***
— Это была не прогулка, а блядское свидание, — заключил Хару, вспоминая все произошедшее: полностью перекрытую улицу, пустые кофейни, уличные украшения. Кто бы сомневался, что сделал это все Дайске с его кошельком. — Если не было секса — это не свидание, — хмуро отозвался Дайске, понимая, что прогулка пришлась парню не по вкусу. Все двадцать минут оба пытались найти общие темы для разговора, но атмосфера не располагала. — Ты, блять, серьезно?! — воскликнул Хару, багровея. Дайске лишь кивнул. — Свидание это когда романтика, разговоры по душам, ухаживания, а не ваши поебушки. — Разве что-то из этого у нас было? — удивился Дайске. Като лишь выдохнул. Не было. — Нет, но было очень похоже. — Результаты вскрытия трупа бездомного — самый сок разговорной романтики. — Не сочнее обсуждения блюющих наркоманов, — передразнил Хару. — Не сомневаюсь. — Дайске, ты прям вообще-вообще в романтике не сечешь? — Да, — признался парень. — И не хочешь даже попробовать? — Есть смысл? — Ты — сплошная глыба отсутствия эмоций. У тебя их реально нет. Ты не скрываешь, как многие. Ты их просто не испытываешь. — И? — Тебе, что, абсолютно все равно? — сдался Хару. — Абсолютно. — Приплыли, блин. Напарники продолжили идти в тишине. Хару пытался найти выход из чужой проблемы, Дайске производил подсчеты потраченных денег. Он помнил о споре, но не сильно шевелился для приближения победы. «Будь терпеливым и деньги к тебе придут», — говорили его родители. «Будь терпеливым и ты победишь», — продолжали они же. Дайске пользовался их советами. Поэтому просто ждал подходящего момента для нападения. Этот спор был нужен парню не для того, чтобы как-либо унизить Хару. Дайске просто хотел доказать, что деньги могут все. Хару же всегда утверждал, что любовь бесценна, как и любое проявление сильных чувств. Поэтому Дайске выбрал конечной точкой спора именно признание в любви со стороны Хару. «Шестьсот тысяч на перекрытие всей улицы, семь на заказы…» — считал Даске. — «В общей сложности, выходит….» — Я хочу показать тебе нормальное свидание, — прервал мысли Хару. — Мое главное условие — за все плачу я и только я. Идем только туда, куда скажу я. И никаких махинаций с твоей стороны. Согласен? Глаза Хару загорелись озорным огоньком — сразу ясно — парень нашел выход из ситуации и готов проявить себя. Дайске лишь согласился, понимая, что выбор мнимый. — Секс будет? — только уточнил он. — Че? Нет, конечно! Мы же об этом уже говорили, — фыркнул Хару. — Значит, это не свидание, — закончил Камбэ. — Понял. Еще раз, — Хару обогнал парня и встал на одно колено, вытянув руку. — Дорогой Дайске Камбэ или же просто бездушный кошель, я приглашаю вас на недосвидание, для того, чтобы показать вам романтику и не более. То есть не будет никакого секса и пошлятины. Лишь места и еда для обычных смертных, без миллиона в кармане в данный момент времени. Платить вы не будете — запрещено правилами этикета приглашения. Ну, так? — Согласен, — протянул Дайске руку, помогая встать. — Прекрасно, — отряхнул колени Хару.***
— Като, вы же понимаете, что нам с вами скоро придется расстаться? — вызвал к себе Хару перед началом смены шеф. — Понимаю. — Като, не поймите меня неправильно. Вы очень дороги как и агентству, в роли сотрудника, так и мне в роли человека с добрым сердцем, — продолжал начальник. — Шеф, просто скажите за что и когда, — перебил Хару, опустив взгляд. Шеф грустно выдохнул. — Одно из последних заданий, Като. У вас не было разрешения на проникновения на территорию. Вы использовали не самооборону, вы напали первыми. — Ситуация этого требовала! — крикнул парень, поднимая глаза на мужчину. — Если бы я вмешался на минуту позже, то… -…то было бы много трупов. Знаю, Като. Я тебя прекрасно понимаю. Но и ты меня пойми, — начальник перешел на «ты». — Тем, кто выше меня, абсолютно все равно на героизм и мораль. Им нужны только бумаги и деньги. — Шеф, закончили. Я понял. Когда ухожу в отставку? — Сегодня пятница — узнаю всю информацию не раньше понедельника. Сразу говорю, что ты будешь понижен в должности, либо уволен. Здесь выбери сам. Понимаю, что оба варианта тебя не устроят. — Я вас понял. Могу идти? — Иди, — разрешил шеф. Хару вышел. Начальник закурил сигарету, сожалея о потере. Он уже знал, что Като уйдет из агенства.***
— Отвратное утро, — поздоровался Хару с Дайске, зайдя в офисное помещение. — Передумал показать мне «нормальное» свидание? — не менее хмуро отозвался Дайске. — Размечтался, — фыркнул Хару, слегка повеселев. «Че грустить то, наслаждаться остатками надо». — Если я не найду одну штуку, то оно перестанет быть идеальным. Ты тут коробенцию синюю не видел? Она где-то с микроволновку, — парень показал размеры. — Микроволновку? — Микроволновку. — Это что? — удивился Дайске. — Штука для грения еды. — Еду готовит не повар? — Понятно, сам найду. Гугл тебе в помощь.***
— Че, готов увидеть мир простых смертных? — обратился к Дайске Хару по окончанию рабочего дня, держа в руках синюю коробку. — Готов, — отозвался Дайске с пустыми руками. — Тогда погнали. Парни вышли из здания. — Для начала нам нужно добраться до нужного места. — Такси? — предположил Дайске. — Не смеши меня. Автобус, — парировал Хару. — Что? — удивился Дайске. — Что «что»? — «Простые смертные» могут позволить себе автобус? — Ну, да, всего-то триста иен, — не понял удивления Хару. — Аренда автобуса всего-то за триста иен?! — Ааа, ты про это. Не, это просто поездка, — понял Хару. Они подошли к остановке и стали ждать транспорт. — Только помни, что весь сегодняшний вечер главный я, и плачу я, — напомнил Дайске парень. — С каких пор играем в игру «кто главнее»? — С тех самых. На остановку подъехал нужный автобус. Он был забит. При виде толпы людей, Дайске на автомате надел перчатки и закрыл рот белоснежным платком — не любил такие общественные места, либо они слишком грязные. — На дворецкого похож, — прокомментировал действия Хару. Парень корячился с коробкой, пытаясь не уронить ее и при этом достать проездной. На предложение Дайске поставить коробку на пол Хару лишь фыркнул. — Сколько ехать? — устало произнес Дайске после пяти минут в автобусе. — Не больше двадцати минут. — Сколько?! Мы на другой конец Японии едем? — эти пять минут казались ему уже часом. — Не, просто это не твоя тачка, и не безпробочный проезд. Не сцы, едем очень даже быстро. Могли так-то потратить часа два. Дайске лишь раздраженный продолжил ждать окончания поездки. — Кстати, что ты любишь из фастфуда? — решил немного поговорить Хару. — Из чего? — Понятно. Возьму на свой вкус.***
— Набережная? — хмуро спросил Дайске. — Она самая, — подтвердил Хару, когда они вышли из автобуса. Парни подошли к автомату с едой. — Слишком примитивное для романтики место. — Мне похуй. Я просто люблю здесь гулять, — фыркнул Хару, остановившись на шоколадных чипсах и дынном хлебе. — Чем тут заниматься можно? Ничем? — Хару выбрал нужные позиции и закинул монетки. — Сам ты «ничем». Здесь можно мысли почистить и отдохнуть, разгрузиться, — из автомата выпал заказ. — Способ разгрузки для слабаков. Хару и резко развернулся с горкой на коробке в руках. — Бля, не беси меня. Нормально же все начиналось. Сука, просто завали ржательную и либо молчи, либо не доебывайся. У всех свои методы снятия стресса. Я успокаиваюсь только рядом с водой, либо же, когда бью чье-то ебало. Вкурил? — Вкурил, — сдался Дайске и решил просто перетерпеть всю встречу. — Вот и славненько, — улыбнулся Хару и пошел вдоль набережной. — И, да, это — не примитив, это — классика. На это Дайске лишь закатил глаза. Какое-то время они шли изредка перебрасываясь фразами. В один момент людей на их пути практически не стало. Местность уже не выглядела ухоженной. — Куда идем? — уточнил Дайске, завидев заброшенное здание, чем-то похожее на вокзал. — К заброшенному порту. Сейчас ты увидишь романтику с большой буквы «Р». Детективы подошли к зданию, но внутрь заходить не стали. Они спустились по лестнице вниз. Напротив лестницы была невысокая стенка, с обеих от нее сторон находились другие лестницы. Но по ним парни спускаться не стали, остановившись на уроне «стрелки». — Пришли, — заключил Хару, наконец опуская коробку на ступеньку и открывая ее, доставая оттуда пластиковый кирпич. — Держи эту штуку — поставь ее на пятую ступеньку там, круглой штукой сюда, — парень показал сначала на лестницу, потом на стену. Дайске повиновался. Хару же достал из коробки плед и подушку. Дайске удивленно посмотрел на него. Теперь уже Хару закатил глаза и принялся объяснять: — Я — человек, нуждающийся в романтике. Если никто мне ее не дает — создаю сам, — немного нервно произнес Хару. Бывали дни, когда домой ему вообще не хотелось. Тогда он решил собрать себе набор на этот случай и ходить ночевать сюда, иногда смотря фильмы. — Как бездомный, — парировал Дайске. — Сам ты бомж. Я тебе сейчас вообще-то самое сокровенное свое показываю, а ты так, — с обидчивой инстонацией произнес Хару, жестом приглашая к себе. — На этом сидеть-лежать, понял, — детектив, сев, показал на плед и подушку. — А это что? — О-о-о, мой дорогой. Это то, на что я полгода откладывал — проектор. Зыркай, — он включил устройство. — Фильм смотреть будем, как в кино. Пустая стена стала экраном. «Действительно, как в кино», — согласился Дайске. В душе стало теплее из уст невольно вырвалось: — Романтика, — такое было впервые. — Она самая, — довольно отозвался Хару. — Фильм, надеюсь, короткий? — уточнил Дайске, все же желая вернуться скорей в свой особняк — в привычную атмосферу. — Всего тридцать минут, не сцы. Если не понравится, то не понравится. До конца в любом случае досмотрим. Я обещал отзыв дать. Кстати, короткометражку сняла местная школьная киногруппа. — Ясно. — Понятно, блять. Не знаешь, что сказать — не комментируй. Фильм начался. Хару облокачивался спиной на подушку. Дайске сидел прямо. — Самое главное в просмотре кина* — не фильм, а атмосфера, — на второй минуте фильма неожиданно сказал Хару. — Будешь хлеб? — Зачем? — Чтобы кино интереснее смотреть. Уже чувствую, что какая-то дичь будет. Хару протянул Дайске хлеб, и оба парня вернулись к просмотру. Дайске покрутил булку и откусил. В куске хлеба не было ничего необычного, но вкус все равно ощущался каким-то особенным. Фильм был достаточно простой на восприятие, даже слишком. У Дайске это вызывало лишь раздражение. «Если уж смотреть, то только что-то серьезное, связанное с политикой. Либо что-то глубокое, классическое, профессиональное». Долго сидеть прямо Дайске не смог: поясница за день порядком устала, плечи затекли. — Подушку отдай, — протянул руку тот. — Не дам, — не оторвав взгляда от экрана послал Дайске Хару. — Тогда я её просто заберу, — Дайске выдернул подушку и положил к себе под пояс. — Алё, верни на место, — потребовал Хару, все еще глядя на экран. — Перебьешься. — Страдания — не романтично, — все же повернулся парень. — Мне все равно, — Дайске демонстративно развалился на подушки и широко раздвинул ноги, скрестив на груди руки. — Сейчас на тебя облокочусь и будут твои, — встал над ним Хару. — Попробуй, — проигнорировал угрозу Дайске. Хару подошел ближе, убрал крест из рук и уселся между ног, плюхаясь на грудь Дайске спиной. Руками парня он обнял себя, со словами: «Будешь меня греть». — Нагло. — Похуй. Чипсы шоколадные будешь? — Буду, — Хару лишь протянул пачку. Парни продолжили просмотр фильма. Короткометражка была больше похожа на экранизацию какого-то бульварного романа. Тридцать минут о том, как на спор один герой влюбил в себя второго на спор, а потом порвал с ним. Кино закончилось на том, что брошенный после десяти минут страданий решает покончить с собой. Его пытается спасти бросивший, но не получается. Оставшееся время страдает второй. Дайске сидел с абсолютно каменным лицом, изнутри полыхая яростью. Он потратил полчаса жизни зря. Оправдывала потерю времени лишь вкусная еда. Дайске подумывал о том, чтобы купить пару ящиков понравившихся ему чипсов. Хару он не видел — тот еще на середине фильма затих. Раздался тихий шмыг. Дайске закатил глаза. — Ты серьезно сейчас ревешь? — Догадливый, блять. — Только не говори, что из-за фильма. — Нет. — «Нет» — не скажешь? — «Нет», не из-за фильма. — А из-за чего? — еще больше удивился Дайске. За полчаса ничего, кроме фильма не было. — Домой не хочу. — Так не возвращайся, — предложил Дайске, но Хару его не слушал, плаксиво заявляя: — Я никогда не сидел в объятьях. Мне было сейчас так тепло и хорошо. А дома я буду один. И не важно, что обнял меня кто-то не по своей инициативе. Все равно хорошо-о. — Дебил, — закончил потоп нытья Дайске. «Безумно истеричное создание». Хару перебил поток его мыслей уже серьезным голосом. — Дайске, считай меня полным мудаком, но, пожалуйста, пойдем ко мне на ночь, я не хочу быть дома один. — Секс будет? — Нет, блять. Будет только чай, кофе и лапша. — Я пасс, — Дайске спихнул с себя парня. — Я куплю шоколадные чипсы, — решительно заявил Хару. — Уговорил, — сдался Дайске. — Спасибо. Дайске облокотился на стену. Хару немного поигрался в театр теней — пожирая «собакой» Дайске. Собрал вещи обратно в коробку. Детективы пошли вновь по набережной, уже в сторону дома Хару. По дороге парень купил несколько пачек чипсов и отдал их сразу Дайске. Парни продолжили путь. Они подошли к небольшому дому в достаточно заброшенном районе и поднялись на нужный этаж. Из двери Хару торчала записка, парень взял ее и положил на корбку. Пока Хару доставал ключи, он вновь поблагодарил Дайске: — Спасибо, что ты согласился. Ты мне очень этим помог, — улыбнулся. — С чего принял такое решение? — задал Дайске интересующий его всю дорогу вопрос. — У меня сейчас в жизни полоса неудач. И мне просто нужна моральная поддержка, иначе впаду в депрессию, — Хару открыл дверь в свою комнату-студию. — Мне нужно общение. — Используешь меня? — иронично спросил Дайске, оценивая абсолютно пустое, по его мнению, пространство. В одном углу комнаты на стуле стояла микроволновка, на ней чайник и две кружки. Рядом был маленький холодильник, около валялись две кучки одежды: чистая и грязная. Напротив большой футон с двумя подушками. И маленькое радио. Все, больше ничего не было. — Да, уж прости. Ты единственный, с кем я вообще хоть как-то общаюсь последнее время, помимо допрашиваемых и шефа, — Хару поставил коробку и зашел в ванну помыть руки. В ванной ванны не было. Только углубление в полу, был кран и лейка для душа. Рядом стоял унитаз, над которым висело побитое зеркало. — Не стыдно меня использовать? — Дайске слегка скривился от осознания, что в этом помещении ему придется быть всю ночь. — Так я ж за чипсы и ты, вроде как, не против, — весело отозвался Хару. — Верно, — улыбнулся Дайске. — Чай, кофе, лапша? — спросил Хару, подойдя к уголку с едой, включая чайник. — Воздержусь. — Как хочешь. Плюхайся тогда на футон и немного подожди. Хару включил чайник, радио и кинул Дайске пачку шоколадных чипсов. — Кстати, это — микроволновка, — показал Хару на прибор. — У нас похожая в офисе есть. Я и не знал, что это за вещь. Хару улыбнулся. Чайник вскипел. Хару накрошил лапшу в кружку и залил кипятком. — Осталось пять минут подождать. — Ты же в курсе, что будешь есть лапшу из кружки? — уточнил Дайске. — Ага. Тут лапша без емкости для заварки была со скидкой аж в семьдесят процентов! Ради такой выгоды я готов и из кружки поесть. — Не проще купить обычную тарелку и есть из нее? — Точняк. Куплю лапшу в емкости и буду просто за собой мыть. Ну, ты и голова, Дайске! — повеселел Хару, и, уже с лапшой, присоединится к парню на футон. Дайске ел очень аккуратно. Он съедал одну чипсинку в три укуса. Каждый раз он долго пережевывал ее, пытаясь распробовать шоколад больше. Когда Дайске был на втором заходе четвертой чипсы, Хару уже закончил есть лапшу и допивал бульон. Раздался громкий рыг Хару. Дайске поморщился. — О, как хорошо. Наелся, — Хару лег на футон в уличной одежде. — Круто. — Тебе нормально? — Ага, просто охуенно. — Ничего, что ты в грязной одежде на постельном белье лежишь? — Похуй, все равно уже месяца как три стирать нужно, — Дайске резко убрал руку, которую держал на футоне. — Мерзость, — прошипел Дайске. — Не, ошибаешься. Мерзость это то, что воду горячую отключили уже неделю как. — Как ты только в таком ужасном месте живешь?! — воскликнул Дайске, начав проявлять эмоции. — Не живу, а выживаю. Мне окей. Я привык. Сейчас главное, чтоб не выселили. — Ты это убожество еще и снимаешь? — поразился Дайске, считая, что Хару должны платить за то, что он в таком жутком месте живет. — Ага, других вариантов нет. — Пиздец, — выдохнул Дайске, сдавшись. — Поддерживаю, но не полностью. Пиздец будет тогда, когда я открою вон то письмо, — Хару кивнул на записку, что достал из двери, — и увижу, что меня выселяют в понедельник. Как хорошо, что они не могут сделать это в выходные, а сегодня пятница. Хотя, не факт, что там написано это. Может я затопил соседей снизу. — Так открой и не гадай, — подал идею Дайске. — Не хочу портить себе настроение. У меня сегодня лучший вечер за последние несколько лет. Я сыт и не один. Идиллия. Настроение буду портить себе не раньше утра. — Слишком сложно, — в очередной раз сдался Дайске. — Нормально. Лучше давай поговорим. У меня давно не было ни с кем душевных разговоров, а тут такая атмосфера. — Отвратная? — Приятная. И они проговорили всю ночь по душам. Сон волнами находил на обоих детективов. Хару начало окончательно клонить в сон первее: он разделся до нижнего белья и футболки, и улегся спать. Дайске же подумал какое-то время и тоже присоединился к нему. Рубашку он решил не мять и остался только в трусах. — Обнимешь? — Обниму, если попросишь. — Прошу. Дайске обнял. Хару улыбнулся.