The girls we wanna kiss

Дело не в том, что Алекс не пыталась. Дело не в том, что Алекс пыталась недостаточно сильно. Она пила весь день Благодарения, ожидая ужина, пытаясь набраться храбрости позволить словам: «Мам, я лесбиянка», вылететь изо рта. Пытаясь набраться смелости, чтобы упрекнуть Элайзу в том, что она не дала ей достаточно пространства, — потому что это Элайза забрала у неё пространство, не Кара, которая была просто маленькой девочкой, которая только что потеряла всю свою планету, и это Элайза взвалила на её плечи весь этот груз, — чтобы осознать это о себе, или вообще что угодно, о себе. Пытаясь набраться смелости спросить: как, как, несмотря на то, что Кара клялась пельмешками, что у Элайзы никак не может быть проблемы с тем, что её дочь — лесбиянка, как Алекс могла не быть в ужасе, когда всё, что, казалось, Элайза когда-либо хотела от Алекс — больше, чем она могла дать? Она пыталась. Но, как и всегда случалось со всеми её попытками общаться с её матерью, несмотря на их огромную, крепкую любовь, несмотря на их сильную, непоколебимую связь, она провалилась. Она пыталась напомнить себе, что это не её вина, что Кара понадобилась Барри Алену, чтоб защитить какую-то другую Землю — Алекс бы задушила Барри за то, что он позволил ей идти одной, если бы только догнала его — это не её вина, что Элайза улетела назад в Мидвэйл, чтобы продолжить преподавать. Она пыталась напомнить себе, что она Алекс Дэнверс, и бутылка алкоголя, даже самого лучшего бурбона, не заставит её чувствовать себя лучше. Но, чёрт побери, она снова провалилась. Она провалилась снова, потому что она уже выпила половину бутылки только за последние двадцать минут, а её тело действовало раньше, чем мозг мог запротестовать. Прозвучало лишь два гудка, прежде чем она услышала голос, который останавливал её сердце и согревал одновременно. — Дэнверс! Уже поздно, всё в порядке? — Мэгги Сойер, — она растягивала слова, глотая ещё немного бурбона, чтобы убедить себя, что звонок Мэгги был правильным решением. — ты знаешь, я хотела пригласить тебя на день Благодарения. Я хотела, чтобы ты пришла, и была частью семьи. Но ещё, я хотела совершить каминг-аут перед своей мамой, и подумала, что лучше не делать этого, когда женщина, в которую ты влюблена, сидит рядом с тобой. — Алекс… — Но вот что, Мэгги, хочешь узнать самую интересную вещь о том, чтобы признаться в ориентации своей маме? — Алекс, пожалуйста, перестань болтать. — Ладно. — Алекс, ты пьяна, не так ли? — Пффф, нет, почему ты… — Я вешаю трубку. Приду к десяти. Выпей воды. Алекс тускло заметила, что было пол десятого, а не десять, когда Мэгги постучала в дверь, и когда Алекс открыла её несколько небрежно, будто ничего не произошло. Волосы Мэгги были в идеальном беспорядке, как будто она не только проехалась на своём «Триумфе», но ещё и бежала к нему и от него. Сбитое дыхание подтвердило догадку Алекс. Она хихикнула над своей смышлённостью. — Ты всё-таки пустишь меня внутрь, Дэнверс? — В квартиру, или в маленькую шутку, которая тут со мной происходит? Мэгги улыбнулась, но её глаза эта улыбка не тронула. Её глаза были грустными. — О, детка, — прошептала Мэгги, когда Алекс немного споткнулась, пытаясь отойти назад и пустить Сойер внутрь. — Ты назвала меня деткой. Я бы хотела быть твоей деткой. — Алекс. — Я могла бы быть твоей Алекс, знаешь. Кара говорит, ты не понимаешь, что теряешь. — Кара неправа. Я понимаю. Но, Алекс, послушай, ты ведь выпила всё это из-за того, что была расстроена, так ведь? Ты ведь из-за этого мне позвонила, да? Ты говорила что-то о каминг-ауте, о своей маме, о дне Благодарения? Алекс прищурилась и наклонилась вперёд, а Мэгги сглотнула. Алекс неожиданно выровнялась обратно, и Мэгги задержала дыхание. Алекс вскинула руки вверх в открытом жесте. — Самое интересное то, что я так и не рассказала ей! У меня не было ни единого чёртового шанса! И теперь, она вернулась в Мидвэйл, а Кара где-то далеко, и, вероятно, в опасности, и я не могу ничего с этим сделать. Я не могу сделать ничего ни с чем из этого, и я просто… — Я с тобой, Алекс. Я держу тебя. Я здесь. Я здесь. — Мне жаль, мне жаль, я… я не… мне жаль, Мэгги, прости, прости. — Шш, не извиняйся. Всё в порядке. Ты в порядке. — Я запуталась. — Это нормально. Тебе можно быть сломленной, Алекс. Ты можешь ломаться, распадаться на маленькие кусочки — я не позволю тебе потерять ни единого. Обещаю. Я с тобой. Ты в порядке. — Мне жаль. — Шшш. — Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста. Пожалуйста, не уходи. — Я прямо тут. Я никуда не ухожу. Я рядом. Алекс наклонилась назад, немного покачиваясь, а глаза не фокусируются. — Мэгги, кажется… кажется, меня сейчас вырвет. — Хорошо, ванная туда? Пойдём. Я держу тебя. И она держала. Она держала волосы Алекс, она поглаживала её по спине, пока развязывала свой хвостик, чтобы снять резинку и завязать волосы Дэнверс, пока той плохо. Так что в следующий раз, когда её стошнило, руки Мэгги были свободны. Одной она сжала руку Алекс, а другой продолжала поглаживать её спину круговыми движениями. — Молодец, детка, избавься от этого всего. Всё хорошо. Ты в порядке. — Прости, — Алекс простонала, а Мэгги лишь тряхнула головой. — Я же сказала. Не извиняйся. Я проходила через это. Ты заслуживаешь, чтобы о тебе заботились. Ты заслуживаешь, чтобы тебя любили. Ответом Алекс стал ещё один порыв рвоты, и Мэгги слегка усмехнулась, когда Дэнверс сжала её руку снова. — Останься. — шепчет Алекс, после того, как Мэгги полностью убедилась, что её перестало тошнить, после того, как Мэгги вытерла её лицо и помогла почистить зубы. Заставила Алекс выпить как минимум половину стакана воды и помогла ей добраться до кровати. — Тебе нужно отдохнуть. — Мэгги попыталась спорить, но глаза Алекс были влажными и напуганными, а её хватка держала руку Мэгги крепко. — Пожалуйста. Мэгги сделала медленный, глубокий вдох, а потом забралась на кровать рядом с Алекс, сглатывая и пытаясь отчаянно вспомнить всё о том, как успокоить дыхание, с тех занятий по йоге, на которые она ходила в прошлом году. Но все воспоминания, все мысли, кроме Алекс, испарились, когда Алекс положила голову на её грудь, закинула ногу на её бёдра, а руку — на живот. — Спасибо, — прошептала Алекс, уже почти уснув. Мэгги не спала всю ночь. Она не двигалась. Она едва дышала. И она знала точно, что влюбилась.