***
Я металась на земле, пытаясь не захлебнуться кровью, льющей изо рта. Ребра, переломанные длинными щупальцами едока, уже переставшими конвульсивно сжиматься, кололи легкие изнутри. Само тело твари валялось в метре от меня с отрубленной головой. Мое же стремительно слабело, дышать стало совсем невозможно, максимальный вдох, который я могла сделать, не заскулив от колюще-режуще боли — такой, что под моим носом не шевельнулось бы самое легкое перышко. Жизнь стремительно покидала сознание, и, наверное, могла бы сделать это еще быстрее, окажись тут другие мутанты, но на веранде дома под остатками крыши было удивительно мирно и тихо. Я закрыла глаза, понимая, что чем быстрее закончится мое существование тут, тем менее мучительным оно будет в дальнейшем.***
Распахнув глаза, я прикрыла веки от льющего прямо в них света из щели между льняными шторками деревянного окна. Дотронувшись до ребер облегченно выдохнула, почувствовав более-менее целую грудную клетку. Несмотря на отсутствие всех нижних ребер и куска грудины, целостность этой конструкции я все же сумела сохранить, спасибо за это Лене и Омару. Может быть, произошедшее было даже к лучшему — сломанные кости крепчают. За окном слышалась не слишком активная, но уже начинающаяся работа. Я поднялась и, пройдясь по дому, обнаружила душ с ледяной водой, чего, на самом деле, было более, чем достаточно, чтобы взбодрится. На улице пахло еще не высохшей росой, некоторые люди что-то активно делали, некоторые стояли на постах. Мельком я заметила, что машин у ворот заметно добавилось. Пройдясь по еще паре домов-сараев, я обнаружила только вещи солдат, но, зайдя в церковь, встретила Сидов в полном составе. Вера, обрадованно вскочив, улыбнулась мне самой милой на свете улыбкой и подбежала, взяв меня за руку и подведя к Вестникам. Я молча следовала, пока что наблюдая за событиями. Джон, увидев меня, напрягся, Джейкоб был холоден и спокоен, Джозеф умиротворенно перебирал четки. В качестве приветствия я получила молчаливые кивки. — Они сейчас закончат, а потом мы поговорим, — Вера виновато посмотрела на меня, отправилась к братьям. — Джон, я все же настаиваю на том, чтобы именно твой отряд провозил продовольствие. Нам нужно как можно быстрее рассредоточиться. Я тебя прикрою, на этот счет ты точно можешь не волноваться. После того, как доставите еду, отправляйся на южный аванпост. Веру и Джозефа я довезу сам, потом уеду к себе в… — Джейкоб, — Иоанн вновь покосился на меня, чуть одернув Иакова, — А если на нас нападут и она сдаст всю эту информацию? — мои губы тронул еле заметный оскал, но голова подсказывала, что сомнения всегда разумны и винить в этом младшего брата неразумно. — Она поедет вместе со мной в Уайттейл, — Иаков повернулся ко мне, — Есть вопросы? Возражения? — Нет. Джейкоб чуть удивленно моргнул, но быстро собравшись, кивнул. — Не лучше ли будет отправить.? — Вера смущенно повела плечами, вопросительно глядя на меня. — Бета. — Да, спасибо. Не лучше ли будет отправить Бету ко мне? В разговор вмешался Иосиф. — Пусть едет к Джейкобу, — солдат кивнул проповеднику, — Мой брат оценит твои способности. — Двигаем с наступлением сумерек. — Ночи короткие, — Иоанн закинул свою сумку на плечо, — Лучше за час до заката. — Джон, — Отец обратился к Вестнику, указывая на меня, — Я думаю, тебе нужно объяснить, как живет наша община. — Да, Отец, — явно не обрадованный этому мужчина, грубовато подхватив меня под локоть, повел к ближайшей машине. Я вырвала свою руку из его длинных пальцев и пошла самостоятельно, стрелой пустив раздраженный взгляд в недобро сощурившиеся глаза Вестника. Моего бедра дотронулось что-то мягкое и теплое. Нечто это оказалось Бэком, чиркнувшим мохнатым боком по моей ноге и пробежавшим мимо, устремившись в лес. — Ты совсем не следишь за своей собакой. — Этот пес не мой. — Как это не твой? — Он ничей. Иоанн недоверчиво поднял брови, но не стал спорить и указал на солдат и машины. — Это наш временный аванпост. Уайттейл — земля Джейкоба, — ладонь указала на видневшиеся за облаками заснеженные горные пики, — Там моя, — рука ткнула туда, откуда мы приехали, — Была. За теми холмами, — Мужчина указал на возвышенности, над которыми поднимался странный то ли пар, то ли дымок, — Поля Веры и Хенбейн. — А у Иосифа нет земли? — Он наш пастор. Ему везде рады. — А чем вы вообще занимаетесь? — На данный момент подготовкой к эвакуации людей на случай Коллапса. — Какого еще Коллапса? — глаза Вестника красноречиво закатились, — Я выгляжу, как человек, который должен быть посвящен в ваши проблемы? — Ты не замечаешь, что творится в мире? — Болтовня политиков, как и всегда. — Мы близки к ядерной войне. — Почему вы думаете, что Монтану будут бомбить? Это не какой-то политически важный центр, а просто штат с довольно слабой экономикой, где люди, как правило, всегда вели свое хозяйство. — В этом и причина. Бомбить политически важные центры равносильно объявлению войны, а вот маленький штат на окраине страны размером с город, который не является чем-то важным — предупреждение. — Хм. Ясно, — я хмыкнула, не уверенная в серьезности его слов. Грудь сковала тревога от воспоминаний о Харране. Люди там тоже сначала думали, что это «просто» болтовня. Впереди вырос лес, — В какое примерно время вы уезжаете? — Около семи вечера. — Жди меня к закату. — С чего ты взяла, что можешь уйти? Я, уже подошедшая к кромке леса, с насмешкой посмотрела на Вестника. — Я в плену? — Нет. — Тогда больше не о чем говорить, — размяв руку с легким топориком, который я обнаружила под кроватью одного из солдат, я развернулась, ступив в чащу. Земля среди ветвистых корней деревьев была совсем сырая, пахла грибами. Пары шагов хватило, чтобы понять, что двигаться по лесу будет очень сложно — местность буквально кишела скользкими корнями, мхом, маленькими тонкими деревцами, которые не помогали держаться на ногах, но прекрасно затрудняли проход. С каждым шагом растительность становилась все более густой и гнилой, я чувствовала, что скоро могу наткнуться на болото. Пройдя еще метров сто, я остановилась, заметив немолодую олениху, нос которой был подернут седым мехом. Задержав дыхание, прицелилась и швырнула вперед топор, который, пробив шею животного, пригвоздил его к ближайшему дереву. Олениха было задергалась, но я прикончила ее вторым ударом, расколовшим череп. Жилистая, как я люблю. Подхватив ее на плечи, я поднялась по пологому склону, вышла на залитую солнцем поляну, скинула зверя на землю, оглядевшись. Изначально, весь мой небольшой поход затевался совсем не ради охоты — уверена, у сектантов было более, чем достаточно еды. Мне было интересно посмотреть на землю Веры, которая была скрыта за холмом. Передо мной раскинулось поле, даже издалека пахнущее въедливым сладковато-дурманящим запахом. Воздух над долиной переливался и шевелился, словно бы я смотрела сквозь пламя. Поле, а точнее, поля, как я сумела разглядеть, были огромные, усеянные крупными белыми цветами. Датура. Через пару минут голову начало чуть покруживать и я решила возвращаться. Я поняла, что блуждаю слишком долго, когда заметила, как начало садиться солнце. Преодолев расстояние до аванпоста примерно за два часа, по дороге словив множество жутких галлюцинаций, едва появившись там, я настояла на том, чтобы мою уже освежеванную олениху не закапывали, а взяли с собой. — Тебе надо быть поаккуратней с дурманом, — Вера, проходившая мимо, удивленно взглянула на меня. — О чем ты? — Цветы, которые растут на твоих полях. — Ах, ты об этом, — глаза девушки еще больше расширились, — Далеко ты забралась. Мы называем этот цветок Блажью. — Он ядовит. Таким количеством и концентрацией можно отравить всю Монтану и еще пару ближайших округов. Зачем она вам? — я с подозрением прошлась взглядом по Вере. — Она помогает прозреть то, что человек отказывается видеть. — Прозреть? Это же наркотик. — Это способ увидеть свои грехи и их последствия. Сначала я помолчала, а потом резко схватила руку девушки, посмотрев на сгиб локтя, испещренный множеством старых заживших шрамов, в том числе и от игл. Чуть ниже красовалась татуировка с химической формулой. В химии я не была сильна, а потому поняла только, что это из отдела органики. — Однажды Отец спас меня, когда я отчаялась. Теперь я помогаю другим людям найти выход из их проблем. — Затея хорошая, но все же…убери хотя бы половину своих посевов. Я серьезно. Вода и воздух уже отравлены этой дрянью, единственная причина, почему никто еще не начал умирать — Блажь ваша растет в самых низовьях Хенбейн. Вы убьете своих же людей. — Я передам Отцу. А тебе надо немного отдохнуть — в Уайттейл путь неблизкий, даже если не развозить нас по нашим районам. Мы выдвинемся через час. Я мотнула тяжелой головой, отгоняя от себя пелену. Перед собой в одном из солдатов вдруг увидела Сулеймана, но его лицо быстро обросло бородой, кожа посветлела, а глаза сменили цвет на ярко-зеленый. Солдат с подозрением оглядывал меня. Уши заполнялись хрипами, нос вонью горелого пластика, гнилого мяса, химикатов. Дышать становилось сложнее, а внутренние страхи вылезали, заставляя меня нервно оглядываться. Я прекрасно понимала, что здравость моего рассудка — лишь вопрос времени. Придет момент, когда я поверю тому, что подкинет в мое сознание наркотик, которым я надышалась. Вера помогла дойти до кровати. *** — Пом.огии…тее, — хриплые стоны Крейна, с каждым разом все терявшие качество, вылетали из уродливой обглоданной морды зверя, которого теперь уже с трудом можно было бы назвать медведем, коим он, без сомнения, изначально и был. Для меня смерть Крейна, как наставника и друга, сама по себе была ударом, но когда я поняла, ЧТО за мутировавшее существо его убило и сожрало, память настолько четко запечатлела в себе образ этой твари, что даже в обычном состоянии я не могла просто смотреть на медведей. Сейчас же, под действием дурмана, галлюцинации только усиливались. Передо мной стояло существо под два метра в холке, кое-где еще не выпавшая черная шерсть, морда, представлявшая из себя череп, и свисающая по всему телу плоть, всю острящую маленькими клыками и наростами. Животное умело запоминать и воспроизводить звуки того, что оно поглощало, если слышало, чем и заманивало к себе рейдеров. Крейн, один из сильнейших воинов Башни и Харрана, был убит этой тварью. Когда я пришла к ней в логово в надежде еще вытащить американца из лап чудовища, с трудом прикончив то, что еще когда-то можно было назвать животным, унесла на своих ногах и спине шрамы от его клыков и когтей. *** Проснулась не сама — я распахнула глаза, увидев нависших надо мной напуганную Веру и хмурого Иоанна. Очевидно, я упала с кровати — тело холодил твердый пол. Иоанн натужно пыхтел, держа мои руки, сжатые в побелевшие кулаки, по бокам, не давая ими размахивать. Вера, с кровавым следом на щеке, старалась удержать брыкавшиеся еще минуту назад ноги. Я обмякла, давая прижать себя к полу. Все мы втроем запыхались. Джон подал голос. — Что это было? — Бета…вдохнула слишком много Блажи, Иоанн, — Вера виновато потупила взгляд, — Когда она охотилась, вышла на мои поля. — И часто тебе такое снится? — Почти каждую ночь, — я поводила кистью, давая понять, что держать меня больше не требуется. — Кто такой Крейн? — Мой наставник…и друг. Его нет в живых уже очень давно. Отпусти меня. Джон хмыкнул и отпустил мои запястья, на которых уже наливались темно-багровые синяки от его пальцев. Я было начала вставать, но едва не рухнула обратно на пол от головокружения. К счастью, крепкие объятия Вестника не позволили мне даже коснуться холодных досок. Подхватив меня, мужчина попросил Веру взять мои вещи и, не обращая на мое злобное шипение внимания, вынес из здания. — Мы уезжаем. Нет времени на споры. Все Сиды уже полностью собрались. Вокруг их крупного внедорожника стоял прочный конвой из машин. Иаков, уже сидевший в машине, нетерпеливо постукивал по рулю пальцем. Он же и подал голос, заметив меня на Руках Джона и ссадину на щеке веры. — Что у вас там произошло? — Дурной сон. Не о чем волноваться. Отправляемся. Посадив меня в кузов, Джон запрыгнул на соседнее сиденье к Джейкобу. Вера и Иосиф, сохранявшие молчание, натянули на головы маски, а за ними последовали и оставшиеся вестники. Вера, заметившая мой заинтересованный взгляд, наклонилась. — Сопротивление готово жертвовать своими жизнями только лишь ради того, чтобы убить нас. К сожалению, при перемещениях приходится скрывать лица. — Да, я так и поняла. Когда доехали до аванпоста у реки, луна светила, как лампа. От Веры, Иосифа и Джона избавились быстро, а дальше мы уже ехали со старшим братом. Джейкоб был неразговорчив, на вопросы отвечал молчанием, а потому я просто откинулась на переднее сиденье, разглядывая природу за окном. Спать не решалась, боясь вновь встретиться с кошмарами, преследовавшими меня всю жизнь даже после того, как покинула Харран. На второй час не выдержала. — Может, хоть расскажешь про сопротивление? За что воюют, кто главный, какой арсенал оружия на руках? — Оружие аналогично нашему, но в меньших количествах. Воюют против идей Иосифа и против Общины в целом. Большую часть людей удалось склонить на нашу сторону, но остатки неплохо ставят палки в колеса. Иногда жалею о том, что нет возможности просто убить их. Но идея Иосифа в том, чтобы спасти всех и каждого. Как он говорит «мы боремся за жизнь, а не за смерть, за истину, а не за правду». У сопротивления нет официального лидера, есть много различных самых известных гадов, которые больше всех проблем приносят. Я не думаю, что тебе что-то интересное скажут их фамилии. — Перечисли, хоть знать буду. — Холланд — Мэри Фэйргрейв, Джеффрис — это местный священник. Пумы — Трейси Лейдер, Минклер. Выживальщики — Палмер и Барнс. Остальные — Датч, Хантли, Херк младший и старший, Драбмены, Блэк, Акула, Алекс, Мэйбл, Раи, Армстронг, Купка, Бриггс, Барнс, Уитти, Минклер, Линдси, Берк. За последнее время все больше слухов ходит о неком Раисе. Он попал в Монтану три месяца назад и уже успел хорошенько обжиться. — Раис? Как он выглядит? — разум активно разубеждал меня в том. что это тот самый Раис, подкидывая воспоминания о клинке и маленьком метательном кинжале в животе и шее Сулеймана. В горле стоял ком. — Смуглый, волос на голове почти нет. Не могу как-то конкретно описать. С акцентом турецким говорит, — по спине тихонько пробежался холодок, но я тут же про себя заметила, что Раис — вообще турецкое имя и ничего удивительного, если человек этот, будучи турком, смуглый, лысый и говорит с акцентом — таких там, как собак нерезаных. — А какие-то особые приметы? Татуировки? — Почему тебе это так интересно? — Описание напоминает моего давнего знакомого, которого я считала мертвым. — Я видел только маленький участок. У него была приоткрыта грудь. Думаю, там какая-то очень большая татуировка, но ничего больше не скажу. — «Совпадение? Не думаю!» — «Заткнись». — Скажи, у него есть кисть на правой руке? — Такой татуировки не замечал, но я руки не рассматривал. — Нет, не татуировка. Кисть правой руки. Джейкоб с подозрением окинул меня боковым зрением. — Не знаю, не видел. Я отвернулась. Сердце бешено стучало. Если это тот самый Раис, я готова пройти заново эти девять кругов ада, но убить его. Если он в Монтане - его присутствие здесь не случайно и не к добру.