Терпение

      Шум вертолета заглушили наушники. — Раз, раз, как слышно? — шериф Уайтхорс проверял звук. — Отлично, шериф, — хрипловатый голос маршала и еще четверых пассажиров едва не лопнули мои перепонки.       Я же молча кивнула и слегка подкрутила настройку громкости. — Диспетчер, прием, как слышно? — Все замечательно, прием, — в тягучем голосе я различила нотки равнодушия. Оно и понятно: сидеть за микрофоном — это тебе не лететь вшестером на секту в деревню. — Отбой.       В воздухе мы провели около четырех часов. Все это время шериф о чем-то спорил с маршалом, Хадсон и Пратт шутили, а мы с помощником сидели в полном молчании, иногда бесцельно переглядываясь и, по большей части, слушая коллег и размышляя о всей дерьмовости ситуации. Скажу честно, я бы и не пошла на эту самоубийственную авантюру, если бы не кругленькая сумма, которую мне за нее предложили. Дома все равно никто не ждал, да и давно я не бралась за какие-то серьезные дела.      Да и кто тут был-то? Пратт, который больше смахивал на тощего оборванца, упрямые и глупые Хадсон и маршал, дряблый шериф, неопытный помощник? Хорош у нас отряд, нечего сказать.       В голове всплыло сообщение, которое нам прислал человек, назвавшийся Ником Раем. Испуганные, едва ли не слезливые нотки в голосе взрослого мужчины сильно насторожили меня еще при прослушивании. Он тараторил что-то про беременную жену, секту, эдемщиков, Отца, «семейку Сид» (все рассказывали о ней, как о чем-то крайне презренном, при любой возможности не скупясь на крепкое словцо), сопротивление. Не так-то много я смогла уловить из монолога, но буквально через день правительство решило прислать к нам маршала с приказом об аресте Сида. — Эй, ты! Да, ты! — обращение к помощнику вырвало меня из раздумий. Тот оторвался от планшета, на котором я увидела надпись «Service lost», — Ты зря тратишь время, тут нет сигнала. — Пересекаем Хенбейн.       Словно сговорившись, все мы повернули голову, разглядывая вид за окном. Подобно величественному храму, над лесом высилась огромная белая статуя мужчины с книгой в одной руке и воздетой к небу ладонью другой. — Твою мать, вот и он, — Хадсон чуть поежилась в кресле. Несмотря на вибрацию вертолета, это было довольно заметно даже тогда. — Чертов ублюдок, — Пратта, судя по голосу, почти трясло. — Господи. — Теперь мы в стране эдемщиков.       Развернувшись, я оглядела всех сидящих. На лицах их плескался какой-то животный страх. Видимо, тут только я одна привыкла бояться, только нос к носу встретившись с опасностью. — Еще долго? — Тебе хватит времени, чтобы передумать. И развернуть вертушку, — стоит сказать, что Уайтхорс во всей нашей братии единственный казался мне еще не потерявшим рассудок. — Хотите, чтобы я проигнорировал ордер, шериф? — Нет, сэр. Я хочу, чтобы вы лучше понимали эту ситуацию: Иосиф Сид не из тех, кого можно припугнуть. У нас с ним уже были стычки. Секта не всегда идет навстречу. Я думаю… Иногда лучше оставить все как есть. — Да, но закон един для всех. — Хм… — Иосиф Сид не исключение. — Пратт, а вызови-ка диспетчера. — Есть. — Уайтхорс диспетчеру. Прием. — Да, Эрл. — Мы приближаемся к поселку, Нэнси. Прием. — Ясно, шериф. Еще не передумали? Прием. — Нет, мы, к сожалению, еще пытаемся вразумить нашего друга маршала. Прием. — А…Ему повезло, что меня нет. Если что, обязательно дайте мне знать. Прием. — Понял тебя. Отбой. — Может, действительно стоило взять с собой Нэнси, а не этих салагу со штукатуркой? Сектанты бы обосрались. — У меня есть имя. Еще раз назовешь меня штукатуркой, уши поотрываю или чего поинтереснее, Стэйси, — мой голос, охрипший от долгого молчания, на слух оказался злее, чем был на самом деле. — Ладно, ладно, Бета, не заводись так. — Пратт, — строго шикнула Хадсон. — Кто такие эти эдемщики? — серьезно? Маршал летит в место, о котором даже не потрудился узнать? Почему даже мы с салагой имеем больше информации, чем этот прихлебник из верхов? — Секта «Врата Эдема». Поэтому эдемщики. Так их зовут местные. Пару лет назад казалось, что проблем от них не будет. Но сейчас они вооружены и рвутся в бой. — Вы боитесь, шериф? — Прибыли. Поселок под нами.       Опять глянув в окно, первое, что я заметила — белую церквушку. Вокруг нее лежал обесточенный аванпост, виднелось пламя, полыхающее в старых ржавых бочках. — О, господи… — Неудачная идея.       Как мне надоели все эти вздохи. Если уж решились брать задание, так не жалуйтесь. В конце концов, мы все здесь только из-за гонорара, за который и умереть не жалко. — Последний шанс, маршал… — Мы садимся. — Сажай, Пратт. — Понял. — Диспетчер, слышишь меня? — Да, слушаю, шериф, — голос женщины переменился, став слегка лихорадочным. — Если через пятнадцать минут не выйду на связь, вызывай всех. Если придется, вызывай нацгвардию. Прием. — Так точно. Я о вас помолюсь. Отбой. — Слушайте все, — снимая наушники, начал маршал, — Три правила: держитесь рядом, не доставайте оружие и помалкивайте. Ясно? — Понял. — Салага? — тот молча кивнул. — Данте? — Ясно, — и почему мной тут сидят и командуют, если в подобных стычках опыта у меня втрое больше, чем у всех пассажиров вертолета и диспетчера вместе взятых? — Внимание, не зевать. Идем.       Едва ноги коснулись земли, я почувствовала странноватую вибрацию, но не обратив на нее внимания, отправилась за шерифом. Рядом послышалось ворчание. Ко мне подбежал Бэк — мой пес, помесь ротвейлера и кавказской овчарки. Но едва я остановилась, чтобы потрепать его по косматой голове, меня сразу же окликнули: — Он будет в церкви. Не отставай. — Смотреть в оба. Их легко спугнуть. — Соберись, Бета, — это обращение вызвало у меня мимолетную вспышку раздражения. Если бы не нужда сохранять мирные отношения в команде и то, что я была не на территории Харана, Хадсон сейчас могла бы лишиться руки. И это не в переносном смысле. — Салага! Сюда. Спокойно, ладно? — обращаясь к помощнику, попросила Хадсон. И как тот терпит это отвратное прозвище? Говоря по-честному, я даже имени-то его не знала. — Мы невинны, — оглянувшись, я нашла говорившего — юный паренек с перекошенным от возмущения лицом. — Тихо. А ну успокойтесь. Вас это не касается. Не вмешивайтесь. — Что они с ним сделают? — воскликнула какая-то женщина. — Шериф, дело плохо. — Все в порядке, Хадсон. Все в полном порядке…       Над головой я заметила белые металлические ворота, буквы на которых гласили «Врата Эдема». — Боже мой, на вас есть значки, верно? — Да, но здесь не особо уважают значок шерифа…       И опять та странная вибрация под ногами. Легкий писк наполнил уши. — За то ствол они будут уважать. — Не все проблемы можно решить оружием, маршал.       Скрип двери омерзительно прошелся по ушам, вокруг залаяли собаки. За невысоким заборчиком виднелся темно-синий, слегка светящийся от луны лес. — Да оставят они нас уже в покое? — Не волнуйся, Отец что-нибудь придумает. — Салага, тащи сюда свой зад, если хочешь жить!       Странно, но я не заметила отсутствия помощника, пока маршал не позвал его. Он уже схватился было за ручку двери, как шериф подошел и, положив свою грубую ладонь на кисть мужчине, не дал открыть ее. На старой, обтрепавшейся краске я разглядела выцарапанные ножом слова «приди и увидишь». — Тихо, маршал. Давай лучше сделаем по-моему: без шума.       На эти слова тот раздраженно повернулся к шерифу, уперев руку в бок и дерзковато вздернув подбородок. — Спокойно. Ясно? — Ясно. — Джоуи, Стэйси — к двери. Прикройте нас. Сюда никто не должен войти. — Маршал, салага, Данте — со мной, — после чего повернувшись к маршалу, — И да…ну…не наделай там глупостей. — Остыньте, шериф. Про вас скоро в газетах напишут.       Хадсон встретилась со мной взглядом. — Все хорошо. — Пошла нахер, — ледяным тоном послав девушку, я отправилась в церковь, оставив ее недоуменно глядеть мне в спину — закипавшее раздражение требовалось куда-то скинуть.       Подходя ближе мы увидели крест, вырезанный в стене, из-за чего тот светился в лучах закатного солнца, которое освещало всю внутреннюю часть церкви. В середине стоял человек, но на мгновение ослепнув от яркого света, я смогла увидеть лишь его очертания. По бокам тоже толпились люди. — Что-то случится. Вы чувствуете, да? — половицы, скрипящие под ногами новопришедших, страшно раздражали мой слух, мгновенно поддавшийся ласке мягкого вкрадчивого тона, — Что мы приближаемся к краю пропасти…что грядет час расплаты, — в следующий момент голос стал громче, сильнее, а силуэт четче, — Вот зачем нужен Проект. Мы знаем, что случится дальше: они придут. Чтобы забрать все. Забрать оружие. Забрать свободу…даже веру! — в говорившем проглядывались длинные, стройные ноги, облаченные в черные брюки, голый, поджарый торс с красиво освещенными закатом грудными мышцами и ключицами. Интуиция и разум подсказали, что передо мной стоит тот самый Иосиф Сид, — Но мы им не позволим. — Шериф, ну же… — Еще рано, маршал…       Но мощный голос перекрыл собой перепалку. — Не позволим их жадности, их безнравственности, их порочности одержать верх! Мы больше не будем страдать! — Шериф., — маршал, как бы говоря не мешать ему, предостерегающе покачал головой.       В отчаянии, старый мужчина поднял руки, пытаясь того успокоить. — Главное — не спешить. Спокойно… — Все, нахер. Иосиф Сид! — кажется, я готова была прикончить его на месте, — У меня ордер на ваш арест по обвинению в похищении с умыслом на причинение вреда! Живо, выйдите вперед и держите руки перед собой!       Писк в ушах усилился, а вибрация стала сильнее. — Нет! — крикнул кто-то из толпы. — Вот они… Саранча в нашем саду… Они пришли за мной, — я встретилась взглядом с синими глазами Сида.       Между пророком и нами эдемщики стали строить живую стену. — Пришли, чтобы забрать меня у вас, чтобы разрушить все, что мы строим, — по ряду прошел ропот, маршал схватился за кобуру, а шериф опять был вынужден его успокаивать. — Ладно. Вы. Пушки — на землю. Пушки — на землю! — Спокойно, оружие сейчас ни к чему! Так, всем стоять на местах. Всем стоять! Успокоились! — слова не приносили совершенно никакого результата.       Но едва Иосиф шагнул, положив руки на плечи двух эдемщиков, все вокруг сразу стихли. Сзади появились трое оставшихся членов семьи: молодой человек в темном клепаном плаще и густой бурой бородой, еще один, видимо, военный, со сверкнувшим на груди армейским жетоном, тоже бородатый, но с рыжими как огонь волосами, и юная девушка, лет двадцати пяти, в белом платье с цветами, при этом совершенно босая. Военный выглядел по-настоящему устрашающе. Среди всех стоящих он был почти под два метра ростом, с играющими мышцами на руках и каменным, совершенно бесстрастным лицом. — Мы ждали этого момента. И мы подготовились. Всё. Всё., — голос стал необычайно мягок, принося с собой лишь спокойствие и уверенность, — Бог не позволит им забрать меня.       Толпа начала расходиться, попутно кидая на нас полные ненависти и беспокойства взгляды. — Я видел, что Агнец снял первую печать, и услышал громовой голос одного из четырех животных. Иди и смотри… — Выйди вперед. — Я взглянул, и вот, — указывая на маршала, он уставился на Уайтхорса, — Конь бледный, — Отец повернулся ко мне, складывая руки вместе и протягивая, словно для подати, — И ад следовал за ним.       На запястье красовалась ленточка. — Данте, давай, в наручники его. — Бог защитит меня… Иногда лучше просто уйти.       Двери резко открылись, вывалив из себя Бэка, вырывающегося так, что Хадсон, держащая его за шкирку, рухнула, едва переступив порог и была протаскана по грязному полу примерно на метр, пока не додумалась отпустить плотную шкуру. Подбежав, пес вцепился мне в штанину, дергая и пытаясь тащить за собой. — Бета, он так сюда рвался, я подумала, что лучше открыть! Я натужно пыхтела, пытаясь оттолкнуть от себя кобеля.       Бэк, поняв, что идти за ним я не собираюсь, сменил скулеж на грозный рык. В какой-то момент он сорвался на визг, а потом и вовсе гавкнул. Гавкнул так, что воздух зазвенел, а потом залаял еще и еще, заполняя звуком все помещение. За все время лаял Бэк лишь однажды, когда пытался спасти мне жизнь, во все остальное время он этого просто не умел. Под ногами я почувствовала уже явственный толчок. Только сейчас до меня дошло: эти звуки — вовсе не мое воображение! Земля застонала, и я буквально расслышала, как скрежещут камни в ее недрах. Мы с Бэком сделали шаг назад. И вновь я услышала ужасающий вой тверди под ногами. Все начали оглядываться, пытаясь найти источник звука. — Это оползень, — еле слышно выдохнула я не своим голосом. — Что? — воскликнул разозлившийся маршал, — Чего вы все стоите? Приказ неясен?       Недолго думая, я рванулась к своим ребятам и толчком заставила сделать несколько шагов по направлению к выходу. — Шериф, проследите, чтобы маршал не наделал глупостей. Стейси, на тебе вертушка. Через три минуты взлетаешь, кто не успел сесть — его проблемы. Хадсон, предупреди людей в аванпосте, чтобы немедленно уходили, — повернувшись, я заметила отца и четырех вестников, что по-прежнему стояли на месте, чего-то ожидая, — Вас это тоже касается! — в голосе зазвенела сталь.       Ожидая их действий, я прождала лишь секунд пять, после чего решила оставить их на волю судьбы. Лицо Отца на мгновение удивленно скривилось, но, не успев полностью выразить эмоцию, снова стало непроницаемым.       Выбежав на улицу, я вдруг почувствовала, как что-то натянуло капюшон. Рефлекс сработал мгновенно — после короткого, сильного движения моя голова оторвала от кофты мешающий кусок ткани. На плечи упали белоснежные волосы, а в поле зрения попал маршал, который и был тем, кто пытался остановить меня. Боже, дай мне терпения.       Времени думать не было, поэтому, не тратя его на бесполезные ссоры, я схватила за грудки первого попавшегося эдемщика, пытаясь объяснить происходящее. Тот, испуганно кивнув, кинулся кричать мои слова уже своим людям, в то же время краем глаза я заметила Хадсон с Праттом и шерифом, бросившимся исполнять свои обязанности. Весь аванпост в мгновение пробудился.       Люди вокруг бегали, хватая винтовки и машины. Некоторые уже неслись на джипах прочь, взметая после себя клубы пыли. Из церкви позади выскочили вестники во главе с рыжим Сидом. Последние прихватили ближайшую машину, в то время как мои ребята, чьи спины я с трудом углядела в суматохе, уже успели завести вертолет. Земля загудела, пласт земли слегка сполз, свесившись с отвесной скалы и уронив на головы паникующих несколько деревьев и крупных камней, присыпав все это землей. Я бросилась к вертолету, который уже норовил подняться с земли. В следующий момент моя нога попала в канавку, проскользнув между камнями, а я сильно затормозила от вспышки острой боли в лодыжке. Ждать меня не собирались (впрочем, по моей же собственной просьбе) — пока я доставала ногу, вертолет, гудя лопастями, начал подниматься.       Позади меня скрипнули шины, а голос, который буквально вырвал меня из шока, крикнул: — Давай сюда! — развернувшись на оклик, я заметила самого молодого из Сидов, протягивающего мне исчерченную татуировками руку.       Не раздумывая, я ухватилась за свое единственно возможное спасение, которое с силой втянуло меня в пикап. В то же мгновение водитель дал по газам, и, едва успев рухнуть на скамейку, я тут же была повалена на землю и прижата к стенке кузова чьим-то тяжелым телом. У виска щелкнул затвор, прекративший мое сопротивление, чужие руки быстро застегнули на кистях наручники. Боковым зрением глаза заметили серую шерсть Бэка. — Иоанн, не стоит, — Иосиф посмотрел на человека, прижимавшего меня к полу. В поле зрения появилась винтовка. Видимо, меня только что едва не саданули по затылку.       По волосам нежно пробежались чьи-то пальцы. На это прикосновение я до предела вывернула шею, чтобы узнать их обладателя. Им оказалась Вера, отдернувшая руку при резком движении головой.       Все сидящие запыхались, но, кажется, сейчас все было почти кончено, только бы успеть выехать из долины. Устав ждать, гора вновь затрепетала и все же решила скинуть свою древнюю шкуру, которая с грохотом поехала вниз, увлекая за собой спички деревьев. Попавший в едва успевший взлететь вертолет крупный камень сломал одну из лопастей, заставив машину крутиться вокруг своей оси. К сожалению, ничто не могло его спасти: массив земли сбил вертолет, а потом и покатил по себе металлическую конструкцию, разлетавшуюся на кусочки от каждого удара.       Буквально минуту или две назад там могла оказаться я. Подобное случалось уже далеко не впервые, так что произошедшее пусть и заставило меня поволноваться, оставило без какого-то особого впечатления. Судьба то была, фортуна, моего ли решения последствия, ситуация складывалась странновато, но в какой-то мере в мою пользу.