***
Ближе к ночи отряд, доукомплектованный несколькими литрами слабоалкогольной продукции местных и не очень пивоваров, а также ведьмочкой и, по совместительству, владелицей этих земель, вернулся в особняк, где и располагался временный лагерь. Дом был большой, каждой из отряда досталась отдельная гостевая, а на этаже постоянно дежурила пара служанок. Миррель и Джини такой комфорт поначалу даже смутил, но к хорошему быстро привыкаешь, так что на второй вечер уже обошлось и без неудобных вопросов, и без лишних волнений. Всю дорогу до дома отряд не переставая удивлялся с местного населения и отдельных его представителей, а по возвращении, все расселись по диванам и креслам в общей гостинной. Хотя нет, не все. Луи, как всегда, таивший в своём чужеземном разуме избыток идей, как усложнить себе жизнь на ровном месте, ушёл в комнату, обосновав свой уход потребностью в каких-то лишь ему ведомых расчётах. С уходом мужской четверти отряда разговор пошёл веселее и чуточку громче, но долго не продлился, ибо впечатлений хватило всем, да и хозяйка засобиралась запротоколировать встречу с морским гадом в личном дневнике. — Э-э-э-х! Вот как наемся послезавтра угрятины! — потянулась Миррель, уже открыв дверь в свою спальню. — Ты даёшь этому дракону целый день с того самого момента, когда Луи начал что-то считать? — высунула алую голову из-за своей двери воительница. Обычно хмурое настроение к концу дня всё же покинуло Джини и её глаза непривычно задорно поблёскивали в свете свечей. — Звучит, как заявка на пари! — О чём ты? — плутовато удивилась воровка. — Забыла, чем такие дела кончаются? Завтра эта туша не оттает даже к вечеру! Обе девушки звонко рассмеялись, оставив жрицу в лёгком недоумении с одной стороны, но с удовлетворением и затаённой гордостью с другой. Ей очень грело душу, что отряд, наконец, принял её героя, как приняла в конце концов и она. Это был трудный путь стыда, отчаяния и боли. От мечты к реальности, от неуклюжего раздолбая к… тому же раздолбаю, но куда более взрослому и серьёзному, тем не менее, не утратившему в себе того огня, к которому хотелось тянуться. А уж как много сил и времени потребовалось ей самой, чтобы смирить свои амбиции и осознать тщетность своих попыток на поприще перевоспитания… Жрица мотнула головой, быстро вознесла молитву своему богу за подаренные испытания, полученную мудрость и верных друзей. Теперь ей предстояла самая важная битва, в которую она могла вступить только одна… или это было бы, как минимум странно, хоть и не запрещено… Но лучше перестраховаться! Сложив ладони в молитвенном жесте, она попросила у Майли счастливых и крепких снов для Миррель и Джини, сдобрив свою просьбу крупицей священной магии. Майли сей манёвр оценил по достоинству и тут же его удовлетворил, практически не тронув, предложенную ману. Теперь дело оставалось за малым. Решиться и подготовиться. Очередное заклинание очистило тело от тягот дня, платье отдано горничным для чистки, сорочка не смята и готова… стечь по телу вниз, дабы не мешать… Мелисса подавила дрожь и потратила какое-то время, чтобы привыкнуть к жару в щеках. Выждав ещё какое-то время, чтобы все уж точно уснули, девушка отправилась на свою финальную битву, которая состоится сегодня, на том же этаже, в другом крыле в комнате, из щели под дверью которой до сих пор горит свет… — Тук-тук-тук… — Лишь Майли знает, чего ей стоил этот стук. — Открыто! — беззаботно глухо отозвался голос Луи с той стороны преграды. Мелиса глубоко вздохнула, как перед нырком в воду и вошла, мягко прикрыв за собой дверь. В комнате царил полумрак, а единственный источник света прямо сейчас загораживала широкая обнажённая спина Луи. Волосы, которые у него заново отросли благодаря целительному вмешательству верховной жрицы Дженни он состригать снова не стал, но стянул в нетугой хвост, чтобы не мешались. На самом деле, парень испытывал довольно сильный дискомфорт от своей пышной причёски, от которой довольно быстро отвык, и постоянно тряс головой и уже почти не замечал, как то и дело тянул к голове руку, чтобы убрать тёмно-синие патлы назад. Вот и сейчас он, даже не взглянув на вошедшую, заправил прядь за ухо и продолжил сидеть, низко склонившись над освещённым магическим светом столом. Девушка не удивилась, он уже не в первый раз предстаёт перед ней полностью поглощённый своей работой. С одной стороны это слегка обескураживало, с другой настораживало, но с третьей побуждало столько же и любопытства, потому как было видно, что парень действительно поглощён тонкой работой. Подобно ювелиру, творящему узоры из раскалённого металла, Луи так же филигранно творил свои заклинания. И если что-то разрушительное он творил быстро, на коленке и из подручных материалов, то вот так он корпел над настоящими чудесами. — Луи, а что ты делаешь? — не удержала своё любопытство в узде Мелисса, встав у парня над плечом. — А, Мелисса? — слегка удивился парень, бросив на неё мимолётный взгляд. — Да так… удочку. Ответ мага, как всегда, не давал ничего, кроме новых вопросов. — Ты собираешься ловить чудовище… удочкой? — А… не, не так выразился. На удочке сонар, прибор, которым мы его найдём в озере. А вот чем ловить… пока не решил. — Миррель уверена, что ты его заморозишь. На это парень лишь усмехнулся и повернулся к ней вместе со стулом. — Не… так просто в этот раз не получится. Больше скажу — так делать мы точно не будем. — Но почему? — Видишь ли… то заклинание… оно очень странное и я пока сам не разобрался, как оно работает. Выворачивает обе задействованные первостихии мехом внутрь и… впрочем не важно. Главное, что огонь в нём — катализатор, а вода — рабочее тело. Понимаешь? — Пока не очень. — честно призналась жрица, но образование всё-таки у неё было и вывод заставил мозги шевелиться. — Чем больше воды — тем сильнее заклинание? — О, да. У меня в доме было литров четыреста по всяким резервуарам, но и щит был ультимативный, так что всё заклинание удалось сдержать в рамках пожара, но тут, на гладкой воде… Как думаешь, какого размера Ледяная Роза вырастет на месте такого большого озера? И сколько раз взрывная волна облетит планету? — Боюсь предположить. — поёжилась Мелисса, которой под ничего не видящим взглядом Луи стало вдруг прохладно в одной ночнушке. — Вот и я боюсь. Так что если и будет лёд, то самый обыкновенный. Парень вновь развернулся к столу, на котором магическим светом сияла его странная книга заклинаний, которую он то и дело про себя звал планшетом. — Тогда… та баллиста, которой ты снёс башню четырёх Великих Магий? — Снова нет. Там такая отдача, что ни один корабль не выдержит, а уж яхточку Айлы сразу по волнам разметает. Ну а с берега стрелять — это надо быть даже не эльфом, чтобы попасть. Не говоря уж о том, что надо отдельно делать лафет с возможностью его вращать из стороны в сторону. Ну и я уже говорил, почему не хочу дорабатывать это заклинание. — Да. Но не похоже, чтобы наш король жаждал развязать войну. — У короля есть свита, а у свиты той есть злые языки. За тётушку Дженни и отца я уверен, но вот Дарданелл мне не нравится. Скользкий он какой-то… А сколько ещё таких, как Дарданелл я ещё в лицо не видел? — парня передёрнуло. — Тогда как быть? — Честно? Не знаю. — парень вновь повернулся к ней и на этот раз его взгляд был куда более осмыслен. — А ты чего не… — Луи вдруг подавился и закашлялся. — …спишь? — хрипло выдавил он из себя окончание фразы. — Прости, просто индеец Зоркий Глаз на третий день заметил, что в его тюрьме не хватает стены. — А? Какой стены? — Да… это я так… присказка. О людях, которые вдруг понимают, куда надо смотреть… — сглотнул Луи. Осознание пронзило девушку, а тело повиновалось рефлексу. Мелисса вся сжалась, отскочила на добрых два шага назад, зажмурилась и прижала руки к груди, защищаясь от взгляда парня несмотря на то, что в общем-то именно за этим и пришла. Спустя секунду вспомнила, что глаза можно было бы и открыть и осторожно приподняла веки. Всё это время маг смотрел на неё голодным удавом всё так же сидя на своём стуле. Луи встал, громко отодвинув стул в сторону. Мелисса снова зажмурилась. Снова открыла глаза. Луи сделал шаг. Мелисса отступила назад. Ещё шаг. Ещё отступ. И так до тех пор, пока спина жрицы не уткнулась в стену. Бежать было больше некуда, а Луи всё приближался. Наконец, дошло до того, что парень навис над девушкой и локтем опёрся на стену над её головой, заставив жрицу даже чуточку пригнуться. — Так чего хотела-то? — поинтересовался парень нарочито безразличным голосом. Получилось плохо, но Мелиссе было не до того, чтобы что-то подмечать. — Я… — куда делась вся недавняя решимость? — пришла..? — Поверь мне, я это заметил. И?.. — … — даже в полумраке было видно, как порозовели щёки девушки. — Я… совсем тебе не нравлюсь? На краткий миг Луи завис, но всё же ответил. — Нравишься. Очень. — Тогда почему ты… ничего не делаешь? — Потому что не уверен в себе, потому что не хочу обижать тебя, потому что боюсь, что не смогу дать тебе того, чего ты действительно заслуживаешь… Ну там, знаешь… большая и чистая любовь до гроба, все дела… Вдруг ты ни с того ни с сего обидишься. А я не хочу, чтобы ты обижалась. — Мелисса уже набрала воздуха в грудь, чтобы дать на это достойный ответ, но Луи сам всё по своему обыкновению испортил, виновато усмехнувшись, — Но больше всего сейчас я боюсь, что в разгар процесса сюда ворвутся наши взволнованные очень вооружённые подруги и всё опять неправильно поймут. Так что если ты сейчас всё-таки уйдёшь, то мы просто никому не скажем о твоём визите и ничего не изменится. Но и если ты останешься, то с моей стороны тоже ничего не изменится. Я просто не смогу относиться к тебе лучше. Кулачок жрицы ударил парня в грудь. На глазах навернулись слёзы. — Они не придут, Майли позаботится о том, чтобы им снились крепкие и приятные сны. — Сожгла за собой мосты, да? — немало удивился парень. Мелисса прикусила нижнюю губу. А чего ещё ей было ждать от Луи, которому она уже, скорее всего, своими выходками надоела. Притом это произошло куда как раньше, чем ей самой удалось увидеть в нём настоящего живого человека, а не разочарование от того героя, которого сама же себе и сочинила. — Не гони меня, — голос девушки предательски дрогнул. — Я знаю, что ты просто не хочешь завтра поутру видеть очередную мою истерику. А даже если и не так… То я жрица, а герою судьбой предначертана принцесса... Я согласилась на это ещё когда пришла в монастырь. Но сейчас, пока у нас есть возможность просто побыть вдвоём… Указательный палец парня прижался к губам девушки, останавливая её отчаянный монолог. — Ничего ты не знаешь, Мелисса. Я сказал только то, что сказал, у меня нет к тебе пренебрежения, а за ту выходку у врат храма мне до сих пор стыдно так, что хоть на стену лезь. — Тяжёлый вздох сотряс широкую грудь парня. — Когда сгорел дом… ты осталась со мной и… реально спасла и меня и всех остальных, потому что я был реально готов взорваться и начать крушить всё вокруг. Я тобой восхищаюсь. И то что ты пришла, это… обескуражило! Я о таком даже и мечтать не смел! И уж если ты действительно настроена серьёзно… Парень замолчал, затем прикрыл глаза и потянулся, чтобы поцеловать девушку. Сердце Мелиссы замерло, а затем резко забилось, тело пробила крупная дрожь, а сама она против своей воли потянулась навстречу своему герою… Бдум!!! Дверь чуть не слетела с петель от мощного удара ноги. Герой и жрица застыли, ошарашенно глядя на свет фонаря, застуканные и прерванные на самом интересном месте. В проёме двери стояла Айла. В одной руке рыжая хозяйка особняка сжимала магический посох, который светился пульсирующим золотым светом, а в другой, схваченная за горло, плескалась остатками на донышке бутылка вина. Одета девушка была в холодную ярость и полупрозрачный пеньуар, а стёкла очков опасно блестели, скрывая взгляд. — А чего это вы тут вдвоём делаете в моём доме и без меня? Луи попытался загородить собой Мелиссу от греха подальше. В таком состоянии Айла вполне себе могла сдать в них обоих какой-нибудь «ультимейт», уж он-то в этом на собственной шкуре убедился. Да чего далеко ходить? Пинок субтильной девушки был настолько мощным, что краем уха парень явственно услышал удаляющийся крик персидского посла. — Мы разговаривали… — опасливо подбирал слова парень. — До твоего появления мы только и успели, что немного поговорить. А ты чего здесь делаешь? В таком виде… — А… А я вот тоже пришла… — Айла пьяно мотнула бутылкой, из которой, судя по всему, набиралась храбрости. — тоже вот, поговорить хотела. А вы тут уже с разговорами закончили, я смотрю? — Ну… как бы… да? — опасливо протянул Луи, отчаянно загораживая Мелиссу. — Отлично, продолжайте, на чём остановились.***
Продолжишь тут! У немного охреневшего от такого развития меня напрочь упала вся мотивация. И не мотивация тоже. Не говоря уже о выпавшей в осадок жрице. Попытался решить всё миром. Усадил обоих девушек на кровать, отобрал от греха подальше и бутылку, и посох у Айлы. Принялся объяснять ещё и ей, что, будучи окружённым таким количеством красавиц (а для нормального человека больше одной — это уже много) и обладая слабой волей, в своё время предпочёл не делать выбора вовсе, дабы не обижать на ровном месте ни одну из сторон. За что мне была немедленно припомнена пьяная ночь с воительницей. Но! Я был к этому готов! Последовал новый раунд объяснений с обоснованьями, что там сошлось слишком много обстоятельств: и моральная травма с обоих сторон, у меня от убийства разом такого количества народу, у Джини от вьетнамских флешбэков по потере дорогого человека, комплекса вины, путаницы в голове и совершенно дикого количества алкоголя принятого единоразово, смывшего к чертям собачьим остатки человеческой морали, и оставившего после себя лишь двух животных в стрессе, которые этот стресс благополучно скинули известным природой способом. В общем, почти отбрехался! По крайней мере, Мелисса-то мне точно поверила. Но Айле было мало. — Скажи, ты всё ещё злишься на меня за… — Ты пыталась вынуть из меня душу, — напомнил я, поникшей девушке. — Но нет, никогда не злился. Я же сразу сказал тебе, что понял, почему ты это сделала. Тут немного другое… — И что же на этот раз? — моментально вскинулась ведьмочка. — Скажи мне честно, ты ведь всегда знала, кто мой настоящий отец, да? — ну а чего бы нет? Надо ковать железо, пока горячо, авось завтра им будет время над чем подумать, а не устраивать кошачью свару. Последнее, что я хочу в такой ситуации — это чтобы из-за меня две хорошие девушки грызлись. Мелисса в недоумении, но это нормально, в уже конкретно этой ситуации она случайная жертва обстоятельств. Но мне, честно говоря, уже давно всё надоело. Пусть знает. А вот у Айлы глаза ожидаемо полезли на лоб и она начала забывать, что вроде бы пьяная. — Откуда ты… — Дальше можешь не продолжать. Сама всё понимаешь, ну а мне всего лишь не нравится, когда «родные люди» делают дела за моей спиной, не более. Девушка вскочила со своего места, стиснула кулаки, метнула на меня взгляд полный боли и бессильной ярости, который я выдержал и обессилено рухнула обратно на кровать. Из под линз по щекам потянулись дорожки слёз. — Ещё когда мы были маленькими, папа показал мне на тебя и сказал во что бы то ни стало подружиться с тобой, потому что однажды ты станешь моим мужем, — прорыдала девушка. — Сначала мне было непросто за тобой угнаться. Но я была хорошей девочкой и делала всё, что скажет папа. Училась этикету, счёту, письму, одевалась, как он говорит, улыбалась, кому надо, дружила с кем надо… Но со временем… Я… действительно влюбилась! — почти выкрикнула мне в лицо заплаканная девушка. — Ты всегда был другим. Куда лучше тех жеманных мальчиков, что смотрели на меня как на ничтожество и которым были нужны лишь деньги отца. Если бы дело было только в титуле, меня давно бы отдали другому. Вариантов всегда было достаточно. — Луи… — оборвала рыдания Айлы Мелисса, подставившая подруге плечо. — Я ничего не понимаю, что происходит? — Ничего необычного, Мелисса, просто договорной брак, в кои-то веки организованный нормально. — Но… я понимаю, что Айла очень богата, но… вы же не благородные… — собственно, поэтому девушка-то и удивилась. — Она нет, но мне не повезло оказаться бастардом нашего любимейшего короля Рижарла Первого, о котором он не забывал ни единый миг своей жизни, как оказалось. И таким образом решил отблагодарить купца, снабжавшего его армию деньгами в тяжкое время становления владыкой. Ввести его род в благородное сословие, дав мне титул и выдав его дочь за новоявленного барона или кем мне там предначертано стать?.. Против такого ни одна дворянская семья не посмеет воспротивиться. Поворчат, но не более. Я же тоже буду, пусть и носитель благородной крови, но тоже сиволапый крест, за которого никто не пойдёт. И тут дочка купца самый нормальный вариант. Из-за плеча Мелиссы послышался обиженный «шмыг». — Разумеется, этот план был придуман задолго до того, как Айла превратилась в настоящую светскую красавицу, а я проявил талант к магии… И тем более в него не входила избранность от Майли. Я на это надеюсь. — И давно ты знаешь? Тебе настоятельница Дженни рассказала? — отстранилась от жрицы ведьмочка. Отрицательно покачал головой, присел перед девушками на корточки. — Нет, просто очень долго не мог понять, за что такому идиоту, как я, такое счастье, как ты. С самого первого дня нашего знакомства об этом думал. Ну а потом несостыковок стало так много, что они сами собой сложились в нужный паззл. Смотрящий да увидит. — То есть ты на самом деле принц? — потрясённо переспросила жрица. — Бастард, Мелисса. Непризнанный и незаконный. Как нам только что подтвердила Айла, это временное явление, но мне об этом факте стало известно сильно после знакомства с тобой и девчатами. — И что теперь? — вопрос был задан жрицей, но и Айла подобралась. — Ничего. Лет пять ещё по свету пошарахаемся, — улыбнулся я обоим девушкам. — Мы с отцом поговорили и выяснили, что ни мне ни ему признание отцовства не особо-то и нужно. На титул я себе и так заработаю и денег, и репутации, так что… — А я? — выдавила из себя ведьмочка. — Если тебя устраивает, что муж будет не очень-то верным, то пусть всё идёт своим чередом. Я буду рад такой невесте, но сама понимаешь, что перед Мелиссой у меня тоже есть… ответственность. Жрица опять покрылась румянцем, но в благородство играть не стала. — И… наверное, это странно, Джини мне тоже очень нравится. Не знаю, как там всё получится, но просто имейте это ввиду. Надо сказать, последним заявлением мне всё-таки удалось их шокировать.