю… парни и девушки не одно и тоже! Как ты не поймёшь?! Она словно пропускала мои слова мимо ушей, не желая услышать, что с пьяной девушкой можно сделать что угодно, а вот пьяный парень не представляет никакого интереса. Опять ответила этой своей загадочной ухмылочкой египетского сфинкса: — А с чего ты взял, что обратное не справедливо для тебя? Ты чай не пьешь, быть может? Или Соноко лучше и безопаснее для нас потому, что девушка? Я дар речи потерял, поражаясь ее наивности. — Меняются лишь способы, которыми нас могут разлучить. Она взрослая и со всем справится, ты не обязан дружить или помогать, или навещать. Если всего этого не хочешь. Ты споришь не со мной, а с собой Сейя, как этого не поймёшь ты? — она хмурилась, а я охеревал с ее предположений. Она рассуждала обо мне так уверенно, будто знала, что именно происходит в моей голове. Вот только она ни черта не знала! — Не избавишься от патологической услужливости, этим воспользуются. Поверь, девушки прекрасно управляют данным инструментом, — усмехнулась, — Даже не верится, что Нехеления тебя не окрутила, когда ты настолько не умеешь защищаться. Я совершенно растерялся. Нехелении не нужны были отношения. Сецуна напрасно всех равняла по себе. — Нехеления не моя бывшая. Я вообще не понимаю, чего она припёрлась… Я невольно выдал собственную озадаченность. — Спрошу последний раз и доверюсь любому ответу, — она понизила голос и продолжила почти шепотом, — у вас точно ничего не было? — С кем? — мое лицо удивленно вытянулось. Сецуна повторила ту же мимику. — С обеими, — она запнулась. — А может… я не знаю с кем. Тогда ты расскажи, если есть что. Я недовольно закатил глаза. Ну, вот теперь кроме Соноко и Нехи появились еще какие-то мифические «другие». — Ни с кем у меня секса не было, — категорично ответил я, но замялся и добавил недовольно, — но Неха меня поцеловала. Сецуна тяжело вздохнула, на мгновенье спрятала лицо в ладонях, потом прошлась пальцами по волосам и отвернулась. «Ну, здрасьте, приехали!» — подумал я про себя. Похоже теперь стал виноват в том, что меня засосало пылесосом. — Что бы ты делал и чувствовал на моем месте? — Я опять представил себя в кресле на сеансе у мозговправа. Нет, с профессией Сецуна явно промахнулась. Ее манера общаться подобным образом начинала жутко раздражать. — А как ты думаешь, что я чувствую на своём? Думаешь, я в полном восторге?! — возмутился, не скрывая раздражения. — Я не знаю, — меланхолично отозвалась она. — Но больше всего не понимаю почему сразу не рассказал. — О чем? — Я устал защищаться и оправдываться. Мне стало интересно узнать каким же монстром она видит меня со стороны. — Обо всём: о поцелуе, о дружбе с Соноко, о том, что в гости ходил. Было столько возможностей, — она опять нахмурилась, — ведь так трудно верить, если такие подробности вскрываются спустя какое-то время. Я вздохнул. — По-моему ты несправедлива. Нехеления поцеловала меня сегодня. Что я сделал не так? Не сказал сразу как тебя встретил? Ты уйти хотела только потому, что увидела её выходящей из моего дома! Может ты думаешь, я хотел её впускать или она полезла целоваться спросив моего позволения? Мы чмокнулись потому, что классные друзьяшки, или потому, что не все перегорело? Думаешь, я очень горжусь тем, что она засосала меня, стоило дверь открыть, ввалилась без разрешения, и стала вести себя так, будто явилась домой? У нас даже отношений не было… А она ведёт себя так будто я её вещь. Ещё ты отчитываешь меня! Какой резон мне в том, чтобы об этом сознаваться? Хвастаться не чем. Пожаловаться что ли? — Так не будь ничьей вещью! — выкрикнула она со злостью. Мои аргументы не достигли Сецуну. Оправдываться дальше не было смысла, я бы выглядел жалко заяви вдогонку, что у меня не было других вариантов, ведь у нашей входной двери нет глазка, а мне никогда раньше не приходилось скрываться от озабоченных баб. — Решай сам кто может тебя целовать, к кому ходить в гости и кого впускать в дом. Это к слову о том, что безобидная женщина тебя не изнасилует, — закончила она, ведь я-то, по ее мнению, совершенно не контролировал окружающую меня реальность. Просто слабое, бесхребетное чмо. Удивительно, пожалуй, что я не переспал с обеими. — Сейя, я не хочу, чтобы откровенность мне вызывала у тебя страх. Неожиданно закончила она и я взглянул на Сецуну с сомнением. После всего услышанного, я скорее принял бы решение больше никогда не откровенничать, чтобы сохранить отношения, чем наоборот, но она убеждала: — Я очень стараюсь тебя понять и быть на твоей стороне. Помоги мне и больше не утаивай ничего. Я здесь, с тобой, доверяю. Она посмотрела на меня жалобно и крепко обняла за талию. Как только я понял, что она не собирается со мной расставаться, искренне отозвался: — Если хочешь, чтобы я рассказывал, то почему ведёшь себя так словно, я виноват в том, что произошло с Нехеленией? Я виноват только в том, что пошёл к Соноко. За это извини, но про Нехелению даже обидно. Объятья тут же исчезли, она отошла к крыльцу и посмотрела на меня долгим изучающим взглядом. — Я услышала тебя. Мне жаль, — чеканила она коротко, превратившись снова в недоступную Снежную Королеву, обжигающую холодом. — За поцелуй не виню. Огорчило, что сразу не рассказал. — Рассказывать было не о чем, — я пожал плечами. — Не думал, что должен докладывать о том, что просто переписываюсь с кем-то. Хотя «переписывались» — громко сказано. Я просто отвечал на её сообщения, чтобы не быть невежливым. — Но знаешь, ты права, — мне надоело ссориться и выяснять отношения, хотелось прекратить все это как можно быстрее, и я не нашел ничего лучше, как согласиться с любыми нападками. — Если считаешь, что возможности были, значит были. Только я — не ты, мне казалось иначе. Там, где она видела варианты, я не замечал ничего, даже вероятной угрозы. Кроме смутной тревоги, которая жила во мне постоянно. Я все время боялся чем-то разочаровать Сец. И еще больше опасался, что даже не пойму где и в чем конкретно оплошал. — Я все думал, действительно ли нужно говорить об этом, ведь я не сделал ничего плохого! Мне так страшно нечаянно где-то накосячить, что уже устал обо всем переживать! Я знаю, что не подхожу тебе, но очень стараюсь стать таким, кого ты хочешь видеть. Я обещаю, что такого никогда не повторится. И мне никто не нужен кроме тебя. Она молчала, поэтому я обиженно добавил: — Я собираюсь копить на свадьбу, после того как разберусь с долгами. Надеюсь, ты не против? Впихнуть такой важный разговор в разборки после серьезной ссоры, наверное мог только я. Но у меня не было ни малейшего представления о том, как иначе убедить Сецуну в том как сильны и серьезны мои чувства. — Копи, конечно, — согласилась она, и я с облегчением выдохнул. Подошел к ней, сгреб в объятья и уткнулся в шею, вдыхая нежный аромат ее кожи. — Отлично, — прошептал я вместо «люблю тебя», щекоча губами ее шею.Сецуна Мэйо
«Правда — это странная штука. Сначала мы тратим кучу времени, чтобы её узнать, а потом всю оставшуюся жизнь, чтобы забыть». Однажды прочла я и подумала: какая глупость! Ничего не хотела бы стирать из памяти, с любой истиной можно справиться, у меня есть на то силы. По-настоящему оценить мудрость фразы мне довелось спустя несколько лет в разговоре с Сейей. При чём споткнулись мы о сущую ерунду: он общался с Соноко и пошёл к ней в гости. Но разве не с мелочей всё начинается? Допуская их одну за другой, в итоге можно прийти к более серьёзным последствиям подобного поведения. До парня дошло — это неправильно, он словно провинился, но не понимал в чём, и я показала, как поступок смотрится с моей стороны. Предложила испытать те же эмоции, говоря, что буду общаться с бывшими и заглядывать к ним на чай. От одной мысли, как от электрического разряда, Сейю передёрнуло, на его примере я увидела, что достаточно мягко отреагировала на уже случившийся факт, в то время как теоретическая возможность, что я поступлю так же, сильно преобразила моего парня. Я польстилась, что ему настолько не всё равно, но бурная реакция указывала на мою покладистость, готовность стерпеть, пренебрегая тем, как больно узнать обо всём, тем более вот так. Словно продолжая пользоваться моей мягкостью, брюнет принялся продавливать правильность поступка. Ярость негодования и обиды разбудили во мне армию фурий, которая обрушилась бы на Сейю, но я придушила каждую, позволяя себе лишь равнодушную язвительность. У нас завязался спор о том, кто опаснее — мужчины или женщины. Он рассуждал так, словно разлучниц не существует. При том чувствуя какие-то обязательства перед бывшей девушкой и вину за то, что оставил, не сумев полюбить. Просто смешно! Но хотелось плакать. Почему бы моему парню не стать утешением для всех брошенных и одиноких, положивших на него глаз? Я повышала голос, стараясь донести до Сейи абсурдность этого и еле сдерживала истеричный смех. В конце концов тихо спросила было ли между ними что-то, имея в виду Нехелению, но ответ поверг меня в ещё больший шок. — С кем? — переспросил он. «Ты издеваешься?» Я не замечала, как задрожали руки при последующем признании в поцелуе с Нехеленией. Мне потребовалась пара секунд, чтобы собраться, они показались бесконечностью. Самое ужасное в правде то, что после случившегося откровения, понимаешь — я не смогу безусловно доверять. Меня не хватило лишь предоставить ему самому оценить степень провинности. Осудить или оправдать, быть тем, кто вынесет приговор и палачом, что приступит к его исполнению. Но Сейя упрекал: я не думаю о нём, на самом деле жертва — он. Тот же человек недавно рассказывал насколько мужчины опаснее? Так почему не воспрепятствовал, если на его стороне сила? Почему каждая, кто захочет, может воспользоваться им? Как выяснилось, мой парень не умел отстаивать личные границы и сам от этого страдал, бесился, пытался защитить данную слабость, нападая на меня. — Так не будь ничьей вещью! — действительно взорвалась я в первый и последний раз. И наступило облегчение. Следовало дойти до точки кипения раньше, после неё я способна на принятие. Я оказала поддержку словами и объятьями, но Сейя настаивал на своём. — Если хочешь, чтобы я рассказывал, то почему ведёшь себя так словно, я виноват в том, что произошло с Нехеленией? «Потому что ты виноват», — я отстранилась. «Ему обидно. Мне тоже». Что такое поцелуй? Какие процессы запускает? Распознал ли парень её намерения? Что в этот момент делал? Уворачивался или стоял, позволяя, замерев от неожиданности, но допуская мысль ответить? Как долго должен длиться поцелуй, чтобы им считаться? И как быстро Сейя оттолкнул? Оттолкнул ли? Углубляясь в рассуждения и пытаясь представить, я приходила к идее, что на его месте всеми доступными путями постаралась избежать прикосновений и прервать, если они уже случились. Я бы не называла это поцелуем. Я сказала так: Нехеления попыталась меня поцеловать. Словом, мне представлялась картина такой: Сейя стоял столбом пока с ним творят что хотят. Точно, как он поступал на моих глазах, когда Нехеления вульгарно облизывала щёку, а он лишь заморожено моргал. Меня тоже насильно целовали, и я впадала в ступор на доли секунд, но боролась, хоть и безуспешно, а он нет. И в этом разница. «Сейя, мой Сейя, ты проигрываешь битву себе, верно?» Я понимала, он не мог поступить иначе в тот момент, но мне очень хотелось, чтобы научился и в будущем сумел за себя постоять. Иначе его заберёт первая кому не сможет отказать, даже если рядом буду я. Глядя на него, мне так казалось, ведь мы это наблюдали. Он не защищал меня от Нехелении потому, что не в состоянии защитить себя. Теперь это стало очевидно. Сейя же обещал такого никогда не повторять, а я так его любила, что поверила каждому слову вновь. Даже тому, что начнёт откладывать на свадьбу. — Копи, конечно. «При любом раскладе пригодится».Сейя Коу
Неприятная ситуация вроде бы разрешилась самым лучшим образом, однако гнетущее чувство внутри никуда не делось. Раньше я просто боялся оказаться недостойным, а сегодня осознал, что Сецуна действительно так считает. Когда-нибудь она разберется в себе, и мы расстанемся. А пока… она «старается понять меня и быть на моей стороне», но достаточно ли этого? Сецуна казалась мне совершенством, воплощением идеальной женщины, у которой не существует недостатков. Конечно, они у нее имелись, просто я не замечал. Но она, наоборот, с точностью хирурга стремилась меня препарировать. Вытащить на свет все что можно, чтобы я полюбовался на свой портрет. Она отчитала меня почти так же, как недавно мать. А может быть ее оценка просто легла в уже подготовленную почву, которую моя мама долго и бережно рыхлила и удобряла. Нравоучения — палка о двух концах. Людям кажется, что поучая, они заставляют человека взглянуть на свое неправильное поведение и измениться, помогают переосмыслить, мотивируют к действиям. Может быть так и есть... для кого-то, но со мной работало с точностью наоборот. Мне начинало казаться, что все мои усилия напрасны, борьба бесполезна и нет никакого смысла сопротивляться неизбежному падению. Я вернулся домой в поганом расположении духа, прошел мимо мамы сразу в свою комнату и демонстративно закрыл дверь, хотя она хотела о чем-то со мной поговорить, чтобы ничего не слышать, я сунул в уши наушники и врубил музыку погромче. Потом написал Сецуне, что добрался до дома и пожелал сладких снов. Она что-то ответила, я прочитал сообщение, но впервые в жизни мне нечего было написать в ответ. Ни единой мысли. Ни одного слова. Я отложил телефон и уткнулся лицом в подушку. Не прошло и пяти минут, как я ощутил легкое прикосновение к голове. — Сынок, ты спишь? Я лениво что-то промычал, уснуть под дэт-метал, включенный на полную громкость, едва ли возможно, но мне почти удалось. Мама сняла с меня наушники. — Почему ты не ляжешь по-нормальному? Что-то случилось? — в ее голосе звучала обеспокоенность. Удивительно, что пару часов назад, когда я был абсолютно счастлив, именно она первая испортила мне настроение, а теперь, когда я выглядел подавленным — включила заботу. — Все нормально, мам, — попытался отвертеться я. — Иди спать, я ложусь. — Точно все хорошо? Ты же не лжешь? - не отставала она. Я криво усмехнулся. Быть честным с ними обеими себе дороже, но проговорил вслух: — Конечно, ты же знаешь, я никогда не вру. «К сожалению», — добавил про себя и стал делать вид, что поправляю футон и готов раздеваться. — Послушай, Сейя, если вдруг у тебя с Сецуной ничего не получится… Ты же не станешь причинять себе вред? Я застыл и уставился на мать не моргая. — Чего? — В новостях сегодня рассказывали, — начала оправдываться мама, — шестнадцатилетний парень повесился, потому что девушка его бросила. Хороший мальчик. Гордость школы. Еще вся жизнь была впереди… Ты же не совершишь подобную глупость? Ни Сецуна, ни любая другая девушка этого не стоят. Расставание — это больно, но постепенно все пройдет. Тот мальчик не поделился с мамой и вот к чему это привело… — Капец! Делиться с мамой глубокими личными переживаниями… — А что тут такого? — удивилась мама. — Ты мой ребенок, я всегда тебя поддержу и выслушаю. Ну, не хочешь со мной говорить, можно пообщаться со специалистом. Если самостоятельно не справляешься надо… — Я походу ни с чем самостоятельно не справлюсь, — вырвалось у меня прежде, чем я успел себя одернуть. Они обе не относились ко мне как к мужчине. Обе видели мальчика, но если с матерью было все понятно, то зачем Сецуне незрелый подросток — я не догонял. Мама сидела и хлопала глазами, ожидая объяснений. Я тяжело вздохнул. — Я не собираюсь творить фигни. Она поцеловала меня в висок и потрепала по волосам. — Извини, если иногда перебарщиваю. Ты — мой единственный сын. Я, как всегда, смутился и почувствовал вину из-за грубостей, которые наговорил. — Ты тоже прости меня, мама. Мы обнялись, я прикрыл глаза, вдыхая родной аромат. Именно в этот момент я осознал, насколько они обе мне дороги. Только Наоко никогда не сможет меня разлюбить, а Сецуна поступит ли так же? Или однажды маленькие обиды, перевесят все наши общие радости, и она больше не сможет меня любить? Разве я смогу смириться и жить дальше, как пообещал? Все нутро у меня сжималось в комок при одной мысли об этом, и я понял, что страхи матери вовсе не беспочвенны. Она знает меня с самого рождения. Сецуна может перестать доверять мне после случая с Соноко и Нехеленией, для нее я, возможно, не настолько важный человек. Но мать каким-то образом догадывалась насколько все серьезно, потому беспокоится.***
Дня не проходило, чтобы мы не переписывались или не созванивались с Сецуной. Я всегда писал первым, желал дорогого утра, присылал глупые мемы. Поэтому проснувшись с утра, я по привычке взял телефон, опять перечитал её вчерашнее сообщение, но снова не нашёлся, что на него ответить и решил сделать это после завтрака. Не знаю отчего у меня возникал такой ступор. Её сообщение было, как всегда, тёплым и ласковым. Она писала, что хотела бы чтобы я сохранил в себе честность, поскольку она лишь приумножит нашу любовь. Однако мне казалось наоборот. Я сделал только хуже своим признанием. Доверие Сецуны пошатнулось, да и я сам увидел её с той стороны, о которой предпочёл бы никогда не знать. Серьёзная и рациональная, она иногда становилась удивительно несправедливой. Я пытался понять насколько заслужены её упреки. Частично я, конечно, признавал свою вину. Но меня угнетало, что наши взгляды не сходились. Она считала только меня во всем виноватым, и это бесило. В общем, я ушёл в институт и так ничего и не написал своей девушке. Зато ко мне в конце дня заявились Ятен с Тайки. — Ты теперь то работаешь, то со своей Сецуной! Когда репетировать будем, Люцифер? — язвительно поинтересовался Ятен. Я вскинул руки в знак капитуляции. — Ладно-ладно не кипятись! Сегодня я с вами, — побожился я, даже обрадовавшись возможности списать свое молчание на занятость. Попрощался с одногруппницами в компании с которыми меня нашли друзья и пошел следом за парнями к выходу. — А ты времени зря никогда не теряешь, — с каким-то намёком проговорил Ятен, пихая меня локтем под дых. — В смысле? — Он собирает армию фанаток, — усмехнулся Тайки. — Да я просто спрашивал про практическое занятие. Парни загоготали в голос, я тоже рассмеялся над пошлой тупостью, которая одновременно пришла нам в головы и наконец-то почувствовал, что чувство вины меня отпускает. Парни не считали мою популярность у женщин чем-то плохим. Наверное, именно такой поддержки мне не хватало. Однако диалог продолжился. — Что ты, Таец, у Сейи, простите, его Величества Князя Ада, теперь есть девушка. Он игнорит друзей, какие уж тут другие бабы, — не унимался Ятен. — Я же извинился… и потом мы с тобой не так давно виделись. — Да, но теперь мы реже переписываемся! — Ты скучаешь по спаму от Сейи? — поддел Тай. — Я просто думаю, что баба на борту к беде! — Мы куда-то отплываем? — поддержал я. — От берегов здравого смысла, — ответил Тайки. — Йоко Оно разрушила Битлз. Я вижу, — Ятен сделал вид, что у него открылся пророческий дар, — что твоя японка такая же! — Роковая женщина? — уточнил Тайки. — Именно, — Ятен хлопнул в ладоши. — Из тех, кто переворачивают всю жизнь с ног на голову. — Ну, Сейе это не грозит, — развеселился Тайки, — он никогда не знал каково это быть нормальным. Я фыркнул: — Спасибо, что верите в меня! Поганые мысли, которые недавно меня терзали, вернулись и стали долбить с удвоенной силой. Все вокруг считают, что мы с Сецуной не подходим друг другу. Если уж какая-то мысль застревала в моей голове это обязательно отражалось в творчестве. Сублимация помогала мне справляться с негативом. Сочиняя песни, я будто заново переживал свою боль, обиды и злость, но смотрел на себя словно со стороны. Мои эмоции, обрамленные музыкой, переставали терзать и больше не имели надо мной огромной власти. Я был готов принять собственное несовершенство. Поэтому начал писать сразу, как только мы спустились в метро. Писал на ходу, время от времени отвлекаясь на разговоры парней, и снова погружался в свои мысли. Когда мы пришли в «Притон» я сразу схватился за гитару и стал придумывать мотив к новой песне. Друзья тоже заинтересовались и принялись помогать мне дельными и не очень советами. Больше трех часов пролетели незаметно для всех нас, когда я наконец-то опомнился: — Мы же хотели порепетировать старое. — Да все нормально, — успокоил Ятен, — с этим всегда успеем разобраться, а вдохновение нужно ловить за хвост. — Ты прав, — согласился я, взял телефон и стал записывать для Сецуны короткий ролик. — Ты что делаешь? — удивился Ятен. — Сторис в инстаграм? — Нет, алиби готовлю для Сецуны, — я придирчиво пересмотрел семисекундное видео. — Чтобы она знала, что я тут не с бабами зависаю, — задушевно поделился, потому что привык многое рассказывать Ятену. — Фига! А что стряслось? Она тебя приревновала? Я понял, что придется доложить все в подробностях. Мне не хотелось делиться той частью истории, где на мой взгляд, Сецуна отнеслась ко мне несправедливо, поэтому я максимально смягчил рассказ. Обошелся без своих размышлений, просто обозначил реакцию Сецуны. — Она у тебя оказывается ревнивая, а сразу и не скажешь, — присвистнул Ятен. — Сейю кто угодно начнёт ревновать, — скривился Тайки, — достаточно разок увидеть как он общается с девушками. — Да, блядь, что не так? — взорвался я, потому что Тайки, по всей видимости, сразу принял сторону Сецуны. — Как же мне повезло с однокурсницами! Я в раю! Ты не только умница, но и красавица! — пародировал мой сегодняшний диалог с одногруппницами Тайки. — Вашей маме зять не нужен? Ты постоянно флиртуешь и как будто не замечаешь этого. — наконец он вынес вердикт. — Ты серьёзно? — я на мгновение потерял дар речи, потому что действительно говорил все эти фразы, однако они не содержали в себе никакого подвоха. Последнюю Тай и вовсе вырвал из контекста. Узнав все интересующее по учёбе я вежливо поинтересовался у девчонок: «Как у вас дела? Вашей маме зять не нужен?» Всем было понятно, что это шутка, кроме девственника-моралиста Тайки. — Ты в самом деле считаешь, что «вашей маме зять не нужен» — подкат? Это старая, очень тупая шутка. Если ты однажды решишь подойти к девушке и начнёшь с этой фразы, уверяю, тебя пошлют. — Но тебя никто не послал, все мило улыбались, — оспорил Тайки. — Да потому что это просто прикол! — возмутился я. — Дело в том, что обаяние Сейи способно любую сказанную херню превратить в подкат! — прыснул от смеха Ятен. — Я отказываюсь это слушать! Вы оборзели! — Да шучу же я, шучу, — успокоил меня Ятен, — чего ты так бурно реагируешь? — Я бы посмотрел на вас, как бы вы реагировали на моем месте?! Я считал, что у нас с Сецуной все серьёзно, а теперь не знаю, вдруг она меня кинет из-за того, что я сморозил какую-то фигню! При том, что у меня даже в мыслях нет никого, слова не имеют никакого значения… важны ведь только поступки! — Но тут как я понял, ты тоже обосрался, — заметил Ятен. — Ходил в гости к девчонке, с которой раньше спал. — Ты же сам мне посоветовал с ней общаться! — Но не в постели! — А вы опять переспали? — встрял Тайки, хотя я уже говорил этим двум кретинам, что ушёл сразу же. — Нет, конечно! Ни с кем я не спал. У меня даже ни одной мысли не возникало. — Для девушки это не аргумент, — с видом знатока хмыкнул Ятен. — Главное вы спали в прошлом, значит ничего не мешает тебе повторить этот увлекательный опыт. — Вообще-то есть кое-что — я встречаюсь с другой. Ятен выразительно фыркнул. — Какая разница? Если Сец действительно считает, что ты не станешь спать с бывшей девушкой, потому что это в прошлом, я очень удивлюсь! Значит, она и впрямь отличается от других. Но мне, кажется, что большинство девушек тебе бы никогда не поверили, а после появления Нехи вообще попрощались. Думаю, Сецуна уже перестала тебе доверять, и вы расстанетесь. — Ну, класс! — Я окончательно раскис. — Спасибо, что поддержали. — Да ладно тебе, — Тайки ободряюще похлопал меня по плечу, — Ятен всегда все видит в чёрных красках. Если вы и расстанетесь, то только потому, что не подходите друг другу по темпераменту… Я нервно хохотнул. Мои лучшие друзья тоже сумели окунуть меня в дерьмо под видом заботы, что дальше? Вернусь домой и кот нагадит в тапки? — О, Сейя! Сецуна только что скинула в общий чат фотки костюмов! Ты посмотри, какая милая! Весь вечер сидела и шила для тебя… Ятен ткнул мне в нос свой телефон. — Значит, думала о тебе, — в голосе Тайки мне почудилось разочарование, но я был слишком занят отправкой «алиби», чтобы обратить на это внимание. «Привет, любимая! Парни утащили меня на репетицию». — сделал я надпись к видео. «Времени до выступления все меньше. Я понимаю. Тоже старалась сделать сегодня побольше, чтобы мы смогли увидеться», — и все, после этой фразы Сецуны мне показалось, что мы никогда не ссорились. Однако я отнёсся к этой ссоре куда серьезнее, чем мне самому казалось, потому что ночью не мог уснуть из-за кошмаров. Мне снилось будто Сецуна хотела расстаться, а я безрезультатно пытался ее удержать. Она обвиняла меня в изменах, я унижался, клялся и доказывал, что никогда бы не совершил ничего подобного, только она мне не верила. В конце концов, выяснилось, что у ее бескомпромиссности есть конкретная причина — она встретила другого парня и искала способ от меня отделаться. Меня трясло от бессильной ярости, но я уже ничего не мог изменить. Весь день прошел коту под хвост, в таком «чудесном» настроении я отправился на работу и сделал новое неожиданное открытие. Успех в деле принесла мне вовсе не внешность, а харизма и умение общаться с людьми. Именно благодаря этим качествам я зарабатывал дополнительную благодарность и увеличивал приток новых клиентов, которые в основном состояли из женщин. Я мог найти ласковое слово для каждой и если раньше не видел в своей доброжелательности ничего дурного, то теперь меня будто подменили. Что если Сецуна когда-нибудь придет в это заведение и прогнозы Ятена сбудутся? Поэтому я решил обойтись без лишней словоохотливости и просто обслуживал клиентов так же, как остальные официанты. Однако мне не повезло, именно в этот день произошло кое-что из ряда вон. Ресторан посетила какая-то важная шишка, я об этом не знал и в ответ на хамство в свой адрес умудрился осадить дамочку. В другом настроении я перевел бы все в шутку и сделал вид, что между нами произошло недоразумение, но в этот раз я просто быканул. А началось все так: я принес заказ двум эффектным женщинам, аккуратно расставил блюда и хотел уже отчалить, как одна из них легонько похлопала меня по заднице и подмигнула. В тот момент меня еще не настолько затмило, и я помнил, что нахожусь на работе, поэтому развернулся к нахалке и поинтересовался с милейшей улыбочкой. — Что-то еще хотите? — Тебя, сладкий, — ее манера речи напомнила мне Нехелению и кровь от ярости запульсировала в висках. — Боюсь, вы ошиблись с местом отдыха. Это ресторан, а не хост-клуб.* — Очень жаль, — женщина притворно сморщилась, будто в самом деле огорчена. — Красивый. Дерзкий и принципиальный. Мне нравится. Она продолжала меня нагло оценивать. — В хост-клубе ты бы имел успех. Не желаешь сменить профессию? — у нее в руках появилась маленькая визитка. — Нет. Благодарю. Меня устраивает нынешнее место. Приятного вечера. Я уже хотел поскорее смыться на кухню, но она меня остановила. — Вы не могли бы порезать нам эту утку? Я посмотрел на нее скептически ухмыльнувшись. «Нечего столько жрать, это вредно для фигуры» — вертелось у меня на языке, но вместо язвительных реплик, я выдавил приветливую улыбку и произнес: — Конечно-конечно. Я склонился над столом и почти сразу же она оглушительно завизжала, переполошив всех посетителей и персонал. Эта стерва опрокинула на себя бокал вина и сделала вид, будто случившееся моя оплошность. Мне пришлось отчитываться перед администратором и принести свои извинения, но дамочка отказывалась их принять, она обещала дойти до босса, если я не помогу ей избавиться от пятна. — Я заплачу за ваше платье. — Мальчик, у тебя нет столько денег, — фыркнула она. — Иди и помоги госпоже застирать пятно в туалете, — проворчал администратор, потирая виски. — Еще раз примите наши искренние извинения. Сейя — новичок. Он очень усердный и обычно ничего подобного с ним не происходит, — начальник посмотрел на меня хмуро. — Если вы позволите ему, он исправится. Они обменялись двусмысленными взглядами. — И сегодняшний ужин, разумеется, тоже за наш счет. — Что ж, — согласилась она. — Хорошо, пусть он поможет. Мне пришлось пойти за ней следом в дамский туалет. Она распахнула дверцу в кабинку, как будто для того, чтобы зайти туда снять платье, но повернулась ко мне спиной. — Ты мне не поможешь? Я заторможено моргнул. Вчерашний я не отказался бы от возможности поглазеть на женские прелести, но сегодняшний видел в ее провокации очередное унижение собственного достоинства. Какого черта она смеет относиться ко мне настолько неуважительно? Только потому, что я обслуга? — Вам необязательно раздеваться, достаточно лишь приподнять юбку. Я сейчас принесу средства для стирки. Она схватила меня за воротник рубашки и притянула к себе. — Кажется я переоценила твои умственные способности. С чего ты взял что имеешь право мне отказывать и ставить в такое отвратительное положение? — При всем уважении, в этом положении вы оказались по собственному желанию, — я отбросил ее руки. — Ты ответишь за это! — Она разъяренной ведьмой выскочила из уборной и как я понял, не остановилась пока не добилась разговора с моим шефом. Меня вызвали «на ковер», я даже не успел доработать смену как положено. Пришлось рассказать все как было, но я не слишком-то рассчитывал, что босс примет мою сторону. Обстоятельства складывались против меня. Так что я мысленно попрощался с работой и своей первой зарплатой, которую должен был получить этим вечером. — И что же ты думаешь по поводу хост-клуба? — спросил он, окончательно меня ошарашив, потому что я ждал какой угодно отповеди, но никак не этого. — Мое мнение не поменялось. Эта работа не для меня, — уверенно ответил я. — Почему? Парни там получают хорошие деньги. Куда больше, чем здесь. А у тебя есть данные. Ты был бы успешен. Госпожа Берилл, с которой ты столкнулся, владелица половины хост-клубов Токио. Я слышал, у нее действительно есть фавориты из числа своих работников, но думаю, она никогда бы не обидела деньгами, да и сама не безобразна. — Не имеет значения, — я решительно мотнул головой. Наверное, мои слова звучали слишком напыщенно, но я добавил: — Мне не подходит работа, где может прямо или косвенно ущемляться мое человеческое достоинство. Мне до сих пор кажется, что это были самые пафосные слова в моей жизни. — Я мечтаю о другой славе… — Хорошо, — хмыкнул босс. — Странно, что все это приключилось с тобой, Сейя. Я наблюдал за тем, как ты работаешь. У тебя есть талант сглаживать конфликты. Ты очень тонко чувствуешь женское настроение, потому я недоумеваю как так вышло? Ты не мог не заметить, что клиентка решила с тобой пофлиртовать. Ты мог бы разрядить обстановку, поддержав игру. Я поморщился. Все мои мысли были заняты Сецуной и правильным поведением, мне было не до того, чтобы думать о каких-то других женщинах. — Мне очень жаль. Я готов понести любое наказание. Он махнул рукой. — Ты не уходишь. Для меня это главное. Впредь постарайся относиться более внимательно к женщинам и не попадать в подобные ситуации. Я не поверил собственным ушам. — Деньги за неудобства, которые ты причинил, я вычту из твоей следующей зарплаты или благодарностей. Выбирай. Я с сомнением воззрился на него. — Вы очень добры, но я думал, что… — Я не такой негодяй, чтобы лишать тебя первого оклада. По-моему, все честно. Я улыбнулся и согласился отказаться от благодарности, если она сможет покрыть мой долг, если же этого не случится, то я был готов работать даром. Владелец оценил мое рвение, похвалил и даже разрешил уйти раньше. Я напортачил, но уносил кровно заработанные деньги в конверте. Крупнейший провал обернулся победой. Неподалеку от входа в метро мой взгляд привлекла пожилая торговка. Я часто видел ее по дороге на работу. Женщина предлагала приобрести какие-то красивые древние безделушки. Мне, казалось, что она выбрала для своего бизнеса не слишком подходящее место, около нее почти никто не останавливался, но она упорно продолжала приходить на это место. Раз в моем кармане имелись денжата, я позволил себе остановится и оценить ее товар. — Сынок, купи что-нибудь для своей любимой! — сразу оживилась бабушка. — Кольца из нефрита, браслеты. Древние, очень ценные. Отдам почти даром. Главное, чтобы носились и были по душе. — Откуда же у вас такое богатство, бабушка? — не удержался от любопытного комментария. — Так жизнь была длинная. Знаешь, как говорят? У хорошей жены руки золотые, а у любимой в золоте. А я была и хорошей, и любимой. — Не грустно расставаться с нажитым? — я печально улыбнулся, вглядываясь в ее морщинистое лицо, в надежде угадать какой женщиной она когда-то была. Темные глаза на ее лице были по-прежнему молодыми и полными огня. — А куда мне они? Детей мы с мужем прижить не успели. Так пусть хоть кого-то порадуют. Да и бабушке какая-никакая помощь в нужде. Мой взгляд привлекла невероятно красивая шпилька в форме бабочки. Я попросил ее мне показать, и бабушка рассказала, что бабочка — символ души, потому лучшего подарка не найти, если я хочу признаться девушке в чувствах. К тому же привезена она из самого Китая и по заверениям торговки была много старше ее самой. Я вспомнил, что Сецуне очень нравятся древности и решил, что бабуля права. Еще я взял парочку браслетов для мамы и сестры. Спустил почти все свои деньги, но уходил донельзя довольный новыми приобретениями. Забившись в вагон метро, я достал телефон и сразу написал Сецуне. Сейя: Привет, любимая! Как прошёл день?) Сецуна: Пять интересных пар я пропустила, потому что думала о тебе. Сейя: Надеюсь, я не попаду к тебе лечиться))) Сецуна: Надеюсь, ты больше не попадёшь ни к одному хирургу. Ее сообщение напомнило мне о Кацу, и я сразу поинтересовался. Сейя: Кстати, как там Хига поживает? Не пристаёт? Сецуна: Спрашивал о тебе, жаждет увидеть. Привет передавал. Сейя: Вот, как? Неожиданно! Во сколько завтра заканчиваете? Сецуна: Ты с какой целью интересуешься? Сейя: Встретить хочу. А за одно увидеть Хигу, раз он так жаждет пообщаться. Сецуна: Не нужно искать проблем. Я с ним и сама справлюсь. Лучше, давай встретимся на станции и погуляем вдвоём. Сейя: Как ты собираешься с ним справиться? Сецуна: Он меня не трогает, а слова всего лишь слова. Сейя: Переживаешь, что он составит тебе конкуренцию и решит меня потрогать?) Сецуна: Верно. Хочу оставить эту привилегию только за собой. Сейя: Не переживай, меня мужчины не возбуждают. Так что я просто послушаю, что он скажет. Я уже два дня хожу нетронутый тобой. Может не так сильна любовь моей Королевы?) Сецуна: Тебе это интересно? Спойлер — ничего умного. Лучше послушай, что я скажу: игнорируй Хигу и я покажу как сильна моя к тебе любовь. Сейя: Заманчивое предложение. Но ты же знаешь, как воспитывают мальчиков: «Послушай женщину и сделай наоборот». Если ты хочешь, чтобы я к тебе прислушался придётся рассказать все подробнее и с самого начала. Что случилось? Что именно хочет Хига? Сецуна: Он хочет вывести тебя из себя потому, что меня не может. Всего лишь спросил почему ты не приходишь. Но его это явно не касается, так что не думай о Хиге. Сейя: Хорошо. Если ты считаешь, что нам нет необходимости видеться с Хигой, я пока останусь в стороне. Сходим как-нибудь в кино? Купим места в последнем ряду. Потрогаем друг друга? 😎 Сецуна: С тобой я ни одного фильма не увижу! Сейя: Ну, это же не повод пойти с кем-то другим? У меня дома уединиться пока не получится… А хочется уже сил нет. Сецуна: Впрочем, я согласна. Сейя: Сразу бы так. Сейя: А может прогуляемся сегодня немного? Я соскучился. И меня выгнали, то есть отпустили с работы раньше. За верную службу. Сецуна: Как же ты планировал ждать два года с такой выдержкой?) Я уже вышел на ее станции и медленно брел в сторону дома своей девушки. Конечно, я не рассчитывал, что она согласится встретиться. Думал, просто постою у дома, посмотрю как погаснет свет в ее окне и отправлюсь домой. Но она ответила: Сецуна: Давай увидимся, даже пять минут сделают меня счастливее. Сейя: Тогда договорились. Через три минуты твое желание сбудется. И я рванул бегом, что было сил, чтобы уложиться в срок и удивить ее.Сецуна Мэйо
О Кацу Хига я фактически забыла, когда Сейя заставлял меня таять, умирать от любви и трепетной нежности, в глубине его синих глаз. Я не замечала, но однокурсник не забывал обо мне. Чем ярче я лучилась счастьем, приходя на пары, тем темнее планы зрели в его душе. Под давлением друзей, заявляющих, что Хига проиграл и следует смириться с очевидным для всех поражением в споре, в его сердце зажигалась ярость. Уязвленное Эго делало его грубым и нетерпеливым. Кацу подорвался под влиянием гнева бросить в меня обидными словами, с ядовитым остриём угрозы на конце, впрочем, я не придала ей значения: — Где твой школьник? Давно не видно. Не боится за тебя? — Не твоё дело, — спокойно заметила, глядя сквозь парня. — Передавай привет. Мой возлюбленный тоже помнил о Хиге. В тот же день начал расспрашивать о нём, как чувствовал. А говорят у женщин развита интуиция. Я даже подумала, что Мамору передал информацию, но зачем бы ему это делать? Мне оставалось умилиться проницательной заботе того, кто украл моё сердце, в том числе через огромное желание быть рядом и оберегать. Я не могла рассказать Сейе всего, он слишком возбуждался от любой мелочи, связанной с угрозой мне или нашим отношениям. Поэтому как могла смягчала доносимую ему информацию. Я пребывала в уверенности, что держу ситуацию под контролем и она не требует его вмешательства дабы не разжигать потухающий конфликт. Но был и тот пожар, который мы давно и окончательно не контролировали — чувства. А самое явное из них вожделение. Представьте двух влюблённых, что ежечасно осознавали куда рвётся тело, но отдавали себя приказ держаться, слушать лектора, ехать в противоположную сторону и засыпать без объятий, которые способны утолить жажду разлуки. Мы жили противоречиями между хочу и надо. Я неизменно выбирала, второе, а Сейя всегда первое. Благодаря его спонтанности, мы виделись чаще. Например, парень пообещал приехать хотя бы на полчасика и увидев его, я пробежала разделяющее расстояние, чтобы скорее обнять за шею и расцеловать любимое лицо. Он приобнял меня и закружил. Потом неторопливой походкой мы пошли в ближайший сквер. Было достаточно поздно, уже зажглись фонари, а мы уселись на скамейке в парке. Сейя заговорил первый: — Ещё одна чудесная ночь. — А каким был день? Нравится в университете? — разглядывая парня, я бережно держала его руку в своих. — Скучно. Весь день думал о тебе, — я нежно улыбнулась. — Так мы ничему не научимся. Останемся влюблёнными глупцами. — Ну, я в отличие от тебя не горю желанием работать по специальности. Надеюсь заниматься музыкой. Диплом нужен моей матери. — А как же «послушай женщину и сделай наоборот»? — вспомнила его аргумент из недавнего общения. — Музыкальное образование её не устроило? — казалось, я нашла идеальный компромисс, но Сейя не обратил на него внимания. — Она уверена, что я вообще ничего не закончу. — Порой родители исправляют собственные ошибки за счёт своих детей. Но в этом они не правы. Ведь это твоя жизнь, нужно прожить так, чтобы о своих выборах не сожалеть, — поделилась философией и поддержала любимого, указывая на его сильные черты. — Ты можешь быть настойчивым, очень терпеливым и следуешь за тем, что нравится. Поэтому в итоге получаешь, — я кокетливо прищурила глаза, намекая на себя. — Думаю, ты добьёшься всего, если этого сильно захочешь. — Спасибо. Думаю, что высшее образование мне точно не повредит. Будущей жене нужно соответствовать, — брюнет оставался таким серьёзным и уже в который раз поднимал тему замужества. Я неопределённо хмыкнула и спрятала улыбчивое лицо, опустив. Он приобнял, привлекая за талию к себе, я поинтересовалась: — Какая для тебя идеальная семья? — Идеальная семья? — задумался он. — Брак по большой любви. Моя жена — женщина, которую я обожаю. Большой современный дом с садом вокруг. Собака породы акита-ину весело носится вокруг. И трое детей. Два пацана и девчонка. Было бы здорово, если она была самой младшей. Но там уж как получится. Нельзя же предсказать в каком порядке и какого пола тебе выдадут детей. Я чуть не поперхнулась от того, как наивно парень охарактеризовал появление детей — выдадут. Всё-таки, Сейя казался ещё ребёнком, однако уже знающим чего хочет. Я такими подробными планами на жизнь похвастать не могла. — Прямо девичьи грёзы. — Чёткие пацаны о таком не мечтают? О чем же я должен мечтать по-твоему? — всё было сказано с усмешкой. — Но прежде, чем ты ответишь, — его гибкий голос понизился, я уже знала — значит управление перешло в руки Люцифера. Он откинул волосы с моего плеча и прильнул губами к шее. — Обожаю целовать тебя сюда в эту трепещущую жилку. Новые поцелуи рассыпались, как цветы на поле — яркие, тесные, нежные, руки при этом скользили по спине и перешли на грудь. Теперь мне и не ответить. Его поцелуи пустили по венам лаву, которая застыла тягучим теплом внизу живота. Откинув голову, я часто задышала, с тревогой ожидая увидеть кого-то. Ощущения из-за подскочившего адреналина стали острее. Его рука огладила колено, не спеша поднимаясь выше, к юбке, приподнимая её край. Моё тело превратилось в сгусток волнующейся энергии, остро реагирующий на напряжение, пущенное кончиками Сейиных пальцев. — Не хочешь ко мне на колени присесть? Тут вроде бы никто не ходит, — соблазнял змей. Я посмотрела вниз и плотнее сжала ноги не решаясь поддаться его искушениям. В животе заныло болью от принятого решения. — Нет, вряд ли это хорошая идея. — Почему? Боишься, что я тебя не выдержу? Мы проломим лавку или мои колени? — Рука парня нахально забралась под юбку. Хозяин медового голоса оставил поцелуй на виске и зашептал на ухо: — Я так соскучился по тебе, что с ума схожу… — Нас могут увидеть, — простонала я, схватившись за руку, но то ли сил не хватало убрать, то ли не слишком я пыталась. — И да, когда мы вместе, начинается безумие. Его пальцы добрались до белья, двигались по внутренней стороне бедра, стирая сопротивление, обдавая кожу судорожным жаром, делая более чувствительной. Только в отдалении послышались голоса и Сейя быстро убрал руку. Я выпрямилась от страха оказаться застигнутой в столь безнравственном положении и поправила волосы. — Мы будем осторожны. Но если хочешь, чтобы никто нас не увидел, может быть зайдём к тебе? Обещаю быть паинькой. — Ты не можешь этого обещать. И я не могу, — я прижала к губам тыльной стороной дрожащую ладонь. — И что же теперь? После того раза мы будем избегать уединения? Я думал, тебе понравилось. Я хочу ещё раз прикоснуться к тебе там. — Нет! Да! — Выпалила я, жутко смущаясь. — То есть, понравилось и я не собираюсь избегать тебя. Только мне бы не хотелось, чтобы наши отношения сосредотачивались только на влечении. — Я пытаюсь, но теперь не получается думать ни о чем корме секса, — чего-то такого я и опасалась. Наша страсть сильно влияла на мозг, мы теряли головы, но я не хотела, чтобы отношения строились на одном лишь вожделении. — Дети и хозяйство — это хорошо, но мне кажется, что ты так говоришь специально, а на самом деле предпочитаешь другую сторону семейной жизни: регулярный секс, который не приводил бы к детям, — упрекнула я. — Да, я хочу регулярный секс с любимой женщиной, что тут такого? — говорил он с вызовом, но сдался и голову опустил. — Секс не всегда к детям приводит. — Ничего такого, правда. Мне бы только уверенности, что это не всё чего ты хочешь. — поделилась и затаилась, переставая дышать. — Не всё. Я правда хочу с тобой семью. Извини, если напугал. — Со мной? Вот теперь напугал, — шутливо заметила я, но точно не сказала бы сколько в ответе содержалось юмора, а сколько искренности. — Трое детей и младшей чтобы дочка… большая ответственность. — я дотронулась до лица Сейи и мягко коснулась губ своими, после чего раскрыла рот языком, навязывая чувственный, глубокий поцелуй. Всё же мужчина, который говорит, что хочет от тебя детей, кружит голову. Это работало, мне захотелось быть ещё ближе, я выполнила просьбу и пересела на коленки к парню, оказываясь лицом к лицу, продолжая заигрывать языком, блаженно распаляясь рядом с ним. — Я хочу тебя, — прошептал, он когда мы всё же оторвались друг от друга. — Невыносимо терпеть, — его голос сел, я озвучила возбуждённый выдох. — Ох, — потянула за длинные волосы, заставляя парня откинуть голову. Губами щипала его за шею и прикусила надплечье. Бедра неторопливо ёрзали по нему. Я сильнее прижалась к Сейе, парень качнулся, и я подавила протяжный вздох. — Нет, мой хороший. Завтра нам обоим рано вставать и тебе уже нужно домой. — Я обеими руками провела по голове парня, крепко сжимая в ладонях лицо. — До завтра. — Я затянулась сладким прощальным поцелуем и поднялась. — Погоди, постой, — Сейя перехватил мою руку. — Я же должен проводить тебя хотя бы. — он с тяжелым вздохом поднялся со скамейки. Мы переплели пальцы, я усмехнулась. — Хотя бы проводи. — Иногда мне, кажется, что мои страдания тебя забавляют, — он притянул к себе за талию, мы пошли в обнимку. — Я ведь предупреждала, что просто не будет. Если тебе легче станет, ты меня тоже мучаешь. — Неужели? И что ты испытываешь, моя ненаглядная, Мартиша? Тебе очень больно? — С восхищением и наслаждением от его отсылки на семейку Адамс, я подняла на Сейю глаза. — Очень, — именно так отвечала мужу Мартиша, потому настала очередь Сейи смотреть с обожанием. Приятно находить неожиданные точки соприкосновения в мелочах, подобных фильму, который оба смотрели и могли теперь обменяться понятными друг другу шутками. — Я знал, что ты моя идеальная женщина. — По кончикам моих пальцев прошлись его поцелуи. — У меня есть кое-что для тебя… — Сейя достал из кармана лёгкой осенней куртки красивый шёлковый мешочек и протянул его мне. Внутри я, с торжествующим предвкушением от полученного подарка, нашла металлическую шпильку в китайском стиле. Я покрутила на пальцах винтажную заколку в виде бабочки, крылья которой были инкрустированы камнями, от нефритового тельца на тонких нитях металла свисали и другие камни, мягко поблёскивая под тихим треском фонарного освещения. — Бабочка, символ души… Я подарил тебе свою душу, пусть она всегда будет с тобой, — прокомментировал парень. Я тотчас от необъятного восторга впилась в его влажные губы благодарный поцелуем. — Мне очень нравится, спасибо, — счастье на моём лице говорило громче любых слов. Я сразу воткнула обновку в пучок на затылке и покрутилась перед парнем, ловя звуки глухо стукающихся друг о друга горошин свисающих камней и его восторгов. Первый подарок — он навсегда особенный.