Душа атланта - это океан

             PovМирон              С тех пор, как Тимиэль очнулся, он так толком и не вставал на ноги. И я позволяю ему бездельничать. Наберётся сил, хорошо отдохнёт, а там и видно будет. К тому же, сегодня ночью я не дал ему толком поспать. Время идёт, его проект продвигается вперёд, а он ещё не родил. Конечно, совсем недавно было не до этого, но теперь мы можем наверстать упущенное.              Сейчас он лежит в постели на животе, открывая взору прекрасную картину. Весь в моих метках, с алеющими щеками, лишённый возможности лишний раз пошевелиться, хоть тело и не было ничем скованно. Раскинув руки по одеялу и немного по подушке, он старательно скрывает своё обнажённое тело, насколько у него хватает сил и желания шевелиться. Ягодицы выделяются холмиком. Поправляя одеяло на нём, невольно подмечаю, как белесая сперма вытекает из его почти закрывшейся дырочки. Подавляя в себе желание вновь взять его, просто целую Тимиэля в макушку.              — Сегодня буду выбирать новый состав старцев. Есть пожелания?              Разлепив глаза, Тимиэль тут же отворачивается от меня, утыкаясь почти всем лицом в мягкую подушку. Его речь полусонная, едва различимая:              — Кто бы это ни был, пусть сразу знают, что пойти против меня и наших детей, это равноценно тому, что пойти против тебя самого. Большего мне от них и не нужно.              — Хорошо. — Для меня – это вполне выполнимая просьба.              Впрочем, не думаю, что сейчас найдутся дураки, которые будут в открытую выступать против моего Тимиэля. Все усвоили урок – коль жизнь дорога, то идти против Тимиэля нельзя.                                   — Тот, кто понимает, что не будет послушен перед младшим повелителем Тимиэлем, покиньте зал. — Первое, что озвучиваю в толпу Атлантов, восседая на троне. Без Тимиэля он кажется совсем пустым. Уже хочу вернуться к нему в постель. Да и зал, без праздничного убранства и живой музыки, кажется совсем пустым, холодным.              Реакция толпы была разной: кто-то ушёл, совсем немного подумав, кому-то нужно было пару минут, и лишь семеро из всех претендентов остались. Среди них замечаю Алипия. Он стоит чуть ли не ближе всех, держа в руках планшет. Не боюсь того, что среди оставшихся кто-то низкого уровня или и вовсе отбросы. Все кандидаты уже успели пройти жёсткий отбор: как теоритический, так и физический экзамены. Каждый, кто ушел, и кто остался, достоин называться новым старцем. Осталось лишь выбрать им направления. Обычно это было так: один старец – одно направление. Но теперь, когда старцев меньше, чем в предыдущем составе, остаётся лишь нагрузить их обязанностями. В будущем мне следует расширить их состав.              — Это ваше окончательное решение? — На мой вопрос каждый из семерых склонил головы. — Отлично. С завтрашнего дня вы вступаете в новую должность. Вечером отправлю к каждому посла, дабы те объявили ваши направления. Если вопросов ни у кого нет, то предлагаю на сегодня закончить.              — Можно ли поинтересоваться здоровьем господина Тимиэля? — Тут же звучит вопрос от Алипия, тогда как остальные уже собирались молча удалиться. Юноша единственный, кто поднял голову из них всех.              Я ещё в прошлое празднование заметил его излишний интерес к моему младшему супругу: пока Тимиэль не видел, он то и дело бросал на него свои взгляды, восхвалял его перед гостями, ещё и Пину так и не забрал в свой новый дом, хотя мог бы давно это сделать. И даже больше, у него был такой шанс. Стража мне передала о том, что он навещал Пину не так давно, но в итоге разговаривал он с Тимиэлем, пока Пину всячески отвлекали наши близнецы. И его коленный поклон… Он не даёт мне покоя. Впрочем, мне стоило заметить странное поведение с его первым появлением на горизонте Тимиэля.              В душе всё ещё надеюсь, что это простая верность, а не нечто большее. Не хотелось бы снова убивать альфу из-за ревности и недопонимания на глазах Тимиэля. Держу себя в руках. Если всё получилось, то Тимиэлю не следует лишний раз волноваться.              — Мы с ним в ожидании хороших новостей в скором времени. — Даю понять, что омега занят. И что ему не стоит беспокоиться.              — Это замечательно! — Натянув улыбку, он делает шаг вперёд. Протянув планшет, юноша ожидает, когда вещь заберут из его рук. — Возможно, это будет неуместно, но я бы хотел исполнить то, что обещал господину Тимиэлю на прошлых собраниях. Здесь мой план и предложения. Если его не затруднит, пусть хотя бы посмотрит.              — Ты говорил тогда всерьёз? — Вот уж не думал, что он взаправду сдержит своё слово. У них с отцом были не самые лучшие отношения, это все знали. И даже я подумал, что он просто идёт наперекор своему отцу.              — Ну конечно. Если мы, альфы, хотим что-то забрать у омеги, то должны предложить что-то равноценное взамен. — Звучит, как бы в укор мне и другим альфам, но я пока не обращаю на это внимания. — Я подробно расписал в плане новое расположение Центра, используя схемы младшего господина. По факту, изменения будут только в координатах, и немногим расположение домов: где чуть ближе, где чуть подальше. Если он согласиться, то я возьму на себя ответственность за финансирование обустройства новых земель.              — Хорошо. Я передам ему. Благодарю за проделанную работу. — Слуги передают мне планшет, и я укладываю его рядом с собой. Самому интересно стало, что же он такого там придумал.              — Рад служить на благо Атлантиды! — С широкой улыбкой отвечает Алипий.              А я всерьёз начинаю задумываться о том, чтобы сократить его времяпровождение рядом с моим Тимиэлем к максимальному минимуму. Иначе точно не сдержусь и напугаю Тимиэля своею несдержанностью. Тимиэль ведь и мне преподал не мало уроков. И один из них – чем больше бью, тем дальше отталкиваю.                            Возвращаюсь в спальню ближе к вечеру. Рассмотрев всех кандидатов, постарался распределить обязанности и направления поровну. Гонцы, несущие радостную весть, уже отправлены. Новости будут оглашены каждому на всю улицу, торжественно.              Тимиэль к этому времени только-только встал с постели, натянув на себя ночнушку. Завидев меня, он накидывает на себя и тёмно-синий халат. С поясом уже помогаю я. Тимиэль неуверенно стоит на ногах, чуть содрогаясь и сгибаясь в коленках, но на стопах не переминается. От него пахнет мною, но мне этого мало. С каждым годом я становлюсь всё жаднее и жаднее по отношению к своему младшему супругу.              Более не видя причин сдерживаться, жадно целую его. Всё же даю выход своей ревности, пусть и не агрессивно, но в собственнической манере. Крепко сжимая руками его плечи, уже хочу опустить их ниже. И я делаю это. Подхватив под ягодицы, поднимаю Тимэля на руки. Так удобнее впиться в его губы, высасывать язык из маленького рта. И Тимиэлю не нужно стоять на ногах, удерживая собственное тело. Ни к чему ему перенапрягаться.              Увы, Тимиэль не даёт мне насладиться собою вдоволь. Позволяю ему разорвать поцелуй, но от шеи его не отказываюсь, тут же прижимаюсь губами к тонкой коже.              — Ну и что это было? — Спрашивает он охрипшим голосом.              Опухшие губы раскраснелись, так и маня к себе обратно. Пробую вернуться к губам, но Тимиэль отворачивается, отчего я утыкаюсь в его правую щёку. Пожалуй, слишком резким рывком, заставляю повернуть голову обратно ко мне. Продолжая удерживать за челюсть, проговариваю прямо в лицо, обдавая жаром:              — Только мне позволено так к тебе прикасаться. Помни об этом! — Смотрю прямо в глаза Тимиэля, чтобы лучше понять его ход мыслей.              — С чего ты завёл разговор об этом? — Немного подумав, Тимиэль уже озвучивает следующий вопрос. — На собрании что-то случилось?              — Да, случилось. — Убрав руку с его лица, усаживаю своего младшего супруга на постель лишь для одной цели – обнять и уткнуться в его ноги лицом так, чтобы Тимиэль сам понял, меня нужно успокоить своими прикосновениями. Хоть каким-то вниманием с его стороны. — Я заревновал тебя.              — Чего? К кому? — Недоумевает Тимиэль. Он просто не понимает, что его могут желать или притворяется дурачком?              — К Алипию. — Всё так же честно признаюсь, всё же почувствовав крохотные ручки, по сравнению с руками атлантов, на моих волосах.              — И что же он такого сделал? Погоди! Ты же не снёс ему голову, да? — С недоумения в тревогу. И как он так быстро переключился? Как так быстро мысли проносятся в его головушке?              — Пока что нет. — Подмечаю облегченный выдох из уст Тимиэля, и снова ревную. — Повторюсь, пока что.              — Так… что он такого сделал? — С некой опаской Тимиэль повторяет свой вопрос, всё же начиная поглаживать меня по голове и волосам. От его несложных действий ловлю мурашки.              — Передал свой план нового Центра и спросил о твоём здоровье.              — Пф… — Наверное, для супруга это и правда пустяк. Но не для меня. — Я тоже могу волноваться о чьём-то здоровье. Например, о Диоре. Тоже будешь ревновать к ней, к омеге? Что в этом такого?              — Что такого? А то, что у тебя очень ревнивый старший супруг, который не потерпит вмешательства другого альфы в супружескую жизнь. — Говорю вполне серьёзно, не понимая, почему Тимиэль совсем не беспокоиться о том, что на него смотрит чужой альфа. Только если… ему нравится такое внимание?              — Успокойся. — Тимиэль легонько стукает меня по макушке. Впервые его удар столь мягок. — Он – спаситель наших близнецов. Алипий мне всё равно, что младший брат или старший ребёнок. Даже если у меня и есть к нему чувства, то они заканчиваются на благодарности и чувстве вины за уничтожение его рода. Да и тебя одного достаточно. Спина вся отваливается после прошлой ночи. Думаешь, я настолько крепкий, чтобы выдержать второго альфу? Мой ответ – нет. Тебя одного бы осилить. Помяни моё слово, точно сломаешь мне что-нибудь в порыве своего буйства. Или снова порвёшь. Думаешь, я этого желаю? Нет. К тому же, я помню праздник Первого снегопада в свою первую зиму здесь. И повторения чего-то подобного тоже не хочется. А я ведь даже не успел посмотреть на лицо того юноши, его голова уже была тобою откинута куда подальше, а ведь он был чьим-то сыном, братом, любимым. То, что его родные и близкие до сих пор ничего не потребовали, ещё не говорит о том, что они простили его смерть. — С некой грустью отметил Тимиэль. — Да и я тебе обещал, что буду верен тебе, в обмен на свободу всех остальных омег. И пока не заметил за собой нарушения данного слова.              — Вот и славно. Оставайся верным только мне одному. — Поднявшись, снова целую его, но в этот раз мягче, нежнее. — Сперва хочешь покушать или искупаться?              — Кушать. За весь день не сделал даже глотка воды.              Прислушиваюсь к его желанию. Подняв на руки, уношу в столовую, продолжая всё так же вдыхать феромон с его тела, что так идеально смешался с моим.