Алфавит

      Хибари нравилось ощущать горячую кожу под пальцами, нравилось прощупывать неровные мышцы, нравилось осторожно давить на кости — на тонкие изящные косточки. Первое время Мукуро опасался любого массажа; теперь же, приученный, охотно подставлял даже уязвимую спину.       Оголённый выше пояса, он сидел с немного опущенной головой — открывал шею. Пальцами бегая по твёрдой спине, Хибари внимал его словам. Из обыденного события — закрытия кондитерской — Мукуро устроил настоящую драму, хотя кондитерская была сетевой, и такое же заведение в двадцати минутах езды от дома работало как раньше. Хибари напомнил Мукуро об этом, но тот не сдался и заговорил о невыносимых людях, разоривших лучшую кондитерскую на всю округу своими неправильными предпочтениями.       Устав это слушать, Хибари бережно и неумолимо укусил его шею. Вздрогнув и слабо подавшись в сторону, Мукуро замолчал.       Хибари сжал зубы сильнее.       Мукуро натянуто рассмеялся.       — Всё в порядке?       Хибари крепко обхватил его торс, не отпустив прикушенную кожу.       — Кёя, — сказал Мукуро с неподражаемой интонацией: одновременно с укором, весельем и любопытством.       Хибари разжал зубы и отстранился.       — И что это было? — насмешливо спросил Мукуро.       — Я укусил тебя.       — Я понял, но зачем?       — Мне так захотелось.       — Ладно.       Мукуро попробовал снова вернуться к разговору о кондитерской и грехах человечества, но Хибари укусил его за плечо — перебивать Мукуро этим способом оказалось уж слишком приятно.