«Сгори! Превратись в пепел, а потом восстань и переродись для новой жизни!» Феликс Аланга.
Вы не задавались вопросом, откуда берутся мифы? Кто придумывает всех мифических существ? Одни говорят, что это плоды воображения и буйной фантазии, другие — предания предков, основанные на суевериях и легендах… А что, если эти существа живут в другом мире и иногда посещают землю? Что, если драконы, сфинксы, мантикоры, крокоты и другие существа бывали в вашем мире, и они не выдумка — они реальны. Как реален и я, феникс, — птица, возрождающаяся из пепла.***
Мир, в котором я жил, был прекрасен и омерзителен одновременно. С одной стороны большая часть его земель — цветущий и благоухающий рай: высокие дома-квартиры, как змеи, обвивающие стволы многовековых деревьев-гигантов, верхушки которых находились в сотнях метрах от земли, составляли основную часть крупных городов, слава Древним, хоть природу мы бережём. Дриады* главные архитекторы этих городских винтообразных многоэтажек, поэтому они учитывали каждую мелочь в построении здания и сохранении дерева. Что непозволительно в городе — так это кусты и дикорастущие растения. Каждая дорожка от домов, магазинов и любых различных зданий была устлана бежевой брусчаткой. В обязательном порядке в каждом районе города был фонтан, который спасал от жары не только наяд*, но и других нежных существ. Дома, словно химеры: до того не похожие друг на друга в своём затейливом и причудливом внешнем виде, отличались друг от друга. Одни — с колоннами в виде цветов, а другие же украшает рельефная лепнина на фасадах и интерьерах зданий. Но самой главной красотой, которой блистали лишь старинные здания, были переливающиеся витражи на стеклах окон. Как же они приковывали к себе внимание! Готическую строгость имели муниципальные здания. И, естественно, на таких зданиях были гербы драконов, чтобы мы помнили, кто здесь хозяин. На окраинах города в хаотичном порядке стояли однотипные квадратные коттеджи и бараки; там жили не самые обеспеченные существа, но при этом, они могли себе позволить вести спокойную, обыденную жизнь. В лесах и горах громоздились посёлки, в которых в основном жили менее обеспеченные высшие расы. В их распоряжении небольшие деревянные дома. И соседи могли находиться на большом расстоянии друг от друга. Удивительно то, что на таких далёких «соседских расстояниях» в основном жили расы богатых драконов-аристократов в своих золочёных поместьях. Такие посёлки утопали в зелени, пёстрости разнообразных цветов и спасительной, во всяком случае для меня, тени многовековых деревьев. Я всегда рад укрыться от солнца в горах, от которых постоянно веет прохладой, а их верхушки утопают в голубой дымке облаков. Другой стороной прекрасного мира были отдалённые чахнущие, с сохнущими деревьями и растительностью островах; болотах, распространяющие такое ужасное зловоние, что не то что дышать невозможно, но и казалось, что пропитывается им не только тело, но и мозг, и воняешь потом сам; в заплесневелые, обвешенные паутиной ущелья, или дикие леса, которые настолько заросли кустарником и высокой вьющейся травой, что в него нормальное существо просто не пролетит. Мы все — жители этого мира, внешне похожи на людей, лишь по необходимости мы принимаем свой истинный облик. Как у людей есть народы со своими особыми чертами, так и отличалась своей сущностью наши расы. И каждая раса занимала положенное ей место в иерархической лестнице, в зависимости от своей уникальной способности, силы, дара и полезности. Во главе стояли драконы, как одни из самых сильных, влиятельных и обеспеченных материальными благами существами. Большая их часть работала в министерстве, издавала и принимала законы, назначала Главенствующих и управляющих землями. В общем-то даже низшие расы находились под чутким надзором драконов. Место на одной лестнице с ними должны занимать фениксы, и в некоторой степени негласно занимали, но… несмотря на одарённость и уникальность каждого феникса, мы были в меньшинстве. Все жители моей родины являлись обладателями самых обыденных профессий, но только не руххи*, которые в обязательном порядке были хранителями правопорядка, воинами, защитниками. Остальные же расы, то есть сфинксы, наяды, дриады и прочие существа населяли города и поселки, в зависимости от своего заработка. Последней расой в списке высших, которые приносили пользу обществу, были гулы, хотя многие их причисляли к низшей расе. Поэтому их брали горничными, дворниками или уборщиками. Как мне рассказывал мой наставник, низших рас по разнообразию намного больше, чем высших, но намного меньше по численности. Некоторые из них были отбросами общества, преступниками и убийцами. Почему-то всегда опускался тот факт, что такими же могут быть и высшие. Поэтому в раннем детстве я, впечатанный рассказами одного старика, боялся наткнуться на кого-то из низшей расы, ведь по внешнему виду их практически не отличишь от обычного гражданина, исключение, когда они показывают свою сущность. Или опытные представители высших рас могли их опознать по внешнему признаку. Самое нелепое во всём этом было то, что в детстве я, благодаря наставнику, рос среди них всех — низших и высших — и не задумывался, что они чем-то от меня отличаются. Тогда я не разграничивал их, как и мой учитель. Просто видел, что все живут по-разному с разным достатком. Поэтому, если бы мне хватило ума, с уверенностью мог бы опровергнуть россказни глупого старика, ведь знал, что бывали и представители низших рас, которые выполняли тяжёлую работу в городе или нанимались обслуживающим персоналом.***
Полдень. Солнце нещадно палило. Как же я не любил это время суток! От него всё вокруг приобретало какой-то жёлтоватый оттенок. Сегодня я выбрался из университета прогуляться в город, и сейчас возненавидел себя за это. Я не любил просто так жариться на солнце и корил себя за дневную вылазку в город. Нужно было остаться в библиотеке или пойти на дополнительные тренировки по владению кинжалами и мачете. Нужно было ехать ночью. Я любил ночь, луну и миллиарды звёзд, усеивающих небо. К счастью, все мы учились и работали днём, а ночь, прохладную и светлую, мы могли посвятить себе и своим личным делам. Именно ночью в нашем мире действительно кипела жизнь: пение ночных птиц, писклявые голоса детей, песни уличных музыкантов, пьяные бредни перебравших рабочих и мягкий свет жёлтых уличных фонарей… Я любил ночь, но сейчас был день, и я мечтал поскорее вернуться в университет…***
Я начал задыхаться, судорожно кашлять, отхаркивать тёмно-красную кровь, лёгкие жжёт, а дышать становилось мучительно больно. Я осел на пол, ударил себя рукой в грудь и в этот раз вместо крови отхаркнул горячие угли, которые медленно тлеют на полу. Горячо! Воды! Жжение превратилось в клокочущую лаву, которая разливалась по каждому кровяному сосуду и разрывала моё нутро. Я весь горел и не мог прикоснуться к своему телу из-за боли, которая меня прожигала. От очередного вдоха я вспыхнул, как спичка. Языки пламени покрыли моё тело. Я превратился в него… в яростное огненное существо…***
Резко закричав, я вскочил с кровати и начал судорожно ощупывать свое мокрое от пота лицо. Дыхание перехватило, а непонятный ком в горле глубоко засел, не давая произнести мне ни слова. — Фел, прошу, ночь же… — сонно пробормотал сосед по комнате, переворачиваясь на другой бок. — Я… я… сон… это… — Я спать хочу! — ответил он раздражённо. Я тихонько поднялся со своей кровати и быстро направился в ванную. В потёмках вспыхинул свет, чему обрадовался и даже начинал расслабляться, подхожу к раковине и устало подставляю тёмно-медные волосы под холодную струю. Закрыв глаза, позволяю смыть неприятные ощущения после сна. Вода стекает по волосам, задевает длинную серьгу с сапфиром и большими каплями срывается в раковину. Выдохнув, поднимаю голову и вижу обеспокоенный взгляд синих глаз в отражении зеркала. Я сойду с ума. А если я и правда вспыхну прямо здесь, в университете высших существ? Я же сожгу его! А что, если я не смогу совладать с ним, и эти силы поглотят меня? За мной начнётся охота и какая-то часть моего тела, крыло или голова, уж наверняка, будет трофеем для какого-то полоумного маньяка-коллекционера, который наймет двухголового эттина* — любителя убивать и освежёвывать представителей других мифических рас. Они не посягают только на жизнь кого-то из расы драконов, но за другие расы я не ручаюсь. Тем более такую редкую, как мы, — фениксы. Может, и оставят в живых, лишь бы иметь при себе вечный исцеляющий источник, как один из основополагающих вечной молодости. Все соки выдавят, пока не умру. Но в этом случае другой феникс не возродится из моего пепла. Нас, фениксов, мало. Мы возрождаемся из пепла. Происходит реинкарнация, и мы не помним ни свою прошлую жизнь, ни тех, кто в ней был. Мы — единственные долгожители среди рас, и можем прожить полторы тысячи лет! Да, чистокровные фениксы могут родиться, но для этого я должен жениться на девушке фениксе. Если я выберу в жёны представительницу другой расы, то ребёнок не унаследует мои гены. Он будет представителем расы своей матери. За свою короткую жизнь я встречал пятерых фениксов. Правильно называет меня мой лучший друг — ископаемое. Я ещё раз ополоснул своё лицо и вернулся в комнату. Присел на корточки перед потухшим камином, решив развести огонь. Но только я чиркнул спичкой и увидел искрящийся огонек, сразу вспомнил свой сон, а точнее то, что чувствовал, когда пламя его поглощало и обжигало меня. Затушив спичку, я лёг в кровать, сложил руки за голову и закрыл глаза. — Ты меня раздражаешь, — обозвался мой сосед. — Почему бродишь по ночам? — Отстань, рептилия! — огрызнулся я. — В чём дело, Феликс? — недоуменно переспросил парень, и, приподнявшись на локтях, посмотрел в мою сторону. На мгновение в темноте блеснула пара жёлтых глаз. Он пытается рассмотреть меня в темноте. — Мог бы выпросить отдельную комнату и жить один, — спокойно ответил я. — Для драконов это не проблема. — Не тебе, ископаемое, мне указывать, — шутя ответил друг. — Я сам выбираю, где мне жить и с кем делить комнату. — Как-то это двусмысленно звучит, Гилберт, — в тон ему, пробормотал я . Парень только рассмеялся в ответ. — Завтра на тренировке мы решим наши разногласия, — даже не видя его, я знал, что он усмехнулся. — У меня завтра кинжалы и мечи. Мачете через два дня, — уточнил я. — Забудь эти железки! Тебе нужно развивать внутренние силы, — тоном старшего, опытного брата посоветовал Гил. — Какие силы, Гил?! — я повысил голос осознавая свои собственные возможности. — Поплакать на ранку и исцелить кого-то? Не путай феникса с драконом. — Я тебе говорил, что твоим напарником должен быть дракон. Буря негодования и раздражения заставили меня подорвался и сесть на кровать. — Нет! Я — лидер! И не позволю какой-то рептилии командовать мной! — я перешёл на крик. — Тебе ясно?! — Я предлагаю тебе сотрудничество, а не рабство, — уточнил парень. — Ведь в министерстве тебе предложат место целителя, а не солдата в «Пламени солнца». Крайний случай — это стать личным охранником… — замялся Гил. — У дракона. — А ты предпочтешь служить кому-то, кто ниже тебя по статусу? — недоверчиво сощурился Гибрет. — Я хочу стать воином! — Руххи проходят жёсткий отбор. Не забывай, — спокойно уточнил друг. — Ты думаешь, что поэтому я пять дней в неделю торчу на занятиях по рукопашному бою, на занятиях и тренировках по владению мечом, мачете и кинжалами?! — я смотрел на спокойное, даже немного скучающее лицо дракона, но что-то в моём взгляде заставило его вздохнуть и отустить глаза. —Не заводись, — настаивал на своём Гил. — Я ещё раз повторяю. Ты должен раскрыть своё внутреннее естество. Выпустить феникса. Да наконец хоть раз обратиться в него. Крылья за спиной — это не вариант, — и ровным голосом продолжил, — ты же понимаешь, что против существа выстоит только существо? И все твои тренировки… против лома нет приёма, Фел, — уверенно заключил дракон. — Мечом ты не сможешь долго защищаться. — Не согласен. Гилберт цокнул языком, поняв, что нет смысла мне что-либо доказывать и повалился на кровать. — Подумай над моим предложением, Феликс. Объединившись, мы можем стать непобедимыми! Только обратись, наконец, в феникса сам, пока он не обратил тебя, — упрекнул он. Я и без него знал, что феникс и дракон составляли непобедимый тандем. Вот только что я, что Гил не любили подчиняться.***
Когда я открыл глаза, солнце уже светило в наше окно. Гилберт вышел из ванной в тёмно-синей университетской форме с эмблемой расы драконов и белой рубашке. Что-то сосредоточенно повторяя, подошёл к зеркалу, висящему возле входной двери, поправил галстук и начал укладывать свои чёрные, как угли, волосы, потом глянул на меня такими же чёрными глазами и бодро сказал: — Вставай! Пора на занятия. У нас лекция по расовому классификатору. — И снова продолжил повторять, как мне удалось расслышать доклад для лекции. Подавляя сонливость, я молча поднялся с кровати и поплёлся в ванную. — Ты встал не с той ноги? Почему хмурый с утра? Я отмахнулся от Гила и закрыл дверь в ванную. Умылся, к счастью, холодная вода взбодрила меня, я причесался, вернулся в комнату и начал надевать свою форму. Гил стоял у окна и улыбаясь что-то рассматривал во дворе. — Наяды прекрасны, — проговорил он, — жаль, что нельзя жениться на них. — Не ной. Захочешь — женишься, — ответил я и подошел к окну, чтоб взглянуть на девушек, но там уже никого не было. — Захочешь! Как же! Придется жениться на какой-то рептилии. Я подавил смешок, ведь рептилиями драконов называл только я. — Что смешного? Мой наследник должен быть драконом, а не полукровкой, — выдохнул Гилберт и поджал губы. — Ты чокнутый! То сначала карьеру хотел строить, теперь жениться? — я не смог сдержаться, чтобы не пошутить над своим вечно собранным и серьёзным другом. — Это родители хотят меня женить, — мрачно произнёс Гил. Я хмыкнул и с сочувствием покачал головой. Зная настойчивость госпожи Голдери и тактичность Гилберта, ему придётся не сладко. Может, всё же ему стоит быть категоричным в принятии решений не только с чужими, но и со своими? — Не беспокойся! Как минимум лет сто у тебя в запасе есть! — я ободряюще похлопал его по плечу. Гил внимательно посмотрел на меня, а после сощурил глаза, раскрыл рот, собираясь что-то ответить. Но тряхнув волосами, он сказал следующее: «Давай вместе поступим в «Пламя солнца». — Что? — меня удивило его заявление — Ты же хотел работать в министерстве. И драконам не место на поле боя. Или… служить надзоре, или, эм… — Если начнется война, то воевать уйдут все. — Но драконы в последнюю очередь. — Обнищавших тоже призовут… — Но вы не обнищавшие! — запротестовал я. — Да что с тобой такое сегодня? Пятнадцать минут назад ты был в хорошем расположении духа. — Не обращай внимания, — рассеяно ответил Гил. — Идём. Он в ответ хлопнул меня по плечу, и мы вышли из комнаты. Всё же я не мог не переживать за своеголучшего друга. Нужно будет аккуратно узнать, что же такого случилось с ним дома на выходных. Пройдя корпус проживания студентов, мы догнали нашего друга Ярри — рухха, и, болтая о всякой ерунде Гил вновь отвлёкся от грустных мыслей, и мы направились в аудиторию на лекцию по расовому классификатору. Я просто обожал их. Старый преподаватель, декан, мантикора по происхождению, Дроу Матт — сгорбленный, с седыми волосами и лысой макушкой, с серыми, почти прозрачными глазами, рассказывал нам о расах, о их происхождениях, об их быте, привычках: — Итак, Фахен является существом лишь с половиной тела. Он имеет гриву чёрных перьев на голове и очень широкий рот, настолько пугающий, что вызывает сердечные приступы у впечатлительных рас, таких как наяды и алконосты. — И он поглядел на двух девушек-наяд, сидевших за столом и о чём-то общающихся, совершенно не обращая внимания на преподавателя. — У него лишь одна рука, одна нога и один глаз. Он способен уничтожить целый фруктовый сад, — и он снова глянул на девушек, — цепью в его единственной иссохшей, но очень сильной руке, за одну но-о-о-чь. И тут не выдержав, он показал свою сущность. В мгновение ока он обернулся мантикорой — его лицо почти не изменилось, только обросло густой темной щетиной. Яростный взгляд совершенно белых, пересекаемых лишь тонкой чёрной вертикальной полоской зрачков глаз. Голова покрылась бордовой спутанной гривой, тело вытянулось, обросло караковой шерстью, когти лап начали царапать пол кабинета. Матт согнул передние лапы, будто готовясь к прыжку, его длинный скорпионий хвост рассёк воздух, щёлкнул, старик издал рык и пробил им стол девушек. Они застыли в испуге, впрочем, как и половина студентов. Спокойными оставались только я, Гил, и ещё пара студентов, которые знали, что мантикору лучше не бесить. Встряхнувшись, декан Матт принял свой дряхлый облик и спокойно сказал: — Вышли из кабинета. Девчонки быстро собрали свои вещи и вышли из аудитории. — Итак, — как ни в чем не бывало продолжил Матт. Это было впечатляюще — увидеть воочию, как мантикора управляет своим хвостом. Я думал, что он разнесёт стол вдребезги, но нет. Резкое, отточенное движение. Интересно, как ему удается удерживать иглы в своём хвосте, которые имеются у некоторых видов мантикор? После его лекции я решил подойти к Матту и задать ему интересующий меня вопрос. — Декан Матт, — обратился я — простите, можно задать вопрос? — Ты не усвоил материал? — спокойно спросил он и исподлобья посмотрел на меня. — Я всё понял, это по поводу вашей сущности… — я начал мяться, хоть бы он не воспринял это как бестактность. — Смело, Феликс… Но, кажется, мантикор мы уже проходили… — он слегка усмехнулся.— Задавай. Но не обещаю, что отвечу. — Как вам удается сдерживать иглы в своем хвосте? — Ах, это… А с чего ты взял, что они у меня есть? — сощурил глаза декан. — У вашего вида не видно ушей из-за гривы, они маленькие. Лапы больше похожи на кошачьи, а не оборотня. Грива хоть и спутанная, но шерсть прямая и короткая. Мантикоры, которые не имеют в хвосте иголок, не щелкают хвостом в воздухе, они перед нападением ударяют им о землю. Декан улыбнулся, будто одобряя мой ответ. — Молодец! Просто всё приходит с опытом. Раньше, в подростковом возрасте, когда мы начинали созревать, мы избавлялись от них, были специальные комнаты, куда мы приходили и выбрасывали иглы. Потом, естественно, учились контролировать их выпуск. Это тяжело только в период полового созревания. Сейчас же есть специальные таблетки для молодых мантикор, для контроля игловыбрасывания, ведь они очень ядовиты, а яд может действовать очень медленно, убить и раствориться без следа. Надеюсь, ты помнишь, что женщин с иглами не бывает? — Да, генетика… Спасибо. Он кивнул, и я направился к Гилу, который ждал меня за своим столом. — Мог бы и у меня спросить. Я это знал, — с напускным высокомерием ответит Гил. — Не верю, — смеясь, соврал я. Гил мог и знать, ведь у него были всевозможные репетиторы и практика общения с разными расами. Мы вышли из аудитории. За дверью стояли всё те же девчонки, которых выгнали, и мялись на пороге в аудиторию, тем самым мешая выйти другим студентам. — Простите, — нерешительно на пороге обратилась к декану наяда. — Мы… Нам можно попросить прощения? — Конечно, — отозвался Матт. — Напишите реферат по Фахенам — и вы прощены. Я отправился на тренировку осваивать новые техники с кинжалами, а Гил ушёл на свою лекцию по государственным устроям. Я переоделся в чёрную майку и штаны. Тренировка была нелёгкой. Ярри постоянно пытался меня задеть, подрезать. Тренер показал новый метод владения кинжалами — летающее перо. Мы должны были использовать кинетическую энергию, работая кинжалами. У меня с трудом это получалось. Впрочем, как и у других. Посреди занятия в зал ворвалась взъерошенная секретарша нашего директора и с бешеными глазами уставилась на нашего тренера. Он подошёл к ней, и они начали о чём-то перешёптываться. При этом секретарша всё время прикрывала рот и нервно размахивала руками. Тренер дёрнулся, гримаса ужаса на мгновение покрыла его лицо. Он приказал нам продолжать тренировку, а сам вместе с женщиной вышел из зала. Больше к нам он не вернулся. После установленного занятиями часа мы отправились в душ, где смыли с себя пот, а кто-то и кровь, переоделись в форму и начали расходиться по своим факультативным занятиям. Я подумал, что практическое занятие по применению и направлению собственных сил своей сущности в бою я с позором провалю. И, как всегда, получу выговор за неумение пользоваться своей сущностью. Выйдя в коридор, я увидел, что некоторые студенты толпятся и что-то бурно обсуждают. Ко мне подбежала хорошая знакомая: — Феликс, слышал новости? — взволнованно прощебетала она. — Нет. — Убили Оттога Гроуи! — Что? — ошарашенно переспросил я. Спину неприятно закололо, будто кто-то вонзил когти мне под кожу, я передёрнул плечами, избавляясь от этого мерзкого ощущения. — Да, — чуть трясясь проговорила она, — дракона! — Прости, мне нужно отойти, — я чуть улыбнулся и кивнул ей прощаясь. — Да-да, — ответила она рассеяно, и когда я отошёл от неё, то услышал как она задала вопрос подошедшему к ней студенту. — Ты слышал новость? Я зашёл в аудиторию «практических навыков существ» в надежде найти Гила, но его там не было. Я направился к доске с расписанием лекций и практикума, чтоб уточнить его расписание. Если он не в аудитори, то где? Я сходил в комнату, снова вернулся к дверям, где должна была начаться лекция. Но Гил так и не приходил. — Эрн, — обратился я к парню-дракону, который был знаком с Гилом с детства, — ты не видел Гилберта? Тот высокомерно на меня посмотрел и, оскалившись, хмыкнул: — Ты это мне, недосущество? Я понял, что совершил ошибку. Это же надо было обратиться к этому высокомерному придурку! Все вокруг зашептались и начали на нас пялиться. Я сложил руки на груди и, посмотрев по сторонам, съязвил: — Ты видишь здесь других рептилий? Эрн заскрипел зубами: — Ты… — ткнул он мне в грудь указательным пальцем, — да как ты смеешь? — Смею, — ответил я, убрал его руку и шепнул — и ты знаешь, что смею. Смею. Фениксы считались потомками королей мифических существ. И если кто-то из оставшихся фениксов захочет набрать соратников и побороться за власть, драконы автоматически становятся на вторую ступень иерархической лестницы. Уничтожить фениксов они не смогут, ведь наш род возрождается из пепла. Мы сверлили друг друга взглядами. Пока кто-то не прервал это напряжённое молчание. — Он собирался в библиотеку, — осведомила меня девушка-мантикора. — Спасибо, — ответил ей и, посмотрев ещё раз на дракона, сказал, — это всё. Не желая слушать этого выскочку, я развернулся, сунул руки в карманы и направился в библиотеку. В библиотеке, в отдельном кабинете, находился читальный зал. В него я решил заглянуть в первую очередь. И что же я увидел? Гилберт стоял, перебирая какие-то бумажки, возле стола, за которым сидела девушка. Сфинкс, я сразу определил её расу. Высокие скулы, изящные пальцы, манера слегка задирать подбородок, немного заостренные уши и умение менять цвет радужной оболочки. Но, самое главное — они носят драгоценный камень аметист, камень разума. Они верят, что камень обеспечивает четкость мышления и способствует достижению мудрости. Только сфинксы его носили. Такой же маленький лиловый аметист я увидел у неё на шее. По её хмурому виду и поджатым губам я понял, что она чем-то недовольна, зато Гил расплывался в улыбке: — Неплохо, неплохо. Девушка фыркнула и откинулась на спинку стула: — Неплохо?! Можешь сделать лучше — делай! Я ничего переделывать не буду! Она отвернула от него лицо и застучала пальцами по столу. Гил расплылся в хитрой улыбке, а я понял, что ему нравится дразнить эту брюнетку. — Я тебе заплатил. Девушка сняла очки и чтобы сдержать эмоции проступившие на побелевшем от злости лице, закусила губу. — Ты заказал, я сделала. Не нравится, я верну тебе деньги… рептилия… — последнее слово она процедила сквозь зубы. Я невольно улыбнулся. Значит, я не единственный, кто его так называет. Какие же у них отношения, если он позволил ей себя обозвать? — Синити, не стоит горячиться, — улыбаясь, продолжил Гил, явно не обиженный её заявлением. — Последняя страница мне не подходит. Девушка выдохнула, приподнялась и забрала бумаги у Гила. — Умница! — продолжая улыбаться, похвалил ее Гил. Девушка повернула голову в мою сторону и, глядя на меня, произнесла: — Твой друг пришёл. Я подошёл к ним. Гил повернулся ко мне, а потом спросил у Синити: — У тебя с ним тоже… эм… — он посмотрел на меня. — Это всё? — поинтересовалась она, глядя на Гила. — Если да, то тебе пора на лекцию. Не нарывайся на неприятности. Не теперь. — Я образцовый студент, ты же знаешь, — отозвался дракон. — Гил, нужно поговорить, — чуть тише сказал я, но всё же мне не удалось скрыть обеспокоенности. — Ты про Гроуи? Я кивнул и машинально прошелся взглядом по библиотеке. Мне не хотелось, чтобы кто-то слышал мой разговор с Гилом. — Да. Мой отец теперь — подозреваемый номер один, — рассуждал Гилберт, не стараясь что-то скрыть от девушки. — Теперь все будут считать, что это он убил главу Главенствующих, чтоб занять его место и править расами. Что, уже ходят сплетни? Что я сынок убийцы? — Они побоятся сплетничать! — вставила девушка, — и ты это знаешь. Главное, чтобы это не стало началом серийных убийств. — Это глупости! — мягко, но тоном не терпящим возражений, перебил её дракон. — За власть всегда льётся кровь! — предположил я. Гил фыркнул, а девушка-сфинкс на меня оценивающе посмотрела. — Хорошо, что ты качаешь не только мышцы. — Синити! Синити! — послышался женский голос, и к нам подбежала хорошенькая дриада: — Вы слышали? Дракона убили. — Да, — пытаясь сохраняь спокойствие ответила Синити. — Гроуи! — Не только, — она мельком взглянула на Гила, но тут же отвела любопытный взгляд. — Убили Главенствующего подводных земель — Слерджери! На миг мы умолкли, прибывая в шоке. — Какая тварь посмела поднять руку на дракона? — злобно прошипел Гил. — Ты лучше спроси, кто смог победить дракона? — слегка испуганно спросила Синити. Мы от шока начали переглядываться. — Какая тварь посмела поднять руку на дракона? — злобно прошипел Гил. — Ты лучше спроси, кто смог победить дракона? — слегка испуганно спросила Синити.