Точка опоры

      Ему ещё нет года, когда он теряет родителей. Он ещё не осознал этого, но вот она, первая потеря. А их будет много, очень много. В пять он теряет единственного близкого друга. В десять питомца. К четырнадцати он уже освоился на своей позиции и жизнь наносит новый удар под дых. Ему пятнадцать, когда его кусает радиоактивный паук. Когда он идет на подпольные бои на выживание. Когда впервые не следует морали. Ему всего пятнадцать, когда его дядя умирает. И Питер винит в этом себя. Ему шестнадцать, когда он пытается забыться в патрулях и бесконечных схватках. Когда утром его избивают, а вечером он спасает своих мучителей. И ему все ещё шестнадцать когда он встречает Дэдпула.       Их встреча случайная, мимолетная и странная до невозможности. Психопат, за которым гонялся Питер, толкает прохожего и тот роняет чимичангу, пачкая свою толстовку с принтом маски Человека-паука, чтобы сразу после этого лишить бегуна головы. Что среди свернутых постеров формата А1 делала катана, школьник предпочитает оставить в тайне от самого себя. Кто-то кричит, звонит в скорую и полицию, убегает, а Питер, замерев на месте, ощущает как поначалу теплые капли медленно остывают и начинают холодить кожу даже через костюм. Острый кончик окровавленного клинка почти упирается в кадык и в виднеющихся под капюшоном глазах есть только ярость и стремление убивать, которое мгновенно сходит на нет, стоит неизвестному опознать героя. Катана резким взмахом очищается от крови и возвращается в ножны, запрятанные среди десятков плакатов. Питеру шестнадцать и на его глазах человеку снесли голову, а он ничего не сделал, хотя был близок настолько, что костюм обильно испачкан кровью и ее запах намертво въедается в память. Теперь парню снятся кровавые кошмары.       Они разные. Просто тот самый, первый, с участием Дэдпула, запустил целую лавину. Теперь он каждую ночь переживает смерти тех, кого не спас. Да, даже того психопата. И, хотя он заслужил такой конец, этого Паркер не может не признать: тот факт, что убили за испорченную футболку, можно понимать однозначно. Любой другой, толкнувший наемника, погиб бы столь же молниеносно. И Питер никак не успел бы его спасти. Собственная несостоятельность давит. Парень плохо спит, часто просыпается в холодном поту и радуется только одному: тетя на смене и не слышит ни полузадушеных криков, ни грохота с которым он падает с кровати. Не видит покрасневшие глаза и залегшие под ними тени. Когда она отправляется в поездку в соседний штат подросток готов благодарить всех богов скопом, как до этого благодарил за то, что квартира этажом ниже пустует и его проблемы никому не мешают. Потому что скрывать это уже почти невозможно. А за эти две недели… За них он точно что-нибудь придумает.       Однако уже в конце первой недели приходит осознание, что ничего не изменилось. Разве что трупов на личном кладбище стало больше ровно на три человека. И его не волнует, что спас он за это время несколько сотен. Все его внимание поглощено тем самым одним процентом «сопутствующих неудач», которых не должно было быть. В то время, как сверстники идеализируют себя, он возводит неудачи в абсолют. На сборку Звезды Смерти вместе с Нэдом не остается ни сил, ни времени, ни желания. Зато с Дэдпулом все обстоит несколько иначе. За это время они видятся куда чаще, чем Питер с другом. Почему-то антигерой решил задержаться именно в этом городе и неизменно радуется при встрече с Человеком-пауком. Он никогда не нападает, наоборот, теряет боевой настрой и начинает отпускать шуточки различной степени похабности. За что далеко не раз платит по счетам. Питеру все еще шестнадцать, а он видел оторванные конечности, отрубленные головы и то, как это все вырастает обратно. Видел, как умирают сотней разных способов, а после воскресают из мертвых. И это странным образом помогает. У подростков часто бывают депрессии. Питер от своей избавляется в спаррингах с Дэдпулом. Как-то не выходит ныть когда единственная мысль в голове набатом стучит «ВЫЖИТЬ!».       Семнадцатилетие Питер встречает в кругу семьи. Впрочем, едва ли так можно сказать всего об одном человеке. Но ему откровенно плевать на правильность. Тетя смеётся, они разрезают любимый торт дяди Бена и до поздней ночи пересматривают альбомы. А потом, когда тетя засыпает, идёт на крышу, где его ждёт вторая часть праздника, состоящая из Дэдпула и его неизменных чимичанг. Да, антигерой уже в курсе его личности, хоть и вышло все внезапно и по-дурацки. Это же надо было, спасаясь от взрыва, рухнуть в полу-сознательном состоянии прямо под ноги болтливому наемнику. Да ещё и сорвав предварительно безнадежно испорченную маску. Сколько шума было… Не от подрывника, вовсе нет. Тот быстро угомонился, получив несколько пуль в ноги. А вот сам Уэйд… Он говорил сам с собой, причитал, ругался, метался по злосчастной крыше из стороны в сторону и все ради того, чтобы признать, что несмотря на юный возраст это все тот же Паучок. Вот только прозвище «Малыш» приклеилось намертво.       Спустя всего месяц после праздничных посиделок Человек-Паук берет городскую преступность в осаду. Мнений множество. Кто-то считает, что он нашел себе помощников, кто-то, что перестал спать. И причин понапридумывали не меньше. И подпольные войны, и личная месть. Кто-то даже предположил, что его шантажировали. На деле же всё было проще и сложнее одновременно. Просто Питер медленно сходит с ума. Потому что потерять центр своего мира означает разрушить его. Зачастую, до основания. Потому что видеть вместо теплой улыбки сухие строчки из цифр и букв, вырезанных на могильном камне, почти физически больно и не важно сколько раз он приходит. Потому что терять по прежнему больно. И не важно кто ты: обычный человек, герой или же наемник. Когда держаться становится сложно ноги сами приводят Питера к дому Дэдпула. Тот никогда не скрывал свой адрес, в отличие от лица, но сегодня герой здесь впервые. Впрочем, опознать в молодежно одетом в яркие цвета подростке Паука или же ботаника-Паркера невозможно.       Внутри царит хаос, как будто здесь только что все переворошили воры или же полицейские, но на деле погром заслуга хозяина квартиры, а свыше упомянутые личности три сотни раз подумают перед тем, как перейти дорогу бессмертному психу SS-ранга с больной фантазией и арсеналом торговца оружием. Пуля выбивает крошку из стены ровно над правым плечом и только тогда Питер замечает среди этого хаоса Дэдпула. Тот лежит в своей маске, растянувшись на полу в явно не самой удобной позе, и небрежно удерживает пистолет, который отбрасывает куда подальше, едва поставив на предохранитель, когда понимает что на огонек заглянул Питер. По иронии, рефлексы оказываются сильнее и вот прохладное и увесистое орудие смерти уже в руках. Паркер не выпуская его из рук стягивает перчатки и срывает остатки паутины, тут же проводя по огнестрелу кончиками пальцев. Ему не надо смотреть, чтобы знать: наемник не сводит глаз с его движений. Паучье чутье отлично его контролирует. Первые прикосновения настолько лёгкие, что даже немного щекотно. Но вот Питер перехватывает его за рукоять и осматривает более внимательно. Гладит покрытый царапинами ствол, еле-еле касается спускового крючка, взводит курок… Мыслями он сейчас очень далеко, взгляд расфокусированно скользит по светлой стали. Сейчас он держит в руках то, что с лёгкостью прервет его жизнь. В эту секунду парень осознает, что попросту перегорел. Что прошлое не вернёшь, а будущего он не видит. Хочется сдаться, обо всем забыть. Пистолет аккуратно вынимают из его рук и вновь ставят на предохранитель.        — Ты же наемник, да? — Кажется этот вопрос застаёт Дэдпула врасплох, потому что удивление видно даже из-под маски.       — Да…       — Убей меня. — Его голос отрешенный и убийственно спокойный. Это пугает больше всего. Потому что только вчера вернувшийся с миссии по зачистке трёх десятков ублюдков Уилсон ещё не в курсе всех событий. Не понимает причин. А значит и не может влиять на последствия.        — Что?! Малыш, что случилось?! — В голосе тревога и Питер криво усмехается, направляя руку с все ещё зажатым в ней оружием на себя.       — Не важно. Просто убей меня. В качестве платы могу написать завещание на твое имя. — Ему не нужна его жизнь, он живёт ради других. Живёт, пока способен приносить пользу. Пока ему есть ради кого жить. И Уилсон это знает. Вот только вопрос в том, как сбить этот упаднический настрой. И вместо ответа он стягивает с лица маску. Оно и правда уродливо, Уилсон об этом осведомлен как никто другой, но парень напротив, очевидно, окончательно слетел с нарезки за время его отсутствия, потому что вместо того чтобы ужаснуться, дернуться или, на худой конец, поморщиться, он лишь печально улыбается.        — Это точно было больно.        — Не больнее, чем тебе. Просто моя сила, в отличие от твоей, не может стереть все следы.       — Как ты справляешься с этим, Уэйд?       — Я вышибаю себе мозги в таких ситуациях.        — Двойное самоубийство?        — Я ведь в любом случае выживу, Малыш, так что нет. Считай это злой шуткой судьбы и точкой опоры нашей вселенной. Я не умру, как ни крути.        — Тогда стань моей точкой опоры. — В глазах напротив плещется безумие, которое уже успело оформиться в четкие рамки. Белого и жёлтого приходится заткнуть куда подальше с их предложениями познакомиться с рамками Паучка поближе.        — Ты уверен, что хочешь этого?        — Я слишком много терял близких. Ты последний из них, не считая одного славного парня. И я слабак, но предпочту зациклиться на том, кого точно не смогу потерять. Ни при каких обстоятельствах.       Спустя месяц из поля зрения СМИ исчезает Человек-паук, как до этого исчез в никуда Питер Паркер. Старк опоздал со своим предложением на каких-то двадцать минут, за которые тот успел добраться до Болтливого наёмника. Парень просто испарился из виду всех, кто его знал. Зато в среде наёмников набирал популярность новичок, следующий повсюду за Дэдпулом. У бессмертного Дьявола появился сумасшедший Хранитель. Питеру семнадцать и весь его мир вращается вокруг Дэдпула.