Двадцатиминутный перерыв

      Кеншин работал актёром уже так давно, что не мог представить свою жизнь без суеты съёмок, света прожекторов и постоянного, неиссякаемого внимания со стороны. Он буквально вырос на этом и другой жизни никогда не знал.       Отец впервые привёл Кеншина в детский актёрский кружок (к слову, весьма престижный), когда тому едва исполнилось четыре. Не удивительно, что к моменту поступления в школу мальчик уже имел несколько второстепенных и эпизодических ролей. Кеншин был просто душкой, чудесным ребёнком. В свои проекты его хотели буквально все. Конечно, без старых связей отца не обошлось.       Кеншину нравилось ходить в школу. Но у мальчика было настолько много работы, что сначала ему пришлось перейти на домашнее обучение; правда, им он тоже занимался спустя рукава. Кеншину не хватало общения со сверстниками и обычных мальчишеских радостей.       Съёмки, съёмки, съёмки, интервью, важный для карьеры ужин, съёмки, фотосессия, отпуск, занятый актёрскими курсами, съёмки, съёмки, съёмки…       — Я дал тебе билет в счастливое будущее, — отец стукнул кулаком по столу и грозно посмотрел на бунтующего сына-подростка.       Кеншин в очередной раз убежал наверх, посильнее хлопнув дверью своей комнаты.       Когда ему было около семнадцати, парень начал сбегать по ночам из дома. Не то чтобы никто из домашних не догадывался, что ключи от пожарной лестницы не пропали в никуда — да и проверить записи с камер было делом пяти минут, — однако родители будто не хотели этого замечать. Вскоре Кеншин сам прекратил свои вылазки после парочки штрафов за перегар и несобранность на рабочем месте.       В университет он поступать не стал — было совсем некогда. В тот период жизни он уже вовсю снимался на главных ролях. И пока звезда Кеншина сияла всё ярче, внутри него разрастался комплекс неполноценности. В один день его настигло жгучее чувство, что, кроме как сниматься в кино, он так ничему и не научился.       Когда мать слегла с болями в сердце, отец стал совершенно невыносимым. Кеншин, честно, не хотел тогда оставлять его одного, но у парня не было никаких сил терпеть необоснованные нападки в те редкие минуты, когда хотелось банально расслабиться.       Кеншин съехал от родителей в двадцать один. На его счету к тому времени было столько денег, что он мог позволить себе не то что снять — купить! квартиру едва ли многим хуже, чем у родителей. Но в лучших традициях дорвавшегося до свободы большого ребёнка снял зачуханную однушку недалеко от работы.       Мать умерла через полгода.       Кеншин был разбит. Свои двадцать два знаменитый актёр отпраздновал, в одиночестве хлеща дешёвое пойло, сидя на полу съёмной квартиры и рыдая навзрыд.       Его агент всеми правдами и неправдами вытаскивал Кеншина из эмоциональной ямы. Окружающие за глаза крутили пальцем у виска — поведение Кеншина казалось им недостойным. А он просто лежал целыми днями, невидящим взглядом смотря в потолок. Текущий контракт на главную роль с ним, разумеется, быстро расторгнули.       Парню потребовалось более полугода интенсивной терапии с психологом, чтобы снова встать на ноги. Всё это время Кеншин просто жил, никуда не торопясь: ходил кормить уточек в парке, уехал в горы и некоторое время жил в уединённом домике, слетал в тёплую страну, где ел фрукты и купался в море.       С тех пор он сильно изменился: стал рассудительнее, спокойнее и многое переоценил. Не то чтобы это был не тот же Кеншин, что когда-то сбегал из дома, но теперь это был Кеншин с новым жизненным опытом. Он понял, что скучает по работе, но взваливать на себя гору проектов снова был не готов.       — Мне нужна такая роль, знаешь, — Кеншин сделал паузу, пытаясь донести до своего менеджера сложновыразимую мысль.       — Ни слова больше, — менеджер не стал мучить подопечного. Он так давно знал этого парня, что понимал без слов.       Так Кеншин получил роль Хатаке Какаши в перспективном сериале «Наруто». Роль наставника для начинающих шиноби в удивительно продуманном сеттинге — то, чем можно было надолго занять мозги. Кто же знал, что это затянется аж на целых семь лет, а ещё конца края не видно.       Так и получилось, что почти что тридцатилетний Кеншин в очередной самый обычный будничный вечер возвращался со съёмок домой. Всё было настолько гладко, что этот день просто не мог закончиться без происшествий.       За прошедшие годы Кеншин неоднократно переезжал, пока наконец не осознал: лучше жить хорошо, чем плохо. Совсем недавно он наконец-то обзавёлся собственным жильём в лучших традициях семьи.       Когда он, уставший, как сутулая псина, приложил электронный ключ к панели на входе в квартиру, по коридору раздались звонкие шаги. Молодая девушка в костюме с иголочки как-то странно обрадовалась, увидев Кеншина.       — Ох, ну наконец-то! — девушка нервно оправила пиджак, с вызовом глядя на актёра. — Вы меня топите!       Кеншин устало опёрся на дверь, вздохнул и переспросил:       — Я? — он смерил девушку оценивающим взглядом, — Вас?       Девушка задохнулась от возмущения:       — Вода хлещет через люстру, а вы просто стоите?!       Кеншин почувствовал себя неуютно. Только этого ему сейчас не хватало.       — Обратитесь к охране на первом этаже, они перекроют воду, — Кеншин прислонил ключ и потянул дверную ручку на себя.       — Вот чёрт, — громко сказала девушка и добавила уже намного тише, но так, чтобы Кеншин её услышал: — Я до старости не расплачусь за ремонт…       Парень тяжело вздохнул и замер в дверях. У него уже неделю болела шея, и он машинально принялся разминать её. Всю дорогу до дома он мечтал поскорее развалиться на диване и проспать до утра, но совесть не позволила Кеншину бросить девушку в беде. Даже если сам Кеншин не имел к этому никакого отношения.       — Я могу вам чем-то помочь?       — Хах, — девушка скрестила руки на груди, — может, вы уже закроете свои краны?       — Да я только пришёл, — начал было Кеншин, но тут же понял, что на препирательства у него нет ни сил, ни желания. Ему хотелось побыстрее отделаться от надоедливой и весьма туповатой соседки. — Заходите. Убедитесь, что у меня всё в порядке.       Кеншин совсем недавно переехал в новый дом и ещё не успел познакомиться с соседями. Но уже знал, что случись в его квартире потоп, система дома моментально отреагировала бы.       — Как вас зовут? — он пропустил девушку вперёд себя.       — Юки, — не задумываясь ответила она, проходя в квартиру и придирчиво осматривая её. — Где ванная?       Её голос звучал настолько самоуверенно, что Кеншину захотелось поставить соседку на место. Он прошёл вперёд, оставив Юки без присмотра. Когда уже семь лет к ряду играешь ниндзя, можно быть проницательнее, но из утомлённого Кеншина с болями в шее ниндзя был никакой.       — Ну вот же, ничего не…       В следующий момент раздался звук затвора камеры. Кеншин опешил. Юки болезненно побледнела, сжимая в руке телефон.       — Вот же ж, — Юки выругалась в непечатных выражениях, глядя прямо в лицо Кеншину и, аки дикая кошка, ринулась к выходу.       Кеншин задумчиво почесал лоб. Он прекрасно знал, что Юки, или кто она там на самом деле, из его квартиры просто так не выйдет.       — Вот же ж! — у ругающейся на входную дверь девушки не было никакой фантазии.       Кеншин лениво последовал к выходу. Юки он совсем не боялся — в квартире была система быстрого реагирования. Стоило Кеншину сказать кодовое слово, как к нему в гости в самые короткие сроки заглянула бы охранная служба.       Юки наугад тыкала по сенсорным кнопкам трясущимися пальцами.       — Не, ну я всякое видел, — Кеншин всё ещё массировал шею, — но такого эпичного провала — никогда!       Он рассмеялся. Бледное лицо Юки залилось краской. Девушка развернулась и обречённо сползла вниз по двери. Кеншин ещё раз внимательно пригляделся к девушке. Местных журналистов и папарацци он знал в лицо, но Юки видел впервые. Да и слишком уж молодой была девушка. И тут всё встало на свои места.       — И чему вас только учат, — это не звучало как вопрос, Кеншин откровенно насмехался над начинающей горе-журналисткой.       — Какой стыд, — Юки всхлипнула и беспомощно разрыдалась, больше не пытаясь сдерживаться. Но не успела она вдоволь наплакаться, как в голову пришла ужасающая мысль. Оборвав себя на полувсхлипе, она подняла на Кеншина большие испуганные глаза и взмолилась: — Пожалуйста, не вызывайте полицию!       Кеншин протянул руку. Когда Юки нерешительно подала ему свою, парень едва сдержал смешок:       — Телефон давай.       Юки всхлипнула, потупила взгляд в пол и покорно протянула Кеншину мобильник. В галерее парень нашёл несколько фотографий своей квартиры, которые Юки, судя по всему, успела сделать прежде, чем облажалась.       — Ну и как, сама расскажешь? — Кеншин вопросительно смотрел на девушку, размазывающую потёкшую тушь по щекам.       В один момент с Юки слетел весь апломб. Костюм уже не сидел, как влитой, а с лица пропала горделивая самоуверенность и нарочитая стервозность.       — Задание, — виновато буркнула она, не глядя в глаза собеседнику.       Что-то в поведении девушки не давало Кеншину покоя. Была какая-то едва уловимая деталь. Наконец, его осенило:       — Ты что, перед заданием накатила? — с улыбкой уточнил Кеншин. Смущение девушки послужило однозначным ответом. Кеншин окончательно рассмеялся, охая и хватаясь за больную шею. — Тебе пить-то можно, ребёнок?       Он смерил Юки оценивающим взглядом, пытаясь отгадать её возраст.       — Мне двадцать три! — девушка на мгновение вспыхнула, но тут же стушевалась. — Можно я это… пойду?       Она с надеждой бросила беглый взгляд на Кеншина. Смотреть ему в глаза было совестно. Кеншин задумчиво вертел в руках телефон.       — Я не могу тебя отпустить, — наконец, ответил он.       Девушка не на шутку перепугалась. Быть запертой наедине с незнакомым мужчиной в его квартире — последнее, на что она рассчитывала. О чём она только думала, когда согласилась на это сумасшествие? В голове Юки пчёлами роились мысли о том, какая же она всё-таки дура.       Когда Юки зажмурилась и затряслась в беззвучных рыданиях, Кеншин понял, что впредь стоит подбирать слова тщательнее.       — Эй, не реви, — он засунул телефон в карман брюк и присел рядом с девушкой, — не стану я вызывать полицию.       А она тем временем была уже согласна на вызов полиции, лишь бы не что похуже.       — Я тебе помогу.       Смысл слов Кеншина дошёл до Юки не сразу. Она с сомнением посмотрела на него сквозь пальцы, всё ещё всхлипывая.       — П-поможете? — переспросила она.       Кеншин тяжело вздохнул и поднялся на ноги, делая круговые движения головой. Мысленно он уже махнул рукой на перспективу выспаться сегодня.       — Да хватит трястись уже, — не без раздражения, но как можно мягче сказал он, — не съем я тебя. Иди, умойся, только сумку тут оставь. Мало ли, что у тебя там.       Девушка вышла из ванной спустя пятнадцать минут. Юки смогла взять себя в руки, но было видно, что её всё ещё слегка потрясывает. Хозяина квартиры она нашла на кухне.       — Чай будешь? — предложил Кеншин, разливая по кружкам ароматный напиток. — Не бойся, не отравлен!       Юки осторожно присела на высокий барный стул. Кеншин приземлился напротив.       — Эх, Юки, Юки… — он внимательно посмотрел на журналистку и отпил из своей кружки. — А как тебя на самом деле зовут?       Девушка вздрогнула.       — Момо.       — А если подумать ещё? — вкрадчиво произнёс Кеншин. И как он вообще повёлся на обман с затоплением? Она же совсем не умеет врать.       — Кимико, — еле слышно ответила девушка.       Кеншин немного покопался в телефоне несостоявшейся папарацци и знал её настоящее имя.       — И что же мы будем делать со всем этим, Кимико, — Кеншин откинулся на спинку стула и потянулся.       — Вызовите полицию, — руки девушки, которыми она держалась за горячую кружку, как за спасательную соломинку, задрожали.       — Ой, нет, слишком муторно, — отмахнулся Кеншин. — Предположим, что я вызвал полицию. Тебя заберут в участок, на что мне откровенно плевать. Завтра про наше небольшое приключение будут трепаться на каждом углу. Ты прославишься как журналистка-неудачница, но вскоре люди потеряют к этому интерес. А вот твоей карьере конец. Хотя тебя и так не особо ценят, раз дали такое задание.       В глазах Кимико заблестели слёзы. Она совсем недавно закончила университет, на который её родители откладывали деньги всю её жизнь. Устроиться в жёлтую газетёнку средней руки было большой ошибкой, но выбирать было не из чего. Связей у Кимико не было от слова совсем. Конечно, идея обманом проникнуть в квартиру актёра с самого начала показалась ей безумной и грязной, но Кимико согласилась.       — Второй вариант: просто отпустить тебя с пустыми руками, — услышав это, Кимико с мольбой взглянула на Кеншина, но он продолжил: — Но это плохой вариант. Если я тебя отпущу, ты в красках распишешь нашу милую беседу, и о моей неслыханной доброте узнают все. Потом прохода не дадут, а я не очень люблю давать интервью.       Кеншин поморщился, будто съел дольку лимона. С интервью он завязал много лет назад, и теперь посещал только те, что были прописаны в контракте.       — А если напишешь что-то нелицеприятное, подпортишь мою репутацию. А я и так, знаешь ли, не без греха.       Кимико задумчиво разминала пульсирующие виски. Адреналин постепенно сходил на нет, уступая место головной боли.       — А в чём суть задания? Зачем нужно было лезть ко мне домой? — неожиданно спросил Кеншин.       — Шутите? — Кимико хмыкнула. — Всем страсть как интересно, что происходит за закрытыми дверями у успешного, богатого, симпатичного, — щёки девушки порозовели, и она снова отвела взгляд в сторону, — актёра.       Кеншин выпрямился, но не от лестных слов симпатичной собеседницы. У него с новой силой свело плечи.       — Болит? — тихо спросила Кимико. Кеншин отмахнулся. — Ну и зря. У моей бабули было такое. Разогревающий массаж временно помогал избавиться от болей…       Кимико захлопнула рот, мысленно ругая себя за то, что снова лезет не в своё дело.       — Мне даже тридцати нет, — с небольшой обидой в голосе протянул Кеншин. — Да и на массаж я хожу. Вот только был, ещё и двух недель не прошло.       — Две недели? Серьёзно? — Кимико скептически посмотрела на парня. — Удивительно, как вы ещё не развалились.       — А можно на «ты»? — Кеншин задумался о своём возрасте, и теперь «вы» из уст девушки всего на шесть лет моложе резало слух. Кимико согласно кивнула. — Значит, умеешь делать массаж?       Девушка смущенно заёрзала на стуле. Многие с удовольствием поменялись бы с ней местами — у Кеншина было навалом воздыхательниц. Кимико же мялась в нерешительности.       — Ну-у-у, да? — с сомнением ответила она, будто спрашивая самого Кеншина об этом. — Но я боюсь вам...тебе что-то повредить. Вот только этого мне сейчас не хватало...       — Нескромный вопрос: а бабушка ещё жива?       — Эм-м, да…       — Тогда и я выживу, — хохотнул Кеншин и тут же схватился за шею.       Плечи парня были каменными — настолько всё плохо. Стеснение быстро прошло, и вскоре Кимико уже вовсю проминала напряженные мышцы. Кто бы мог подумать, что любительский курс массажа, который она прошла ради бабули, когда-то понадобится ей, да ещё при таких обстоятельствах!       В процессе Кеншин и Кимико разговорились. Сложно сказать, кому из них было неуютнее: Кеншину, про которого Кимико знала очень много, или самой Кимико, о которой Кеншин не знал ровным счётом ничего.       Когда массаж подошёл к концу, Кеншин облегчённо вздохнул и как бы между делом сказал:       — Дружеский совет, Кимико: уволься. Их методы не для тебя.       Девушка кивнула. Риск остаться без работы был менее пугающим, чем перспектива однажды оказаться за решёткой. Кеншин что-то быстро записал на стикере и вручил его Кимико.       — Позвони туда завтра после обеда, спроси Раон Натсуми. Конечно, если тебе это нужно. Кеншин проводил девушку до двери и вручил ей телефон, с которого предварительно удалил все фото и записи диктофона.       — Надеюсь, мы друг друга поняли? Никаких статей. Не порть себе жизнь, Кимико. Репутация — штука сложная, люди долго помнят плохое.       Кимико так и не поняла, кого имел в виду Кеншин под словом "люди": газетчиков, читателей или самого себя?       — Спасибо, — она поджала губы. — И ещё раз, простите. Похоже, я немного запуталась.       Кимико грустно улыбнулась. Было видно, что она вымотана не меньше, чем Кеншин.       — Мы же договорились на «ты», — парень зевнул. На часах было глубоко за полночь. — Такси ждёт тебя у входа. Назовёшь водителю адрес, об остальном не беспокойся.       — Спасибо, — повторила Кимико.       Когда она ушла, Кеншин рухнул на кровать, не раздеваясь. День выдался сумасшедший, но думать об этом совсем не хотелось. Кеншин быстро провалился в сон. Тогда он ещё не знал, что встретит Кимико спустя несколько лет, но уже при совсем других обстоятельствах…