***
Диппер открыл глаза и оглядел серое пространство Измерения снов, которое ни капли не изменилось с его первого появления тут. Билла не было видно, но парень чувствовал, что демон тут. Он наблюдает за Пайнсом, и это напрягает. – Билл. – Позвал он. – Здравствуй, Сосенка. – Его голос был явно чем-то раздражен, и Дипперу это совсем не понравилось. Неужели я оторвал Билла от важных дел? Хотя, какие могут быть важные дела у демона, да еще и в моей голове? – Билл, Тим Грин пришел в себя. – Демон поднял бровь, вопрошая. – Он все помнит. Он может рассказать, что я это сделал. Я не знаю, как мне быть. Билл решил подыграть. Конечно, он предвидел эту проблему заранее, заткнув Грину рот и связав по рукам и ногам, но Диппер об этом даже не догадывался. Любая связь Билла Сайфера с обычным подростком, не считая самого Диппера, казалась парню вообще не очевидным фактом, и даже более того – настоящим бредом. Он пришел к таким выводам отталкиваясь от поведения Сайфера. Тот относился ко всему человеческому роду с явным пренебрежением и даже некой ненавистью. Билл называл людей "мешками мяса", не учитывая, что у них тоже есть разум и чувства. Он не брал в расчет всех людей. Демон Разума и Безумия относился положительно лишь к некоторым личностям, в число которых входят единицы. Например Стэнфорд и Диппер Пайнсы. Они отличались умом и сообразительностью. Они делали существование Билла не таким нудным. Они доверились ему, ошибочно полагая, что Билл не способен на предательство. Так он воспользовался Фордом. На очереди стоял Диппер. Являясь по-детски наивным человеком, Пайнс в упор не видел настоящих намерений Сайфера, будучи свято уверенным в полной, но относительной, покорности демона в своей голове. Диппер был полностью уверен в том, что Билл сидит у него на крючке, пусть иногда и явно видно, что Билл преследует свои цели. И заметно, что при этом он не идет в разрез с целями самого Пайнса. – Ты ничего не сделал, Сосенка. – Ухмыльнулся он. – Но другие не знают, что это был не я! А если я скажу, что тогда мной управлял демон – мы с тобой проведем оставшуюся жизнь под успокоительным в психушке. – Не переживай, Сосновое деревце. У этих мешков мяса не хватит сил сдерживать меня где-либо против моей воли. –Но они будут держать меня, Билл! Ты находишься в моем теле. Пользуешься моим разумом. Заключил сделку со мной, в конце концов! – Сорвался Диппер. – Не нервничай, Сосенка. – Билла начало раздражать подобное поведение мальчишки, но сейчас он не мог сделать ровным счетом ничего. Сначала надо подчинить себе его сердце, как бы приторно это не звучало, а уже потом воздействовать на разум. – Оставь это мне. Билл подошел к напряженному парню. Грудь тяжело вздымалась, а глаза пылали раздражением и злостью. Билл осмотрел парня под другим углом, и был вынужден признать одну вещь – Диппер Пайнс уже давно не ребенок. Его тело давно не мягкий комочек мышц, а вполне спортивный рельеф. На лице проявились острые скулы, ранее скрываемые детскими щечками. Карие глаза манили, затягивали вглубь, заставляя всматриваться, тонуть в себе. Но Биллу было плевать. Он больше никогда не испытает чувств к простому смертному. Никогда. Диппер Пайнс станет инструментом, не более. А как пользоваться им – Билл решил уже давно. Еще до своего унизительно падения от рук кучки жалких, бесполезных людишек, когда мальчишка показался ему необычным. Чего только стоит созвездие на лбу, которое тогда мальчик так яро скрывал кепкой, сейчас же его прикрывала отросшая густая челка. Диппера можно назвать даже красивым. Если бы не его репутация, оставшаяся после начальной школы – он вполне мог дотянуть до уровня Грина, или даже обойти его. Внешность нынешнего Диппера Пайнса портили лишь уставший вид и глубокие тени, залегшие под карими глазами. – Как ты решишь эту проблему, Билл? Он навряд ли подпустит меня к себе ближе пары метров. За дверями палаты. – Диппер не понимал, почему Билл так смотрит на него. Оценивает. – Ты забываешь, с кем разговариваешь, Сосенка. – Протянул Билл медленно поднимая взгляд золотистых глаз и устремляя его в карие. Полуулыбка-полуухмылка медленно расплылась по лицу демона. – Если у того ничтожества, – В голосе Билла снова появилось пренебрежение и ненависть. – есть хотя бы зачатки разума – его уже можно назвать моей марионеткой. А Диппер тихо порадовался, что находится с Биллом в дружеских отношениях. Не дай бог оказаться с ним по разные стороны баррикад – убьет и не заметит. В лучшем случае. А что будет в худшем страшно было даже просто представить. – Хорошо, но как ты к нему попадешь? Я дома, весь в гипсе, а он... – Не нервируй меня, Сосенка, – Перебил его Билл. – я же сказал, что разберусь. А тебе советую выспаться. – Я высыпаюсь просто... – Просто, как только ты уйдешь отсюда я погружу тебя в сон. И не вздумай сопротивляться – тебе же будет хуже. – Диппер не без страха обнаружил угрозу в словах Билла. И до него дошла одна маленькая, но важная вещь: против Билла он не попрет ни при каких обстоятельствах. Он – демон, проживший не одно столетие, а Диппер простой парень, который еще и пожить толком не успел. Он просто не сможет навредить демону. – Хорошо. – Отлично. Есть еще вопросы? – Нет, наверное... – До встречи, Сосновое деревце. – Пока. Диппера выкинуло в реальность лишь на несколько секунд, в которые он успел прочувствовать все минусы наличия физического тела, потом Пайнс почувствовал, насколько сильно его клонит в сон. Он при всем желании не сможет ему сопротивляться, да и угрозы Билла имеют место быть среди причин. И Диппер уснул.***
Мэйбл не находила себе места. Билл слишком легко втерся в доверие Диппера, а все потому, что они забрали у него воспоминания об этом ужасающем создании. Но по-другому было нельзя. Сначала Форд хотел, чтобы Диппер остался с ним в Гравити Фолз, учился изучать аномалии, но потом... Мэйбл не знала, что случилось точно, но одним вечером Форд вернулся с бессознательным Диппером на руках. Форд выглядел ужасно напуганным. С тех пор он стал нервным, стал еще чаще ругаться со Стэном, пока не стер память мальчику и с чистой совестью отправил детей домой. Мэйбл закинула овощи в кастрюлю и прикрыла глаза. Она решительно не знала, что делать с Биллом в голове Диппера. А еще она поняла, что просить Диппера расторгнуть сделку с Биллом абсолютно бесполезно, как минимум, потому что демон все равно останется в голове ее брата, а Диппер – в его абсолютной власти. Гипс ужасно мешал выполнять привычные движения, от чего нарезка выходила мало того, что гораздо дольше, так еще и из рук вон плохо. Дядя Стэн даже не думал о помощи Мэйбл, потому как даже не знал, что та готовит. Сейчас ей как никогда не хватало мамы. Когда они готовили вместе постоянно болтали о всяких мелочах, о погоде, школе, работе – это не имело значения. Сейчас же кухня казалась Мэйбл какой-то пустой. Безжизненной. В голову резко стукнуло желание позвонить кому-нибудь. Просто позвонить и поговорить. Диппер отдыхал, а дядя Стэн был слишком резок в последнее время. Мэйбл решила позвонить дяде Форду. Да, тот не очень разговорчив, иногда даже груб, но с ним вполне можно было бы поговорить. Обсудить нечто важное или простую мелочь, не имеющую никакого смысла. Он будто чувствовал, когда это необходимо. Больше не раздумывая, Мэйбл пошла в свою комнату. Телефон нашелся моментально, а вот чтобы найти наушники пришлось покопаться на полочках. Времени на это ушло немного, чему она была рада, ведь плиту она не выключала, зная, что не будет возиться долго. Будучи уже на кухне, она нашла среди многочисленных контактов дядю Форда. Он ответил почти моментально. С того конца послышался хриплый обеспокоенный голос. – Привет, дядя Форд. – Мэйбл улыбнулась. – Что-то случилось? – Взволнованно спросил он. – Нет, все хорошо. Ну, насколько это возможно сейчас. – Что-то случилось. – Уже утвердительно произнес Форд. Он удивительно легко читал голос Мэйбл. Форд мог спокойно понять, что чувствует Мэй, даже не видя ее – достаточно одного голоса. – Диппера сегодня выписали из больницы. – Спокойно ответила она. – Диппер был в больнице!? – Крикнул Форд, а на заднем фоне что-то глухо ударилось о деревянный пол, мысленно он уже обещал устроить взбучку брату близнецу. – Что с ним случилось? – Уже более спокойно спросил он. – Мы связались с не очень хорошим человеком, дядя. Я отделалась, как говорят, легким испугом, и переломом, а Диппер долго пролежал без сознания, а потом еще почти две был под наблюдением врачей. – Как он там? – В голосе мужчины послышалось сожаление. Он считал себя виноватым во всем, что случилось с Диппером и Мэйбл, что в детстве, что сейчас. – Ну, ему лучше. Я слышала ваш разговор с дядей Стэном. Наши родители, они... правда попали в аварию? Диппер сказал, что у дяди Стэна просто очень плохое чувство юмора, но я решила спросить у тебя. Ты же никогда не врешь. По ту сторону связи стояло молчание. Стэнфорду отчаянно не хотелось врать Мэйбл, но и сказать правду он просто не мог – Мэйбл и так явно много нервничала. – У Стэна всегда хромало чувство юмора. При чем на обе ноги. – Форд притворно рассмеялся, хотя и часть с юмором была чистой правдой. – Не поверишь, но Диппер сказал то же самое. Вот прям слово-в-слово. – Она тоже рассмеялась. – Он точно ничего не помнит? – С подозрением спросил Форд. – Мэйбл, если... – Нет, он ничего не помнит. – Она задумалась. Хотелось рассказать дяде Форду о Билле. О том, что он вернулся и засел в голове у Диппера, но тут же вспомнились слова демона. Он может сделать с ним все, что угодно и никто его не накажет. Просто не сможет. Да и, ко всему прочему, Диппер был совершенно не против его нахождения там, и даже более того – не хотел бы его исчезновения, чего Мэйбл искренне не понимала. Как можно ужиться с демоном в голове? Но Диппер смог. У него всегда все выходило по-другому. – Это хорошо. Если он начнет вспоминать – сразу звони мне. Кстати, – Форд перевел тему в более позитивное русло. – вы в этом году поедите в Гравити Фолз? – Не знаю, как Диппер, а я, скорее всего приеду, если сдам вступительные, конечно. – И совсем неважно, что она даже примерно не знает, куда поступать. – Дядя Форд, а у тебя есть библиотека? – Зачем тебе? Насколько я помню, ты не очень увлекалась книгами. – Я люблю читать, только не скучный школьный бред, который мне в жизни никак не пригодится. – Есть у меня пара книг, но это, как ты выразилась, в духе вашего школьного бреда. – А твои дневники... Я смогу их прочитать? – Мэйбл, зачем тебе это? – Я нашла кое-что странное и хочу узнать, что это. Для этого мне и нужны твои книги или дневники. – Шкатулка? – Спросил Форд. – Да. – Удивленно ответила Мэйбл. –А откуда ты знаешь? – Стэн упомянул странный ожог Диппера о некую треугольную шкатулку. Ты ее открывала? – До Форда начало доходить, что за шкатулку нашла Мэйбл. Да, у него есть информация о ней, но это кольцо сейчас – обычная побрякушка. Билл давно сгинул, а Диппера оно могло обжечь из-за давнего нахождения Билла в его теле. Его энергия была до ужаса прилипчивой, сам Стэнфорд еще долго улавливал ее нотки после их сделки, когда пользовался приборами для поиска похожих на демонов, существ. – Нет. – Соврала она, помешивая суп. – Я побоялась ее открывать. – Я пришлю тебе дневник с информацией о ней и ее содержимом. Оставлю закладку в нужном месте. – Хорошо, спасибо. – И проследи, чтобы Диппер не узнал о существовании дневника. – Конечно. – Мэйбл, у меня еще есть дела, а времени просто поболтать – нет. Давай в следующий раз. – Хорошо, пока, дядя Форд. Мэйбл положила телефон с наушниками на стол и полностью погрузилась в готовку. После разговора с Фордом стало на порядок спокойнее. Кухня перестала казаться безжизненной и пустой. Он полностью опроверг слова дяди Стэна об аварии, что тоже изрядно обрадовало Мэй – мама вернется и все встанет на свои места.***
– Мистер Грин, в вашем положении... – Доктор Томпсон смотрел на парня, жизнь которого буквально рухнула в считанные минуты того Ада в туалете старшей школы. – В моем положении все должно быть прекрасно! – Крикнул парень. Все не могло быть так. Не с ним. Это еще один из кошмаров, посланных тем демоном, не более, ибо то, что говорит доктор просто не могло быть правдой. Не могло! – Все, что мы могли – мы сделали. Поймите, мистер Грин, организм просто не в состоянии залечить такое количество переломов в каждой кости! Не способен. – Мужчине самому было больно от своих слов. Он говорил чистую правду. Удивительно, что парень вообще выжил. Речи о сращивании всех костей не шло, о возвращении полной способности к движению и подавно. Тим проклинал тот день, когда увидел Пайнса, когда решил, что он ему по зубам. Когда начал питаться слабость к Мэйбл Пайнс и когда спустя долгое время все же решился подойти. И чем это кончилось? Его личным кошмаром. Но с другой стороны, демон сказал, что он выйдет из больницы, а значит его организм поправится, а кости срастутся. Просто должны. – Вы можете позвать Мэйбл Пайнс, мистер Томпсон? – Спросил Тим. Он полностью уверен, что она знает о существовании демона. Она его видела, как и все его друзья. Друзья. До них демон просто не мог добраться. Они расскажут копам обо всем случившемся и тогда Грин больше не увидит ни Диппера Пайнса, ни проклятого демона. А если он все-таки добрался до них?... – Сейчас – нет. Через несколько дней – возможно. Мистер Грин, вы только пришли в себя и любые нагрузки, включая психологические, Вам ни к чему. – Позвоните Мэйбл и скажите, что я хочу с ней встретиться. – Сомневаюсь, что мисс Пайнс согласится. – Покачал головой доктор. – Ее брат сегодня выписался, а завтра ей снимают гипс. У нее и без Вас хлопот хватает. Тим чертыхнулся. Даже сейчас Пайнс вставал у него на пути. – У вас есть ее номер? – Спросил Тим, на что доктор только кивнул. – Отлично. Разрешите позвонить? Мой мобильник безвозвратно утерян. – Конечно это ложь. Его телефон в полном порядке, но номера Мэйбл у него никогда не было. – Две минуты, мистер Грин, только две минуты. – Мужчина достал телефон, набрал номер Мэйбл и протянул его Грину. Мэйбл взяла трубку почти моментально. Она не ожидала звонка доктора после выписки Диппера, по крайней мере так скоро. Взволнованный, но мягкий голос отозвался ровно таким же волнением в груди парня. – Здравствуй, Мэйбл. – Она молчала. Была удивлена и совершенно не знала, что ответить. – Грин!? Мало того, что ты натворил, решил продолжить? – В голове слышались нотки приближающейся истерики. – Успокойся. – Он выдохнул. – Я всего лишь хотел попросить тебя о встрече. Постой, прежде, чем ты сбросишь, я хочу поговорить о... Билле. – Он запнулся на последнем слове. – Какая палата? – Уже спокойно спросила она. – Понятия не имею. Завтра спросишь в регистратуре или у доктора Томпсона, думаю ты его знаешь. До встречи. Он сбросил трубку и передал ее доктору. Ему не нравилось, что мужчина был свидетелем разговора. И не нравилось, что ему пришлось упомянуть демона в разговоре, но иначе она бы не пришла. Он задумался. Мэйбл Пайнс... Прекрасная, непокорная, красивая, воинственная. Грин долго не мог признать симпатию к ней. А с чего все началось?***
Ему тогда было всего четырнадцать. Уже тогда в Тиме Грине чувствовались лидерские замашки, которыми он умело пользовался. Мэйбл сидела у школы и мотала ногами, которые не доставали до земли с высоты лавочки, пока Диппер пошел за обедом для них двоих. Обычно Тим умело держал маску безразличия на людях, но тогда сил уже просто не было. Он не заметил ее, во дворе мало кто гулял во время обеда, и Тим хотел этим воспользоваться, чтобы привести чувства в порядок, выплеснуть накопившиеся за долгое время слезы. Мэйбл выдернуло из мыслей тихое шмыганье где-то недалеко. Она встала и осмотрелась. Источник звуков нашелся сразу. Она положила маленькую ладошку на плечо Грина, заставляя его поднять на нее взгляд серых глаз. Тогда они были детьми и поддержка даже просто такого же человека, как ты сам казалась чем-то нормальным, обычным. – Тим, что-то случилось? – И пусть уже тогда ходили слухи о Тиме, как о плохом парне – она решила поддержать его. Считала. что просто обязана сделать это. – Пайнс? Ты что тут забыла? – Он пустил в голос все презрение, которое мог себе позволить в таком положении. – Мы с Дип-Дипом тут часто обедаем. А ты почему плачешь? – Она мягко улыбнулась, но Грин расшифровал эту улыбку по-другому. – Смешно, да Пайнс? Ну-ну. – С чего ты взял, что я смеюсь? – А как это называется? – Я хочу поддержать тебя, Грин. – У тебя плохо получается. – Он окинул ее взглядом, подмечая странный свитер, что нелепо висел на девочке. – Где ты нашла эти лохмотья? Мэйбл обиженно поджала губы. Она всегда старалась, когда вязала свитера и надеялась, что все будут его хвалить, но в первый же день, как она его надела Грину пришло в голову его оскорбить. – Ты противный, Грин. Не злой, а противный. – Она почти начала шмыгать носом, готовясь заплакать, но потерла глаза и снова лучезарно улыбнулась. – А знаешь, что? Мне все равно, что ты думаешь. Сейчас придет Дип-дип, поэтому тебе лучше уйти. И не попадайся ни кому на глаза – по тебе видно, что ты плакал. – Пока она это говорила улыбка не исчезала с ее лица. Она поднялась и вернулась на лавочку. Тим ошарашенно смотрел на Мэйбл. Она не унизила его за слезы, не ответила на выпад, а просто дала уйти. Она пыталась его поддержать. Это было странно и неожиданно, учитывая, что родители всегда говорили: ни один человек не упустит шанса высмеять чужие слабости, и именно поэтому не стоит показывать их людям. Грин видел помеху, что стояла между ними с самого начала. Диппер Пайнс. Тим ясно видел, что она никогда не пойдет против своего брата – он для нее самый близкий и дорогой человек. И именно из-за этого он не может стать для нее первым. И как только он это осознал решил устранить проблему в лице брата Мэйбл и даже знал, как это сделать. Он хотел унизить Диппера в глазах сестры, чем и начал заниматься на следующий же день.***
Он успешно справлялся с этим на протяжении почти трех лет, а потом случилось это. Он правда не хотел причинять Мэйбл вреда, но так вышло само собой. И Тим Грин об этом искренне жалел. Теперь же он совершенно не знал как исправить свое положение в глазах девушки. Не знал как объяснить свое поведение. Мэйбл казалась ему единственным светлым человеком среди миллиардов прочих. Добрая, милая, отзывчивая, но такая жесткая. Непробиваемая. Когда же он решился к ней подойти – она его отшила. Он почувствовал ее ненависть. Она ненавидела его из-за того, что он навредил ее брату. И Тим Грин понял свою ошибку. Если он когда-нибудь сможет ходить, он подойдет к Пайнсу и извинится. Обязательно извинится. Наверное. Печально лишь то, что для того, чтобы понять эту маленькую истину ему пришлось издеваться над ровесником почти три года, сделать больно Мэйбл, стать страхом всей школы и пережить встречу с ужасающим и опасным древним существом. Осознавать это было унизительно. Осознавать свою глупость и недальновидность в плане долгосрочных отношений. Все это время он имел лишь короткие связи, которые даже отношениями назвать язык не поворачивается, так, связь на один вечер. И из-за этого он слыл мало того, что грубияном, нахалом и избалованным мальчишкой, так еще и бабником. Признаться, он даже завидовал Дипперу Пайнсу. Вокруг него никогда не ходили поражающие воображение слухи или толпы отвратительных оболочек без души, намалеванные словно куклы. А теперь Тим Грин – ужас всея школы – лежал в больничной палате с переломанными костями и осознавал всю плачевность своего положения. Он окончательно запутался в этой отвратительной жизни. Не знал, что делать. В итоге вышло так, что он отдал себя в добровольное пожизненное рабство бессмертному демону, неизвестно, на что способному. О "самоликвидации" из этого кошмара он даже не думал. Жизнь одна, а потому слишком ценна для подобного рода "выхода из плачевного положения". У всего есть две стороны, и даже из его положения можно вынести плюсы. Например: неприкосновенность, которой демон обеспечивал всех своих союзников, Тим судил именно по Пайнсам, не имея больше людей для наблюдения, а потому наивно полагал на защиту Билла, даже не представляя о его отношении к своей "скромной персоне". Тим погрузился в тяжелый сон, даже в нем ощущая тяжесть собственного тела, ноющие мышцы и легкую головную боль после долгого нахождения "в себе". Тим этого не признает даже себе, но он тайно надеялся на Мэйбл. Надеялся, что она вступится за него перед демоном. А надежда, как известно, умирает последней.