***
— Рома, мы должны сообщить архангелам об этом! Хватит уже терпеть тебе это! — шатен с темно-карими, едва не черными глазами, в очередной раз пытался достучаться до своего друга. — Джонни, не нужно. Я не хочу, чтобы он пострадал. Он все же мой отец, — второй ангел был блондином. После сегодняшних приключений у него на голове появилось явное «гнездо». Туда даже присела одна из бабочек, заставив голубоглазого рассмеяться, — осталось всего два года. Я выдержу, а потом моя жизнь будет только моей, — Фильченков улыбнулся, сжимая чужую ладонь в своей. Шатен на это лишь прижал его к себе. — Мы можем сбежать сейчас. Моя мама всегда тебе рада, она не выдаст, — тихо прошептал ангел. В ответ его со вздохом погладили по волосам. Рома не отступит от своего, спорить тут бесполезно. — У тебя опять волосы встрепались, — ласково проговорил Фильченков, доставая из кармана алую ленточку и перевязывая её каштановые пряди Колбая. Хвостик получился весьма смешной, но черноглазый все же благодарно улыбнулся. Хотя бы в лицо не будут лезть эти лохмы. Он сам бы давно их отстриг, но нет же, Рома против. Потому сейчас они уже достигли длины до плеч. Они любили оставаться так, вдвоем. Пока солнце не исчезнет за горизонтом и блондин с зеванием не устроится на плече приятеля. Джонни лишь устало вздохнул, поднимая ангела на руки и раскрывая свои, все ещё белоснежные крылья. Скорость быстро набирается и парень не может не провернуть в воздухе пару легких трюков.
***
— Нет, я так больше не могу! Ты на ноги ещё неделю не встанешь и все равно его защищаешь! — кричал Джонни, недовольно смотря на друга. Они находились в комнате шатена. Дарья Алексеевна, его мама, едва с ума не сошла, посреди ночи увидев сына взмыленного и с потерявшим сознание другом. Причем оба наполовину в крови и на Фильченкове из одежды одни носки. А стоило ей понять причину и Рома едва отговорил не идти в суд. Однако женщина вряд-ли смирилась, пусть и поумерила свой пыл, чтобы обработать ангела. — Джонни, все хорошо. Он не такой плохой, — попытался улыбнуться блондин, но выглядело это слишком блекло и жалко. Вздохнув, Колбая крепко обнял друга, из крыльев создавая некий «домик», словно пытаясь оградить Рому от всего мира. Спустя пару часов пришли архангелы. Сколь не пытался Фильченков упираться, но рассказать все пришлось. Джонни после каждого слова только ещё больше мрачнел, как и представители Совета. Вскоре Давид, отец Ромы, получил свое наказание. Если бы не несовершеннолетние блондина, то отправили бы старшего Фильченкова сразу в ад. А так он отмазался лишь падением в ранге и запретом на похожие действия. Но это архангелам почему-то показалось мало. И Джонни наказали тоже, но уже за соучастие (молчал, не рассказав о происходящем) и за драку с этим самым отцом. Когда забирал Рому, то без кулаков было никуда. Но вот только Совет плевать на это хотел. На почерневшие крылья уже падший ангел отреагировал пофигистично. Чего не скажешь о Роме, который тут едва потоп из слез не устроил. Успокоив парня, Колбая просто понес его домой. К себе, естественно, не к протрезвевшему и злому Давиду же.
***
— Опять он? — вздохнул Джонни, обрабатывая новые ссадины на теле у друга. Фильченков молча кивнул, смотря вниз, — давай все же пожалуемся Совету. Не дело молчать об этом, он же тебя каждую неделю избивает. — Джонни, ещё всего пару месяцев. Я потерплю, не волнуйся, — улыбнулся Рома, обнимая друга. Его лучшего друга. — Хорошо, но эти пару месяцев я проживу вместе с тобой. Чтобы закончить это безобразие, — выдохнул падший, чуть расправив крылья и отстраняя от себя парня. Лицом Рома удался, да и фигура всегда прекрасна. Эта внешняя хрупкость вовсе не означает беззащитность, Джонни лично от него огреб однажды, пусть и в одном из учебных поединков. Техника дзюдо помогала отбиваться от обычно беспринципиальных падших, что его глазами пожирали. Впрочем, белокрылые тоже не образец чистоты и вламывать им приходилось. От того, чтобы сказать это в суд, всех отгораживало только о том, что всему миру станет известно о их проигрыше столь хрупкому парню. Потому и молчали. Молчал и Джонни.
***
Последние месяцы прошли просто волшебно. Если Рома отца бить в ответ не осмеливался, то Колбая это не касалось. Вскоре Давид, пусть и через зубной скрежет, но оставил обоих в покое. Сегодня же был столь долгожданный день. Рома наконец становился совершеннолетним и свободным от подчинения отцу. Праздник ангел решил проводить скромно, только в компании друзей. Но сейчас он уже закончился и в дом Фильченковых вернулись только Джонни и Рома. Они весело переговаривались, собирая вещи ангела, но в какой-то момент блондин все же проболтался про свое желание на свечку торта. — Мне всегда хотелось понять почему… ну… геи… они ведь вместе, и так сильно любят друг друга. И при… эм… соитие… им приятно обоим… — запинаясь и краснея, но пояснил Фильченков, заставив друга в шоке замереть, — мне бы тоже так хотелось… Как думаешь, загаданное на свечку быстро исполняется? А может все дело в том, что они просто любят друг друга и любовь как-то… м… убирает боль? Красными были уже оба. Джонни и сам не понял, когда предложил исполнить это желание. Рома не знал зачем согласился. Но спустя час он лежал на собственной кровати, усталый, изможденный и безнадежно счастливый. А шатен валялся рядом, накрывая их обоих крыльями. Вообще стоило пойти и помыться, поменять простынь, вычистить перья, которые на себя всю грязь насобирали. Но было слишком лень. Потому Фильченков отмахнулся от всего, закинул ногу на бедро своему уже парню и счастливо засопел. Принцип он все же понял. Вот только с утра день не задался. Давид был ещё сильнее зол, а увидев спящих он и вовсе накинулся на них с кулаками. Вскоре Рому отодвинули в сторону. И быть может и мог Джонни снова победить. Если мужчина не достал бы нож. Но в момент последнего удара, который вполне мог отправить Колбая на перерождение, Рома на интуиции схватился за магию и поставил вокруг него барьер. После первого же удара тонкая золотая пленка тут же сломалась. Но этот же удар откинул Давида прочь. Вот только тут сыграла дело случайность. Ведь мужчина ударился головой о какой-то острый угол или ещё чего. И погиб. Совет узнал об этом сразу же. Судили парней сквозь пальцы, не узнавая обстоятельств. Лишение крыльев Фильченков вытерпел без слез. Было больно, но… Не было ли больно и раньше? А вот когда облака исчезли из-под ног Джонни, то внутри у блондина словно что-то оборвалось. Он схватил парня за руку, в тщетной попытке вернуть обратно, но не смог. Ритуал прервать уже было нельзя, потому Рому самого утянуло вниз. Черное пламя охватило тело падшего и он едва успел отпихнуть от себя смутно знакомого ангела. Кровь из отрезанных крыльев оставалась где-то высоко в воздухе, за спиной у Фильченкова. Он не мог взлететь, но и одно нахождение рядом с черным огнем заставляло тело едва ли не гореть. Неожиданно Джонни попросту исчез. Исчезло и пламя. Лишь у самой земли, когда ангел уже готовился к смерти, его резко схватили за запястье. Сустав болезненно дернуло, но ничего не сломалось. Лишь на руке расцветал огромный ожог от контраста сил. Разглядеть лицо Рома уже не мог. Перед глазами все плыло и он лишь без сил смотрел на раскрывшиеся темные кожаные крылья его спасителя. Это уже не Джонни… Демона отшвырнуло куда-то в сторону. Краем глаза Фильченков рассмотрел столб пламени в том месте, куда упал парень. Кажется дождь начинается… Капли падали на лицо потерявшего сознание ангела.