~ Любовное Послание Монстру ~
Торонто, октябрь, 2009 год.
Они подстригли его. Правда, изменилась не только длина его волос. Он стал старше. Ещё бледней. Теперь он носит деловой костюм. Она никогда не видела его в галстуке. Он сильно похудел – сплошь кожа да кости. И на мгновение она ловит себя на мысли, что беспокоится о нём. И это пугает. Она не думала, что всё ещё способна на это. Не после всего, что он сделал. Не сейчас, спустя столько лет. И всё же это правда. Она сходит с ума от беспокойства, гадая, не заболел ли он. Она почти позабыла, каково это – беспокоиться за него. И это давно позабытое чувство вызывает у неё страшный зуд. Она хочет, чтобы всё прекратилось. Однако не важно, как сильно он изменился. Самое главное – его волосы. Они всегда доходили ему до плеч. Но с такой стрижкой его лицо кажется слишком длинным. Нос – слишком большим, губы – слишком пухлыми, а скулы – слишком острыми. Его уши торчат. Он уродлив, впервые понимает она. Он весь состоит из кривых линий и неправильных углов. Он мерзкий. Он похож на нелепую карикатуру. Словно монстр. Он начинает говорить, но она слышит не его голос. За него говорит переводчица: её тон ровный и профессиональный. Переводчица тщательно подбирает слова. Из-за чего звучит обезличено. Слишком размерено, слишком спокойно. С её губ слетают разумные предложения, которые слишком хорошо сформулированы. Он никогда так не говорил. Рей берёт пульт и выключает телевизор. - Эй! – возмущается По. – Я же смотрел! Она хочет сказать, чтобы он отвалил. Она хочет пошутить – это прекрасная возможность для остроумной шутки. Именно так поступила бы героиня кино. Всю свою жизнь она чувствовала себя так, словно угодила в ловушку ужасной драмы с приманкой в виде Оскара. Но внезапно у неё в горле встаёт ком. И она понимает, что если ответит, то расплачется. Никаких слёз, говорит она себе. Прошло слишком много времени. От этого никому не будет лучше. Успокойся. Дыши. - Эй, - мягко произносит По. – Ты в порядке? Она сидит на диване, сжимая пульт, и ей требуется время, чтобы взять себя в руки. Чувство, похожее на гнев, разливается в груди. Всё должно быть иначе. Она никогда не думала, что ей понадобится столько силы воли, чтобы напомнить себе о самых простых вещах: теперь её жизнь нормальна. Она находится в собственном доме, далеко-далеко оттуда. Она больше не подросток. Она больше не влюблена. Только не это. Даже если бы это было правдой, человек, которого она только что видела по телевизору, совсем не похож на призрака, от которого она не может избавиться. По подсаживается ближе к ней. Осторожно, неуверенно. Должен ли он дать ей немного свободы или утешить? Он прочищает горло. - Ты в порядке? – повторяет он. - Нет. – Какое облегчение признаться в этом. – Не в порядке. По медленно кивает. - Я понимаю, - важно соглашается он. Его взгляд слишком добр, и внезапно в её животе расцветает чувство страха: он знает. Но по мере того как он говорит, он выпускает наружу своих собственных демонов. - Я всё понимаю. Бесконечная череда сражений и потерь, которая в итоге привела нас сюда, - он невнятно махает рукой в сторону их сада, где уже вовсю властвует канадская осень. Она окрашивает листья деревьев в насыщенный красный оттенок, который она никогда не видела у себя на родине. – Я даже не могу отключить чёртов перевод по телевизору. По прикусывает губу. Что бы он ни собирался сказать, очевидно, это давно его мучило. Он изо всех сил пытается подобрать правильные слова. - Мы победили, Рей, - заключает он. – Но наша победа похожа на поражение. Внезапно она улыбается. Именно это слово она искала – поражение. Она знает, что должна чувствовать себя победительницей. Они ведь действительно победили. И всё же… Лишь мельком увидев этот чёртов суд. Увидев постаревшего и увядшего его, с коротко подстриженными волосами, она испытала такую горечь, что её едва не вырвало. Непрошеные детали резко всплывают в памяти. Родинка над бровью. Густота волос, запах немытого тела. Ощущение его больших пальцев, ласкающих её спину. Следы укусов на её коже. Как он краснел, словно школьник, когда дарил ей счастье. Как он обычно улыбался – неуклюже и застенчиво, но так мило. Совсем не похож на негодяя, каким его представляла пресса. Только вот он и был негодяем. По-другому не скажешь. - Ты прав: это поражение, - соглашается Рей со своим мужем и начинает всхлипывать. Она и не помнит, когда плакала в последний раз. Это не самое приятное зрелище: из носа текут сопли, и она издаёт отвратительные звуки икания, не в состоянии их контролировать. Блять. Она испускает долгий выдох, больше похожий на отчаянный стон. И, наконец, набирается смелости, чтобы столкнуться от гонимой правдой лицом к лицу. - Справедливость никогда не восторжествует.