Саллазара

      С той самой минуты, как Снейп увидел Генри Поттера, тот превратился для него в персональный кошмар. Снейп не понимал, откуда в нём взялось безумное желание пришить паршивца. Не то, чтобы он сильно раздражал внешне, по правде сказать, Снейп на протяжении «праздничной» недели в честь падения Тёмного Лорда с ним пересекался только за общей трапезой, и то, Генри сидел рядом с Трелони, поэтому смотреть на него было попросту не удобно и означало вывернуть себе шею. Причин его прикончить он тоже не находил. Схожесть с Джеймсом и Лили была набатом, напоминанием на мемориальном камне в голове. Но он не мелькал перед глазами так часто, чтобы ещё не утихшее горе заново разгоралось пожаром. Генри вообще старался быть как можно менее заметным. А лично он ничего плохого Снейпу не сделал, даже если и висел под грифом «Ещё-один-Поттер-на-мою-голову».       — Откуда вы приехали? Почему о вас никто никогда не слышал? — за обедом, в тот же день, когда Снейп впервые с ним встретился, спросила Макгонагалл. — Никто и не знал, что у Флимонта был двоюродный брат. Тем более такой молодой!       — Я условно двоюродный дядя Джеймса, — смущённо улыбнулся Генри в ответ, — На самом деле так вышло, что я думал, что я магглорождённый, и долгое время я жил в изоляции от всей своей семьи. Мы с Джеймсом почти не общались, как и с Флимонтом, они вообще обо мне узнали тогда, когда я пошёл в школу в одиннадцать лет. В Америке небольшую магическую закончил, думаю, вы о ней даже и не слышали наверняка. Не сказать, чтобы я выдающийся волшебник… В общем, моего прадедушку по отцовской линии когда-то попытались выжечь с родового гобелена и особо за его потомками не следили. Мы редко обменивались письмами, Флимонт и Юфимия рано умерли… С Джеймсом у нас сложились довольно тёплые отношения по переписке, но не более того. Со мной связались гоблины из Гринготс по поводу наследства, поскольку я совершеннолетний волшебник, и до взросления малыша Гарри кто-то должен заниматься делами рода.       — Вы говорите, что у вас были тёплые отношения, но Джеймс никогда не рассказывал, что у него есть, э-э-э, вы, Генри, — заметил Флитвик.       — Мы не сильно афишировали наше общение. Времена неспокойные были, да и я же ещё ребенком в его глазах был. Но сына они назвали в честь меня, я думаю, — Снейп фыркнул себе под нос. Самонадеянность, видимо, семейное у Поттеров. — Гарри — производное от имени «Генри». Меня все друзья всегда называли «Гарри», так и повелось. Я на «Гарри» отзываюсь чаще, чем на «Генри».       — И вы просто так позволили забрать вашего, позвольте выразиться, внучатого племянника магглам? Вы же его последняя кровь из магического мира. Вам не преподавать полёты надо, а воспитывать ребёнка! — внезапно с жаром воскликнула Трелони, чем заработала себе удивлённые взгляды всего преподавательского состава. Даже Снейп, ожидавший от неё всего, чего угодно, начиная от открытого распития вина за уроками, заканчивая ночным блужданием голышом из-за склонностей к лунатизму, удивился её своеобразному материнскому порыву.       — Простите, профессор Трелони, но давайте будем объективны: я в Англии впервые и только разбираюсь с местными законами, обычаями. На меня свалилось нежеланное наследство и определённые обязательства. Я переживаю смерть Лили и Джеймса не меньше, чем остальные, поскольку я ими очень дорожил, — Генри поджал губы. Это был первый и последний раз, когда Снейп отметил смешанную и непонятную гамму чувств, промелькнувшую на его лице. — И я сам ещё ребёнок. У меня пока что нет дома кроме Хогвартса, поскольку я не приобретал недвижимость, а в доме в Годриковой впадине жить невозможно не только потому, что Министерство желает сделать из него мемориал, но и из-за повреждений. Я уверен, что Гарри Поттер в надёжных заботливых руках его любящей тёти, да, я знаю, что у Лили есть родная сестра-маггла. Возможно, когда я освоюсь и перестану быть обузой для окружающих, я заберу ребёнка и дам ему надлежащее воспитание. Большое спасибо директору Дамблдору. Если бы он не пошёл мне навстречу, я бы пропал.       — Что вы, мой мальчик, — бодро отозвался Дамблдор. Снейп заметил короткую записку у своей тарелки и нахмурился: это не предвещало ничего хорошего. — Мы должны помогать друг другу в такое непростое время. К тому же, нам был необходим инструктор по полётам, а вы показали себя просто превосходно. Вы были ловцом в своей школе, верно?       — Да, меня взяли в команду на первом курсе.       — На первом курсе?! — изумилась Макгонагалл. — Да кто, позвольте спросить, берёт одиннадцатилетнего мальчишку в команду по квиддичу? Я бы очень хотела взглянуть в лицо вашим преподавателям!       Генри крякнул и тут же зажал рот, сдерживая тихий смех. Снейп не совсем понимал, что именно вызвало такую реакцию у Поттера, но был до странности с ним солидарен. Немного иронично слышать подобное от Минервы, когда она смотрит потенциальных игроков в квиддич в гриффиндорскую команду вплоть до малышни со второго курса.       — Я без спросу взобрался на метлу, чтобы поставить на место зарвавшегося однокурсника на первом занятии, — Генри со смешком принялся делиться историей из своей жизни. — Наш инструктор отошла с упавшим с обезумевшей метлы учеником за медпомощью, а Дрейк, — Генри запнулся на имени, — забрал его напоминалку, которую ему прислали из дома. Я заступился, и Дрейк попытался меня спровоцировать. Я поддался и тоже вскочил на метлу…       — Простите, что перебиваю, мистер Поттер, — Снейп решил подать голос и тоже поучаствовать в разговоре. — Я полагал, по вашим словам, вы воспитывались в маггловской семье. Откуда вам было знать, как летать на метле, тем более на первом занятии?       — Считаете, что выдумываю? — как-то уж очень понимающе улыбнулся Генри, и Снейп нахмурился. — Но я могу понять логику вашего вопроса, э-э-э…       — Профессор Снейп, — подсказала сидящая неподалёку Вектор.       — Спасибо, профессор Вектор, — Генри продолжил. — Так вот, как вы совершенно верно заметили, профессор Снейп, я действительно не обладал нужными навыками для того, чтобы летать. Во всяком случае, я так думал, да и на тот момент у меня была цель приструнить Дрейка, и только. Когда я узнал о существовании магического мира впервые, я постарался узнать о нём как можно больше, и мётлы меня заинтересовали в первую очередь, поэтому первое занятие я ждал с нетерпением и постарался заранее подготовиться хотя бы в теории. А дальше как-то само получилось. Джеймс, как-то услышав эту историю, сказал, что я был рождён, чтобы летать. Думаю, он был в чём-то прав.       — Я не удивлён, что мистер Поттер сказал что-то настолько эксцентричное в отношении вас, — произнёс Снейп больше для Макгонагалл, нежели чем для Генри. Тот сделал вид, что не услышал, и невозмутимо продолжил:       — В общем, Дрейк сильно забросил напоминалку в сторону кабинета директора, и я поймал её у самого стекла, спикировав и круто развернувшись. Так директор и предложил мне занять мне место ловца в школьной сборной. Свой первый снитч я чуть не проглотил, — засмеялся парень.       — Неординарное решение, — хмыкнула Макгонагалл, — Полагаю, такое предложение сопровождалось особым графиком тренировок и тем, что ваш, если я могу так выразиться, врождённый талант проверился на отборочных?       — Меня просто назначили, хотя тренировок было предостаточно перед первой игрой. Как я уже говорил, я обучался в небольшой школе, и, к сожалению, других кандидатов кроме меня не нашлось. А я был рад, мне… Мне хотелось быть как Джеймс. Он же был лучшим охотником, верно?       Генри ответили скомканным согласием. Снейп поёжился: он видел их мёртвые тела всего несколько дней назад, только вчера нашёл в себе силы спросить у Дамблдора, как же так вышло, что он добрался до милой сердцу Лили и её сына, и рана была слишком свежей, чтобы говорить об этом так просто, как делал это Генри Поттер.       — Я не хочу, чтобы это прозвучало грубо, но я жду вас на поминках в Годриковой впадине завтра вечером, — вдруг сказал Генри, поднимаясь. — Я благодарен, что вы присутствовали на похоронах, и вот, это последние проводы… В первую очередь, для вас самих, ведь тяжело принять тот факт, что вы больше никогда не увидите людей, которыми вы дорожили. Вы знали их дольше и лучше, чем я. Думаю, они хотели бы с вами проститься тоже, и… Знаете, если бы я был бы на их месте, я бы не хотел, чтобы по мне убивались слишком долго. Потому что они в любом случае знают, что вам не всё равно и что стоит идти дальше.       Снейп почувствовал на себе острый взгляд из-под очков-велосипедов и поднял голову. Генри смотрел прямо на него какую-то долю секунды, после чего размашистым шагом направился вон из Большого Зала. Почему-то, решил Снейп, последние слова предназначались именно ему.       На поминки он заглянул после всех, желая просто остановиться возле надгробных плит и недавно установленным памятником рядом с разрушенным домом. Тогда Генри стоял напротив каменной статуи молодой семьи одинокий и абсолютно потерянный, и это был единственный раз, когда Снейп увидел не то, что Генри хотел показать, а то, каким он являлся на самом деле. Принимать вереницу соболезнований и косые взгляды о «новоявленном родственнике» и чувствовать, что дорогие сердцу люди больше никогда не отправят ему тёплого письма — о, да, Генри дорожил Лили и Джеймсом, но хранил это глубоко в себе, где-то между лёгкими. Снейпу не нужно было применять навыки легиллимента, чтобы прочувствовать это.       Странности начались тогда, когда в школу вернулись весёлые счастливые ученики, воодушевленные концом «тёмных времен». Поттер неплохо справлялся со своими обязанностями инструктора. Несмотря на то, что ему было всего восемнадцать, парень все длинные выходные проторчал в библиотеке в поиске заклинаний, ставящих предохранители на мётлы, чтобы те случайно не поднимались слишком высоко. Одно из достаточно умных решений, потому что в студенческую бытность Снейпа обязательно находился кто-то, кто умудрялся свалиться со случайно взбесившейся метлы. Снейп не считал странным то, что хоть кто-то из рода Поттеров знает такое слово как ответственность. Ему не нравилось поведение парня.       Кому-то вроде Генри Поттера следовало открыто горевать из-за смерти родных сутками напролёт и сетовать на жестокую судьбу, требовать снисхождения и жалости к себе. Но его будто бы не касались проблемы Тёмного Лорда, падения оного и цены за эту победу. Он жил в каком-то своём определённом ритме и что-то искал. Он приглядывался к ученикам, преподавателям, тщательно изучал закоулки замка, чётко зная как и куда он идёт. У Снейпа создавалось чёткое впечатление, что Генри Поттер был в Хогвартсе раньше.       Проблема заключалась в том, что Генри Поттер никогда не отмечался в списках учеников и никогда не заканчивал Хогвартс, и, в идеале, он должен был закончить его только в прошлом году.       — Проклятье! — Снейп бродил по ночным коридорам Хогвартса, вылавливая нарушителей после отбоя, когда услышал тихие ругательства за углом. — Этого не может быть! Нет-нет-нет, нет… Только не снова! Неужели…       Снейп заинтересовался и затаился, осторожно выглядывая из-за угла. Генри Поттер собственной персоной прижимал к себе какую-то вещь, похожую на шкатулку, и нервно держался за голову. Крайне загнанный вид встревожил Снейпа. Не далече как вчера Дамблдор попросил приглядывать за Генри Поттером. Конечно Снейп был против! Он столько лет жил под гнётом Мародёров и Джеймса в частности, последний ещё и женился на его любимой девушке, а тут снова Поттер! «Вы практически ровесники, Северус, вам будет проще с ним поладить. К тому же, вы можете задействовать его в качестве ассистента, что даст вам возможность больше отдыхать. Вам не нужно с ним дружить, просто держите его под наблюдением», — заявил Дамблдор, и у Снейпа не осталось иного выбора, кроме как согласиться.       — Есть только один способ это проверить, — сам себе сказал Генри и, по-удобнее перехватив шкатулку, решительно направился в сторону Снейпа, вынуждая того отшатнуться и быстро пробормотать дезиллюминационное заклинание. Генри не заметил слившегося со стеной человека и торопливо шагал в сторону лестниц. Снейп бесшумной тенью последовал за ним, держась на расстоянии.       С восьмого этажа они спустились на второй этаж. Снейп едва не потерял юнца: тот скрылся за поворотом и будто бы растворился в воздухе. В этой части замка были в основном общие ванные и туалеты, в которые можно было попасть из зачарованных дверей в общих гостиных факультетов. Был и всеми нелюбимый женский туалет, не пользующийся популярностью из-за обитающей там Плаксы Миртл. «И что его могло сюда привести?», — задумался Снейп. Он решил поочередно заглянуть в комнаты, как услышал глухие шаги в заброшенном женском туалете. Снейп заглянул внутрь и обомлел.       Там, где должны были стоять высокие раковины, зияла дыра. Не сразу Снейп понял, что раковины просто разъехались в стороны, открывая проход куда-то вниз. Они уже начали закрываться, когда Снейп, не думая, рванул внутрь и прыгнул прямиком в чёрную бездну. Тусклый ночной свет, проникающий из витражных окон исчез вместе с негромким звоном мрамора. Снейп не смог понять, сколько секунд он летел вниз, чтобы определить глубину под землёй, но он приземлился неожиданно мягко: чары затормозили у самой земли и опустили его, позволяя ровно встать на ноги.       Снейп отряхнулся. Тьма стояла такая, что впору выколоть глаза. Вдалеке слышался лязг. Эхо металлического звона заставило Снейпа ощутимо напрячься. «Люмос», — прошептал он одними губами, и на конце его палочки зажёгся крошечный огонёк. Снейп едва ли улавливал суть событий, в эпицентре которых оказался, а потому всё больше начинал хмуриться. «Никогда не слышал об этом потаённом уголке замка. Прямо какая-то… Тайная комната? — его озарило, пока он крадучись брёл вдоль каменных неровных стен. — Неужели эта та самая, которую запечатал Салазар Слизерин? Красивая легенда, оказавшаяся правдой».       Свет от палочки осветил Снейпу дорогу, позволяя вскоре увидеть приоткрытый люк с замками в виде змей и услышать удаляющиеся шаги. По хребту пробежалось нехорошее предчувствие. Снейп остановился, чтобы немного подумать: о его присутствии не знали, а лезть на рожон, помня о той части легенды, что в Тайной комнате обитает «немыслимое чудовище», оставленное в назидание всем не чистокровным, он не планировал, поскольку если бы и решил совершить суицид, то явно не таким способом. Он желал понять, что скрывает странный мальчишка, и любопытство победило. «Если Поттер её открыл, значит, что он прямой потомок Салазара Слизерина? Салазар был змееустом, значит и Поттер змееуст. Здесь везде статуи змей, орнамент тоже сделан в виде них. Змеи всегда были фаворитами Слизерина. Это эмблема и символ. Какое чудовище могло прожить все годы с основания Хогвартса в анабиозе? Это наверняка какая-то змея, по-другому быть не может. Возможно…»       Додумать ему помешало громкое шипение, стон и удар водой из резко открывшегося под напором люка. Снейп промок до нитки и чуть не захлебнулся от неожиданности. Затхлая вода, липкая, как от трясины, оставила после себя мерзкий вкус в носу и во рту. Он увидел Генри, сидящим вдалеке над шкатулкой и что-то сжимающим в своей руке. А рядом с ним располагалось огромное змеиное тело, которое тут же зашевелилось, почувствовав рядом чужого. Это был грёбанный пятидесятиметровый в длину василиск. Снейп зажмурился. Он пропал. Его убьют к чёртовой матери. Если бы он не был столь самоуверен, отправляясь в погоню за Поттером, если бы пригляделся к нему раньше, то заметил бы что-то подозрительное или остановил бы его ещё там, на восьмом этаже…       — В-вы можете открыть глаза, профессор Снейп, — неуверенный, заикающийся от удивления голос Генри разрезал пронзительную тишину, возникшую после неопределенной череды растянутых шипяще-глухих звуков, которыми Генри обменялся со змеёй. Для потенциального «наследника» Генри звучал слишком испуганным ситуацией и визитом неожиданного гостя. — Салла не причинит вам вреда своим взглядом.       Огромная змея шаркала водой где-то неподалёку, и он вдруг ощутил душное дыхание из ее пасти. Она обнюхивала его. Снейп постарался не дрогнуть.       — Как мило с вашей стороны, мистер Поттер, надеяться, что я поведусь на такой простой обман. Ваша зверюшка рассматривает меня в качестве обеда и хочет съесть жертву живой? Какая трогательная забота о пищеварении василиска.       Снейп здраво опасался. Боялся, потому что из змееустов он знал Тёмного лорда, но метка молчала и не оповещала о присутствии второго из властителей, а других змееустов он никогда прежде не встречал. Генри Поттер впервые был в Англии по его словам, не то, что в Хогвартсе — откуда ему было знать о точном местонахождении Тайной комнаты? Вопросов было гораздо больше, чем он сумел бы их все сформулировать, а ответы если и были, то у восемнадцатилетнего юнца, сидящего где-то впереди у небольшого бассейна напротив каменного портрета Салазара Слизерина.       — Если бы я хотел убить вас, я бы уже это сделал, профессор, — Снейп услышал звуки шагов, которые становились всё громче. Генри остановился перед ним.       — Тогда почему вы этого не сделали? Это ваш единственный шанс избавиться от нежелательного свидетеля, — процедил он сквозь зубы. Невыносимое чувство неопределённости и страха за свою никчёмную — по праву никчёмную — жизнь выводило его из равновесия.       — Включите мозг, профессор Снейп, — в голосе Генри послышалось какое-то садистское удовольствие. Парень нервничал, ощутимо нервничал, и невольно огрызался. — Потому что я не хочу вас убивать.       — Вы могли бы стереть мне память, я полагаю, или ваш скромный интеллектуальный диапазон до такого варианта не додумался? По вашему молчанию предположу, что всё же вы размышляли и над таким любопытным вариантом. Тогда вот вам следующий вопрос: почему вы не сделали этого сейчас? Для этого мне не нужно на вас смотреть, мистер Поттер.       Генри какое-то время не отвечал. Дыхание змеи всё ещё щекотало ноздри неприятным амбре, и Снейп ждал, когда же решится его участь. Ходить со стёртой памятью не было для него проблемой, да вот только червячок чисто научного любопытства и личная любовь к змеям как к животным обиженно сетовала: он может увидеть в живую василиска! Настоящего, древнего, ему семьсот лет отроду! А ему потом сотрут память, и он навсегда позабудет эту встречу. Или уже стирают. Радоваться бы возможности живым остаться.       Василиск зашевелился на чёткий серпентанго, и дыхание сбоку пропало. Снейп отчётливо представил, как над его головой разверзлась огромная пасть, и слюна вот-вот начнёт капать на его неопрятную мокрую макушку, а ему даже не хотелось защититься. Лили погибла из-за него, на кой чёрт ему жить дальше? Ради какого-то Гарри Поттера? Найдётся тысяча желающих оберегать Избранного мальчишку. Это конец, и Снейп невольно расслабился. Однако змея не торопилась им закусывать. Шорох, звук скольжения и рёв откуда-то спереди.       — Салла вернулась в своё гнездо во рту статуи. Теперь вы откроете глаза?       Снейп действительно не чувствовал змеи рядом, но облегчения от этого он не испытывал. Быть съеденным василиском было даже как-то по-геройски, не стыдно.       — Почему вы всё ещё не стёрли мне память? — надавил Снейп, потому что этот вопрос действительно его мучил.       — Потому что я не могу позволить вам жить во лжи, хотя мне следует сделать именно это, — мрачно сказал Генри таким тоном, словно он прошёл через недюжинное дерьмо и теперь расхлёбывает последствия собственных ошибок. Его усталый голос не вызвал жалости, лишь какую-то странную толику сочувствия. Снейп вдруг ощутил, как мокрая одежда на его теле высыхает, а волосы не липнут к его лицу. Генри его высушил, и такое простое действие вынудило его шокировано распахнуть глаза и уставиться на не слишком высокого, тоже мокрого, тощего мальчишку, стоящего перед ним и нашептывающего заклинания с волшебной палочкой. Снейп не дёрнулся просто потому, что был на мушке. Змеи действительно нигде не оказалось, а рот Слизерина был закрыт.       — О чём вы говорите? О какой лжи? — несмотря на оставшееся беспокойство и боязнь после знакомства с очень опасным существом, Снейп привычно вздёрнул бровь, тем самым выражая скептицизм ко всему сказанному, и скрестил руки на груди в защитном жесте.       — Вы ведь были там в ту ночь, когда Лили и Джеймс погибли, — сказал Генри со вздохом, словно договариваясь в это время с самим собой. Он вынул из внутреннего кармана чёрной мантии мокрый пророк. Снейп узнал выпуск: это был Пророк, вышедший на утро после нападения Волан-де-Морта на Поттеров, в котором рассказывалось, как Лорд пал от руки Гарри Поттера, ставшим Мальчиком-который-выжил.       — Вы тоже, — вдруг понял Снейп, поднимая на него напряжённый взгляд. Генри медленно кивнул. Снейп принял те звуки, которые услышал, когда поднимался, за странный побег Лорда, а позднее за слуховые галлюцинации от нервного перенапряжения. — Но что делали там вы?       — Могу задать вам тот же вопрос, — всё также нервно парировал Генри. Снейп сощурился в ответ, хотя то, что он был отнюдь не в выигрышном положении, его вовсе не смущало. На него всё ещё была направлена чужая волшебная палочка. — Ведь что делать Пожирателю Смерти там? Что делать там вам?       Снейп никогда и ни за что не рассказал бы о своих чувствах к Лили Эванс. Не человеку с фамилией Поттер, даже если на кону будет стоять его жизнь.       — Джеймс попросил меня о встрече, — парень опустил палочку. Снейп отметил опрометчивость такого поступка. Теперь они были почти на равных, а ловкости ему не занимать: Снейп с лёгкостью прижмёт его к стенке, и даже если Поттер позовёт василиска, это его не спасёт. — Я должен был увезти Лили и её сына из страны в Америку. Я предложил и настоял, потому что это отдалило бы их от Волан-де-Морта. Дополнительная перестраховка к Фиделиусу. Я хотел сделать это в тайне от Дамблдора, потому что он казался мне подозрительным человеком. Я не успел. Он собирался убить Гарри, когда я ворвался в комнату, но что-то произошло, и заклятье отрикошетило в Волан-де-Морта. В итоге они все погибли, а я, услышав, что пришёл кто-то ещё, сбежал, потому что не знал, что мне делать.       В воздухе повисло невысказанное «если бы я приехал раньше, то они бы выжили». Снейп поднял на него затуманенный взгляд. Он враз забыл и о василиске, и о том, что Поттер мог запросто его убить. События той ночи заново предстали перед его взором, и их отражение он нашёл в глазах Генри, так похожих на глаза Лили. Генри Поттер имел наглость называть Волан-де-Морта по имени, словно они были знакомы лично.       — Я хотел предупредить их об опасности. Стало известно, что Сириус Блэк сдал Поттеров Тёмному Лорду. Не знаю, рассказывал ли тебе Джеймс, но с ним мы не ладили никогда, я дружил с его женой. Раньше. И, даже несмотря на то, что я Пожиратель, я не хотел её смерти, — Снейп выдал только одно откровение, подобрав максимально нейтральные слова. На лице Генри не отразилось ни удивления, ни отвращения, ни злобы, что Снейп не успел. Ничего, за что можно было бы уцепиться. Генри не походил на человека, который легко скрывает свои эмоции, и Снейп предположил, что однажды он стал бы участником подобного диалога. Он с издёвкой взглянул на мокрый Пророк. — И вы ошиблись. Их сын выжил. Разве вы не читали газет?       — Я свидетель смерти Гарри Поттера, сэр, — покачал головой Генри, стараясь скрыть издёрганность за иронией. — Вы тоже. Вспомните ту ночь, вспомните мёртвого ребёнка в детской кроватке. Избранный мёртв, профессор Снейп. А я только утвердился, что Дамблдору нельзя доверять, потому что какого-то чёрта Избранный всё ещё жив в глазах общественности.       Новость выбила из колеи окончательно. Снейп явно не поверил, но внутри что-то заскреблось по рёбрам. Мальчишка не врал — Снейп хорошо научился различать ложь, потому что слишком многие ему лгали.       — Мне нужны доказательства, — выдохнул он наконец, признавая, что он не помнит в точности, видел ли он ребёнка мёртвым, и потёр переносицу, собираясь с мыслями. — Что-то достаточно весомое, потому что ваше заявление, мистер Поттер… Учитывая всю эту ситуацию, — он выразительно обвёл взглядом Тайную комнату.       — Согласен, это не самое лучшее место, — Генри немного расслабился, — На родовом гобелене осталось только моё имя ярким. Все мёртвые выцвели. В том числе и мальчик.       — Я не увижу этого воочию, а подделать гобелен не такая большая проблема, — возразил Снейп, пристально наблюдая за Генри. — Мне нужно что-то большее, чем ваши слова. Прямое доказательство. Мистер Поттер, вы выдвигаете серьёзные обвинения против Дамблдора, и у меня нет основания вам верить. Если мальчик погиб, зачем говорить всем, что он выжил?       — У меня пока нет даже толковых догадок, профессор Снейп, у меня не было времени думать над этим, — Снейп фыркнул. Генри достаточно завуалировано ответил ему «Я не знаю», и это вызвало нервный смешок. — Не знаю, предложите Дамблдору навестить ребёнка. Возьмите у него волос, каплю крови, что-нибудь, чтобы проверить на родство! Я не знаю, я когда-то читал, что есть что-то вроде зелья кровного родства…       — Для сверки нужна кровь родственника. Вашу я не возьму, — сурово припечатал Снейп.       — Сестра Лили подойдёт? — парень отошёл от Снейпа и присел на корточки перед шкатулкой, в которой поблескивало что-то обуглившееся и почерневшее. Снейп осторожно подошёл ближе. Там лежала треснувшая диадема, покрытая сажей, как запёкшейся кровью, только и всего. — Не обязательно ведь брать кого-то со стороны Джеймса. Правильно?       — Зачем, по-вашему, мне интересоваться ребёнком? — Генри обернулся на него. Он захлопнул шкатулку и устало выдохнул, потирая лоб.       — Вы сами сказали, что дружили с Лили. Скажите, что хотите знать, кем воспитывается Гарри Поттер, или кого там за него выдают. Хоть все знают, что его отдали на попечение магглов… Не знаю, скажите, что вам хочется взглянуть на то, что осталось от вашей подруги и удостовериться, что его не выкинули в приют.       Снейп нахмурился. Он хотел уже ещё что-то спросить, как Генри сказал:       — Вы не будете возражать, если я выпущу Саллу? Ей не нравится в её логове. Она и так весьма доброжелательна, учитывая, что я с ней договаривался, а не подчинял. Я обещаю, она вас не тронет! — неожиданно горячо заверил парень, что Снейп немного опешил. Ещё никто не пытался убедить его в собственной безопасности.       — Почему вы называете её Саллой? — поинтересовался Снейп, вытаскивая палочку из потайного кармана в рукаве мантии, исключительно для своего душевного спокойствия.       — Потому что она так представилась, — с видом «вы серьёзно не догадались?» ответил Генри. Он что-то прошипел, и пасть Салазара Слизерина раскрылась. Василиск выполз сначала в бассейн, а затем опустил огромную клыкастую голову с наростами на каменный пол, отражающий действительность словно зеркало. — Послушайте, профессор Снейп, могу ли я… Попросить вас о клятве? Как вы уже поняли, я не собираюсь стирать вам память, но я не могу допустить, чтобы кто-то узнал о Тайной комнате и о том, что я знаю, что Мальчик-который-выжил вовсе не выжил, к сожалению. Особенно Дамблдор. Я хочу понять, почему он допустил смерть моей семьи, понимаете? А Салла… Она провела здесь семьсот лет, я пообещал ей свободу в обмен на её дальнейшее содействие, и я хочу найти способ увести её туда, где она будет счастлива. Довольно странно, конечно, просить это для пятидесятиметровой змеи, но она правда безобидна. Ей нет нужды убивать своим взглядом всех направо и налево, ученики не пострадают. А кормить я её буду.       — Довольно смелое заявление, — скептически отметил Снейп, медленно подходя к змее. — Я могу прикоснуться к ней?       — Что? А, сейчас спрошу, — растерялся Генри. Он обратился к змее. Та сверкнула бледно-жёлтыми глазами (третье веко, догадался Снейп, чтобы сдерживать убийственную магию прямого взгляда) и оскалилась, довольно широко раскрывая пасть и тут же её смыкая. Язык рассёк воздух тихим шипением, Салла отвела взгляд и вовсе закрыла глаза.       — Что она сказала? — спросил Снейп, заметив, что собеседник немного замялся.       — Что за вашу наглость и любопытство вас впору съесть, — нехотя ответил Генри. Снейп довольно усмехнулся. Значит Салла продемонстрировала ему свои внушительные клыки, чтобы он имел в виду, что его ждёт, если он сделает что-то, что ей не понравится. Он осторожно положил ладонь на морду василиска меж ноздрями и провёл рукой. Змея издала тихий звук, который Снейп принял за одобрение — змеям нравится тепло, а рука у него тёплая.       — Ну, привет, Салла. Значит Салазар Слизерин тебя здесь запер? Такое прекрасное создание, как ты, не должно содержаться в таких условиях. И не советую есть меня, отравишься, — абсолютно серьёзно заявил Снейп василиску с лёгкой улыбкой, не взирая на то, что Салла вряд ли его понимает без серпентанго, после чего обернулся на шокированного застывшего Поттера. — Мне будет легче вывести её в лес и там пустить на охоту. Коров там, конечно, нет, но пару волков она съесть сможет или кого-то копытного, кроме кентавров. Правда, понадобится время, чтобы я успел изучить проходы, но не думаю, что это будет долго.       — Э-э-э, — не очень вразумительно протянул Генри.       — Мерлин, — Снейп раздраженно надавил на переносицу, и всё же пояснил: — Я не скажу про Тайную комнату и про Саллу, и клятву не дам, вам придётся поверить мне на слово. А вот вам, мистер Поттер, придётся дать мне клятву, что ученики при таком соседстве в безопасности, и что вы не будете натравливать василиска на кого-либо.       — Почему? Какая вам от этого выгода? — Генри в два прыжка оказался рядом, возмущённо сверкая глазами. Снейп победно ухмыльнулся: похоже, кто-то остался в дураках!       — Её просто убьют, — Снейп всё ещё с упоением осматривал и гладил огромную змею. — А я не хочу, чтобы это произошло. К тому же, если вы сумеете с ней договориться, то я смогу получать довольно редкие и дорогостоящие ингредиенты. И лучше бы вам с ней договориться, а ещё я хотел бы знать, действительно ли вы потомок Салазара Слизерина и как вас так угораздило. А ещё, откуда вы узнали про Тайную комнату. Напомню, по вашим же словам, вы воспитывались магглами.       Снейп с детства любил пресмыкающихся, особенно змей. Мать привила ему любовь к факультету Слизерин ещё задолго до того, как он захотел поступить поскорее в Хогвартс. Змеи ассоциировались у Снейпа с мудростью и хладнокровием. Несмотря на то, что он был полукровкой, что не жаловалось среди чистокровных отпрысков (но выбирать не приходилось), он находил Слизерин благородным и выдающимся факультетом. Когда он поступал, то думал, что это приведёт его к могуществу и величию. Он порадовал бы мать, возможно, кто-то из Принцев обратил бы на талантливого мальчишку внимание. Этого не произошло, Снейп потерялся в приоритетах и в итоге остался ни с чем.       — Я не всю жизнь воспитывался магглами, профессор Снейп, — Генри пожевал губу, за что получил от Снейпа насмешливый взгляд. Такой ребёнок! — Когда я учился, я решил немного покопаться в родословной, вот и оказалось, что у меня есть и такие вот любопытные корни. Джеймс много рассказывал о Хогвартсе, поэтому я здесь довольно хорошо ориентируюсь, ну и я решил проверить свои догадки и попытался найти местоположение Тайной комнаты. Сопоставил с убийством Миртл, расспросил её, ну и нашёл.       История, на удивление, звучала правдоподобно, но Снейп всё равно предпочёл отнестись к ней с определённой долей недоверия. Он ещё не решил, что ему делать с поступившей информацией о том, что мальчика, которого он поклялся защищать ради Лили, может и не быть, поскольку он погиб. Он мог взять с парня клятву, но стоило ли ставить в известность Дамблдора? «В словах парня есть зерно трезвости, — внутренний голос ехидничал. — Прекрати заниматься самоедством и посмотри на ситуацию под другим углом. Дамблдор мог сделать гораздо больше, чем он сделал на самом деле. Он мог их спасти, но не спас. Даже какой-то малец додумался увезти хотя бы Лили и ребёнка за пределы страны. Это всяко лучше, чем прятать жертву в шаговой доступности! Парень мог тебя убить, но не убил, и ты сейчас свободно гладишь василиска. Тебе не пытаются стереть память. Довольно странно, не находишь?»       — Я принял решение, — Снейп повернулся к Генри, который уничтожал шкатулку и её содержимое. — Я не скажу о твоих обвинениях Дамблдору и воспользуюсь твоим советом относительно Гарри Поттера. Но, — он сделал паузу, — Если окажется, что Гарри Поттер тот, кто он есть, я незамедлительно сообщу обо всём Дамблдору, а тебя предоставлю ему на блюдце с серебряной каёмкой. И ты должен мне будешь клятву, что Салла безопасна для окружающих. У меня нет намерения её сдавать, но и подвергать учеников опасности я не собираюсь.       Генри улыбнулся.       — Диктуйте текст клятвы, сэр. Это проклятое «сэр» вызывало в Снейпе какое-то странное чувство дежавю.