***
В доме был старый газовый котёл для обогрева, которым Кайло ещё не пользовался: после многих часов, проведённых в музейных залах, он предпочитал прохладные помещения, но допустить, чтобы Рей мёрзла, он не мог. Поэтому, усадив девушку на кухне с чашкой горячего чая, он спустился в подвал и запустил натужно гудящий и странно кашляющий аппарат, осветивший помещение синим светом горящего газа. Вернувшись наверх, Кайло обнаружил, что Рей уже переоделась в толстовку и тёплые леггинсы, и щёки её окрасил румянец, как у отогревшегося после мороза человека. Она была такой трогательной и румяной, что Кайло охватила бесконечная нежность и желание оберегать и заботиться. Но в тоже время и куда острее он ощутил желание не выпускать из рук карандаш и запечатлевать буквально каждое движение и каждую позу Рей. — Ты можешь посидеть так какое-то время? — обратился Кайло к Рей. — Я хочу сделать несколько набросков. — Конечно, ведь я для этого сюда и приехала, — кивнула девушка. Кайло сходил за папкой и карандашами и, вернувшись, застал Рей с уже пустой кружкой. — Ещё чаю? — предложил Кайло, желая задержать её здесь подольше. — А можно мне… какао, мистер Рен? Кайло засмеялся и начал делать Рей какао. Сам он сладкое не любил, но привёз с собой банку в надежде, что Фазма всё же разрешит ему увидеться с близнецами, которые просто обожали какао. Вручив Рей другую, самую большую, кружку с напитком, Кайло уселся напротив и зашуршал карандашом по бумаге. Рей обхватила кружку обеими руками, грея о неё пальцы, и почти нырнула в неё головой. Когда она вынырнула, Кайло с восторгом и умилением увидел молочные усы над верхней губой. — Замри, не двигайся! — завопил он и стал лихорадочно покрывать лист штрихами, пока Рей в испуге замерла. Сделав быстрый набросок, Кайло увидел, что Рей пытается облизать усы розовым языком, и с трудом подавил возникший в его груди стон. — Всё, Рей, можешь пить, — сдавленным голосом сказал он. И в этот момент Кайло понял, что общение с Рей для него будет мукой, и как никогда он хотел продлить эту сладкую муку как можно дольше.***
С утра Кайло встречал Рей у дверей её комнаты с блокнотом в руках, а вечером провожал до этих дверей. Его преследовало неотступное желание запечатлеть каждый жест Рей, каждую текучую позу её звонкого тела, каждую мимическую морщинку на её милом лице. Рей смущалась от такого внимания и упорно продолжала называть Кайло на вы и «мистер». А Кайло делал наброски, искал цветовые решения, выстраивал в уме композиции, как одержимый. В один из дней после многочасового позирования Рей встала размяться и подошла к окну. Кайло не удержался и вновь потянулся к блокноту, почти уже заполненному изображениями девушки. — Мистер Рен, — спросила вдруг Рей, по-прежнему глядя в окно, — я смотрю на вас и вижу, как много вы работаете. А как это у вас получается — что-то изобразить на бумаге или холсте? Как вы это делаете? — Попробуй сама. Пока не попробуешь — не поймёшь, — сказал Кайло, вставая и подходя к Рей. Он протянул ей лист и карандаш. — Вот, нарисуй хотя бы эту яблоню. Рей послушно взяла лист и карандаш и, озадаченно нахмурившись, стала переводить взгляд с яблони на листок. Она даже сделала несколько линий, но вдруг остановилась и в замешательстве подняла глаза на Кайло. — Как же это сделать, мистер Рен? Деревья растут вверх! — Да! — в изумлении воскликнул Кайло: впервые за долгое время кто-то проявил чуткость и понимание его работы. В порыве чувств он схватил Рей за плечи, но девушка отшатнулась и, дернувшись, взмахнула рукой с зажатым в ней остро отточенным карандашом и довольно ощутимо процарапала Кайло правую щёку, едва не попав в глаз. — Ой! — всполошилась Рей. — Простите, ради Бога простите, мистер Рен! Она откинула злополучный карандаш и, обхватив лицо Кайло тёплыми ладошками, стала внимательно осматривать нанесённый ею ущерб. — Ничего страшного, — попытался успокоить её Кайло, — я сам виноват. — У вас кровь! Где здесь зелёнка? Где йод? — совершенно забыв о полном отсутствии на ней одежды, Рей носилась по мастерской, заглядывая в ящики и коробки. Отыскав йод-карандаш, она решительно усадила Кайло на стул, на котором только что сидела сама, и склонилась над ним. Вернее, наклонила Рей только лицо, потому что из-за разницы в росте оказалась не намного выше сидящего на стуле Кайло. Кайло затаил дыхание и всё то время, пока Рей возилась с его царапиной, старался даже не шевелиться, чтобы не спугнуть её снова. Он готов был расцарапать хоть всё тело, лишь бы она продолжала прикасаться к нему своими тонкими, но неожиданно сильными пальчиками. И, конечно, он предпочёл бы (ругая себя в душе озабоченным подростком), чтобы Рей расцарапала ему спину. Кайло даже обрадовался обжигающему прикосновению йода, иначе скрыть последствия своих фантазий ему было бы весьма затруднительно. — Спасибо, Рей, — выдохнул Кайло, когда, закончив с царапиной, девушка отошла от него и пошла в свою комнату одеваться. Он вынул мобильный и набрал Хакса. — Армитаж! — рявкнул он в трубку. — Слушай и не перебивай! — И незачем так орать, — начал Армитаж. — Слушай, говорю, — перебил его Кайло, — мне не нужны другие натурщицы, только эта. — Номер сорок шесть? — уточнил Хакс. — Нашёл музу? — Вот ты сволочь всё-таки, — заметил Кайло. — Но звонишь ты всегда мне, — парировал Армитаж, — так что там с музой? — Заткнись, — прошипел Кайло, — сделай так, чтобы она осталась здесь ещё. — На неделю? — уточнил Армитаж. «Навсегда», — чуть не вырвалось у Кайло, но он вовремя остановился. — На сколько возможно. Максимально. — Это будет трудно, — протянул Армитаж, — условия контракта… — Договорись, — отрезал Кайло, — и можешь забрать портрет Роуз себе. — Ладно, — мгновенно согласился Армитаж, — и я приеду отобрать работы для выставки. — Ты в прошлой жизни на базаре не торговал? — Я был генералом военно-воздушных сил! Кайло бросил трубку и, вздохнув, пошёл подготавливать портрет Роуз для Хакса.***
Предназначенный для Хакса портрет стоял на мольберте, и Кайло хмуро смотрел на него. Портрет был недоработан. На взгляд Кайло, ни одно его полотно не было завершено и нуждалось в доработке. Хакс очень часто дразнил его по этому поводу Репиным, которого, согласно байке, буквально не пускали с Третьяковскую галерею из-за привычки бесконечно переписывать уже законченные полотна, и отбирал у Кайло холсты, порой даже ещё не высохшие. К Кайло подошла Рей с чашкой в руках. Она уже успела одеться и сейчас пила своё любимое какао. — Я давно хотела вас спросить, мистер Рен, — несмело произнесла Рей, — можно мне посмотреть на ваши картины? — Конечно, Рей, — воодушевился Кайло, ведь обычно девушка вела себя очень стеснительно, — что тебе показать? — Всё, — выдохнула Рей. Кайло взмахнул рукой, указывая для начала на стоящий на мольберте портрет. Рей подошла ближе и стала напряжённо вглядываться в изображение. — Как странно, — сказала наконец она, — это ведь портрет, да? Кайло утвердительно кивнул, почему-то сильно волнуясь. — Тут нет конкретного изображения, как на фотографиях, это, скорее, образ, впечатление о человеке. Но у меня такое ощущение, будто я знаю эту девушку. — Вот как, — заинтересовался Кайло, — и что же ты о ней думаешь? — Даже не знаю, как это объяснить, — задумалась Рей, — с одной стороны, у неё такие мягкие и округлые линии, совсем нет острых углов. И цветовая гамма такая светлая. А с другой стороны, поза и особенно фон, — Рей показала рукой, — полностью этому противоречат, словно говоря, что эта девушка может постоять за себя. — Невероятно, Рей, — выдохнул Кайло, — а как ты это поняла? — А тут всё видно сразу, вы так написали, мистер Рен, — ответила Рей. — Удивительно, иногда даже маститые критики близко не подходят к пониманию того, что я пытался сказать, — хмыкнул Кайло, — ты учишься на искусствоведа? — Нет, — покачала головой Рей, — я учусь на педагогическом. Хочу учить детей, — и девушка светло улыбнулась, отхлебнув из своей кружки. — А как попала в… — Кайло замялся, — в агентство Эмилин? — Мне нужна была подработка, и моя подруга, Роуз, посоветовала мне агентство, — объяснила Рей, — кстати, этот портрет напомнил мне именно её. — Серьёзно? Роуз? — Кайло просто онемел. Он подошёл к стене, возле которой стояли перевёрнутые картины, и стал разворачивать их лицевой стороной к себе. Он взглянул на Рей, приглашая её, и девушка подошла ближе. Перед взором Рей оказался тот самый триптих «Зов тёмной стороны», который Кайло дописал буквально накануне её приезда. Сам он отошёл, давая девушке лучший обзор, и исподтишка наблюдал за ней. Сначала Рей спокойно смотрела на полотна, продолжая прихлёбывать свой напиток. Но затем она поставила кружку прямо на пол и обхватила себя руками, словно пытаясь согреться. Она начала хмуриться и кусать губы, а затем и вовсе стала то и дело беспокойно оглядываться на Кайло, словно убеждаясь, что он стоит здесь и с ним всё в порядке. — Что случилось, Рей? — спросил Кайло, подходя к девушке ближе. Рей помялась, а потом набрала в грудь воздуха и выпалила, смело глядя Кайло в глаза: — Нельзя, нельзя писать такие картины, мистер Рен! — Почему же, Рей? — удивился Кайло. — Искусство должно пробуждать прекрасные, светлые чувства в человеке, мистер Рен, — горячо заговорила Рей, — оно должно взывать к лучшему, а такие работы, такие картины… — Что, Рей? — подался к ней Кайло. — Они как-будто стонут! От них развивается депрессия: словно весь ужас, вся боль мира сосредоточилась в них. Физически больно на них смотреть: меня выворачивает наизнанку, когда я смотрю на них. А самое страшное… — Рей вновь замолчала, закусив губу, как будто боялась, что слова выскочат у неё помимо воли. — Договаривай, Рей, я не обижусь, — мягко подтолкнул её Кайло, глядя на девушку блестящими глазами. — Самое страшное, что от них невозможно оторваться, — почти прошептала Рей, — они словно чёрные дыры: затягивают в себя и не отпускают. Какое-то необъяснимое притяжение исходит от этих картин, как будто ты смотришь фильм ужасов, и тебе и жутко, и интересно одновременно. Кайло протянул руку и попросил: — Можно я обниму тебя, Рей? Девушка кивнула, и Кайло, волнуясь, заключил её в объятья. — Обещаю тебе, что я никому не покажу их, Рей, — проговорил он, прижимая худенькое тельце к себе. Рей тихо всхлипнула, уткнувшись носом ему в грудь. — Ты просто сокровище! Ты ангел, посланный мне неизвестно за какие заслуги. — Какой же я ангел, — возразила Рей, — я некрасивая и худая, и позирую тут… голая… Кайло глухо рассмеялся и прижал её ещё ближе. — Сейчас я покажу тебе, какая ты, — пообещал он и потянул её в сторону, где стояли этюды и наброски, которые он успел сделать с Рей за это время.***
Хакс нагрянул на следующий день. Спасибо хоть предупредил, что едет, и Кайло не стал начинать ничего серьёзного. На улице похолодало, и Рей вышла из своей комнаты, зябко поёживаясь и кутаясь помимо толстовки ещё и в огромный шарф. — Я сейчас занят, Рей, — сказал Кайло, поздоровавшись, — мне надо подготовить работы для своего агента. В подвале есть газовый котёл, ты можешь сама спуститься туда и включить его — станет теплее. Справишься? Выключатель справа. — Конечно, — кивнула Рей и направилась к лестнице в подвал. Как и обещал, Кайло запрятал триптих в дальний угол, заставив его новыми холстами, подрамниками и заготовками оргалита. Хакс точно вцепился бы в эту работу, как клещ, а Кайло не хотел нарушать данного обещания. Он услышал шорох колёс во дворе и пошёл навстречу Хаксу: незачем было оттягивать неизбежное, чем быстрее он отдаст работы, тем быстрее Армитаж свалит. Выйдя на крыльцо, Кайло увидел, что Армитаж приехал не на своей обычной машине, а на небольшом фургоне. — Ты губу не раскатал? — вместо приветствия спросил Кайло. — Ты бы ещё на фуре приехал. — И я рад тебя видеть, — ухмыльнулся Хакс, вылезая из кабины, — а что, столько натворил, творец, что фурами вывозить можно? — Да пошёл ты! — засмеялся Кайло, протягивая Армитажу руку. — Ничего тебя не берёт! — Показывай! — велел Хакс. — Ты мне сначала скажи, ты договорился? — тихо спросил Кайло. — Даже странно, что ты сомневаешься, — излюбленным надменным тоном ответил Армитаж, — хоть это было непросто, но я сделал невозможное и уговорил Эмилин. — Ну, ты цену-то себе не набивай, и так у тебя самый высокий процент, — хмыкнул Кайло. В это время на крыльцо с телефоном в руке выбежала Рей, не дав Хаксу сказать очередную колкость, и выпалила: — Мистер Рен, мне позвонила Эмилин и сказала, что… Рей увидела Хакса и замолчала. Армитаж с интересом воззрился на девушку. — Армитаж Хакс, — представился он, протягивая Рей руку, — а вы, должно быть, Рей? — Очень приятно, мистер Хакс, — пожала Рей протянутую руку, — да, это я. — Что ты хотела сказать, Рей? — спросил у неё Кайло. — Не важно, — мотнула головой девушка. — Вы заняты, я погуляю пока по саду? — Конечно, — кивнул Кайло, подталкивая Армитажа в спину, — мы быстро. — Так не терпится меня спровадить? — съехидничал Хакс, входя в мастерскую, и остановился как вкопанный перед мольбертом, на котором со вчерашнего вечера остался портрет Роуз. Кайло засунул руки в карманы и с интересом посматривал на в кои-то веки раз заткнувшегося Армитажа. — Как ты это делаешь, я не понимаю, — каким-то сдавленным голосом, словно его душили, произнёс Армитаж, — вот за такое я и прощаю все твои заскоки, хоть ты и скотина порядочная. — Он не дописан, — всё же сказал Кайло. — Ну уж нет, я тебя знаю, — ожил Армитаж, — я сам его заверну. В итоге Хакс отобрал почти все написанные за последние несколько недель работы, особенно задержавшись на полотне, которое Кайло условно назвал «Древо жизни». Картину эту Кайло написал после того памятного разговора с Рей, то и дело прикасаясь к царапине, которую пощипывало от густо нанесённого на неё йода. Почти всё практически квадратное полотно занимало изображение могучего ствола и кроны, выполненное преимущественно в красных и синих тонах. Стремясь сделать изображение рельефным, Кайло прямо из тюбиков выдавливал на холст продольные линии, задавая движение от корней ввысь, к ветвям. Справа под кроной он поместил одинокую женскую фигуру. Взглянув на полотно, Хакс почти сразу объявил, что оно станет центром экспозиции и что Кайло вышел на новый уровень. — Ты что творишь, Хакс? — мрачно спросил Кайло. — Над ней же ещё работать и работать. — Допишешь позже, — парировал Армитаж, — хотя нечего тут дописывать, уж поверь мне. — Окстись, Армитаж, — воззвал к нему Кайло, — кто из нас лучше знает? — Я, — невозмутимо ответил агент, заворачивая полотно в бумагу. — Давай, грузи остальные. Кайло нехотя стал перетаскивать наспех завёрнутые в упаковочную бумагу полотна в фургон. Проводив Хакса, он оглядел осиротевшую, ставшую какой-то пустой мастерскую, в которой осталось несколько работ, привезённых им в надежде их дописать или переписать, потому что они перестали ему нравиться. На полу валялись обрывки оберточной бумаги и куски бечёвки. Кайло вздохнул и вдруг увидел в окно Рей, которая до сих пор прогуливалась возле яблонь. Вспомнив, что она хотела ему что-то сказать перед приездом Армитажа, Кайло направился в сад. Подойдя к Рей, Кайло нашёл девушку необычайно серьёзной и нахмуренной. Внутри него словно что-то оборвалось. «Ну, всё, — подумал он, — она не хочет здесь больше оставаться и злится, что мы её вынудили». — Ты хотела мне что-то сказать, Рей? — напряжённо спросил он. — Мистер Рен! — на щеках Рей от волнения выступил румянец. — Вы очень добрый человек, наверное, самый добрый из всех, кого я встречала! Кайло даже поперхнулся от такого заявления. Уж каким-каким, а добрым его ещё никто не считал. — Но мне не нужна ничья жалость, — как-то упрямо сказала Рей, — я и сама могу… И тем более ваша! — выпалила она в конце своей путаной тирады. — Какая жалость, Рей? Я ничего не понял, — недоуменно спросил Кайло. Горячий узел внутри него немного ослаб. — Вы узнали, что мне нужна подработка, я сама вам сказала, — продолжила Рей, — и решили нанять меня ещё на неделю, мне Эмилин сообщила по телефону. — Прямо так и сказала, что я тебя пожалел? — сказал Кайло, начав по-дурацки улыбаться. — Ну, не так прямо, — пробурчала Рей и снова с вызовом вскинула голову, — но я и сама всё поняла! — Рей! — начал Кайло, но тут вдруг со стороны дома раздалось странное шипение, и почти сразу вслед за этим полыхнуло синим и жёлтым, и воздух сотряс оглушительный взрыв. Инстинктивно Кайло ринулся вперёд, роняя Рей на землю и закрывая её собой. Когда через недолгое время он поднял голову, то увидел, что крыша дома осела вниз и из-под неё вырываются язычки пламени. Не теряя времени, Кайло поднялся, быстро вздёрнул на ноги оглушённую и ничего не понимающую Рей и побежал за ворота как можно дальше от дома, увлекая её за собой. — Что, что случилось? — задыхаясь, спросила Рей. — Не знаю, звони в службу спасения, телефон же у тебя с собой, — распорядился Кайло. Когда через некоторое время Кайло стоял на улице, прижимая к себе испуганную плачущую Рей и наблюдая за работой пожарной бригады, заливающей водой и пеной его временное пристанище, выяснилось, что произошёл взрыв газа: оказывается, старый газовый котёл уже давно нуждался в замене прохудившихся шлангов. Вытекающий из них газ понемногу скопился в подвале и в итоге взорвался, разрушив весь дом до основания. — Это всё из-за меня-а! — рыдала Рей, закрыв лицо ладошками. — Это же я его включила, вечно я мёрзну-у! А Кайло смотрел на суетящихся пожарных и только улыбался, всё сильнее прижимая к себе плачущую Рей. — О-о-о! — вдруг завопила Рей, отрываясь от Кайло. — Что? Где-то болит? Тебя задело? — всполошился он. — Там же остались ваши картины, мистер Рен, и они все сгорели! — взвыла Рей. Кайло засмеялся уже в голос. Он опустил глаза и увидел, что Рей смотрит на него с сочувствием и жалостью. — Да гори оно синим пламенем! — сказал Кайло сквозь смех, заключая лицо девушки в ладони. — Я давно хотел это сделать: прошлое должно умереть, Рей. И он стал целовать мокрое от слёз лицо Рей и, приблизившись к её губам, прошептал прямо в них: — Я не жалел тебя, Рей. Я бездушная скотина, и жалел я себя. — Себя? — пролепетала Рей. — Вот именно. Ты нужна мне, и я хотел, чтобы ты осталась со мной, — объяснил Кайло и наконец поцеловал Рей прямо в солёные губы. — Ладно, я попробую, — шмыгнула носом Рей, когда с большой неохотой Кайло оторвался от неё, — помогу вам, мистер Рен. — Бен, — сказал Кайло, вдруг приняв решение, — на самом деле меня зовут Бен, а Кайло Рен — это псевдоним, и я не буду больше подписывать им свои работы. — Бен, — повторила Рей и улыбнулась, — это мне больше нравится.