***
— Юн-и!!! — пищит Джин, заставляя динамики телефона Мина свистеть от столь громкого крика, неподдельно радуется и тянет руки к телефону, оставленному на барной стойке. — Я уже думал, что ты забудешь позвонить мне. Как там ты? Как твоя золотая ножка? Чимин ничего не натворил? — играя бровями, смешно жестикулируя руками, Джин пытался хоть как-то изменить кислую мину на лице Юнги. — Меня уже положили в палату, через несколько часов операция. Нога ноет, но это нормально, потому что врач запретил использовать трамадол, — Юнги пожимает плечами и смотрит в сторону диванчика, где разместилась его группа поддержки. — Джин, у тебя чуйка на неприятности, — хохотнул Мин и накрыл рот ладонью, видя взмывшие вверх брови тренера и взволнованный взгляд. — Всё нормально, не делай такой взгляд. Но косячник не Чимин, — Чонгук подсаживается рядом и кладет на ладонь Юнги свою, второй приветливо махая хену. — Теперь во дворце две парочки Ким, — хихикает Чон и приобнимает парня за плечи, забирая телефон. — А это уже пугает, — по-старчески хрипит Джин и, подзывая Намджуна, садится на стул у барной стойки. — Ну, не томи, — ворчит мужчина, щурясь смотрит в камеру. — Чимин муж мой теперь и что дальше? — взрывается Тэхен, уже подуставший за день от вечных издевок. — Теперь у меня есть семья и Ким Чимин, — ворчит парень, но всё же произносит имя и фамилию новоиспеченного супруга с особой нежностью. — Вот это да, — слышаться два удивленных голоса с динамиков телефона. — После возвращения, мы устроим вам свадьбу!!! — хлопает в ладоши Джин и смеется. — Господин Мин, — в палату входит медсестра и приветливо улыбаясь подходит к кровати, — я зашла предупредить вас о том, что через несколько минут к вам придет анестезиолог, поэтому, молодые люди, прошу на время проведения процедуры покинуть палату. — Я напишу попозже, — говорит Чонгук, сбрасывая вызов. Он с болью в глазах смотрит на Юнги. Тот буквально падает в пропасть. Улыбка на его лице вмиг исчезает, пропадает бесследно. — Малыш, — Чон сжимает ладонь парня и легонько улыбается, — это будет совсем не больно, слышишь? Эти ребята не сделают тебе хуже, — Чимин и Тэхен подходят с другой стороны и так же положив руки на запястье, говорят то, что так хочется слышать. В комнату заходит медбрат, проталкивая металлическую тележку со шприцами, ампулами вперед. Парни выходят из палаты и ждут. Пока они здесь, без Юнги, то можно расслабиться. Нельзя, чтобы парень видел их переживания. Это не самая сложная операция, а доктор вернул не одного спортсмена в строй. Но это не исключает тот факт, что волноваться они будут вдвойне. Если вся истерика Юнги таится где-то в его сознании, если его страх парализует, то Тэхена это волнение убивает физически. Кажется что ещё чуть-чуть и его сердце и грудную клетку можно будет собрать по кусочкам на другой стене. Десять минут проходят и Юнги вывозят в сторону операционной. Видимо, парню хорошо ударил в голову наркоз. Несмотря на то, что все препараты вводились непосредственно в колено, Мин улыбался, как дурачок, лежа на откатывающейся от двери своей палаты каталке и что-то увлеченно рассказывал на английском мед брату. — Я всего на часик, — хихикает он и скрывается за дверьми.***
— Я не готов так валяться три дня, — вяло тянет Юнги и бросает взгляд на перемотанную эластичными бинтами, подвешенную ногу. — Меня хоть кто-то слышит? — уже раздраженно спрашивает Мин, пытаясь привлечь внимание старших, увлеченных разговорами, но не с ним. Тэхен разговаривал с мамой Мина, усердно докладывая о каждом сказанном врачом слове. Чимин разговаривал с Джином, и пытался доказать, что с Юнги, который то и дело пытался привлечь к себе внимание, в полном порядке и что кричит он не от боли. А Чонгук детально описывал своему отцу, и уже главному лечащему врачу Мина, курс препаратов, обезболивающих, лекарств и почти дословно рассказывал показания местного врача. — Как же вы бесите, — фыркает Юнги и зарывается под одеяло, прячась от надоевших взрослых. И так проходят несколько дней после операции. Мин увальнем лежит на кровати, Чонгук то и дело таскает ему вкусняшки, в основном фруктовые, но так даже лучше, не придется бороться с набранным весом. Тэхен то и дело работает, не отпускает телефон из рук, чем обижаем Чимина, который плачется Мину наедине, что вышел замуж за робота. Ещё через несколько дней утром в палату вваливает Чонгук и тащит за собой костыли. Теперь можно понемногу ходить, хотя Юнги практически уверен, что большую часть первого дня вместо ходьбы будет висение на шее Чонгука. Но это всё-таки лучше, чем валяться увальнем в кроватке. Он начинает потихоньку бродить по больнице, слушает рассказы Чонгука с юности. Ведь именно эта больница была предыдущим местом работы его отца. — Вот, — тянет Чонгук Юнги на лавочку рядом с кабинетом хирурга. — Я тут сидел после драки и ждал, пока папа зашьёт одному ушлепку бровь, которую я разбил в неравной схватке, — кичится Чон, выпячивая грудь вперед. — Между прочим троих одолел в одиночку. — Тебе в хоккей играть надо, — хихикает Мин и кладет ему голову на плечо. — Орангутанги тоже так умеют, — продолжает парень, обхватывая руку парня своими. — Кстати, а как так вышло, что тебе 23, а ты уже закончил университет в Корее? — не отрывая головы спросил Юнги. — Я тут до 21 года учился. Прошел три курса здесь и переехал в Корею по обмену. Там и закончил, — Чонгук краем глаза смотрит на Мина и улыбается, видя ещё совсем детский взгляд. — А что? — Я просто пытаюсь осознать насколько ты старый, — задумчиво произносит Юнги. Чонгук недовольно шипит и скалится, но видя Мина, что строит ребяческие мордашки прям у него под носом, ухмыляется, чмокает в лобик и прижимает его голову в своей груди.***
Вторая неделя и Юнги наконец-то отправляют домой. Ну, как не совсем домой, а во временное пристанище. Квартира родителей Чонгука пустует уже который год. К счастью, мама парня оказалась намного смекалистее и оставила ключи подруге семьи. За всю ту неделю, которую Юнги провел в больнице, парни вылизали квартиру до блеска. Там теперь можно не только жить, но и проводить операции. Даже Тэхену, настоящему педанту чистоты, придраться было не к чему. К вопросу о семействе Ким. В их семье, спустя неделю совместной жизни наступила идиллия. «Делу время — потехе час», — так Тэхен ограничил в семье все возможные и невозможные истерики, которые Чимин закатывать умел и делал это виртуозно. День за днем Юнги увеличивал нагрузку на ногу и усердно выполнял указания врача. Прогресс есть и он виден на лицо: почти все достопримечательности Нью Йорка Юнги обошел. Пусть часть пути его таскал на спине Чонгук, но всё равно миссия подходит к концу. Пейзажи за окном наскучивают, неродной язык режет слух, а сердце так и ноет каждую ночь: «Пора домой!»