***
Лунное сияние проникало в каждое окошко огромного особняка семьи Яойорозу. Это первая бессонная ночь за последние несколько лет. Девушка привыкла моментально засыпать после утомительных часов работы. Но в этот раз, вместо расслабляющего сна, Яойорозу медленно шла в ночнушке на кухню. Через окна проникал лунный свет, служивший освещением ее пути в большом доме. Дойдя до столовой, она остановилась возле обеденного стола и рухнула на стул. Честно говоря, она уже забыла, зачем сюда пришла. В голове мысли метались с огромной скоростью, вычеркивая все самое неважное. Видимо, дело на кухне относилось к этому списку. А вот ночной разговор с Тодороки крепко засел в памяти. Запомнилось каждое слово, каждая фраза. О том, что они больше не смогут видеться каждый день. О том, что ее так сильно завалили работой, что Момо сложно найти хотя бы часок на маленький разговорчик с Шото. А еще этот Танака, который надоел со своими свиданиями. А отказаться нельзя — «опозоришь честь семьи Яойорозу». — Да какая к черту честь?! — вслух рыкнула Яойорозу, беспощадно ударив кулаком по столу. Зубы скрипели от всей сложившейся ситуации. Она искренне не понимала, почему в этой чертовой семье Яойорозу она не может и слова своего вставить. И мешает не только это, но и собственный характер. Момо не тот человек, который может бросить на произвол судьбы будущее матери, и даже отца. Кто, если не она, позаботиться о компании? Нельзя просто бросать проблемы нерешенными. Но и решать их так сложно и больно. Яойорозу устала. Просто устала. А вот Тодороки смог. Он смог бросить все и выбраться из этой клетки. Да, это сильно ударило по компании, по старшему Тодороки и их мировой репутации. Но не значит ли это, что у него есть та храбрость, которой нет у нее? А если и она… — Яойорозу? — женский мягкий голос окликнул девушку сзади. Яойорозу обернулась, увидев черноволосую женщину в домашнем халате. На ее лице читалось беспокойство. — Мама? Ты почему не спишь? — сколько же сил Момо сейчас потратила, чтобы выдавить улыбку. Яойорозу могла многих обмануть улыбкой, но только не мать. Тем более, такие опухшие глаза не дали бы провести даже дурочка. Женщина буквально подлетела к дочери, увидев ее. — Что случилось, Яомомо? — Фумико, так ее звали, нежно прикоснулась мягкой ладонью к щеке девушки. — Ты такая бледная. — Все хорошо, мама, — опущенный грустный взгляд моментально опроверг произнесенные слова. — Я же вижу, что нет, — мама подвинула к ней свободный стул и присела, а затем притянула Момо к себе в объятья. Неожиданный жест застал ее врасплох, но он оказался столь необходимым, что Яойорозу уткнулась носом в ее грудь. Слезы покатились с глаз. Контролировать эмоции стало невозможно. Да и сейчас этого не нужно. Фумико медленно поглаживала дочь по спине, шепча ласковые слова успокоения. Хоть Момо так и не сказала причину своих слез, но это неважно. Все, что сейчас хочет женщина — чтобы она выплеснула накопившееся внутри. А потом уже и решит — говорить или нет. Момо долго не хотела отпускать такую теплую маму, но пора бы уже и взять себя в руки. Она вытирала свои покрасневшие глаза, пока Фумико наливала стакан прохладной воды. Она поставила его перед Момо, а сама снова присела на стул рядом. — Прости, — хрипло прошептала девушка, шмыгая. — Не извиняйся, — ответила женщина, наблюдая, как дочь сделала пару глотков водички. — Лучше делись проблемами — не держи все в себе. Фумико аккуратно накрыла своей ладоней руку Момо, и девушка даже заметно улыбнулась. Пусть лицо и уставшее, а рука немного дрожит, но где-то глубоко в душе стало легче. Потому что так было всегда. Момо помнит те моменты и детства, и когда была подростком: отец часто запрещал что-то и Момо не могла даже слова вставить — слушалась, а потом плакалась маме, которая тепло обнимала и успокаивала. И после того, как Фумико шла защищать дочь, родители ругались, что еще сильнее расстраивало девушку. Какой бы обиженной она не была, но Яойорозу видела, что мать и отец правда любят друг друга, поэтому заставлять ссориться их больше не хотела. Даже в семье девушка взяла всю ношу на себя и поздно это поняла. Но сейчас совсем другой случай. Такого огромного желания ослушаться отца она никогда не испытывала. Было ли дело в том, что отец полез слишком глубоко в ее жизнь, или же водитель поселился глубоко в ее сердце — Момо точно не знала. Но была уверена в одном — если б Шото сейчас ждал ее во дворе на машине, то она бы мигом бросилась туда, не раздумывая и секунды. И сейчас она готова на все, лишь бы такое могло стать реальностью. Уволив Тодороки, ее отец бросил вызов. Масаши привык так делать, а затем побеждать. Но в этот раз он бросил вызов не какому-то богатому предпринимателю с города, а собственной дочери. И если он будет надеяться, что воспользуется воспитанием Момо, которое сам же дал, то можно считать — это его поражение. Когда она успокоилась и набралась решительности, то все же рассказала матери о своих чувствах. О том, как влюбилась в собственного водителя, который еще и имеет нехорошую репутацию в бизнес сфере. О том, как ей хочется сейчас увидеть его, услышать голос и прикоснуться к его холодной коже. — Я надеюсь, мам, что ты понимаешь мои чувства, — спрятав взгляд за челкой и опустив голову, пробубнила Момо, сжимая кулаки от смущения. Фумико прикрыла рот рукой, скрывая счастливую улыбку. Конечно, она понимала и сейчас так рада, что дочь столкнулась с этим чувством и даже поделилась им с мамой. Но осознание того, через что сейчас проходит Момо, стерло эту улыбку. И самое обидное, что этому поспособствовал любимый человек. Фумико прижала Яойорозу к себе, начиная поглаживать по голове. Девушка не ожидала этого, но любые объятья мамы были приятными. — Яомомо, я обещаю, что помогу, как смогу, — прошептала ей женщина. — Поверь мне. Объятья помогли скрыть тот печальный взгляд, который появился у Момо на лице. Она знала, что Фумико не сможет долго спорить с мужем — он тверд в своих убеждения. А ее мама слишком добросердечная. Поэтому Яойорозу все для себя решила. Как говорится, клин клином вышибают. Как только она вновь свяжется с Тодороки, то моментально исчезнет из этой «роскошной» жизни, которую строит ей отец. Он больше ее не увидит, а с матерью она поговорит. Обязательно, но позже. Такие наивные мысли посещали ее в ту ночь. Однако ни на следующий день, ни спустя неделю и даже месяц девушка так и не смогла снова поговорить с Тодороки. Он перестал отвечать на звонки, пока вовсе его номер стал недоступным. Из квартиры он загадочным образом исчез, хоть она и приходила несколько раз в неделю и стучала в дверь, часами сидела на скамейке перед входом в подъезд — он так и не появился. Где теперь его искать Яойорозу даже не предполагала. И так пролетела осень, а за ней зима. Эти шесть месяцев казались Момо такими пустыми. Жизнь вернула свои серые оттенки, какие она видела во всех этих бумагах, что каждый день читала и подписывала. Их проект уже почти готов, остались последние приготовления к мероприятию, посвященному выходу продукта. А как она устала каждый адский вечер проводить в компании этого неугомонного блондина. Она не спорит с тем, что он довольно умен и талантлив, но его язык может цепляться за самые сокровенные вещи, из-за чего потом сжимаешь кулаки, сдерживая себя от хорошенького удара, который бы прояснил все вместо слов. Это не упомяная его наглость, которую он стал все больше проявлять в последнее время, словно эти полгода совместной работы сделали их супругами. И только Момо, кажется, так не считает, ведь ее отцу все нравится. — Необходимо еще раз пройтись по рынку и провести анализ конкурентов на лето, — не отрываясь от рабочего компьютера в офисе, проговорила Момо, быстро бегая пальцами по клавиатуре. — Танака-сан, это ваша работа. Почему вы сейчас пришли ко мне, отрывая меня от дел и заставляете выполнять вашу часть работы? — Я понимаю, но это очень важно, ты должна взглянуть, Момо, — он мягко улыбнулся, усаживаясь на стул напротив и кладя бумаги на ее стол. — Яойорозу, — сердито отрезала девушка, напоминая, что они коллеги и не больше. — Посмотри, пожалуйста, Яойорозу-чан, — будто назло пропел Танака, выделяя суффикс, который еще больше рассердил Момо. Она сдалась и уже мысленно согласилась поработать еще часок, лишь бы он вышел из кабинета, унеся свою наглую морду с собой. — Ладно, я посмотрю, — вздохнула девушка, подвинув бумаги к себе на край стола. — Но позже. А пока вернитесь к работе. — Отлично! — вскочил Танака, радостно подтягиваясь. — После такого количества работы было бы неплохо отдохнуть. Давай вечером заедем в ресторан и поужинаем, Яойорозу-чан? Воистину, даже его голос стал наглее за эти полгода. К черту всю формальность, она готова прям сейчас его послать туда, откуда он никогда не вернется. Жаль, что такого места не существует для этой богатой задницы. Не в силах больше продолжать разговор, она громко вздохнула и скрылась за экраном ноутбука, всем своим видом показывая, что на Танаку нет ни секунды. Да и бессмыслен был ее ответ — все равно получится как всегда. — Молчание — знак согласия, — радостно бросил Танака, прежде чем скрыться за дверью. И ей стало хорошо. Намного лучше, когда Момо осталась одна в пустом кабинете. Только звуки машин за окном и тиканье часов на стене доносились до нее. Но это приятнее голосов надоевших людей. Особенно, этот Танака. Еще и работу притащил. Яойорозу грозно зыркнула на невинные бумажки и хотела уже их смести со стола, как говорится, с глаз долой, но только не может. Вместо этого она взяла их в руки и принялась вчитываться в информацию. Хоть ее коллега здорово достал, но дело правда серьезное. Лицо Момо переменилось на удивление, а глаза стали быстрее бегать по листочкам. Статистика и анализ вводили ее в заблуждение, и она бросила то, чем занималась ранее, потому что сейчас проверить эту поразительную информацию было важнее всего. Некий товар-конкурент внезапно появился на рынке, быстро завоевывая сердца потребителей. Откуда такой взялся? Как он столь быстро набрал покупателей? Кто является основателем этого продукта? Ее пальцы быстро набрали название продукта в полосе поиска, и Интернет моментально дал все ответы на вопросы. Только вот после этого вопросов стало больше. С каких пор компания Тодороки начала свою деятельность на их рынке? Они всегда работали в другой сфере. Растерянная Момо кусала губы, стучала ноготками по столу, пока читала последние новости этой недели. Их новому продукту теперь угрожает полный провал. Он не будет нужен, пока существует товар компании Тодороки. А они имеют достаточно средств, чтобы раскрутить его по всему миру. Сколько они уже потратили? В голове Яойорозу уже были рассчитаны примерные цифры. Она не понимала, как могло такое произойти. Девушка внимательно следила за рынком — не было ни намека на вмешательство Тодороки. Что Энджи задумал? Хочет посоревноваться с компанией Яойорозу? Хоть девушка и устала от дел бизнеса, но бросать эту ситуацию на самотек она не собиралась, ведь это означает, что горят все ее труды и потраченное время прахом. Она многим пожертвовала ради этого проекта — его уж точно надо довести до конца. А еще больше она не хочет вновь столько же сидеть с Танакой за одним столом ради переработки товара. Момо быстро набрала нужный номер на телефоне и поднесла к уху, начиная разговор приказным тоном. — Вызвать ко мне в кабинет на пять часов Танаку-сана и Сатору-сана. Дело срочное, касаемое нового проекта, — четко проговорила Яойорозу, а затем сделала паузу и продолжила уже тише. — А еще запросите встречу с компанией Тодороки. Желательно, с тем, кто у них сейчас управляет продажей продукта «***».***
Встречу назначили на субботний вечер. По всем правилам этикета людей, пропитанных с ног до головы роскошью, был забронирован ресторан. Закрыли целый зал известного ресторана ради болтовни управленцев одних из самых крупных монополий страны. Яойорозу была готова к этому: черные туфли и брюки, белоснежная рубашка, обтягивающая ее женственную фигуру и строгий пиджак, скрывающий ее. В руках папка с документами, которые на данной встрече будут ее оружием на пути осуществления целей, а в голове — продуманная речь для заключения сделки с внезапными конкурентами. Ее готовность сравнима с боевой подготовкой солдата перед боем. Только вот солдат не знает, что его ждет, а Момо все продумала. Она решила, что не позволит пропасть своему труду и потраченному времени над проектом. Она вышла из машины уже с новым водителем, который на этот раз был ближе к возрасту ее отца. Думается ей, он учел свои прошлые ошибки, когда искал новичка. Только поздно — встреча с Шото уже произошла. И сейчас она только ждет новую, которую не может предсказать так же, как сегодняшний разговор. И это печалит. Следом за ней из машины вышел Яойорозу старший, который уже осведомлен о новом конкуренте. Масаши, как и Момо, не ожидал вмешательство Энджи, однако у него была еще одна причина прийти на эту встречу. Девушка не может определить, какая именно, но факт того, что отец тщательно изучил все документы и собрал подробную информацию о происходящем, показался весьма странным, ведь первоначально ответственность за проект он передал Момо. Уверенной походкой она зашла в сияющий средь вечерней темноты ресторан, где хостес поспешил поприветствовать клиентов и сопроводить их за подготовленный стол, поклоняясь при каждом слове. Как и ожидалось, стол накрыт так, словно это не встреча, а празднование: три вида горячего блюда, десерты, фрукты, сладкая и алкогольная выпивка. За столом уже восседал Танака вместе со своей матерью, которая на данный момент является хозяйкой их компании. Разумеется, она планирует в ближайшее время уйти в отставку и передать свой пост сыну. И даже Яойорозу не может не согласиться, что он готов — в своей сфере уже заточен. — Добрый вечер, Яойорозу-сан, — обратилась женщина скорее к отцу Момо, чем к ней, но потом поприветствовала и ее. — Вы очень рано, Танака-сан, — ответил Масаши таким же любезным тоном и присел на свободный стул. Яойорозу пришлось приземлиться рядом, хоть ей и хотелось сесть с другой стороны, лишь бы не сидеть рядом с этим блондином. — Полагаю, Тодороки-сама придет в назначенное время, — отозвался Танака младший, глядя на свои дорогущие наручные часы. — Мы видели его машину на светофоре, — ответила Яойорозу, не поднимая взгляд на собеседников. — Думаю, они уже скоро явятся. Она сидела прямо, уверенно, показывая, что вооружена и непобедима. И даже наглый тон Танаки, его зоркий взгляд и самоуверенная улыбка не сломят эту стену, через которую она собирается вести обсуждение. Она считала, что непобедима. Она ожидала чего угодно. Она собиралась выжать все соки из будущей беседы. Только вот ее стена треснула за секунду. Она треснула в тот момент, когда дверь зала открылась, и в нее вошел Тодороки. И это был совсем не Тодороки Энджи. Его даже рядом не было. В зал уверенно зашел Тодороки Шото. Как всегда, на лице ни одной эмоции. О чем думает — не понять. И даже когда ошеломленные глаза Момо поймали его взгляд — Шото даже бровью не повел. Он просто поправил галстук и прошел к столу. — Добрый вечер, Харуки Танака-сама, Шиджеру Танака-сан, — он поклонился в их сторону. — Добрый вечер, Масаши Яойорозу-сама и Момо Яойорозу-сан, — и на секунду, когда он выпрямился после поклона, она увидела, как он ухмыльнулся. Это было совсем незаметно и мимолетно. Похоже, только она заметила, или уже напридумывала? Тодороки занял лишь одно место, а второе продолжало пустовать, и именно это вызвало вопросы глав крупных компаний. Он заметил их взгляды, особенного Танаки младшего, который готов был перевернуть стол от злости. — Мой отец поручил мне посетить эту встречу, так как считает, что тема нашего разговора на данный момент его совершенно не касается, — объяснил Шото довольно высокомерным тоном. — Также его график забит, и было сложно выкроить время на эту беседу. Признаться, даже я еле смог, но отцовский график с моим несравним, — покачал головой Тодороки, поднимая взгляд на собеседников. Обстановка накалялась, а Яойорозу уже была готова расхохотаться. Хоть это и выглядит так, будто для Тодороки все присутствующие — дурачки, но, на самом деле, он всегда таким был. Он просто говорит как есть: прямо, без лести и обходных фраз. Таков уж Тодороки и по-другому не может. Плевал он на ваш роскошный этикет. Смех сдерживать пришлось недолго, потому что как только он предложил начать разговор, Яойорозу поняла, что готовилась разговаривать с Энджи, но никак не с его сыном. А во взгляде Шото читалась уверенность в будущем. Словно он уже знал, какие вопросы поднимут на встрече и что предложат ему для сотрудничества. Она еще раз опустила глаза на листок, когда все расположились на своих местах. Аккуратно составленный список вопросов и тем, которые она сама готовила прошлым вечером, внушали еще какую-то уверенность, однако не унимали волнение. Она нервничала вовсе не из-за того, что боится неудачного разговора или провала компании. И не потому что ей было жалко все то время и труд, потраченные в компании надоедливого коллеги. Она боялась опростоволоситься именно перед Шото. Страшно произвести на него плохое впечатление. Показаться глупой и рассмешить его. А еще страшнее, если их разговор, ограниченный рамками бизнеса, окажет влияние на уже сложившиеся отношения. Он ведь не забыл про них? За столь серьезным каменным лицом девушке сложно что-то разглядеть. Остается ловить на словах. Собравшись с мыслями и после глубоко вдоха Яойорозу начала беседу: — Как уже известно, релиз нашего товара уже готов и был почти осуществлен, но внезапно на рынок ворвалась компания с новым продуктом. Ранее эта компания никогда не ступала на данный рынок и никогда не производила чайную или кофейную продукцию. Хоть ваша компания имеет уже отличную репутацию на другом рынке, в нашем сегменте вы пока «незнакомое лицо», поэтому наша сторона хотела предложить… -…сотрудничество, которое протолкнет нас вперед, так? — закончил Шото предложение вместо нее. Голос Момо звучал уверенно. Она говорила без запинки, словно рассказывала выученный стишок перед публикой. Однако собеседнику было достаточно ее один раз перебить, чтобы вся уверенность раскололась на мелкие кусочки. Она хотела продолжить, но он был тверд и не дал даже открыть рот. И даже Яойорозу и Танака старшие не смогли вставить свои пять копеек. — Абсолютный отказ, — Тодороки облокотился о спинку стула и скрестил руки на груди. — Нашей компании не нужна помощь в продвижении. Мы не видим смысла в этом сотрудничестве, ведь это самая настоящая конкуренция. — Конкуренция? Ха! — Яойорозу старший самоуверенно ухмыльнулся и наклонился в сторону Шото, от которого отделял большой круглый стол, переполненный едой. — Вы нам не конкуренты. — Пока что. Хладнокровность — фишка Тодороки Шото. И хоть Момо любила эту его черту, сейчас она напрягала как никогда раньше. — Вы столь уверены в своем проекте, — наконец подала голос Танака старшая, — но учтите, что если решите вступить в борьбу с Яойорозу, то таким образом бросите вызов и компании Танака. Тодороки не ответил сразу. Он потянулся за бокалом вина и сделал глоток. Все выжидающе глядели на него, а Шиджеру вовсе был готов бросить самое большое яблоко со стола в его лицо. — Наш продукт уничтожит ваш совместный труд. Он поднял глаза на Яойорозу. Она словила этот взгляд. Столь уверенный и немного пугающий. Но девушке не было страшно, потому что слова Тодороки казались ей не такой уж и плохой идеей. Если бы только всего этого не было. В этот момент она сдалась. Момо убрала свои листочки в сторону, даже не одаривая их взглядом. Если для отца и семьи Танака его слова прозвучали как вызов, то она в них услышала обещание. Он уничтожит то, что они построили. Масаши заметил, как хватка дочери ослабла, и решил взять беседу в свои руки. А эту выходку они еще обсудят дома. — Такая самоуверенность должна быть оправдана уважительной причиной, — усмехнулся Яойорозу и скрестил руки на груди. — Если не секрет, озвучишь ли ты ее? Он перешел на «ты», всем своим видом показывая, что споляк перед ним не чета главе корпорации Яойорозу. Но Тодороки и бровью не повел. Он лишь коротко отрезал: — Это секрет. Масаши уже хотел было вспылить, но громкий голос Танаки старшей остановил его, возвращая яростного мужчину на место. — Хорошо, мы получили отказ Тодороки. Более того, нам бросили вызов. На этом переговоры окончены. Доброй ночи. Женщина элегантно встала со стола, кивнула сыну, намекая, что они покидают это место с гнетущей атмосферой, и вышла. Перед уходом Танака успел прожечь взглядом Тодороки, который не обратил на него никакого внимания, продолжая ковыряться вилкой в тарелке. Возможно, такое поведение еще больше разозлило Шиджеру, но он сдержал весь этот огонь внутри. Масаши вздохнул и тоже покинул свое место. Но молча уйти — это невозможное действие для столь гордой персоны. Он хлопнул рукой по столу прямо возле тарелки Шото, нагнулся к его лицу и взглянул в гетерохромные глаза. Словно он так и не смог прочитать Шото и попытка сократить расстояние что-то изменит. Яойорозу же охнула и прикрыла ладонями рот. Сердце забилось от переживания. Ее отец никогда ничего не решал насилием, но кто знает, до чего может довести ярость даже собственного отца. — И всегда ли ты был таким нахалом, Шото? — свирепо произнес ему в лицо Яойорозу. В ответ тишина. Парень лишь устало вздохнул, словно после длительного разговора с малолетним ребенком, а потом положил столовые приборы на стол, отодвинул стул и встал, не задев Масаши, который явно нарушал личное пространство, (а Тодороки очень его ценит). Он поправил галстук, и медленными шагами направился к двери. — Я больше не водитель Шото, — он повернулся на секунду и натянул слабую, еле видную улыбку. — Я Тодороки Шото. После фигура скрылась за огромной дверью ресторана. Момо так и продолжила сидеть на своем месте, смотря вслед ушедшему водителю. Или, как он сказал, бывшему водителю. И удивление продолжало красоваться на ее лице, ведь он правда совсем другой. Нет, Шото не стал каким-то злодеем или плохим парнем. Скорее, он расширил границы своих возможностей. И девушка никогда бы не подумала, что Тодороки может быть и таким. — Наглый мерзавец, — прорычал Яойорозу, сжимая кулаки. Да, верно. Наглый мерзавец, подаривший надежду. Момо улыбнулась.***
Она ступала по лестнице неуверенными шагами. Яойорозу вновь в этом подъезде. Вновь поднимается на этаж той квартиры, в которой когда-то он жил. Только вот нет уверенности в том, что сейчас будет все по-другому. Шото ясно дал понять, что больше не водитель Шото, а Тодороки Шото. Сын самого Тодороки Энджи — богатея Японии. Момо еще раз смотрит на экран телефона, надеясь, что дома никто так и не заметил ночного побега. Она даже такси вызвала подальше от дома, чтобы никто не услышал шума машины. И вот дверь. Дверь той одинокой квартиры, в которой уже шесть месяцев никого не было. Все ее стуки всегда были пустыми и бессмысленными. Нескончаемые ожидания приносили лишь еще больше разочарования, а потом она вовсе забыла об этом месте. И, по сути, ничего не изменилось. Но встреча все же произошла. Пусть не в то время, не в том месте, не в тех обстоятельствах. Но Момо же все понимает. И он тоже должен. Тук-тук. Тишина. Тук-тук. И снова тишина. Рука почти опустилась, огоньки в глазах почти потухли, как раздался щелчок. Дверь отворилась. — Я… Ей не понадобилось приветствий, чтобы понять, кто за дверью. Да и кто там может быть, кроме него? Девушка бросилась в объятья, всем телом прижимаясь к мужской груди, обхватывая его руками. Удивленный Шото не успел ничего сказать или что-то сделать. Он лишь удержал равновесие, чтобы не упасть вместе с ней на холодный и твердый пол. — Я долго ждала, — со слезами пробурчала Момо. — Больше не делай так! Она подняла голову, увидев его ласковое выражение лица. Совсем дурачок — она тут злится, а он лыбится. — Прости, — произнес Шото, наклоняясь к ней, чтобы прикоснуться губами к ее нежным губам. Первый поцелуй за шесть месяцев получился невинным и соленым. Шото ладоням вытирал ее слезы, пока она прижималась еще ближе. Отстранились они друг от друга совсем не надолго. Просто Шото нужно было закрыть дверь на замок, а Яойорозу снять свою обувь и верхнюю одежду. А после Тодороки вновь прижал ее к себе и начал целовать. Но поцелуи теперь приходились не только на губы: щеки, ушки, шея, руки — ко всему прикоснулся. Яойорозу внутри уже ощутила тех самых «бабочек», про которых так часто пишут в книжках. И это было только начало, потому что все изменилось, как только Тодороки прижал ее к стене и залез рукой под свитер. Стоило ему сжать ее грудь, как она ахнула, а ниже живота будто запульсировало. Она запустила руку в его разноцветные волосы, прижав еще раз к своим губам для глубокого, страстного поцелуя. Можно сказать, что это тот момент, когда «срывает крышу», но это будет ложь. Ведь в их ситуации «снос крыши» произошел в момент открытия двери. После столь долгой разлуки сдерживать себя не хотелось ни ему, ни ей. И им не нужны слова, их тела говорят сами за себя. Шото стянул с нее свитер и расстегнул пуговицу на ее черных брюках. Он готов был продолжить прямо в коридоре, на пороге квартиры, но Яойорозу вовремя сквозь сбитое дыхание прошипела про холодную стену. Парень поднял ее на руки и отнес в спальню, успев по пути расстегнуть застежку бюстгальтера на спине. Аккуратно уложив ее на кровать, он навис над ней, глубоко вздыхая. Освободившись от своего свитера, Тодороки припал губами к груди и освободил ее стройные ноги от офисных брюк. Как бы он хотел освободить ее от всего, что касается офиса. Именно по этому вопросу пришла Яойорозу. Именно из-за этого вопроса Шото сидел здесь в ожидании. Но теперь они понимают, что вопрос подождет до утра.