Охотники Империи IV: Альтернативный Турнир

Мрачная, словно туча, Эмма, наконец, отлипла от стены. Преследовать Искру было бесполезно – как сражаться с ней и с вселившимся в нее шаром, девушка не знала. Поэтому она направилась к своим друзьям: Эрике, которая не могла налюбоваться на себя в зеркало, и Хамелеону, который до сих пор пребывал в экстазе за свое открытие насчет пальцев. Единственным недоразумением было предназначение других пальцев, но это парня с каждой минутой беспокоило все меньше. В конце концов, не ему же все открытия делать! – Пойдемте, красавица и чудовище, – позвала Эмма и глубоко вздохнула. Надо было еще найти Мариану. Где-то глубоко в душе теплилась надежда, что Искра до нее все-таки не добралась, но, честно говоря, верилось в это с большим трудом. Мариана обнаружилась в зале, где беспорядка была чуть больше, чем в остальных. А точнее, намного больше: несколько стеллажей был повалено, книги разбросаны по полу, а сама девушка лежала в луже крови и арахисового масла, присыпанная книгами и заботливо укрытая упавшей на нее этажеркой. К счастью, физически Мариана почти не пострадала, а вот морально… Приведя ее в чувства, Эмма убедилась, что ее подруга не помнит абсолютно ничего. Ни кто она, ни зачем они здесь, ни всего остального. – Искру видела? – спросила Эмма. – Если бы я увидела искру, то давно бы уже сгорела, – ответила Мариана, глядя на покрывавшее ее руки и одежду масло. Она ткнула пальцем в одно из пятен, а затем задумчиво поднесла палец ко рту. И непонятно, то ли это шар постарался, то ли результат удара по голове чем-то тяжелым. Еще раз глубоко вздохнув, Эмма ощутила, что она теперь самая умная и самая серьезная среди них, а это, ой, как непросто! Нужно было как-то выбираться из этой Страны Чудес, вот только как, девушка понятия не имела. И Артефакта у нее теперь не было. Покинув библиотеку и пройдя несколькими коридорами, компания оказалась в большом многоярусном зале с огромным количеством лестниц, пандусов и ходов. На верхнем ярусе светили желтым сетчатые окна, с потолка свисали красные знамена, ярко горели факелы. А в центре зала на возвышении стояла гильотина. На ней, под нависающим косым лезвием, лежал бородатый мужчина в очках, желтой бейсболке и темно-зеленой куртке. Он повернул голову, пытаясь рассмотреть вошедших. Лицо его было им очень знакомо. А рядом с гильотиной стояла Элис в образе Красной Королевы. На девушке было красное платье с передником, на котором нарисованы алхимические символы, а на лбу – большое красное сердце. Она кивнула на стену слева, где была сделана надпись кровью:

Меня зовут Черва, Повезет тому, кто умрет первым!

Затем девушка нажала на рычаг гильотины, и лезвие устремилось вниз. Раздался свист, и лезвие застыло на месте, не двигаясь дальше – это вилка, выпущенная Марианой, попала в механизм и заклинила его. Девушка потеряла память, но не свои инстинкты. Красная Королева гневно взглянула на них и, махнув рукой, спустила стражников. На этот раз это были девятки и десятки – сильнейшие из сильнейших. Поглупевшая на первый взгляд команда потеряла в мастерстве, но не в эффективности: Хамелеон из морковемета стрелял противникам исключительно по ногам, заставляя тех завывать от боли, Мариана, совершенно не целясь, делала масляные лужицы на полу, на которых стражи постоянно поскальзывались. Ну а Эрика, застыв на одном месте, стреляла из одного из самых слабых оружий – бобового пистолета, правда, несмотря на это, стражники от ее выстрелов падали один за другим как подкошенные. Эмма же выбрала Тостанатор и с криком: «кто не спрятался, я не виновата!» палила в самую гущу. Когда вся гвардия была разбита, а пол и стены вокруг усеяны поверженными кряхтящими картами, раздавленными и размазанными продуктами, а также утыканы морковкой, Красная Королева пришла в ярость. Она щелкнула пальцами, и красное платьице с сердечком на лбу исчезло – теперь перед ними стояла сама Элис собственной персоной, в черных брюках и черной курточке. Ее глаза холодным немигающим взглядом смотрели на окружающих. – Впервые вижу таких назойливых гостей! – сказала она. – Что ж, я лично займусь вами! – Это мы сейчас тобой займемся! – крикнула Эмма. – Ребята, окружай ее! Но никто не сдвинулся с места. – Ребята?.. – А за что мы должны нападать на нее? – удивленно поинтересовался Хамелеон. – Мне кажется, это хорошая девочка, – поддержала его Эрика. – Конечно, хорошая, но… – Эмма пыталась подобрать аргумент, который бы убедил ее друзей, и вдруг ее осенило: – Она украла печеньки! – вытаращив глаза, воскликнула девушка. – Шоколадные! Собралась слопать в одиночку, не делясь с нами!!! Эрика и Хамелеон переглянулись, по их виду Эмма поняла, что попала точно в цель. Синхронно вскинув пушки, ее друзья двинулись на хозяйку Страны Чудес. Элис была к этому готова. Во-первых, пушки с едой на нее не действовали – ни протыкали, ни сжигали, даже перец не взрывался. А во-вторых, у нее было чем ответить. Правда оружие ее оказалось не менее странным: девушка атаковала колодой карт, выпуская их прямо в лицо, использовала клюшку с головой фламинго, которой притягивала, как крюком, и наносила сокрушительные удары по голове. Были у нее и шкатулки с огнедышащими клоунами. Клоуны теперь стали значительно меньше, но обжигали довольно ощутимо. Впрочем, и ребята в долгу не оставались, обстреливая бывшую Красную Королеву джемом, арахисовым маслом, салатом и тостами. Элис постепенно отступала. Вдруг рядом с ней появилась ее кукла. – Четверо на одну? Нечестно! – сказала она звонким голосом. – Здесь кто-то говорит о честности? – прищурилась Эмма. – Не та ли это, кто послала нам пауков? Отправила нашу подругу в зубы пираньям? Чуть не задавила нас мячом? Интересно, интересно! Сдавайся, Элис, – сказала Эмма, прижимая девушку к стене. – Тут тебе даже твоя кукла не поможет. Сдавайся или… – и она замахнулась сковородой. Глаза Элис засветились: силой телекинеза она держала руку Эммы, не давая сковородке опуститься на свою голову. Хамелеон подобрал с полу небольшое яйцо, расписанное под мозаику, и кинул, целясь ей в голову. Взгляд Элис – и яйцо, отклонившись от цели, описало дугу и приземлилось прямо в сковородку Эммы, разбилось и начало быстро жариться в раскалившейся от сил противодействия посудине. Заметив, что в сковородке что-то пузырится, Эмма наклонила ее, чтобы посмотреть, и… получившаяся яичница сползла прямо на лицо Элис. Внезапно вокруг стало очень тихо. Эмма опустила сковородку. Ребята опустили оружие. Все смотрели на Элис. Медленно подняв руку, девушка сняла с себя яичницу, и та упала на пол. Затем Элис провела рукой по щеке, измазанной джемом и арахисовым маслом. К слову сказать, испачкана у нее была не только щека, но и все лицо, шея и руки, по некогда идеально чистой черной курточке сползал соус, в волосах застряли кусочки овощей, а к плечу прилип кусок тоста. Элис осмотрела себя и подняла глаза. Ее губы сжались и дрогнули. И вдруг их уголки медленно поползли вверх. А через секунду девушка разразилась громким смехом. Ее смех был настолько чистым, звонким и заразительным, что вскоре к ней присоединились и остальные. Напряжение, висевшее в воздухе, спало. Элис смеялась, прижав ко рту руку, она смеялась, обнажив белоснежные зубы. Смеялась так, что не могла остановиться, и вот уже слезы потекли из ее глаз. А остальные почувствовали, что вокруг что-то изменилось: не было больше замка и стражей, не было гильотины и многоярусного зала – они стояли в другом, полупустом зале с колоннами, обрамленном покрытием с текстурой застывшей воды. Там, где Эрика и Хамелеон впервые встретились с Элис. К девушке подошел тот самый мужчина, лежавший на гильотине, – темноволосый бородач в очках, желтой бейсболке и темно-зеленой куртке. Он обнял ее, прижав к себе, и она, всхлипывая, уткнулась ему в плечо. Тут ребята заметили, что кожа Элис уже не бледная – она стала более живого оттенка, а синие глаза уже не излучают холод. Мужчина куда-то увел девушку, оставив их одних, но вскоре вернулся снова. – Как она? – задала первый вопрос Эмма. – Отдыхает, – ответил он и, слегка улыбнувшись, добавил: – Кажется, вы смогли сделать то, над чем я бился годами: заставили ее проявить эмоции, которые она так долго держала в себе. Тут Эмма все поняла. – Профессор? – спросила она. Волдер Дорк кивнул. – Не сердитесь на Элис, – сказал он. – У нее было очень тяжелое детство, полное душевных ран и психологических травм. С ранних лет она отказалась от своих эмоций и закрылась в себе. Используя свои способности, девочка жила в созданном самой собой мире, который развивала, вкладывая в него все, что творилось у нее на душе. Она затягивала туда и других, заставляя играть по своим правилам, от которых большинство сходило с ума. Вы первые, кому удалось оттуда выбраться без ее согласия, – улыбнулся профессор. – А как же вы? – Мне тоже, когда ее мир исчез благодаря вам. – Вы были на волоске от смерти… – произнесла Эмма, вспомнив гильотину. – На что только не пойдешь, ради исследований, – улыбнулся Дорк. – Я изучал ее. Пытался помочь, облегчить ее боль. Но этот случай уникален в моей практике. Элис – сложная и противоречивая натура, которую до конца, пожалуй, не понимает даже она сама. Я старался выяснить, в чем корни кошмаров, разрушающих ее, вычленить причины, заставляющие ее придумывать эти страшные игры и принуждать других участвовать в них. – Да уж, – скривилась Эмма. – Ее кукла… Кстати, а где она? – Эмма покрутила головой, пытаясь отыскать девочку в белом платьице с оранжевым мячом. – Ее больше нет, – ответил Дорк. – Кукла – это сама Элис в детстве, такая, какой она была до того, как все началось. Это голос ее разума, ее прошлого, говорящий то, что сама Элис никогда не скажет. Теперь, когда стена, ледяная клетка, в которую она себя заточила, разбита, кукла ей больше не нужна. – Она ведь… поправится? С ней все будет хорошо? – с надеждой спросила Эмма. – Я буду с ней работать, – ответил профессор серьезно. – Но могу заверить, – тут его лицо стало мягче, – что шансы есть. Как говорится, лед тронулся. Мы сдвинулись с мертвой точки, – он улыбнулся. – И в этом, несомненно, ваша заслуга. – Кто бы мог подумать, – пробурчала в сторону Эмма. – А вот это, кажется, ваше, – профессор протянул девушке кубик-артефакт. – Она всегда любила играть с чужими игрушками, потому что своих у нее почти не было. – С удовольствием поделюсь, – улыбнулась Эмма. – Только не этим. Это… кхм… не совсем игрушка. Точнее, совсем не игрушка, хотя я тоже так когда-то думала… – Да, мне тоже так показалось, – Дорк наморщил брови. – От этой штуки идет какая-то особая аура… – Верно. Но… – Эмма завращала глазами. – Вы не волнуйтесь, я умею с ней обращаться. Создавать всякие ужасные миры и затаскивать в них народ точно не буду. – Тогда ладно, – облегченно улыбнулся Дорк. – Эмм… профессор?.. – позвала Эмма, глядя на своих друзей, которые в этот момент водили хоровод вокруг одной из колонн. – Да? – Дорк поправил очки. – Я вам помогла, – Эмма оторвала взгляд от колонны, посмотрев мужчине прямо в глаза, и добавила: – теперь, похоже, ваша очередь помочь мне.