***
Диппер не заметил, как погрузился в тревожный сон. Его перевязанная ладонь приятно устроилась под холодной подушкой, из-за чего боль совсем немного подавилась прохладой, а сам он лежал на спине с забавно приоткрытым ртом. Именно в таком положении его и застал дядя Стэн. Попытка племянника соврать была сразу отвергнута – Диппер никогда не умел этого. По крайней мере, его неудачные попытки были сразу заметны, а если были удачные... о них никто не знал. К тому же, не было никаких чайников и разлитого кипятка, а подслушанный разговор двойняшек подтвердил это. Стэн аккуратно вытащил ладонь Диппера из под подушки. Повязка лежала плотно и не давала возможности взглянуть на травму парня без заметных последствий в виде полной перевязки. Мэйбл отлично постаралась и сделала хорошую повязку, но именно сейчас Стэну хотелось ее отругать конкретно за то, что она всегда все делает на совесть. Он засунул ладонь обратно под подушку и тихо вышел из комнаты Диппера, закрывая за собой дверь. В гостиной он достал телефон и тут же набрал Форда, который, слава богам, имел привычку брать трубку почти моментально. – Стэн? Чего еще? – Раздался хриплый голос в динамике так похожий на его собственный, с нотками раздражения. – Диппер и Мэйбл нашли какую-то шкатулку в форме пирамиды. – Мне это говорит о многом. – Хмыкнул Форд. – Ну нашли дети побрякушку, и что с того? – А то, что эта шкатулка обожгла Дипперу руку, да так обожгла, что у пацана сильный шок был. Насколько я понял, Мэйбл тоже ее касалась, но ее руки в норме, а у Диппера все выжжено чуть-ли не до мяса. – Ненадолго повисло молчание, после которого Форд заговорил. – У меня есть некоторые предположения. Привези мне эту шкатулку, Стэн, – Форд моментально стал серьезным. – и тогда я скажу точно, то ли это, о чем я думаю или простое совпадение. Потому что, если это та самая шкатулка-пирамида, то... В общем, это не игрушка, Стэн. – Как их родители? – Что может измениться за несколько часов? – Гаркнул Форд. – Я повторюсь, я – не волшебник, я – ученый. И то, не в той области, в которой хотелось бы конкретно сейчас. Я – физик, Стэн. По большей части. – Я тоже повторюсь, мне плевать какая у тебя научная степень. Детям нужны родители. – Я тебе еще в тот раз сказал, что они будут живы, но придут ли в себя – другой вопрос... – Форд, – Устало произнес Стэн. – Просто сделай все, что можешь. – Конечно. Стэн положил трубку и, убрав телефон во внутренний карман пиджака, сел на диван перед телевизором. Зомби-ящик всегда помогал ему отстраниться от проблем насущных и погрузиться в бред, о котором говорят неестественно красивые ведущие. Мэйбл же, тем временем, держала в руках шкатулку, что причинила вред Дипперу, и думала, куда можно ее спрятать. Открывать ее было опасно, она это уже поняла и рисковать, по крайней мере сейчас, не хотелось. Не такой ценой. Мэйбл точно знала, что Диппер просто так от нее не откажется, и от того прятать нужно еще лучше. В первую очередь, в голову пришел чердак, на который мало кто заходит, но и она сама там была всего пару раз. Дальше – ниже. Подвал. Но в подвале негде прятать, разве что за трубой, но это сразу будет заметно – труба напротив двери. В итоге Мэйбл решила оставить пирамидку у себя в комнате. Диппер в нее почти не заходит, а сама Мэй знает ее как свои пять пальцев, даже несмотря на постоянный "творческий беспорядок". Она поставила ее на полку и нацепила кучу резинок, которые не сползали из-за вырезанных неровностей на шкатулке, образуя кубик, немного сужающийся к верхушке, а на кончик пирамидки нацепила пару сережек. Теперь шкатулка полностью вписывается в общую атмосферу комнаты девушки и найти ее будет сложно. По крайней мере, нелегко.***
– Что у тебя с рукой? – Спросил Билл, как только Диппер оказался в центре поляны. Он наблюдал за ним с верхушки сосны, скрывая себя от парня. Билл считал, что Дипперу вовсе не обязательно знать как он выглядит, это может нанести определенный вред памяти – воспоминания о Билле стерты, а он своим видом напомнит то, что не стоит вспоминать сейчас. Это, как минимум, болезненный процесс, не приводящий ни к чему хорошему – не факт, что память не вернется, и это может принести кучу не нужных проблем. – Я обжегся. – Спокойно ответил Диппер, посмотрев на свою ладонь. – Как? – Билла бесило, что Диппер сразу толком не объясняет, как, где, обо что, и при каких обстоятельствах это случилось. Ну, а Диппер считал, что это Биллу вовсе неинтересно, и потому не рассказал все и сразу. – Я... уронил чайник и вода вылилась на ладонь. – Не лги. – Билл всего на секунду потерял контроль. Всего секунду в его голосе плескались ярость, жестокость и безумие. Он не любит, когда ему врут в глаза. Это раздражает. Диппер поежился и сел на серую траву. Он кожей почувствовал эмоции Голоса, но не мог понять почему эти эмоции направлены на него. Не хотел, чтобы кто-то ненавидел его. Билл вздохнул и выдохнул, возвращая себе былое спокойствие. – Я чувствую, когда ты лжешь, Сосенка – я часть тебя. Скажи мне правду. – Я говорю правду. Решение "проблемы" пришло в голову Билла как-то спонтанно, и он, не задумываясь, решил его осуществить. Он слетел с дерева и подошел к Дипперу, продолжая скрывать себя. Он встал у него за спиной, снял белую перчатку с бинтом и протянул руку вперед так, чтобы Диппер увидел ее, и сделал видимой. – Это не могло появиться от ожога обычной водой, Сосенка. У меня нет физического тела, я не могу пострадать от обычного кипятка. Диппер молча сверлил взглядом протянутую ладонь, покрытую ровно такими же волдырями, как у него самого. Его эмоции метались между чувством вины и непониманием. Он протянул здоровую руку, чтобы коснуться ладони Билла – хотелось убедиться, что демон реален, – но Сайфер отдернул руку и в мгновение вернулся на исходную позицию, вновь скрываясь. – Моя сестра нашла среди альбомов шкатулку. Я ее потрогал и обжегся. – Нервы медленно, но верно выходили из под контроля Диппера. Понимание того, что перед этим демоном он абсолютно беззащитен давило непосильным грузом. – А сестра – нет? – Диппер молча кивнул, а Билл ухмыльнулся. Ну конечно! У Пайнсов, и нет оружия против Билла Сайфера, демона Разума и Безумия, размечтался. Да, эта шкатулка, а точнее ее содержимое, не сможет его уничтожить, но вполне может уничтожить тело, в котором он прибывает. Уничтожить Диппера Пайнса. И тогда Билл будет вынужден вернуться в Измерение снов на неопределенный промежуток времени, пока кто-то вновь его не призовет. Ему это не надо, как и потеря такого... сообразительного "сосуда". – С Мэйбл все нормально. – Диппер оглянулся в поисках невидимого, но явно существующего, собеседника, и так и не найдя его, начал задавать вопросы. – Что это такое? Почему шкатулка меня обожгла, а Мэйбл – нет? Для чего она нужна и почему была у нас дома? Она может еще как-то влиять на людей? – Слишком много вопросов. – Проговорил Билл, но, тем не менее начал отвечать на них не вдаваясь в подробности. – Это – шкатулка, которую нельзя открывать ни при каких обстоятельствах. Обжегся ты, скорее всего, по своей глупости и неосторожности. А у тебя дома она могла оказаться совершенно случайно, а могла быть зачем-то нужна. – Но... – Найди ее, Пайнс, но не вздумай трогать. Важно, чтобы шкатулка была у тебя на виду. –Серьезным тоном приказал Сайфер. – Хорошо. – Диппер уставился на свои колени. Отчего-то он боялся оторвать взгляд от них. Боялся наткнуться на того, с кем говорит. – Расскажи... – Начал Диппер. Ему вдруг захотелось сменить тему. – Почему все эти... существа не могут выйти за пределы Гравити Фолз? – Гравити Фолз – это аномальная зона, магнит для нечисти. Уже давно город окружен чем-то вроде купола, который не дает существам выйти за его предел. – Пояснил Билл. Диппер нахмурился. Ему показалось, что он знает это, но... не помнит? Почему? Он точно это знал, но не давал себе в этом отчета, а сейчас, когда Голос сказал ему о куполе над Гравити Фолз, Диппер вспомнил, что знал о его существовании. – А существуют еще такие места? – Спросил Диппер. А дальше темы для разговоров стали появляться сами собой, заставляя Билла и Диппера потерять счет времени. Сайфер наблюдал за мальчиком. Он казался ему слишком... противоречивым. Такой слабый снаружи, но с невероятным стержнем внутри. Умный в определенных областях, но совсем не разбирается в прочих. Знает, что такое ненависть, но не может проявить ее. Билл вновь спустился на полянку и подошел к Дипперу. Он провел здоровой рукой над перебинтованной ладонью парня и удовлетворенно хмыкнул прямо у него над ухом, когда увидел легкое голубоватое свечение. Пайнс удивленно смотрел на белоснежную перевязку, под которой больше не было даже обычного дискомфорта. – Пусть это будет чем-то вроде моего подарка. Повод придумаешь сам, тебе пора. –Протараторил Билл, чувствуя, как парня отчаянно пытаются "вытрясти" в реальный мир. Диппер попытался возразить, но демон перебил его. – Тут время идет иначе – намного быстрее, каждый раз по разному. Сейчас минута тут – час там, завтра минута тут – сутки там, Сосновое деревце, даже я не могу объяснить этот... феномен. Диппер совсем не заметил, как за их милой беседой пролетело время. И совсем не хотел просыпаться. Реальные проблемы, дела, семья – все это часть реальной жизни, в которую нужно возвращаться после свободной беседы с созданием, не поставленным ни в какие рамки. Это тяжело. Билл чувствовал, что Диппер начал привязываться к нему. Понял, что подобрал идеальный подход к этому парню. Сайфер думал, что будет на порядок сложнее, но методом простых, бессмысленных, не несущих почти никакой полезной информации, разговоров смог завоевать доверие. Билл щелкнул пальцами и в глазах Диппера потемнело, а голова снова начала нещадно болеть.***
Почему мне нельзя остаться там? После возвращения с Измерения снов, желание жить в целом, и делать что-либо в частности, пропадает совсем и полностью, оставляя после себя лишь жуткую головную боль. Я приподнялся на постели и помассажировал виски. И только потом понял, что делаю это обеими руками. Я удивленно уставился на забинтованную руку, которая совсем не болела. – Дип-дип! Наконец-то ты проснулся. – Я поднял глаза и увидел взволнованную Мэйбл, которая, судя по внешнему виду, только встала. – Я будила тебя, будила, а ты не просыпался. Я так испугалась! – Просто устал... вчера? – Я посмотрел в окно, которое было плотно зашторено. Через занавеску все равно проступал тусклый свет восходящего солнца. – Да, ты проспал весь вечер и ночь. Я уже хотела идти к дяде Стэну, чтобы в больницу ехать. – Все хорошо, Мэй. – Попытка подумать хоть о чем-нибудь привела к новой вспышке головной боли и я решил попросить у Мэйбл таблетку, которые наверняка закончились – мы нечасто пользовались лекарствами, поэтому у нас они пополнялись крайне редко, а от головной боли так и вовсе... – Да, должны быть. – Она вышла из комнаты и, я уверен, побежала на кухню за этими самыми таблетками. Но вскоре вернулась с пустыми руками. От осознания масштаба трагедии, я простонал нечто нечленораздельное и снова бухнулся на кровать. Мэйбл бросила на меня взгляд, полный жалости, а я посмотрел на все еще зашторенное окно. Окно... Сигареты, вот оно! Я с горем пополам поднялся с постели, преодолевая страшную пульсацию в голове и достал из нижнего ящика стола изрядно потрепанную и почти пустую пачку сигарет. Мэйбл проводила меня недовольным взглядом до окна и прикрыла дверь. Изнутри. Несмотря на всю свою неприязнь к сигаретам она осталась со мной и нюхала весь этот дым, который вызывал у нее рвотные позывы. И, честно, я чувствую себя виноватым, ведь из-за меня Мэйбл дышит этой гадостью и вредит своему здоровью. Одно дело губить свое и совсем другое – чужое. На меня же дым действовал совершенно по-другому. Может дело в привычке, а может в устройстве организма, не имею ни малейшего понятия, но суть в том, что когда я вдыхаю дым, мне становится легко, свободно, все заботы отступают на второй план, а разум, будучи полностью чистым, работает намного лучше. И головная боль начала постепенно сходить на нет. Удивительно, что может сделать одна-единственная сигарета. – Мэй, может выйдешь? – Предложил я, будучи не в силах смотреть на страдающее лицо сестры. – Нет. – Твердо ответила она. Я сделал очередную затяжку и выдохнул дым в окно, за которым небо медленно, но верно окрашивалась в голубой. – Дип-дип, мы в школу опоздаем. – Только сейчас я заметил, что Мэйбл совсем ещё не собрана, и даже больше! Она еще расческу в руки не брала, хотя обычно расчесывается сразу после подъема. – Да, точно. Иди собирайся, а я... – Я посмотрел на запястье. – Тоже буду одеваться. Мэйбл вздохнула и закашлялась. Несмотря на то, что большая часть дыма шла в окно, на Мэйбл все-равно попадало достаточно, на что влиял еще и небольшой размер моей комнаты. Она вышла и прикрыла за собой дверь. Не успел я отвернуться обратно к окну, как в комнату вошел дядя Стэн. Я испуганно заозирался, сигарета сама-собой выпала из пальцев прямо на газон, а я бухнулся на пол рядом с подоконником, начиная кашлять. – Малец, я не твой папашка, за сигареты ругать не буду. Но, ты же знаешь, что это вредно? – Я облегченно выдохнул и кивнул. Слава Господу. – Как рука? – Спросил он. Я неопределенно махнул здоровой рукой и поднялся с пола. Одного взгляда на часы хватило для начала паники. Автобус через двадцать минут, а я стою с голым торсом, растрепанный и совсем не собранный. Тихо чертыхнувшись, я начал метаться по комнате собирая рюкзак и кидая нужные вещи на перевернутую кровать, заправлять которую сегодня я уже явно не буду. Во всяком случае, не сейчас. Дядя Стэн следил за мной взглядом, будто пытаясь найти что-то странное. Я честно старался обращать внимание на руку и периодически охал "от боли". Вскоре дядя Стэн махнул рукой, мол, я ушел, и закрыл дверь снаружи. Я тут же замер и поднял забинтованную руку, которая, по идее, должна жечь неистовым огнем, но ощущалась совершенно здоровой. Я аккуратно подцепил конец бинта и начал разматывать руку. Пальцы... они были абсолютно здоровы. Уже смелее я продолжил разбинтовывать пострадавшую ладонь. Бинт бесформенной кучей упал на пол, а я удивленно уставился на полностью здоровую ладонь. Голос... Это он ее вылечил... Черт, надо будет не забыть его отблагодарить, хотя, наверно, виноват именно он. И все же... Удивительно, но уже через десять минут мы с Мэйбл почти бежали до остановки, благо она была совсем недалеко и, как только мы дошли, сразу сели на автобус и благополучно добрались до школы. Но, знаете, как говорят? Беда не приходит одна. Мало того, что мы почти опоздали, так я еще и умудрился споткнуться на ровном месте, случайным образом свалиться на Кейт и также случайно стукнуться лбом о пол рядом с ее головой. Все это действо сопровождалось диким хохотом Мэйбл и всех, кто это видел. Просто представьте эту картину, сам бы рассмеялся не будь бы главным действующим лицом. А потом, черт возьми, был тест по алгебре, к которому я был совершенно не готов. И так почти все уроки. Будучи полностью и целиком опустошенным изнутри и примерно на столько же уставшим в конце дня, я медленно доковылял до туалета. Ситуацию могла спасти только тишина, холодная вода и... то, что осталось дома в нижнем ящике стола на пару с зажигалкой. Звонок на урок прозвенел, но я абсолютно точно забил на это, ибо мое состояние все равно не способствует обмозгованию происходящего. Да и на сегодня я уже отстрелялся. Я спокойно зашел в туалет, умылся ледяной водой и именно в этот момент за дверью послышались знакомые голоса. Я выпучил глаза и с перепугу влетел в одну из кабинок, залезая на унитаз с ногами, и вцепился руками в рюкзак, будто он был моим единственным спасением. Усталость и легкую сонливость, как рукой сняло. Тим и его прихвостни перешептывались о чем-то так тихо, что я ничего не мог разобрать. А потом дверь туалета вновь открылась, впуская еще нескольких человек. Почти идеальную тишину пронзил вопль, явно принадлежавший девушке. Тим расхохотался и послышались тихие шаги. – Ну что, Мэйбл Пайнс? Теперь ты не такая смелая? И не особо-то тебе помог Джон, только время немного потянул. – Он скривился в отвращении и разочарованно цокнул языком. –Скоро и твой любимый Диппер будет тут, у него же уже кончились уроки, верно? Я сидел ни жив, ни мёртв. Мэйбл у него, а я сижу и не могу сделать ровным счетом ничего. Единственное мое преимущество в том, что он не знает, что я уже здесь, но я не знаю кто помимо него еще тут. Сколько их? Нога соскользнула с крышки унитаза, создавая тихий, но ощутимый в такой тишине шорох. Голоса за дверкой совсем затихли, как и всхлипы Мэй, а с меня, я уверен, схлынули все краски. Шаги Тима приближались к кабинке медленно, уверенно и пугающе. Меня начало заметно трясти, но я все еще не издал ни единого звука. Может развернется?... Дверка резко открылась и передо мной оказался Грин, на лице которого медленно появлялась дьявольская ухмылка. Черт, какой же я трус... – Диппер Пайнс, какая встреча! А мы как раз тебя искали. – Он схватил меня за шкирку и вытянул из кабинки. –Дэн, набери Карлу, скажи, что Пайнс у нас. – Паренек года на два младше меня выскользнул за дверь, по пути доставая телефон. – Итак, Пайнсы, с кого же мне начать... – Протянул он. На лице Тима явно читалось садистское удовольствие от всего происходящего. Я начал брыкаться со всей силы, но это не возымело ровным счетом никакого эффекта. Одна мысль о том, что Мэй могут навредить заставляла меня бороться еще увереннее. Так бы я просто продолжил висеть в руках этих амбалов разных возрастов, принимая свою участь. – Ну, что же, Диппер, тогда с тебя? Я бросил взгляд на Мэйбл, по лицу которой неровными ручейками стекали черные от туши слезы. Обычно идеальный легкий макияж сейчас буквально стекал с ее лица. Ее глаза блестели страхом. Мэйбл, моя милая сестренка, плачет и все из-за меня. Из-за меня ей грозит опасность. От резкого удара под дых в глазах потемнело, а рот открылся в беззвучном крике. Сейчас я больше всего хочу, чтобы Мэйбл этого не видела. Амбалы отпустили меня и я свалился на пол. Я посмотрел на Мэйбл. Ее силуэт расплывался перед глазами. Отдышавшись, я поднялся на колени под громкий смех сборища богатых идиотов. – Мэйбл, не смотри. – Прошептал я, а Мэй послушно кивнула и, закрыв глаза, наклонила голову. Подобие кляпа не давало ей сказать и слова, чему, на самом деле, я был рад, ведь в такой момент она могла наговорить столько всего, о чем позже пожалеет, что страшно подумать. Второй удар пришелся куда-то в область груди. От силы удара я отъехал в сторону от Мэйбл прямо под ноги Грину. Он безумно расхохотался, совершенно не боясь, что кто-то может услышать. У нас в школе на такие вещи внимания совсем не обращают, а устоявшаяся иерархия всех вполне устраивала. Тех, кого не трогали устраивала. А те, кому ежедневно доставалось просто смирились и старались жить тихо, избегая шумных коридоров и перебегая от кабинета в кабинет уже после звонка. Я снова поднялся на колени, и пошатнувшись встал полностью, смотря в глаза Грину с приподнятой головой ибо разница в росте, будь она не ладна, никуда не исчезла, а повязка, которую до сих пор не сняли просто, потому что я забываю сходить в больницу, напоминала о моем поражении, случившемся почти несколько недель назад. – Храбришься, Пайнс? – Я поднял руку, чтобы ударить его, но мое тело, тренированное исключительно на быстрый бег, оказалось намного медленнее его. Щеку пронзило болью, а я сам не удержав равновесия снова очутился на холодном полу. По подбородку потекло что-то горячее, я мазнул ладонью и нахмурился. Разбил губу, замечательно. – Хватит, Пайнс. – Серьезно произнес он, а я начал подозревать его в определенном психическом отклонении. – Время твоей сестрички. А пока я займусь ей, парни, вдолбите в его пустую голову где ему место и что будет, если Диппер об этом забудет. Он отошел от меня и пошел к Мэйбл. Мерный стук его обуви бил по голове, как молоток по наковальне, приближая неизбежное. По шее прилетело чьим-то ботинком и я погрузился в липкую темноту. Видимо, прихвостни Грина не знают, куда стоит бить так, чтобы человек не потерял сознание как можно дольше. Не хочу, чтобы все это происходило...***
– Сосенка? – Сайфер смотрел на тело парня, которого каким-то образом перенесло в Измерение снов без его, Билла, требования. Так мало того, что перенесло, так еще и в бессознательном состоянии. Самого Билла просто выкинуло из одного из воспоминаний Пайнса и затянуло в Измерение снов так, будто он вообще не сопротивлялся этому малоприятному процессу. Его одежда была грязная, а на лице красовался тонкий ручеек крови. Билл наслаждался. Как давно он не видел кровь? Он скучал по виду слабых мешков мяса, любил смотреть как они страдают в предсмертной агонии. Но сейчас, на месте обычного мешка мяса, лежал такой необходимый ему Диппер Пайнс, который явно не пребывал в добром здравии. Демон чертыхнулся и щелкнул пальцами, но Диппер не проснулся, что повергло его в шок – Измерение снов безоговорочно подчиняется его воле, так почему чертов Пайнс не пришел в сознание!? Всегда он ломает нерушимое, всегда нарушает правила, которые невозможно нарушить. – Пайнс! – Рявкнул он. Диппер снова не отреагировал. Билл на мгновение вынырнул в реальность, оставляя поляну с парнем без своего мнимого контроля. Будучи бестелесным треугольником, он оставался невидим для обычных людей. Даже духовная форма человека требовала немалых затрат магии, а без подпитки от контракта, он не сможет ее восполнить. Это было проблемой. Находясь в голове Пайнса, он подпитывался буквально от его воспоминаний. Билл черпал силу от Диппера и перестраивал ее под себя. Какого же было его удивление, когда перед его глазами возник тот гнилой изнутри парнишка, от которого он уводил Сосенку и Падающую Звездочку, которая тоже была здесь. Она пыталась кричать сквозь кляп и вырывалась из рук двух подростков. По ее лицу стекали крупные слезы. О, Билл бы многое отдал за еще несколько мгновений просмотра этого жестокого спектакля, но Сосновое деревце ему этого не простит. Он махнул рукой и все вокруг замерло. Мир окрасился в черно-белые цвета, вода из крана не капала, дыхание всего живого остановилось, и лишь сердце ценного сосуда не застыло вместе с замершим временем. Он нашел тело Диппера взглядом и снова щелкнул пальцами. На этот раз Пайнс моментально проснулся. Он судорожно глотал воздух, содрогаясь от боли. В считанные секунды Билл принял более презентабельный вид, а точнее все-таки принял человеческую форму, будучи полностью уверенным, что в таком отчаянии Пайнс согласится на сделку и восполнит его резерв. – Диппер Пайнс, я предлагаю тебе сделку. – Торжественным тоном произнес Билл. Диппер перевел взгляд в сторону знакомого голоса. Перед его глазами стоял мужчина лет двадцати пяти. Его волосы отливали золотом, на голове красовался черный цилиндр, а правый глаз закрывала черная повязка, левый же совершенно не походил на человеческий – зрачок был неестественно вытянут, как у кота, а радужка горела желтым пламенем, которое покрывалось будто шоколадными трещинами. На худощавом теле идеально сидел желтый смокинг с белоснежной рубашкой, а в руке мужчина держал трость, которая добавляла его виду некую грациозность, аристократичность. Хотя, казалось бы, куда больше? – Ты кто? – Хрипло спросил парень, потирая нещадно болевшую шею. – Нехорошо, Сосновое деревце, забывать друзей. – От последнего слова Сайфера передернуло изнутри, настолько оно было ему отвратительно. Билл не признавал таких понятий, как дружбу или, упаси Господь, любовь. Лишь личные цели, для достижения которых нужен был тот или иной человек. – Голос!? – Воскликнул Диппер. Понимание того, что сейчас он видит перед собой демона нагнетало, устрашало, хотя вид Сайфера, скорее внушал доверие, нежели страх. – У меня есть имя, Сосенка. Я – Билл Сайфер, Демон Разума и Безумия, которого ты призвал. В голове что-то щелкнуло, когда Билл назвал свое имя. Диппер читал его в дневнике, но совсем забыл. Но казалось, будто дело не в дневнике, а что эти воспоминания идут откуда-то намного дальше минувшего лета. – Ого... – Только и произнес парень, готовясь вновь потерять сознание. – Сделка, Сосенка. – Вернулся к теме Билл, опасаясь, что вот-вот вернется в клетку Измерения. – Я спасу тебя и твою сестру от этих безмозглых мешков мяса. – А взамен? Заберешь мою душу? – Прищурился Диппер. – Нет, ты мне еще нужен, взамен ты предоставляешь мне доступ к своему телу. –Ухмыльнулся Билл. Диппер задумался. Он разговаривает с демоном – так просто доверить ему свое тело будет верхом наивности. – Только... С моего разрешения и не больше.. – Он ненадолго задумался. – Ты сможешь находиться в моем теле не больше получаса, а дальше только с моего разрешения. Удивительно. Даже в таком состоянии Диппер Пайнс умудряется здраво соображать. Думать о последствиях и предотвращать возможные ошибки. К его сожалению, не все. Билл откровенно наслаждался. Этих тридцати минут ему хватит с головой, чтобы раздробить каждую косточку всех, кто здесь присутствует. Он протянул свою руку, полыхающую голубым огнем Дипперу и тот без раздумий пожал ее – недавний ожог не научил его опасаться огня. Его ладонь тоже охватило голубое пламя, которое вовсе не обжигало, лишь окутывало теплом. На секунду Дипперу показалось, что это все – ложь и вот сейчас он проснется, откроет глаза и увидит то, чего боится больше всего – сломанную Мэйбл Пайнс. Диппер почувствовал, что теряет контроль над телом. Словно оно больше не его. Билл вселился в тело парня, буквально выгоняя его душу в Измерение снов. Время вновь продолжило свой бег. Диппер Пайнс открыл желтые глаза с вытянутыми зрачками и кровожадно ухмыльнулся, от чего у подростков прошелся холодок по коже, а в голову впился первобытный страх. Они чувствовали, что что-то не так. Что это уже не тот Диппер Пайнс, которого травили весь учебный период, это нечто намного сильнее и кровожаднее всех их вместе взятых. И лишь Мэйбл Пайнс была уверена, что ей ничего не грозит, что этот Ад оборвется не успев даже начаться. Она знала, что даже демон в теле Диппера не сможет ей навредить. Но она права лишь в одном – ей ничего не грозит, но Ад только начался и будет куда страшнее, чем задумывалось изначально.