***
– Мы так решили, – глядя в светлые, теплого пшеничного цвета глаза Рахиль, произнес Агеро и, подумав, тихо добавил, – я так решил. – Но я не хочу стать для вас обузой… Рахиль потупила взгляд, уставившись на ступни своих искалеченных ног, свисавшие со ступеньки инвалидного кресла, и Агеро ощутил, как у него внутри все начинает бурлить от ярости. От того, насколько очевидным было ее лицемерие. – Это было то, чего хотел Баам, – не позволяя эмоциям овладеть им, спокойно продолжил Агеро, – и если он… – Ты, конечно, делаешь все, что он хочет, ведь так? Агеро невольно вздрогнул, потому что взгляд Рахиль вдруг стал пронзительным. На этот раз она смотрела ему прямо в лицо, смотрела так, словно могла заглянуть внутрь, в ту самую глубину, где он так надежно спрятал свои безнадежные чувства. Все, что он скрывал… Она знала. Нет, это было глупо. Покачав головой, Агеро попытался ухмыльнуться в ответ. – Что ты имеешь в виду? – Ничего особенного, – Рахиль снова отвела взгляд, туманно улыбнувшись, – это так печально… Вы с Баамом были так близки… – Мы с Баамом?! – на этот раз Агеро чуть не задохнулся. Ярость, боль и скопившееся внутри отчаяние душили его так сильно, что он на какое-то время совершенно потерял способность контролировать свои чувства, – ты хоть понимаешь вообще, что Баам любил тебя? Как сильно он любил тебя… Агеро запнулся, осознав, что зашел до опасного далеко. В порыве ярости он даже подался вперед, и теперь глаза Рахиль были совсем близко – дрожащие и болезненно расширенные. – Ты ничего не знаешь… – прошептала она, – ни обо мне, ни о Бааме. – Да неужели? Агеро наконец удалось справиться с самим собой и вернуться к своей привычной невозмутимости. Он выпрямился и, откинув свесившуюся ему на лицо прядь волос назад, скрестил руки на груди. – Мое прошлое… – Мне плевать на твое прошлое. Рахиль содрогнулась, словно от удара в лицо, и Агеро ощутил, как чувство удовлетворения разливается по его телу. Но это было еще не все. – Твое прошлое не имеет никакого значения, – продолжил он, – какими бы ни были твои мотивы… Ты можешь прикрываться чем угодно, но я вижу тебя. Тебя настоящую. Я вижу тебя насквозь. – Ну и что же ты видишь? – в голосе Рахиль отчетливо слышался вызов, и это раззадорило Агеро только еще в несколько раз больше. Вскинув голову, он триумфально усмехнулся. – Я вижу монстра.***
Голову Баама покрывали ослепительно белые бинты – те же самые, под которыми скрывалась его левая рука, точнее половина его руки. Та, что еще осталась после ампутации. Разбитая нижняя губа опухла и отливала синевой в холодном электрическом свете, а над бровью блестели стягивающие разодранную кожу металлические скрепки. Агеро все еще не мог поверить… Он не мог поверить, что Баам был здесь, был жив и был рядом, поэтому, чтобы только убедить самого себя в реальности всего происходящего, Агеро аккуратно сжимал в руках его ладонь. Он не отпускал ее уже несколько часов подряд. Ему не хотелось думать о том жутком месте, где они нашли Баама, но увиденное настолько сильно отпечаталось в его сознании, что, казалось бы, он никогда в жизни больше не смог бы забыть об этом. Об истерзанном, окровавленном теле Баама среди грязи, среди гор мусора, в которых копошились громадные насекомые. О том, что тот не двигался, будто бы и не дышал вовсе, и, когда Агеро дотронулся до его запястья, оно было твердым и холодным… Веки Баама внезапно задрожали, и Агеро пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы сдержать выступившие на глазах слезы. Он поспешным, неуклюжим движением наклонился вперед, не заметив даже, что стискивает пальцы Баама в своей ладони так сильно, что тот, пожалуй, бы закричал от боли, будь он в сознании. – Баам!! За тихим выдохом последовал приступ хриплого кашля. На мгновение Баам широко раскрыл глаза, а потом несколько раз судорожно моргнул, ослепленный ударившим в глаза ярким светом. – Агеро. Голос Баама был слабым, тихим, почти, как шелест ветра, но Агеро еще никогда не был так счастлив, как в тот момент, когда услышал его. – Ты… – лицо Баама исказилось, и он недоуменно наморщил лоб, – почему… ты плачешь? – Я? Плачу? – Агеро инстинктивно коснулся своей щеки и ощутил, как краснеет. Он все-таки не смог сдержаться. Ему было стыдно, так стыдно от того, что слезы непрекращающимся потоком текли из его глаз, скапливаясь на подбородке, капая даже на простыни. – Тебе это кажется, Баам. – Я уверен, что нет. Баам вдруг улыбнулся, едва заметно, одним только уголком губ, но Агеро ощутил, что не может удержаться от ответной улыбки. И только потом, несколько мгновений позже, он понял, что, несмотря на то что Баам улыбался, его глаза оставались необыкновенно грустными, и у него засосало под ложечкой. – Твоя рука… – беспомощно начал он, но Баам только качнул головой. – Что с тобой произошло? Как ты вообще там очутился? Это ведь все из-за Ра… Агеро запнулся, когда понял, как изменилось лицо Баама, понял, что сказал то, чего не стоило, понял, что выбрал не самый подходящий момент для упреков. Закусив губу, он пробормотал: – Прости. Хотя ты и так знаешь, как я отношусь к Рахиль… Он замолчал, когда ощутил, как пальцы Баама сжались в ладони. – Ничего, – тихо сказал Баам. Он улыбнулся, и хоть эта улыбка и была искренней, Агеро отчетливо видел, как Бааму было тяжело, что ему было больно, – а знаешь, у вас с Рахиль ведь есть кое-что общее… – У нас с Рахиль? – нахмурился Агеро. – Да, у вас с Рахиль, – Баам сделал долгий и хриплый вдох. А потом снова улыбнулся так, будто бы ему стало немного легче, – вы оба значите очень много… для меня. Агеро промолчал. Он знал, что имел в виду Баам, что был не согласен с ним и что не хотел с ним спорить. Вместо этого он только наклонился вперед, прижался к Бааму, прижался кончиком носа к его щеке. И закрыл глаза.***
Лежа рядом с Баамом и легонько обнимая его одной рукой, Агеро знал, что может привыкнуть к этому. Он осознавал и то, как быстро это могло произойти. И ему было и страшно, и приятно одновременно. Потому что Баам наконец называл его по имени. Потому что Агеро был тем единственным человеком, которому Баам позволил все время находиться рядом. После того, как остальные наконец оставили их в покое – дольше всего не хотела уходить надоедливая, крикливая Андросси – Баам, немного смущаясь в начале, но все же довольно твердо попросил Агеро помочь ему переодеться и умыться, а потом спросил, останется ли тот с ним на ночь. Агеро не знал, что ответить, в какой-то момент он действительно растерялся и пришел в себя только тогда, когда Баам коснулся его губ. Это даже и поцелуем нельзя было назвать, но Агеро был ошарашен тем, что ему даже и этого было достаточно. Более чем достаточно. Спящий Баам дышал почти беззвучно, и на его лице больше не было боли, оно снова было таким, как и раньше. И в то же время совсем другим. Ощущая под своими пальцами изгиб спины Баама, Агеро думал о том, что же могло случиться с ним в том жутком месте. На Несуществующем этаже. Сколько бы он ни пытался спросить Баама об этом, в ответ он получал только что-то невнятное, и только один-единственный раз Баам посмотрел ему глаза и сказал вдруг: – Я встретил монстра. Что он имел в виду? Обнимая его уже спящего, Агеро все еще думал об этом. Когда они нашли Баама, он был совершенно один, но его истерзанный вид говорил о том, что ему пришлось пережить очень многое. Он встретил монстра. И победил его? Агеро был уверен в этом. Почему-то он знал, что Баам был сильным, невероятно сильным, сильнее его самого во много-много раз. Мог ли Агеро стать таким же? Мог ли преодолеть своих монстров, победить своих чудовищ? Осторожно выпустив Баама из объятий, Агеро приподнялся на кровати. Он все еще не мог ответить на этот вопрос… Но он знал, что должен был начать действовать. Прямо сейчас.