***
На следующее утро, едва Данилов вошел в ФЭС и переоделся в привычную черную униформу, как раздался звонок телефона. — Степа! Срочно ко мне! — без лишних предисловий выдала телефонная трубка голосом Рогозиной. — На берегу реки обнаружили тело молодого парня с ножевым ранением в шею. Судя по одежде, он работал курьером в цветочном магазине, — сказала Галина Николаевна, едва Данилов показался на пороге ее кабинета. — Кому нужна гибель курьера? — удивился Субботин, влетая в кабинет и падая на свободное кресло. — А вот это вам и предстоит выяснить, — нахмурившись, ответила Галина Николаевна. — Белая и Майский задействованы в деле о похищении жены стоматолога, Березин и Соколова еще не вернулись из Твери. В общем, это дело я передаю вам. Взглянув на Леонида, Данилов поймал его взгляд. — Будет сделано, Галина Николаевна. Лёня, переодевайся, я жду тебя в машине. Дело оказалось до того мерзким, что Степан на допросе едва сдерживал себя от того, чтобы не врезать этому ублюдку по его ухмыляющейся физиономии. Убитый парень, Александр, оказался геем и подрабатывал в стриптиз-клубе для мужчин. Об этом стало известно его школьному другу Владимиру и тот решил, что люди вроде Саши не имеют права жить. — Да как вы не понимаете! — орал задержанный, скривившись от ненависти. — Это же ненормально! Я как представлю себе, что Сашка спал с мужиками, мне блевать охота. Мерзость какая! — Ты даже не представляешь, что сделают с тобой на зоне, — сжав руки в кулаки, процедил Данилов. — Но ты это заслужил. — Что вы имеете в виду? — недоуменно спросил обвиняемый. В его глазах вспыхнул страх. Данилов не ответил. Нажав кнопку вызова дежурного, он резко поднялся, скрипнув ножками стула. Когда задержанного увели, Степан еще долго не мог успокоиться. Убитый был молодой, полный жизни парень. Он учился на программиста, встречался с друзьями, строил планы на будущее. Как рассказала подруга погибшего — Саша копил деньги на поездку в Польшу, и именно поэтому подрабатывал везде, где только мог. Волна ярости накатила на Степана и он со всей силы хватил кулаком по столу. Выйдя на парковку ФЭС, Степан остановился на крыльце и вдохнул полной грудью вечерний воздух. Куда катится этот мир? Люди убивают других людей из-за неприятия их ориентации, цвета кожи или из-за того, что кто-то там решил, будто волосы в розовый цвет красят только проститутки. Теперь он еще лучше стал понимать Майского и Субботина — они правильно делали, что не кричали на каждом углу о своей ориентации. Лёня… Ему это дело далось очень нелегко, и Степан взял на себя допрос убийцы. Достав телефон, он собрался набрать Леонида, чтобы узнать, все ли у него в порядке, но тут внезапно увидел, как рядом с крыльцом тормознула черная «Мазда». — Стёп! — раздался голос старлея. — Тебя подбросить? Твоя машина вроде еще в сервисе. Машина Данилова действительно уже неделю находилась в сервисе, и все это время ему приходилось ездить на такси или общественном транспорте, что не особо было ему по душе. Молча кивнув, Данилов открыл пассажирскую дверь и опустился на мягкое сидение. — Ты в порядке? — в голосе Леонида звучало искреннее беспокойство. Степан усмехнулся и посмотрел на старлея. — Не поверишь, но именно этот же вопрос я собирался задать тебе. Учитывая, с чем нам пришлось столкнуться… — Все нормально, Стёп, — сказал Леонид, потирая уставшие глаза. — Я давно привык к тому, что люди считают таких как я уродами, извращенцами, которых необходимо искоренить. Главное — не кричать об этом в каждой подворотне и все будет в порядке. — Убить человека лишь за то, что он не такой, как ты… — покачал головой Степан. — Да, Стёп. Это тебе не Америка, — хмыкнул Лёня и повернул ключ зажигания. — Говори адрес. Машина неслась по освещенному фонарями проспекту. Мимо пролетали магазины, сверкающие неоновые вывески, фары других автомобилей. В салоне «Мазды» было тепло, приятно пахло «вонючкой» и Лениным парфюмом. Внезапно Степан решился задать вопрос, который его давно мучил. Переведя взгляд на Субботина, крепко сжимавшего руль, он спросил: — А ты и Сергей… Вы… — Нет, — покачал головой Леонид, сразу же сообразив, о чем хочет спросить напарник. — Мы не вместе. Слишком уж мы с ним разные. Он хороший человек, прекрасный напарник и товарищ, но… Все же нет. Чешуйчатое чудовище, недавно поселившееся в душе Данилова, издало довольное урчание, и капитан еле сдержался от вздоха облегчения. Машина въехала во двор и плавно затормозила возле подъезда. — Что ж, до завтра, — произнес Леонид, тепло улыбнувшись напарнику. В его глазах отражались огни уличных фонарей. — Да, до завтра, — кивнул Степан, открывая дверцу. — Спасибо, что подбросил. Выйдя из машины, Данилов не оборачиваясь двинулся к подъезду. Чудовище в груди недовольно заворчало, царапая и без того кровоточащее сердце, требуя немедленно вернуться к Леониду. Упрямо сжав губы, капитан открыл дверь подъезда, вошел внутрь и лишь затем позволил себе проявить слабость. Прислонившись спиной к стене, он закрыл глаза и постарался успокоиться. Перед внутренним взором тут же нарисовался Субботин, со своими невозможно красивыми голубыми глазами, в которых всегда словно бы играли маленькие чертики. Степан вошел в темную квартиру на еле гнущихся ногах. Запах Леонида все еще отчетливо ощущался и щекотал ноздри. Бросив связку ключей на тумбочку и не разуваясь, Степан подошел к окну и выглянул на улицу. Машина Субботина стояла с заглохшим двигателем, но самого хозяина в салоне не наблюдалось. Степан нахмурился и, отодвинув штору, внимательно посмотрел по сторонам. Освещение в его районе было хорошим и двор просматривался, как на ладони. Лени нигде не было видно. Может, отошел купить кофе в ближайшем ларьке? Данилов, после многих лет работы в ФЭС, не то чтобы стал параноиком, но проверить все же не мешает. Открыв дверь квартиры, он тут же наткнулся взглядом на фигуру Леонида. Парень сидел, уткнувшись лицом в колени на нижней ступеньке, ведущей на следующий этаж. Услышав шум отворившейся двери, он резко поднял голову. — Леня? Что ты… — договорить Данилов не успел. Леонид со скоростью пантеры вскочил со ступени и в два шага оказался возле Степана. — Лень… — Леонид не ответил. Он не сводил напряженного взгляда с напарника, перебегая с глаз на губы и обратно. Степан замер, боясь спугнуть парня. Сердце в груди билось, как ошалевшее, губы нестерпимо кололо. Леня сделал еще шаг вперед, и вот уже Степан отчетливо ощущал его горячее дыхание на своей щеке. Протянув руку, Леонид положил ладонь на затылок Данилова и погладил кожу большим пальцем. По спине Степана побежали мелкие мурашки. Повернув голову в бок и прикрыв глаза, он повел головой, желая поймать теплую ладонь щекой. Вновь проведя пальцем по коже на шее Степана, Леонид рывком притянул его к себе и жадно впился в его губы своими губами.Помешательство
12 июня 2020 г. в 20:20
Пару недель спустя Леонид стал полноценным сотрудником ФЭС и никто не мог устоять перед его очарованием. Даже две пожилые уборщицы перешептывались между собой, как бы этого милого оперативника познакомить со своими внучками. Только вот им и невдомек было, что Ленечка-то предпочитает мальчиков, и продолжали закармливать его пирожками с капустой и булочками с повидлом. Леонид мило улыбался старушкам, а на предложения навестить их на досуге разводил руками и ссылался на кучу неотложных дел.
Несколько раз Степан, выходя на парковку, видел, как Леонид разговаривает с Майским, но еще ни разу они не уехали вместе, и Сергей ходил несколько удрученным и каким-то пришибленным. Неужели Леня все-таки продинамил этого брутального мачо-мэна? Внутри Степана урчали кошки, а огнедышащее чудовище, совсем недавно поселившееся в его душе, сворачивало кольца и успокаивалось. Да, Степану было приятно наблюдать за терзаниями Сергея, даже несмотря на то, что в целом у них с Майским были весьма дружеские отношения. Но осознание того, что этот голубоглазый юнец будет стонать под майором, вызывало в Степане целую гамму эмоций: гнев, отрицание, безысходность и обреченность. Он ненавидел себя за эти чувства.
Вообще Леонид не демонстрировал свою ориентацию: он запросто флиртовал с девчонками в офисе, а те чуть ли не выпрыгивали из штанов, завидев его. Особенно рыжеволосая лаборантка Ирочка. Она оказывалась рядом с Леонидом всякий раз, когда он находился в ФЭС, и всеми силами старалась привлечь его внимание. Даже стиль в одежде резко поменяла и стала копировать Амелину. Леонид отвешивал ей комплименты, и девушка, краснея и восторженно вздыхая, надеялась на большее.
Однако та история с Майским на даче наглядно продемонстрировала, что Субботин все-таки гей. Степан до сих пор словно наяву видел, как Майский утирает пальцами пухлые губы Леонида, а тот краснеет, как невинная девица. Огнедышащее чудовище внутри него снова недовольно зашевелилось.
Дело в деревне раскрыли быстро, как и ожидал Данилов. Убийцей оказался местный сторож, дико невзлюбивший всю деревенскую молодежь, которая, как он выразился: «В край оборзела». Степан сидел в машине, откинув голову на подголовник, и ждал возвращения Субботина. Дверь в машину отворилась и в салон ворвался терпкий запах парфюма, который начисто лишал Степана разума.
— Все, Стёп, — коротко бросил напарник, и от этого «Стёп» в душе у Данилова разлилось тепло. Из уст Леонида его простое, обыденное имя звучало как-то по-особенному. Повернувшись в сторону старлея, Степан ответил:
— Хорошо. Давай ты поведешь, а то что-то я совсем вымотался. Старею что ли?
— Отдыхай, «старичок», — усмехнувшись, ответил Леонид и ободряюще погладил Степана по плечу. Просто дружеское прикосновение, но отчего же тогда Данилова прошило импульсом тока? Вновь взглянув на напарника, Степан обнаружил, что тот смотрит на него так, словно хочет заглянуть в самую душу и разгадать все его тайны. Может, от усталости и недосыпа всего лишь померещилось? Да нет. Субботин и правда пристально смотрел на Данилова своими голубыми глазами, оторваться от которых у Степы просто не было сил. Моргнув, Леонид отвернулся от капитана и, потянувшись к ключу зажигания, завел машину. Мотор взревел. Сердце Данилова бешено билось о грудную клетку, грозясь проломить ее. Нет, ему точно не показалось.
Этот голубоглазый чертенок совершенно свел с ума Степана, занимал все его мысли и не давал спокойно жить. Возвращаясь домой, он неизменно доставал бутылку виски и пил в надежде вытеснить Субботина из своей головы. Но образ улыбающегося старлея никак не желал испаряться. Это походило на помешательство, делириум. Как он, гетеросексуальный мужик, у которого была куча баб, мог хотеть… другого мужика? Но в конце концов, после мучительных терзаний и монологов с самим собой, Степан вынужден был признать этот факт — он хотел Субботина. Желал так, как не хотел ни одну из своих расфуфыренных цац, как никогда не хотел бывшую жену. Отчаянно, до судорожных спазмов и дрожи в ногах.
Машина неслась в Москву по мокрому после дождя шоссе, из радиоприемника лилась песня Queen, Леонид мелодично подпевал себе под нос, отбивая пальцами ритм по рулю.
— Любишь Queen? — поинтересовался Данилов, бросив на старлея вопросительный взгляд. Тот улыбнулся, обнажая белоснежный ряд зубов и ответил:
— Не то чтобы люблю… Конкретно эта песня нравится. А ты что предпочитаешь? — не сводя глаз с дороги, спросил Субботин.
«Тебя», — чуть не вырвалось у Данилова.
— Не принципиально, — покачал он головой, — лишь бы не Пугачева.
Субботин издал смешок. Машина влетела на парковку ФЭС и взвизгнула тормозами.
— Ну что? Славно поработали! — широко улыбнувшись, сказал Леонид. — Может, отметим? Все-таки это первое дело, раскрытое мною.
— Отметить, говоришь? — протянул Данилов, открывая дверцу. — Я подумаю. Пойдем пока, отчитаемся перед биг-боссом.