***
День подходил к концу, и только теперь Степан почувствовал свинцовую тяжесть в мышцах. Подняв руки к верху, он потянулся и тут же поморщился — кости неприятно захрустели. Тряхнув головой, прогоняя усталость, Данилов услышал мерзкое завывание в желудке. За опросом свидетелей, сбором улик и всей этой бумажной волокитой они с Субботиным просто-напросто забыли пообедать. Бутерброды на заднем сиденье машины уже, скорее всего, превратились в несъедобную массу, а путных кафе в этой глуши днем с огнем не сыщешь. Придется терпеть до самой Москвы. Осмотревшись в поисках Субботина, Степан обнаружил свалившегося на его голову новичка возле груды металлолома, каких полно в таких вот деревушках. Тот, сидя на корточках, внимательно на что-то смотрел. Чавкая ботинками по грязи, Степан подошел к Леониду и присел рядом. — Что тут у тебя? — Смотри, Стёп, кажется это гильза. Присмотревшись повнимательнее, Степан и впрямь обнаружил среди всевозможной рухляди использованную гильзу. — Как ты ее тут вообще отыскал? — изумился Данилов, разглядывая находку. — Молодец! Надеюсь, это дело мы раскроем быстро и без лишней волокиты. Не хотелось бы снова тащиться в эту дыру. Субботин утер рукой пот со лба и распрямился. Окинув пристальным взглядом окрестности, он сказал: — Кажется, мы тут закончили. Двигаем назад в ФЭС, пока не пришлось ночевать на каком-нибудь сеновале. Боюсь, гостиницы мы здесь не найдем, а в машине, скорее всего, вдвоем не поместимся. — Шутить изволите, товарищ Субботин? — аккуратно отправляя гильзу в пластиковый пакет, поинтересовался Данилов. — Извини, вырвалось. Назад ехали молча. Степан не отрываясь смотрел на дорогу и думал о прошедшем дне. Благодаря дотошности напарника, дело, скорее всего, будет раскрыто в кратчайшие сроки. Остановив машину на светофоре, Степан повернулся к Леониду и спросил: — Кофе хочешь? А то за весь день так и не поели толком. — Да, было бы неплохо, — оторвавшись от созерцания видов за окном, ответил Лёня. Степан мазнул взглядом по пухлым губам напарника, отвернулся и, с силой вцепившись в руль автомобиля, кивнул. — Заедем по пути в контору в одно славное местечко, угощу тебя самым лучшим кофе. С булочкой. — М-м-м, — протянул Субботин. — Звучит заманчиво. Обожаю булочки.***
Дача Майского находилась в сорока километрах от города, в тихом поселке и представляла собой участок в семь соток с небольшим деревянным коттеджем, баней и весьма вместительной беседкой, которую Сергей отстроил собственноручно. Выбравшись из такси Степан сразу же услышал громкую музыку и заливистый женский смех — Амелина уже приехала. Войдя во двор, скрипнув дверью калитки, Степан обнаружил весело пылающее в мангале пламя и накрытый стол. — О! Стёпка пожаловал! Лёнь, налей ему штрафную, — в своей обычной манере рявкнул хозяин дачи. Подмигнув Степану, он принялся насвистывать какую-то мелодию, одновременно с этим пристраивая над углями шампура с сочным мясом. Повернув голову вправо, Данилов увидел старшего лейтенанта в простой зеленой футболке и облегающих джинсах. Он стоял, облокотившись плечом о дверной косяк, с железной кружкой в руке. Усмехнувшись словам Майского, Субботин с кошачьей грацией спустился с крыльца и, подойдя к столу, откупорил бутылку коньяка. Вечер дышал запахами мяса и свежей травы, из приемника лилась приглушенная музыка, и чуть поддатые сотрудники ФЭС наконец-то могли расслабиться. — Да брось, Андрей! Ну не могла Потёмкина расчленить тело мужа самостоятельно, — с жаром доказывала Белая пьяненькому программисту. — Тань, ты сильно недооцениваешь женщин, — заплетающимся языком парировал Андрей. — Эй вы, там! Хватит уже трепаться про работу! — Тихонов лихо наколол на вилку кусок шашлыка и отправил его в рот. — Мы тут вообще-то собрались по другому поводу. — Вот именно! — поддержала его Амелина, сменившая в конце концов свое откровенное платьице на спортивный костюм. — Давайте уже выпьем за Леонида! Коллеги поддержали Оксану радостными криками и Степан вместе со всеми выпил за то, чтобы Леонид работал с ними долго и счастливо. Взглянув на Субботина, Степану показалось на миг, что молодой опер тоже смотрит на него. Но это длилось лишь мгновение. Очень скоро все разбрелись, кто куда. Степан, изрядно уставший за неделю, просто сидел за столом и не спеша попивал коньяк, запасы которого у Майского не истощались. Тихонов и Амелина, уединившись под ветвями дуба, мило ворковали. Усмехнувшись и посмаковав дольку лимона, Степан отвернулся от сладкой парочки и тут же наткнулся на весьма любопытное зрелище — Майский и Субботин, стоя на крыльце под навесом, о чем-то разговаривали. При этом губы Сергея находились в опасной близости от губ Леонида, что сильно не понравилось Данилову. «Да что это со мной?» — подумал Степан, глядя на то, как Майский продолжает подкаты к новенькому, и в нем начали зарождаться новые, незнакомые ранее чувства. Что это? Ревность? Глупость какая! Тряхнув головой, Степан постарался взять себя в руки и унять бурю, бушевавшую у него в душе. Геем, или даже бисексуалом, Степан отродясь не был. Напротив, когда-то он был женат, но семейная жизнь дала трещину из-за того, что ему приходилось допоздна торчать на работе, а порой и вовсе отсутствовать по несколько дней. Однажды, вернувшись с очередного сложного дела, Степан обнаружил, что вещи жены исчезли. С тех пор с серьезными отношениями он завязал, но тем не менее женщины в его жизни были всегда. Да что далеко ходить? Та же Амелина неоднократно намекала капитану, что не прочь весело провести с ним время, но у Данилова были жесткие правила — на работе не водить шашни. Хотя, (что греха таить?), иногда он все же нет-нет да и бросал взгляды на стройные ноги Оксаны. И не только на ноги. Оксана из тех дамочек, мимо которой спокойно не мог пройти никто. Женщины смотрели ей вслед с завистью, мужчины — с восхищением. Но свои железобетонные правила Степан нарушать не привык, поэтому очень скоро Амелина поняла, что тут ей ловить нечего и переключилась на Тихонова. Степан же, как только получил на руки паспорт со штампом о разводе, подался во все тяжкие, меняя женщин так быстро, что даже не успевал запоминать их имена. Мужчины же никогда не интересовали Данилова и рассматривал он их исключительно как корешей, с которыми можно завалиться в бар и пропустить по кружечке, сходить на футбол или же перекинуться в картишки в свободное от работы время. Но отчего же тогда острые когти ревности раздирали его внутренности сейчас, в тот момент когда он смотрел на то, как этот мужлан Майский кадрит Леонида? Лёня довольно улыбался, словно котяра при виде сметаны, и весело смеялся над скабрезными шуточками майора. То, что Майский предпочитает мужчин, в ФЭС знали совершенно все, и относились к этому каждый по-своему, но в целом Сергей давно заслужил уважение среди сослуживцев. В конце концов, все мы люди и не выбираем, кого любить. Сейчас Майский откровенно флиртовал с Леонидом, жадно пожирая парня взглядом, то и дело трогая его за руку. Судя по всему, Субботин был не против заигрываний нахального майора и даже более того, казалось, что ему все это нравится. Вот Лёня отпил из своего стакана и его губы заблестели от влаги, а Майский, протянув руку, утер их большим пальцем. Медленно. Нежно. Леонид улыбнулся и, подавшись чуть вперед, что-то проговорил на ухо Сергею. Сам не понимая почему, Степан внезапно разозлился. Отвернувшись от Майского и Субботина, он плеснул в почти пустой стакан еще коньяка и осушил его одним махом.