ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть первая. ЭАРНИЛ

Когда друзья вернулись в дом, обед был почти готов. Фириэль и Нунэт накрывали на стол. В центре стола красовался румяный яблочный пирог. Увидев Эарнила, девушка просияла. Пирог и в самом деле оказался выше всяких похвал. После обеда Ниэнор понадобилось отлучиться. Фириэль и Нунэт стали убирать со стола. — Пойдем еще прогуляемся. Я покажу тебе залив, где можно взять лодку, — сказал Гвиндор. — Давай сначала поможем Фириэль и Нунэт, — ответил Эарнил. — Они прекрасно справятся сами. Фириэль ловкая и не боится работы, да и Нунэт еще не очень стара. Когда был жив отец, у нас было больше слуг, а сейчас осталась только Нунэт. — Не думаю, что они будут возражать, если я немного помогу им. — Не надо, Эарнил, — отозвалась девушка. — Если Матушка узнает, что наш гость помогает нам, она рассердится. — Мужчина помогает женщине с домашней работой, только когда она не справляется… По крайней мере, так считают в Пиннат-Гэллин, — объяснил друг, когда они вышли на улицу. — Конечно, если женщина больна или на сносях, — ей помогут. Но если ты сейчас начнешь им помогать, то покажешь, что они недостаточно хорошо работают. — Давай тогда просто подождем Фириэль. Думаю, она с удовольствием прогуляется с нами, — сказал Эарнил Гвиндору. Они сели на крыльцо. Девушка и в самом деле оказалась расторопной: через четверть часа она уже была готова идти. Гвиндор предложил ей руку, и они неспеша отправились вдоль моря в противоположную сторону. Примерно через час внизу показалась рыбацкая бухта. «Пойду вниз, поговорю с мастером Дуилином, — сказал Гвиндор. — Вы можете подождать меня здесь». — У тебя королевское имя, — негромко сказала Фириэль Эарнилу. — У тебя — тоже, — заметил он. — Не знаю, верить в это или нет, но имена могут определять судьбу человека… Так говорят матушка и Нунэт. Матушка не любит свое имя, ибо на языке эльфов оно означает “скорбь”. Вот ей и выпала участь вдовы. — Да, на синдарине, — сказал юноша. — Но не думаю, что твой отец умер и так рано оставил ее вдовой лишь потому, что она носит подобное имя. Скорее всего, сказались последствия его тяжелого ранения на полях Пеленнора. — Но матушка считает именно так. — Я не верю в подобные вещи, Фириэль. — Я тоже не хотела бы верить, но все же бывают странные и необычные совпадения. — Это — совпадения, не более. Некоторое время Фириэль и Эарнил молчали и смотрели на море. — А ты знаешь про проклятие рода Блюстителей? — вдруг спросила Фириэль. — Нет... — удивленно сказал Эарнил, поворачиваясь к ней. — Хотя я и прожил шесть лет у лорда Фарамира в доме. — Нунэт рассказывала мне, что все лорды-Блюстители в течение многих поколений хоронили жен и вдовцами доживали свой век. И даже если леди была намного моложе своего супруга, она все равно умирала прежде него. — Ты имеешь в виду лорда Дэнетора и его жену Финдуилас? — Например. Но и лорд Эктелион, отец лорда Дэнетора, овдовел рано... и отец Эктелиона… Как его звали?.. — Фириэль посмотрела на Эарнила. — Лорд Тургон. Откуда у вашей Нунэт столь мрачные предания? — Нунэт родилась в землях Дол-Амротских принцев, и когда умерла дочь тогдашнего Принца леди Финдуилас, тамошние люди много говорили об этом. Ведь ей не было и сорока. Нунэт была тогда еще девочкой, но хорошо это запомнила. — Кто же их проклял и за что?— спросил Эарнил. — Не знаю, — честно ответила девушка. К ним подошел Гвиндор. — Я договорился завтра утром взять лодку и отправиться удить рыбу!.. А вы почему такие постные? — удивился он. — Я рассказала Эарнилу про проклятие рода Блюстителей, — призналась Фириэль. — Нашла, что ему рассказать. Он и так вечно в меланхолии… К историям Нунэт надо относиться, как к страшным сказкам на ночь. Она и не такое расскажет. Ладно, идем к дому. Фириэль аккуратно взяла Эарнила под руку. Гвиндор негромко хмыкнул, но ничего не сказал. — Я расстроила тебя? — негромко спросила девушка. — Скорее, удивила, — ответил Эарнил. — Я никогда не слышал об этом прежде, но, похоже, в этой истории есть доля истины. Супруга Блюстителя Эктелиона леди Эленвэ умерла относительно рано. И жена лорда Тургона леди Арэдель покинула этот мир раньше мужа.. — Если верить Нунэт, это началось намного раньше… — Давайте сменим тему, — раздался голос Гвиндора. Они подошли к дому. Ниэнор уже вернулась. Женщина усадила Фириэль за шитье, а сама вместе со служанкой принялась готовить ужин. — А мы — купаться! — объявил Гвиндор. — У Фириэль вообще бывает свободное время? — спросил юноша, когда они спускались к морю. — Может быть, она тоже хочет купаться. — Мой отец говорил, что праздность убивает, — ответил его друг. — У вас получается, что праздность убивает только женщин… — заметил Эарнил. — Мы воины, у воинов должен быть отдых. — У нас отдых, а у Фириэль — праздность? — Зато из нее выйдет замечательная жена. Ее уже заприметило несколько семейств из окрестностей. Ждут, когда подрастет, — усмехнулся Гвиндор. — Семейств? — переспросил Эарнил. — Семейств. Все хотят иметь такую жену и невестку. Неглупую, умелую, с чудесным характером… И прехорошенькую притом. Не волнуйся, я отдам свою сестренку только самому лучшему человеку. И, конечно, только тому, кого она полюбит. Они пришли к морю и разделись. — Давай, кто из нас первым доплывет вон до того камня! — показал Гвиндор и бросился в воду. Вслед за ним нырнул Эарнил. — Ну-у, так неинтересно, — сказал его друг, доплыв до камня и оглядываясь… — Опять задумался?.. Даже не смотришь, куда плывешь... — Прости, Гвиндор. — Ты безнадежен… После ужина Эарнил, сославшись на головную боль, ушел к себе. У него не шли из головы слова Фириэль. «Леди Финдуилас умерла рано, но у нее было слабое здоровье… Леди Эленвэ заразилась и тяжело заболела, когда во время эпидемии ухаживала за детьми. Младший сын лорда Эктелиона, несмотря на усилия лучших столичных лекарей, умер; умерла и убитая горем мать… Супруга Тургона, Леди Арэдель, умерла не так уж и рано — лет в семьдесят-восемьдесят, но тоже раньше мужа. Леди Линдориэ, жена Турина второго? Тоже раньше… Почему?!» Насколько Эарнил знал историю рода Блюстителей, там не было недостойных людей. По крайней мере, заслуживающих такую кару. Но даже если на кого-то из них подобное проклятие и пало по его делам, то почему же страдали его ни в чем не повинные потомки? Или нет никакого проклятия, и это просто трагические совпадения? Но минимум четыре поколения подряд?.. А по словам Фириэль и Нунэт, много больше? Эарнил ворочался и не мог уснуть. А если все же есть проклятие, то распространяется ли оно на него? В конце концов, он же никогда не станет Блюстителем. Он младший сын, к тому же незаконнорожденный. У него нет никаких прав по рождению. Может ли оно пасть на него и его будущую жену? Возможно ли, что род Блюстителей проклял Саурон? Тогда после его низвержения проклятие должно было уйти… Юноша встал и подошел к окну. Ему было душно, лицо пылало. Он неслышно выскользнул из дома и начал спускаться к морю. В темноте Эарнил поскользнулся на крутой тропинке и упал, но все же добрался до моря, зашел в темную воду и поплыл. Часа через два он выбрался на берег и понял, что оказался совсем не в том месте, где заходил в воду… Наконец начало светать. Эарнил отыскал тропинку наверх и добрался до дома, где столкнулся с Гвиндором. «Уже искупался? Вот и хорошо. Идем рыбу ловить, пока не жарко! Позавтракаем на море, всё женщинам меньше возни будет». Они пришли в бухту, забрались в лодку и начали грести. Эарнилу хотелось спать. — Какие еще страшные сказки знает ваша Нунэт? — спросил юноша друга. — Спроси лучше у нее, — ответил Гвиндор. — Но я бы не придавал им значения. Мало ли что болтают простые люди... Я вот про смерть леди Финдуилас знаю совсем другую историю. — Какую? — спросил Эарнил, поднимая глаза. — Что лорд Дэнетор был очень строгим и жестким человеком, и ей, с ее нежной и ранимой душой, было тяжело рядом с ним. — Это неправда, Гвиндор. Лорд Дэнетор очень ее любил и был всегда внимателен и заботлив к ней. По словам лорда Фарамира, мало кто умел любить так, как его отец... — Наверное, лорду Фарамиру виднее, — согласился Гвиндор, налегая на весла. — Правда, учитель Гэльмир нам рассказывал о последнем правящем Блюстителе несколько иное. — Нашел, кого слушать… — сказал Эарнил. — Для него не существует никого, кроме Элессара. — Почему нет? Элессар — великий человек и король. — Это не означает, что не существовало других великих людей и властителей! — Лучше бери удочку и учись ловить рыбу, — сказал Гвиндор. Вскоре начало сильно припекать. Гвиндор вытащил из сумки два белых льняных шарфа и протянул один Эарнилу. — Надевай на голову, а не то с нашими черными волосами… Юноша послушался. — Да не так! — сказал Гвиндор глядя на него. — Ты так смахиваешь на старушку! — А ты — не то на харадца, не то на умбарца! — вернул Эарнил. К обеду они вернулись, неся приличный улов. — О, сколько вы наловили! — улыбнулась Ниэнор. — Фириэль, иди чистить! — Это все Гвиндор, — честно сказал Эарнил. — Для первого раза ты наловил вовсе не мало, — сказал друг. — Если бы ты еще думал о том, чем занимаешься, а не о Блюстителях и судьбах мира, — фыркнул он. После обеда Эарнил ушел к себе и лег. — Ты, часом, не заболел? — в дверях возник встревоженный Гвиндор. — Нет, плохо спал ночью… Гвиндор вздохнул и вышел. На следующий день было пасмурно. Фириэль собралась идти в ближайшее селение за покупками. — Поможешь мне? — спросила она юношу, заглядывая ему в глаза. — Помогу, — ответил Эарнил. Девушка взяла корзину. — Хочешь, поедем верхом? — предложил он. — Давай! — радостно согласилась она. Эарнил сел в седло, подхватил Фириэль и усадил перед собой. — Я буду держать тебя. Не возражаешь? — спросил он. — Конечно, нет! — Тебе нравится у нас? — спросила Фириэль, когда они приехали. — Да, очень… — Приедешь через год? — Я не знаю, что будет через год, Фириэль… Моя жизнь несколько раз так внезапно менялась… — А у нас ничего не меняется…. Только погода… — Перемены не всегда к лучшему… — Да... — согласилась она. — Весной мы, может быть, опять приедем в Минас-Тирит. Если Матушка согласится, — вздохнула девушка. — Дорога недешева и отнимает много сил. Верхом мы не ездим, а повозка стоит дорого. Приходится добираться на попутных и часто идти пешком… — А почему вы не хотите отправиться морем? — спросил он. — На корабле до Пеларгира, а там — вверх по Андуину. — Матушка плохо переносит морскую качку. И вообще боится плавать по морю. Они пришли на рынок. Фириэль ходила между рядов и покупала сначала мёд, потом оливковое масло, затем какие-то травы... Эарнил нес корзину. Когда они вернулись, девушка снова поспешила на кухню. Эарнил вышел из дома, подошел к обрыву и долго смотрел вдаль. Через какое-то время, после очередного сытного и вкусного обеда, Фириэль, управившись с домашними делами, подошла к нему. — Покатай меня еще на лошади, пожалуйста, — попросила она. Он посмотрел не нее. — Как? — спросил Эарнил. — Быстро, галопом! Меня так катал отец в детстве… — Хорошо, — сказал Эарнил. — Но только не долго. Конь не мой, и я должен вернуть его в целости и сохранности. Юноша пошел и приготовил коня. — Тебе лучше сесть за мной. Эарнил помог Фириэль взобраться на коня и сам сел вперед. — Возьмись за пояс, — велел он. Девушка послушалась. Они проехали немного, выбирая хорошее место. — Держись крепче! — крикнул Эарнил и пустил коня в галоп. — Здорово, — прошептала девушка, когда конь снова перешел на шаг. — На сегодня хватит, — спешиваясь, сказал Эарнил и повел коня под уздцы в сторону дома. — У отца была лошадь, и он катал нас с братом, а Гвиндора еще и учил ездить верхом… Но когда он умер, Матушка продала ее. У нас не было возможности ее содержать. — Жаль, — ответил Эарнил. — Да… — печально сказала Фириэль и на время замолчала. — Спасибо, — она благодарно взглянула на него, когда они подошли к дому. «Фириэль?!» — удивилась Ниэнор, увидев дочь верхом на коне Эарнила. «У меня все сделано, матушка», — поспешила объясниться девушка и быстро прошла в дом. Больше Фириэль ни о чем его не просила, и Эарнил догадался, что Ниэнор все же отругала ее. Прошла еще неделя, приближался отъезд в Минас-Тирит. Было ветрено и пасмурно; Эарнил сидел на крыльце и смотрел на потемневшее море. Гвиндор и Ниэнор ненадолго отлучились к Старейшине Селения. Старая Нунэт дремала. — Что это у тебя? — раздался мелодичный голос Фириэль. Девушка вышла из дома, кутаясь в шаль. — Не знаю… А что там? — У тебя репейник в волосах. Эарнил потрогал голову. — И правда… — Давай помогу вытащить. — Вытащи, — согласился юноша. — Да он тут не один! — сказала она. — Вот — всё, — через минуту сказала девушка, показав ему “добычу”, после чего швырнула репейник в кусты. — И где ты его подцепил? — Не знаю… Эарнил обернулся и взглянул на нее. К его удивлению, щеки девушки пылали. Фириэль смутилась и убежала в дом. Придя к себе, она положила на стол маленькие ножницы и разжала кулак. На ладони лежала прядь его густых черных волос. Девушка вытащила небольшую шкатулку, перевязала прядь шелковым шнурком и спрятала в шкафу. Через два дня Гвиндор и Эарнил выехали в Минас-Тирит. Юноша с благодарностью простился с Ниэнор и Нунэт. Фириэль хотела проводить их, но мать не позволила ей идти далеко. «Гвиндор, уговори матушку приехать весной в Минас-Тирит, тебе она вряд ли откажет», — девушка умоляюще посмотрела на брата. «Попробую, — ответил он. — Я по вам тоже очень скучаю». Гвиндор крепко обнял и расцеловал сестру. Эарнил поцеловал ей руку и еще раз поблагодарил за гостеприимство. Она жалобно посмотрела ему в глаза. Тогда он наклонился и поцеловал ее в лоб. Фириэль просияла. Друзья вскочили на коней, помахали ей и тронулись в путь. Но она еще долго стояла и смотрела им вслед. Девушка ждала и надеялась, что Эарнил хотя бы один раз обернется, но он не обернулся. И когда всадники скрылись за поворотом, она заплакала и пошла домой. (C) 2020 murzwin