Протокол «Птичка в клетке»

      Подготовка прошла без сучка и задоринки.       Для Мстителей в Башне было отведено четыре этажа.       Первый этаж представлял собой запутанный и большой домашний тренажерный зал со специальным оборудованием. Второй полностью состоял из лабораторий и мастерских, и имел все инструменты, какие только могло пожелать сердце ученых.       Самым большим был третий, общий этаж.       Вначале Тони хотел сделать так, чтобы у каждого Мстителя был свой собственный этаж.       Но все быстро переехали в полностью оборудованные гостевые комнаты (во всех были ванные комнаты) на общем этаже. Места для всех было более чем достаточно. Товарищам по команде нравилось быть рядом друг с другом и сохранять при этом некоторую конфиденциальность, имея свою собственную комнату.       Комната Питера, конечно же, неизменно была на общем этаже.       Параметры нового протокола было так просто закодировать в сервер Пятницы. Также просто, как и рассчитать длину цепи и лучшие места для ее крепления, чтобы Питер мог свободно перемещаться по всему общему этажу, но не мог добраться до лифта.       Тони и Брюс, конечно, брали бы с собой Питера в свои лаборатории, если тот того пожелает. Там, как и везде, они установили подходящее крепление для цепи.       Исключением был спортзал. Они подозревали, что Питер захочет продолжить заниматься балетом с Наташей (как только он немного привыкнет к новым реалиям; они прекрасно понимали, что первые несколько дней будут трудными для всех), но его определенно нельзя было приковать к чему-то. Поэтому там они не заковывали его в цепи.       И действительно, в длинной цепи нет реальной необходимости. Не теперь, когда Тони обновил протоколы Пятницы, которые запрещали Питеру пользоваться лифтами (которые были единственным способом покинуть этаж Мстителей), если только с ним не был один из Мстителей, или в случае чрезвычайной ситуации; каждый из них мог с легкостью сдержать Питера, если бы он захотел совершить необдуманный поступок, поэтому, честно говоря, не было необходимости надевать кандалы на парня.       Оглядываясь назад, Тони даже не мог вспомнить, кто первый подал эту идею, но как только он представил это…       Они захотели сделать это.       Они захотели получить видимое, физическое, неопровержимое доказательство того, что Питер не оставит их.       Не сможет оставить их.       Они хотели притронуться к цепи, провести руками по звеньям, услышать звук, который они издают при каждом движении брюнета.       Тони получил огромное удовольствие при ее изготовлении. Он не позволил бы какой-то грубой, тяжелой темной цепи массового производства касаться нежной кожи его малыша. Нет. Цепь, которую он сделал, была из золото-титанового сплава, как и его броня. Прочная, но почти невесомая, блестящего золотисто-красного цвета. Манжет, который охватывал лодыжку Питера, был оббит самым мягким материалом, который Тони смог найти, обеспечивая, что ни чувствительная кожа, ни сама нога не будут повреждены при ношении в течение длительного срока.       Охваченный вдохновением, дополнительно миллиардер сделал несколько наручников из того же металла и мягкой подкладки и несколько других вещей. Он почти кончил в штаны, просто представив, как они надевают их на Питера.       Не сразу, конечно, он не хотел напугать своего малыша.       Но как только ситуация немного придет в норму, когда Питер научится положительно реагировать (и, может быть, отвечать взаимностью) на их любовь, он достанет эти вещи и использует их с другими Мстителями, заставив его малыша наслаждаться ласками больше, чем когда-либо раньше.       В день, когда Питер окончил университет, Тони закончил делать все оковы и прочие ограничительные устройства, которые были им нужны (и которые они хотели). Чтобы отпраздновать окончание университета Питера, Тони пригласил всех (команду, тетю Питера и двух его друзей) в самый дорогой ресторан города. На протяжении всего вечера Питер был красным, слушая беззаботные шутки и искреннюю похвалу ото всех.       Какой же он милый мальчик.       Следующие несколько дней, по мере того, как приближался его отъезд в Австралию, Питер все больше нервничал. Он готовился к поездке и приводил все дела в порядок, одновременно с этим пытаясь провести как можно больше времени с Недом и ЭмДжей, тетей и Мстителями, прежде чем разлучиться с ними на такой длительный период.       Как и планировалось, за день до вылета Мстители снова пригласили всех, на этот раз в красивое, но неброское заведение, где подают поздний завтрак. Все прекрасно провели время, наслаждаясь изысканной едой. В конце Нед, Мишель и Мэй Паркер поблагодарили Мстителей за приглашение, а затем все крепко обняли Питера (Мэй со слезами на глазах) и пожелали ему всей удачи в мире во время его путешествия.       Питеру, как и его тетушке, пришлось смахнуть с глаз несколько слезинок после таких искренних пожеланий.       Вернувшись в Башню, Брюс начал заключительную стадию их плана.       — Питер? Профессор Стоддард дал тебе список всех рекомендуемых прививок для Австралии, верно?       Парень улыбнулся.       — Ага. Сделал на все случаи жизни. К сведению, я реально ненавижу иглы.       Услышав его признание, все тихо засмеялись, а Брюс ласково улыбнулся.       — Надеюсь, ты сможешь справиться с еще одним уколом — я намешал кое-что в лаборатории, что поможет твоему телу быстрее адаптироваться к австралийскому климату.       Питер удивленно посмотрел на него. Он был тронут такой заботой со стороны ученого.       — Ох, спасибо, Брюс. Тебе правда не нужно было этого делать.       Но доктор покачал головой и обнял парня, подталкивая его к лифту, в темноту, ощущая спиной взгляды других Мстителей.       — Чепуха. Нам всем было бы намного спокойнее, если мы будем знать, что вероятность того, что ты потеряешь сознание от теплового удара, едва покинув самолет, будет стремиться к нулю. Пошли. Сыворотка в моей лаборатории.       Десять минут спустя двери лифта снова открылись, и из него вышел Брюс с бессознательным Питером на руках.       Стив тут же подскочил к нему, предлагая забрать у доктора Питера.       — Ты уверен, что успокоительное не навредит ему?       Брюс подавил вспышку недовольства, понимая, что суперсолдат просто волновался за их сокровище.       — Перед этим я несколько раз проверил препарат. В течении следующих девяти часов Питер будет крепко спать.       Осторожно обняв его, Стив повел маленькую процессию в комнату парня, где осторожно положил его в кровать.       Наташа наклонилась и с нежностью запустила пальцы в всегда растрепанные каштановые кудри, смахивая с глаз прядь волос. Клинт начал снимать обувь со спящего парня, а Баки уверенными, но нежными движениями расстегнул джинсы Питера и аккуратно снял их.       Сэм ходил по комнате, забирая планшет, телефон и ноутбук юноши. Они будут хранить все гаджеты вне зоны досягаемости Питера, пока не будут уверены, что их возлюбленный не попытается связаться с кем-либо и рассказать о своем местоположении.       Тони и Тор вошли в комнату с длинной золото-красной цепью, держа ее с обеих концов.       Клинт раздраженно фыркнул от одного только взгляда на нее.       — Я по-прежнему не в восторге от того, что мой малыш будет все время носить вещи в твоей цветовой гамме.       Тони только ухмыльнулся, мельком взглянув на него.       — И в какой цвет ты хотел бы, чтобы я покрасил цепь? В пурпурный? Ни за что.       Затем он взял манжет, который был прикреплен к цепи, и подошел к кровати. Он присел, глядя на обнаженную лодыжку Питера (Баки быстро снял его джинсы и переодел в мягкую пару пижамных штанов, не желая, чтобы его куколка простудилась ночью, одетая только в пару боксеров).       Тони воспользовался моментом, чтобы просто полюбоваться спящим парнем, который украл их сердца.       Он выглядел таким умиротворенным.       Мужчина поднес руку к лодыжке, которая лежала возле его бедра.       Такая мягкая кожа.       Он осторожно погладил ее.       Такая хрупкая.       Он мог без проблем обернуть вокруг его лодыжки ладонь.       — Мы были правы. Питер не создан для джунглей. Они бы погубили его. Мы не можем отпустить его. Мы ему нужны.       Ему не нужно было смотреть вверх, чтобы увидеть согласие в других глазах. Без дальнейшего промедления он защелкнул манжет вокруг бледной лодыжки.       — Нам придется снимать цепь, чтобы он мог переодеться и принять ванну, поэтому здесь есть сканер для отпечатков пальцев, — сказал он другим, — он запрограммирован таким образом, что реагирует только на нас. Вам нужно прижимать к нему большой палец в течение пяти секунд, прежде чем манжет можно будет снять — таким образом, если вы случайно притронетесь к сканеру, ничего не произойдет. И да, с этого момента нам всем придется смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о цепь.       Все кивнули.       Следующим заговорил Стив.       — Помните, что в течение следующих нескольких дней Питер будет расстроен. Может дольше. Он не поймет нашей мотивации, и еще меньше ему будет это нравится. Скорее всего, первая неделя будет самой сложной в эмоциональном плане для всех нас, но я не потерплю, чтобы кто бы то ни было срывался на нем.       Все нахмурились, недовольно уставившись на него.       — Никто из нас никогда не сделает ему больно, — Сэм скрестил руки на груди.       — Потребуется время, но lastachka изменит свое мнение, — Наташа продолжала гладить его по волосам.       — Терпение и любовь. Как мы и договаривались. Однажды он смирится с этим, — голос Баки был уверенным и спокойным.       — Нам не часто выпадают совместные миссии, поэтому рядом с ним всегда должен быть хотя бы один из нас. Это поможет ему привыкнуть, — добавил Брюс.       — Мне придется время от времени отлучаться в Асгард, чтобы решать неотложные вопросы, но я сомневаюсь, что это займет больше дня. Важно показать ему, что мы всегда будем рядом и позаботимся о его потребностях.       Тони снова погладил мягкую подкладку оков, прежде чем встать и накрыть все еще спящего Питера теплым одеялом.       — Пятница, запускай протокол «Птичка в клетке».

***

      Первые несколько дней были непростыми, но ничего такого, чего они не ожидали, не произошло.       В основном Питер был растерян.       Он не понимал, почему его друзья поступили так с ним.       Он не понимал, что их чувства были совсем не дружескими.       Он не понимал, что держать его взаперти было для его же блага.       Он пытался заставить их передумать, пытался убедить их, что с ним ничего не случится в Австралии или в любой другой экспедиции, в которой он примет участие в будущем (он был очень расстроен из-за того, что пропустил свой самолет. При виде слез, собирающихся в уголках его глаз, Стив забрался к нему в постель и обнимал парня около часа).       После этого Питеру пришло в голову, что сознанием команды завладел какой-то злодей или как-то иначе манипулировал ими.       — Здесь что-то не так. Вы знаете, что это неправильно. Кто-то заставляет вас так себя вести. Вы должны бороться с этим.       Но, конечно, это было напрасно.       Они ожидали, что он будет злиться на них, кричать, проклинать и желать им смерти (чего он никогда не делал). И хотя он явно был очень недоволен сложившейся ситуацией, на Мстителей был направлен не гнев. А грусть.       Команда сделала все возможное, чтобы помочь Питеру пройти через это, помочь ему привыкнуть к новым реалиям. Теперь они постоянно прикасались к нему, нежно и с осторожностью, не обращая внимание на недовольство со стороны парня.       Они были чрезвычайно бдительны, не давая ему утонуть в отрицательных эмоциях. Также они позаботились о том, чтобы он вовремя ел и пил, меняли кандалы с одной лодыжки на другую каждый день, а затем проводили несколько минут, массируя лодыжку и избавляя от неприятных ощущений, если они были.       Так как нужно было снимать кандалы и цепи, чтобы Питер мог переодеться или принять душ, кто-то всегда был в одной с ним комнате, когда это было необходимо. Отсутствие личного пространства и смущение из-за того, что другие видят его голым, были, скорее всего, одними из самых трудных препятствий, которые Питеру нужно было преодолеть.       Потребовалось две недели, чтобы Питер перестал дрожать от их прикосновений, а затем еще четыре дня, чтобы он не напрягался, когда один из них обнимал его. Просьбы о том, чтобы его отпустили, прекратились примерно спустя месяц с начала его заточения.       Когда Клинту удалось рассмешить Питера, все снова изменилось.       По мере того, как Питер медленно привыкал к осознанию того, что он не сможет ничего сделать со своим постоянным пребыванием в Башне, команда стала смелее проявлять свою привязанность.       Вскоре губы оказались на мягкой коже, одних рук уже не хватало. Воротник огромной футболки был приспущен, обнажая хрупкие ключицы, шею и плечи, помечая их засосами и укусами.       Одежда откидывалась в сторону в желании получить доступ к животу и груди. Гладить и ласкать, облизывать и целовать. Нежная щекотка обрушивалась на чувствительные бока, так же как и почти невесомые щипки и укусы на розовые соски.       Руки заползали под мягкие штаны и боксеры, которые носил Питер, сжимая его ягодицы, пальцы одной руки ласкали кольцо мышц, в то время как пальцы другой поглаживали его член, проходясь по всей длине.       Парень просил их остановиться, поначалу пытаясь оттолкнуть их или выскользнуть из-под их рук, но ему это никогда не удавалось. Это действие каждый раз вызывало у Мстителей бурю эмоций — как будто… кто-то щелкнул переключателем, зажигая в них что-то темное. Понимание того, что Питер не мог сбежать, уйти, оставить их, дало им все больше свободы выражать свою любовь.       Они хотели поцеловать его. Ласкать его. Прикоснуться к нему. Попробовать его на вкус.       Они хотели, чтобы ему было хорошо. Сделать так, чтобы он изнывал от удовольствия.       Хотели услышать, как он стонет, задыхается и извивается от ощущений.       Они хотели услышать свое имя, когда он кончит.       После чего они хотели сделать это снова и снова.       Питер обнаружил, что, несмотря на цепь, которая уже приковала его к их дому, Мстителям нравилось сдерживать его еще сильнее, когда дело касалось постели.       Баки и Стиву нравилось использовать свою сверхчеловеческую силу. Стив сжимал тонкие запястья своей большой ладонью и прижимал их к любой поверхности, на которой находился Питер, прежде чем накрыть его хрупкое тело своим.       Баки был похож в этом на своего друга, разница была лишь в том, что он использовал только свою металлическую руку, чтобы поймать в ловушку руки Питера и прикасаться к теплой коже своей здоровой рукой.       Сэм и Клинт почти всегда использовали наручники, сделанные Тони, сковывая руки Питера за спиной. Сэму нравилось, когда парень усаживался на его колени и прижимался к нему, пытаясь удержать равновесие, пока он ласкал его тело.       Клинт предпочитал уложить юношу на ближайшую мягкую поверхность, будь то диван в гостиной или кровать в ближайшей комнате, и заняться с ним сексом, пользуясь его беспомощностью.       Наташа обычно затягивала Питера в свою спальню и использовала шелковые ткани и мягкие веревки, чтобы привязать его к своей кровати.       — Существуют две причины, почему нам нравится связывать тебя, lastashka. Первая, самая очевидная, заключается в том, что так ты не сможешь сопротивляться и, как следствие, мы имеем полный контроль над тобой. Вторая причина заключается в том, что ты не можешь как-то отвечать на это. Когда ты связан, у тебя нет иного выбора, кроме как безоговорочно принять удовольствие, которое я заставлю тебя испытать, позволить мне позаботиться о тебе, доставить тебе удовольствие и боготворить твое тело. Если тебе интересно, почему я тебя связываю, можешь больше не терзать свой ум. Обе причины кажутся мне уместными. Мне нравится контролировать тебя, Питер, но мне также нравится, когда ты наслаждаешься этим. Позволь мне любить тебя.       Самым шокирующим открытием, вероятно, была любовь Брюса к японскому бондажу. Ученый любил связывать Питера, создавая сложные узоры на его коже (особенными веревками, которые, конечно, не раздражали и не натирали чувствительную кожу). Он терпеливо и осторожно разминал его тело, а затем умело связывал его. Питер понял, что единственная причина, по которой у него никогда не было кляпа, заключалась в том, что Брюс каждые несколько минут останавливался, нежно целуя его губы, щеки и лоб. Иногда, когда Брюс его связывал, они даже не занимались сексом, хотя мужчина всегда доводил Питера до оргазма.       Тор был, вероятно, самый непредсказуемым, поскольку у него не было определенного метода, который он использовал, чтобы удерживать своего возлюбленного. Иногда он использовал мягкую веревку, порой сковывал запястья Питера наручниками, в иной раз Бог Грома просто оборачивал большие руки вокруг худого тела и удерживал его в определенных позициях. Однажды Тор лишил его подвижности, одной рукой прижимая его к кровати, а второй осторожно, нерешительно, но с предвкушением, положив молот на грудь юноши. Мьельнир не был настолько тяжелым, чтобы навредить Питеру, но парень никак не мог выбраться из-под него. Все, что он мог сделать, это сжимать постельное белье и извиваться от ошеломляющего удовольствия, когда асгардец доводил его до оргазма снова и снова.       Хотя Тони был тем, кто разрабатывал и изготавливал наручники и другие удерживающие устройства, которые команда использовала на Питере, обычно он приказывал одному или нескольким пустым костюмам Железного Человека удерживать его возлюбленного на месте. Ему нравилось наблюдать, как Питер безрезультатно извивается, пытаясь вырваться из железного захвата чего-то, что создал именно он, в то время как сам мужчина становился на колени перед своим пленником, используя навыки, приобретенные за годы в статусе плейбоя номер один в Нью-Йорке, чтобы сделать ему минет. Он всегда доводил Питера до оргазма, прежде чем войти в него. Он испытывал какое-то головокружительное, неописуемое возбуждение, когда Питер кончал во второй раз, в то время как сам миллиардер был глубоко в нем.       Они старались не слишком перегружать Питера. Он не мог каждый день уделять внимание каждому из команды. Хотя, на самом деле, никто не возражал против этого.       В конце концов, речь шла не только о сексе. Они любили Питера, любили заниматься любовью с ним, но трахаться часами не было единственным способом выразить физическое влечение и обожание.       Объятия во время вечеров кино, совместное принятие ванны или когда он сидел между их ногами и откидывался на их грудь, пока читал книгу, — все это было в списке вещей, которые заставляли Питера чувствовать себя особенным и любимым.       Всякий раз, когда Стив не разделял такого рода близость со своим возлюбленным, ему нравилось рисовать его. Его альбом был полностью заполнен рисунками Питера, которого лелеял каждый из его товарищей по команде (он всегда рисовал цепь, а иногда и наручники. Различные ограничительные устройства стали таким же символом их любви, как и все остальное).       Через три с половиной месяца с момента заключения Питера все собрались в гостиной и смотрели фильм. Парень лежал, опустив голову на колени Наташи, в то время как бывшая убийца с нежностью поглаживала его волосы. Его ноги лежали на коленях у Сэма, который ласково разминал его икры. Остальные Мстители разместились на других диванах и креслах в комнате, наслаждаясь безмятежной обстановкой.       — Ты ненавидишь нас?       Тихий вопрос Наташи пронзил комнату, словно нож. Питер видел, как напряглись все Мстители, со страхом ожидая его ответа. Он глубоко вздохнул.       –… Нет. Я не ненавижу вас. Мне не нравится, что я заточен здесь, иногда я не слишком доволен, когда меня сковывают, я скучаю по тому времени, когда мог бегать на улице, прыгать со здания на здание или просто гулять. Я до сих пор не понимаю, почему вы все это делаете… Но я вас не ненавижу.       Все немного расслабились, Сэм нежно сжал лодыжку, свободную от оков, а Наташа продолжила гладить Питера по волосам.       — Больше никакого паркура, куколка. Это слишком опасно, — послышался хриплый голос Баки справа от брюнета, и он увидел, как остальные кивают в знак согласия. Он вздохнул.       — Но мы обсудим возможность прогулок в будущем.       Наташа и Сэм не позволили ему сесть, но Питер все еще смотрел на Тони широко раскрытыми глазами.       — Серьезно?       Миллиардер кивнул.       — Если ты согласишься носить трекер или, может быть, браслет на щиколотке. И хотя бы один из нас должен быть с тобой. Возможно, мы установим еще несколько правил. Но да, я серьезен.       Видя неохотное согласие с этим в глазах Мстителей, Питер широко улыбнулся. Он знал, что это не произойдет в ближайшие несколько дней. Может быть, через месяц или два. Но он снова сможет выйти на улицу.       Когда-нибудь.