Ледовое побоище

Уже на следующее утро Тэхен, пытаясь не привлекать внимания окружающих звенящими бутылками, руководил двумя сонными солдатами, несущими уже по второй партии коробок с чем-то алкогольным. — Юнги, — Чонгук как-то неуверенно повернул голову на идущую рядом недовольную тучку, — ты в порядке? — он покосился на брови, что уже превратились в крышу с углом в 45 градусов. — Да, шкаф, просто ночь не спал, малая спать всё не хотела, и Тэхен сопли распустил. Двух баб успокаивать — дело сложное. Хотя мои меня и пилить за друзей не будут, — хохотнул Мин, поднимая нахмуренные брови. — Да и моя меня не пилит, пищит, как свисток у арбитра, а так всё отлично, — поддержал смех фигуриста Чон, оставляя в кабинете четвертый ящик. — Нахрена так много? Они повод нашли? — недоумевая от такого количества спиртного, спросил Чон, оглядывая картонные коробки, набитые всевозможными видами пива. — А, племя неандертальцев в сезон молодежки вышло. А Тэхен обещал споить Намджуна после выхода в сезон с победой. Вот и пришло время. Бывшие спортсмены, а пить собрались, как слесари на заводе, — взъерошивая волосы на затылке пробубнел Юнги, выходя из кабинета. Он поспешил за широкой спиной журналиста, выравнивая скорость с ним. — Эй, Чон, — окликнул его фигурист, практически хватая его за руку у лестничного пролета, — спасибо, что это… Спасибо за помощь вчера, — он, немного стесняясь, опустил глаза и стал вырисовывать носками кроссовок незамысловатые узоры на полу. — Если бы не ты, я бы снова пошёл к нему, совсем не помня о его действиях. — Не за что, Юнги, я же твой новый, уже известный Джину друг. Ты на меня можешь всегда положиться! — немного ошалевший от по-настоящему искренних и добрых слов нового друга, Чон выпалил первое пришедшее на ум. — Ты на машине? — Да, а что? Ты сегодня без своего зверя? — с какой-то доброй усмешкой спросил Мин, подталкивая его плечом вперед. «Соны забрала ключи… Не любит, когда я на нём езжу. Мне нужно в магазин музыкальный заехать…», — как-то совсем неуверенно и немного сконфуженно ответил Чон. — Эх, ты, каблук первого уровня, подвезу, — прокряхтел Мин, — только мелкая на тренировке ещё минут двадцать, а потом в кино с ней, — он кивнул, кинул что-то типа: «Я буду ждать на первом, » — и ушел вниз. Фигурист вернулся в кабинет Тэхена. — Уже три, — Тэхен ворвался в кабинет под руку с Джином, занося с собой огромные пачки чипсов, орешков и подобной ереси. — Джин, ты готов охмурять Намджуна? — тот пихнул тренера в бок локтём. — О, Юнги, скажи Джину, как охмурять мужкиков, — захохотал Тэхен, разваливаясь на своем кресле. — Джин же у нас старой закалки, кто там у тебя последний был? Тот америкашка в двенадцатом? — не унимался директор. — Ой, да ладно, сам уроки будешь у Юнги брать по охмурению. Чимин уже ходил холостой, а ты всё вокруг да около, а ты только и делаешь с жопы его вытаскиваешь, а дальше дружеских обнимашек вы никуда не заходили, — продолжил мило подстебывать директора Джин. — Ой, бабы, сами своих мужиков клейте, мне со своими разобраться надо, — хлопнул дверью Мин, уже порядком уставший от вечных загонов старших, не замечая никого перед и за собой, пошёл вниз, где его уже должна ждать компания маленького кролика и перекаченного. Сообщение от малышки Лин высветилось на экране телефона. Она сказала, что уже ждет его с Чоном на выходе. Тот улыбнулся проворности сестры, она уже практически завоевала этот шкаф в равной борьбе. — Чонгук, — Юнги неожиданно быстро для себя набрал номер парня, — слушай, подожди ещё пару минут, я хочу форму с раздевалки достать. С мелкой идите к камри жемчужной, — не успел парень услышать ответ, как чужая сильная хватка заставила отпустить телефон. Аппарат, на обратном конце которого всё ещё был голос, который все чаще и громче выкрикивал его имя. — Заебал, подстилка костлявая, — прорычал мужской грубый голос. Его руки еще сильнее сжали запястья, — хороший этот журналистишка, да? Раньше тоже был хорошим. Передо мной глаза опускал, на коленях передо мной стоял. Я был хорошим, — свободная рука поднялась высоко, делая сильный размах, от которого звонкий удар и тихое шипение разнеслись по безлюдному коридору. — Ой, прости, очередной синяк оставлю, — с нескрываемой злостью Хосок прижимал его к стене, с животной агрессией он смотрел на него. — Ты… лишь подстилка, Мин. К чему все эти драмы? Нашел рыцаря? Юнги… Ты шлюха. Блять, да как ты можешь смотреть на него? Ты моя игрушка. Кукла, которую только я могу разбивать и собирать, — даже не давая секунды передохнуть от дикой хватки, парень вернул руку, туда, где всё еще красовался яркий синяк от его сильных рук. — Ну, так ты играй, кукловод… Игрушка всё равно скоро сломается навсегда, — хватая воздух ртом и борясь с судорогами во всём теле. Он смотрел на него обычным надменным взглядом, однако, за этой надменностью скрывался страх, который уже долгие годы таится в его душе. — Игрушка никому не достанется, будь уверен. — Ты слабак, Мин, — прорычал Хосок, сильнее прижимая парня к ледяным стенам катка. — Без меня ты никто. Даже ничто. Ты бы сдох если бы два года назад я не поднял тебя. Ты бы сломался, как та самая игрушка. Я тебя починил, мне тобой и играть, мразь. Ты моя собственность, — хоккеист коснулся носом уже начавшей бледнеть щеки. Руки Юнги, всё ещё пытавшиеся убрать ладонь Хосока с шеи, становились всё мягче. Сердце стучало по ребрам все сильнее, заглушая все посторонние звуки. Веки становились все тяжелее, а картинка перед глазами размывалась, словно акварель водой. Он уже практически не почувствовал, как что-то оттолкнуло Хосока от него. Он не слышал, с какой злостью Чонгук бил бьющегося в истерике хоккеиста, не слышал угрозы в адрес хоккеиста, не слышал, как его звал Чон, пытаясь привести в чувства. Через пару минут, когда Чонгук наконец привел в сознание Юнги, взял его под плечо и повел на выход. Малышка Лин, явно обеспокоенная состоянием брата, начала спрашивать Чона, что произошло и почему её брат так выглядит. Но тот, не желая её как-то напугать, просто вел Мина рядом, периодически перехватывая его поближе к себе. Когда Чонгук наконец-то нашел машину фигуриста, посадил его на пассажирское сидение, затем закрыв дверь за Лин, сел за руль сам. — Юнги, ты как? — перехватывая левое запястье и пытаясь найти пульс, обеспокоенно бегал глазами по всё ещё бледноватому лицу Мина. — Голова не кружится? Может, болит? — Нет, всё нормально, Чон, всё нормально, — немного придя в себя, Юнги забегал глазами вокруг, будто пытаясь кого-то найти. — Он больше тебя не тронет, — заверил Чонгук, — я дал ему знать с какой стороны больница, не волнуйся, — накрывая своей ладонью его руку, он улыбнулся, протягивая бутылку воды, найденную в подлокотнике водительской двери. Юнги разом осушил бутылку, и понаблюдав еще немного за проезжающими мимо машинами сказал: — Поехали домой? — окинул он машину трезвым взгляд. Однако Чонгук не спешил заводить автомобиль. Он прикусил нижнюю губу и, лукаво глядя на него, прошептал: "Я не умею». — Вставай, водила с нижнего Тагила, — усмехнулся фигурист, открывая свою дверь. — Мотоцикл научился водить, а машину нет, парню двадцать один год, а он машину водить не умеет, — возмущался парень, заводя автомобиль. — Заставить тебя просто некому, каблук Чон Чонгук.