When the Levee breaks
– Трахни меня. Тэён прыснул, забрызгав все документы только что сделанным глотком кофе, и закрыл рот ладонью, пытаясь откашляться. А пора бы привыкнуть. Каждая воспитательная беседа с этим малолетним пикапером заканчивалась именно так. Тэён давился всем, что было у него во рту, спотыкался, заикался, потел, крикливо возмущался и выставлял парня за дверь, убедительно прося секретаршу больше никого к нему не пускать... Сколько можно? Он не знал, как долго это всё будет продолжаться. Жалоб от преподавателей поступало всё больше, вызывать мать из Таиланда было бесчеловечно, и нужно бы уже что-то делать, вот только... Что? – Сколько раз я должен тебе повторять? – Тэён промокнул салфеткой испачканный подбородок и встал, пытаясь расслабить галстук. – За неформальное обращение к преподавателям, я молчу уже про СВОЮ должность, правила школы предусматривают дисциплинарное взыскание. Сколько там у тебя уже накопилось часов для отработки? Тен слегка нагнул голову, небрежно коснувшись пирсинга на левом ухе, и недовольно цокнул. – Трахните меня пожалуйста, господин директор, – он говорил это так легко, будто заказывал лапшу в соседней забегаловке, а Тэён чувствовал, как снова давится, но не понимал, чем. Стараясь не выдавать панику, он поднимает трубку, просит секретаря вызвать школьного психолога и, стянув наконец чёртов галстук, впервые находит в себе смелость сесть на диван напротив старшеклассника. Сегодня он точно разберётся с этим. – Дорогой Тен, давай поговорим, м? Ты хочешь закончить нашу школу и получить хорошие рекомендации для поступления в академию художеств? – Я хочу, чтобы вы вкусно выебали м-... – Хватит!! Почему ты всё время просишь об этом?! – Но вы почти сделали это тогда, помните, господин директор? – парень широко улыбнулся, открывая идеальный ряд белоснежных зубов. Нет. Не сегодня. – Что?.. Не-.. не было такого!.. Так, всё, иди. Мне нужно готовиться к совещанию. Будешь себя плохо вести, я тебя отчислю, – махнув рукой в сторону двери, Тэён резко встал и вернулся к столу, делая вид, что что-то ищет среди похороненных друг на друге бумаг. – «Плохо» – это как? – директор вздрагивает, когда слышит сексуальный голос с лёгким акцентом почти над самым ухом. Он тут же отскакивает и прячется за кресло, благодаря небеса за то, что мурашки пробегают свой сумасшедший марафон практически бесшумно, если не считать оглушающую дробь сердцебиения... О чём он думал, принимая этого паренька в свою школу? Наверное, о батате. И тем не менее, это был риск, на который молодой директор шёл вполне осознанно. – Это так, как ты себя ведёшь... практически постоянно и... Верни пожалуйста Мун Тэилю его коллекционный метроном! Хоть он и говорит, что это всё злые дУхи, я уверен...... Что ты делаешь?.. Перес... Это мой галстук! Как он оказался у тебя?! Так, отдай... Что ты..? Но Тен увернулся, с озорной улыбкой чертёнка продолжая устраивать темно-синий галстук от Dior под своим воротником. Бросив попытки отобрать, Тэён досадно простонал и опустился в кресло, массируя виски. Ни одна, прежде работавшая без отказа, воспитательная методика курса педагогической психологии никак не могла помочь директору повлиять на ситуацию с этим неординарным тайским ребёнком искусства, совершенно не воспринимающим ни общепринятые нормы, ни установленные правила... Да и не сказать, что он знал много подобных схем воспитательного воздействия, подходящих под конкретный случай, или... действительно пытался их использовать, ведь проблема была, скорее, в том, что ему не давали даже попробовать... К тому же, у господина директора были связаны руки. Тогда в Таиланде, одним из пьяных вечеров на вилле, он действительно почти... – У меня не получается завязать... – Что?.. Аа... – Тэён отвлёкся от размышлений и посмотрел на ученика. Сын горничной сидел на подоконнике, пытаясь соорудить на своей тонкой шее какой-то неимоверно сложный узел. – Послушай... Читтапон Личайпрн-кхм кхм... Это уже переходит все границы... Верни мне мой галстук и давай договоримся... – Не получается, – совершенно не слушая, парень раздражённо цокнул, зло сморщив верхнюю губу, и поднял пристальный взгляд на директора. – Завяжи мне. – Во-первых, официальный стиль речи, пожалуйста. Во-вторых... – Тэён вдруг смолк, смотря куда-то сквозь пространство. – Ладно, хорошо, бери его и... катись давай отсюда, у меня дохрена ещё работы... Он опять закрыл глаза, вернувшись к медитативному массажу ноющих висков, зная наперёд, что этот паренёк всё сделает по-своему... «Где были мои мозги, когда Джонни втирал про приём нового стипендиата с криминальными наклонностями?!?!....... Видимо, там же, где они были в тот вечер, когда...» – Завяжи мне галстук, и я уйду. Обещаю. – Что?.. Ааа... Галстук... Да... Подож-.. Что?! Завязать, и ты уйдешь?! Хах... Послушай, Читтапон Личайпрн-...кхм-кхм, да чтоб вас...эммм.... Да.... Во-первых, официальный стиль речи, пожал-... – Тэён зажмурил глаза... Он так устал сегодня... С самого утра... Ещё и этот парень... «Трахнуть?? Хах... Здесь тебе бордель, что ли?.. Ох уж эта современная молодежь...». – Я завязываю, ты ТУТ ЖЕ уходишь... А так как это Dior, ты послушно возвращаешь учителю музыки метроном и перестаёшь так бессовестно прогуливать все уроки. Понял? Только так. Всё. Тен сделал вид, что размышляет, затем загадочно улыбнулся, слегка опустив голову, и жестом подозвал директора к себе: – Хорошо, давай... – Во-первых, официальн-... – Я считаю до трёх. Если не подойдёшь, сделка отменяется. Раз... Тэён сам не заметил, как вдруг резко вскочил и тут же оказался у окна. Тормозя, он опёрся руками о подоконник, на несколько мгновений оказавшись нос к носу с горе-стипендиатом... От школьника пахло акриловыми красками и чем-то сладким, и на секунду Тэён провалился в яму чувственного флешбэка, приятно ощущая бегающие по спине мурашки. – Вах... – Тен звонко засмеялся, совершенно не смущаясь и не заботясь о контексте всей ситуации. – Как быстро... Старшеклассник немного поерзал, усаживаясь поудобнее, и выпрямился, слегка задрав подбородок. «Что ты творишь?.. Тебе тридцать лет, идиот...» Стараясь скрыть неловкость, Тэён закусил нижнюю губу и приступил к завязыванию самого обычного четвертного узла... Но даже он сейчас казался слишком сложным и требующим катастрофического количества времени, потому что эти кошачьи глаза с мистическим отливом, не отрываясь гипнотизировали его губы, заставляя нервничать. Директор почти закончил, когда Тен вдруг обхватил его ногами, прижимая и небрежно укладывая руки на чужие плечи. – Что ты делаешь?!! Хва-... – А никто и не говорил, что завязать будет легко... господин директор... – не отрывая взгляда от его губ, сын горничной ехидно усмехнулся и сцепил ноги ещё сильнее, вынуждая Тэёна искать опору у окна, чтобы хотя бы между их лицами сохранить минимальное расстояние. Чужое дыхание у самого рта парализовало лёгкие, а ощущение горячих бёдер, с силой сжимающих его, заставляло сердце стучать быстрее, отравляя мысли... И если бы Тен сейчас его поцеловал, Тэён бы просто ничего не смог с этим сделать, сославшись не столько на безвыходность положения, сколько на слабость своего тела перед красотой и сладким удовольствием, но стипендиат молча выжидал, продолжая перебирать кончиками пальцев волосы на затылке. «Прямо как в тот вечер.....» С каждой секундой температура их табуированной близости росла по экспоненте, и контролировать желания становилось всё труднее, однако пусть он и устал, в этот раз алкоголь и разбитое сердце не добавляло веса соблазну, да и Ли Тэён не из тех, кто повторяет ошибки. Молодой директор медленно наклонился к проколотому во всех местах аккуратному ушку. – Так сильно хочешь этого?.. – было приятно чувствовать, как старшеклассник напрягся, сжимая пальцами плечи. – Ты же у нас художник... Творческая личность... С фантазией не должно быть проблем... Просто представь, что мы сделали это... и успокойся... забудь... двигайся дальше... Ты ещё слишком юн. Как-нибудь переживешь... Он хотел отстраниться, почувствовав, как Тен расслабил ноги, но замер, услышав насмешливый шёпот. – Ты всегда так делаешь, да? Фантазируешь, что любил взаимно, а потом пытаешься как ни в чём не бывало двигаться дальше. По спине пробежал неприятный холодок, а в горле застрял странной природы ком, и Тэён закашлял, пытаясь прочистить лёгкие. Не помогало... Вдруг в дверь постучали, и в кабинет наконец вошёл школьный психолог: – Я прошу прощения, меня задержали... Тэён всё кашлял, прикрывая рот ладонью, когда Тен ловко спрыгнул с подоконника и бесшумно покинул комнату, оставив запоздавшую помощь невостребованной.flashback
К вечеру жара отпускала и Тэён спускался пить к бассейну. Отпуск кончался через два дня, и впереди его ждали насыщенные школьные будни, погрузившись в которые, он надеялся заглушить ноющую боль в сердце. Очередные отношения продлились не долго, но он начинал к этому привыкать, смеясь над своей глупой наивностью. Опустив ноги в прохладную воду, Тэён допивал очередную бутылку дорогого алкоголя, когда вдруг услышал позади себя знакомый голос: – Всё ещё пьёшь?.. Сын горничной был единственным тайцем в округе, более-менее объясняющимся на корейском, и Тэён даже не обернулся, мгновенно узнав этот голос... – Всё ещё воруешь батат с кухни? – Ты всё равно в этот раз только пьёшь. Ничего не ешь. Жалко? – Да нет... просто... К чёрту. Иди сюда, побудь со мной... Уже который год молодой директор снимал только эту виллу, когда приезжал отдыхать в Таиланд, но с сыном одной из горничных он познакомился только в прошлом году... В то время он никак не мог понять, почему в его комнате по вечерам так сильно пахнет краской, пока однажды ночью не поймал на кухне босого воришку. – Ты кто?! – Тен. – Тен?.. Да нет, в смысле... Что ты здесь дЕлАЕшЬ?! Парень явно что-то прятал за спиной. – Покажи, что ты взял? – но Тен отрицательно покачал головой, немного отступив назад. – Послушай, я не буду вызывать полицию, просто покажи и разойдемся... В тот раз странный парень убежал, но уже через пару дней история повторилась. – Опять?! Что ты там всё время прячешь?! – Ничего... – Послушай, как там тебя... тебе не кажется, что это уже немного... Стой! ЭЙ!! Тен выскочил на улицу через запасной выход, оставив возмущённого отдыхающего наедине со знакомым запахом... «Краска?.. Хмммм...» Молодой директор сам не заметил, как стал наблюдать... Со временем он узнал, и кто был этот парень, и почему он пах краской, и что воровал… но одно оставалось непонятным. Тэён засел на кухне с фонариком, и, спустя пару часов как дом уснул, в проёме показался знакомый силуэт. – Ну наконец-то, я уже подумал, ты сегодня не проголодаешься. Он включил свет, а Тен испуганно замер, удивлённо уставившись на разоблачителя. – Давай, бери запечённый батат и пошли к бассейну. Мне тоже возьми. Чуть не сдох тут с голоду... – Сидеть на кухне и умирать с голоду? – Не умничай... Пошли. На улице пахло солёным морем и ночной свежестью, а красивая подсветка голубой воды в бассейне добавляла антураж. Они сели на шезлонги и некоторое время ели молча... Тэён смотрел на изящные тонкие лодыжки босых ног, сложенных в форме лотоса, и думал о том, что они слишком белые для жизни в подобном месте. На одежде Тена была краска... Тэён доел свою порцию и откашлялся. – Послушай... Почему, когда я вечером захожу в свою комнату, там пахнет тобой? Тен замер и медленно поднял глаза. «А он очень красивый...» – Я имею в виду... Там пахнет твоими красками... – Я рисую. – Я знаю, но почему этот запах в моей комнате? – Я там рисую. – Каждый день?! И что же ты там рисуешь? – Кровать... – В смысле?.. Какую кровать?.. – Твою... неубранную кровать... – Так, ещё раз, – Тэён неловко засмеялся, но не наблюдая и тени шутки в серьёзном лице напротив, откашлялся и сел поудобнее. – Подожди, ты говоришь, что каждый день приходишь в мою комнату, чтобы рисовать кровать?! – Да... – Но... Кровать?! Серьёзно?! – Неубранную кровать. – Но, когда я возвращаюсь, она всегда заправлена! – Я попросил маму не убирать твою комнату. Я делаю это сам, после того, как нарисую... – Боже… да что там рисовать-то, объясни мне! – директор всё ещё надеялся, что этот парень шутит. – Она...каждый день разная... Мятые простыни...разбросанные подушки... свисающее покрывало... Хранящая твоё тепло, она хранит твоё пробуждение, и... Ты... такой красивый... что всё, чем ты владеешь, тоже становится красивым... Были ли это мистические блики в красивых глазах, молодое стройное и изящное тело или странные слова, произнесённые с акцентом, но что-то вдруг заставило Тэёна почувствовать сильное влечение к этому испачканному краской ночному вору его еды... Молодой директор сглотнул и отвёл глаза, стараясь отвлечься... «Интересно, сколько ему лет?..» К чему этот вопрос, ведь в Корее его ждал парень, да и... Это просто минутное возбуждение... слабость... треклятое пристрастие к красоте и падкость на удовольствия... Но видимо что-то его выдало, потому что Ли Тэён почувствовал кожей, как атмосфера внезапно изменилась, и поднял взгляд на странного художника... Томно прикрыв веки и закусив край нижней губы, Тен смотрел прямо на его пах, неестественно выгнув спину, и у директора перехватило дыхание. Он резко встал и начал громко зевать. – Ладно… Уааах… Я всё понял. Пошли уже спать. – Спать? – этот странный взгляд смущал его, как ребёнка, и это начинало немного напрягать. – Эммм… Я имею в виду, каждый к себе домой, правильно? Спокойной ночи, Тен… С тех пор, Тен больше не прятался и ничего не воровал. Если Тэён проводил на вилле весь день, играя в приставку или распивая непонятные напитки у бассейна, Тен был неподалёку и либо рисовал, либо просто молча наблюдал за ним, периодически выполняя поручения зовущей его матери… Он всё так же убирал его комнату, оставляя после себя свежие цветы и запах краски, и Тэён старался не думать о том, насколько этот парень загадочен и… привлекателен для него, проявляя слишком неоднозначный интерес не только к батату, но и к тому, кто заказывал его в дом тоннами. В этот раз молодой директор приехал на виллу лишь на неделю, со слезами выпросив у Доёна отпуск, чтобы отвлечься от очередной любовной трагедии, и всё время пил практически до отключки, тайно надеясь проснуться и обнаружить избирательные провалы в памяти. Но кроме похмелья в больной голове ничего не наблюдалось, пока на глаза не попадался Тен… Сын горничной повзрослел и стал ещё красивее, а его мистические глаза хранили в себе таинственные секреты, пристально наблюдая за беспрестанно пьющим гостем, и Тэён просто надеялся, что ему кажется, и никто не приходит в его комнату ночью, чтобы открыть окно, дотронуться холодными пальцами до щеки и опустить противомоскитный балдахин… – Хватит. Это вредно… За всё время, что ты здесь, я ни разу не видел тебя трезвым. Тэён сделал ещё глоток и повертел бутылкой перед глазами, оценивая свои запасы. – Лучше принеси мне ещё одну. – Нет. – Я сказал, принеси мне бутылку. Она в мини баре, в столовой. – Я сказал, нет. – Нахуя ты учишь корейский, если не выполняешь мои требования? Я здесь этот… как его… ебучий клиент!! Иди и принеси мне виски или я… Но Тен вдруг выхватил у него остатки алкоголя и,с силой толкнув ногой, скинул в бассейн. Было не глубоко, но холодная вода мгновенно охладила голову, и, немного всё же наглотавшись хлорированной жидкости, Тэён пытался откашляться, облокотившись о борт. – Принести вам полотенце, господин «ебучий клиент»? – Тен слегка нагнулся, имитируя вежливый поклон и пряча одну руку за спину. Тэён постучал по груди и сделал пару глубоких вдохов. – Прости, я просто… к чёрту это всё… Дерзкий художник сел на место Тэёна, и, опустив босые ноги в воду, понюхал горлышко бутылки. Сморщив нос, он всё же опрокинул её и выпил до дна. – Буэ… гадость… – поставив пустую бутылку на плитку, он внимательно посмотрел на притихшего «клиента». – Тебя бросили? – Мы рАсстАлИсЬ. Это было ОбОЮднО, чтоб ты знал. – Понятно. Что-то, мне кажется, это не первый раз, когда с тобой так поступают. – Хах… спасибо за поддержку. И я вообще-то уже сказал, что это было ОбОЮд-.. – Нужна поддержка? Я могу помочь. – Ты?! Пффф… кАк? – Я могу поддержать тебя, чтобы ты не долбанулся, когда будешь подниматься в свою комнату. – Ты так хорошо говоришь… даже удивительно… Зачем тебе корейский? – Ты говоришь на нём. – Ну и что? – Я хочу понимать тебя. – Зачем? Я просто очередной пьяный и капризный съёмщик. – Нет… Ты красивый… – Поздравляю, со зрением у тебя всё в порядке. К тому же, ты тоже красивый… При чём тут ..? – Вот здесь… – Тен вдруг тянет руку и дотрагивается до его груди. – Ты красивый там… внутри… красивый и очень хрупкий… Настолько, что стоит только дунуть… Сын горничной складывает губы в трубочку и осторожно дует Тэёну в лоб, заставляя кожу покрыться мурашками, а сердце забить тревогу, которую так никто и не услышит. – Ты поэтому хочешь меня понимать? Боюсь, этого недостаточно, чтобы поддержать твой стимул в изучении… – он взял его за запястье, отнимая руку от груди. Стоять в воде было холодно, но Тэёну казалось, что он горит, и дело было не в колоссальном количестве выпитого алкоголя. Красивые глаза художника ярко горели, отражая все тайные желания молодого жаждущего тела, а соблазнительные губы влекли своей мягкостью и приоткрытыми створками… – Я должен понять… если ты вдруг скажешь, что хочешь меня… – Между строк, что ли? – Особенно, между строк… Ведь ты никогда не скажешь этого прямо. – А ты?.. – Я? – Тен раздвигает ноги и тянет Тэёна на себя. Молодой директор послушно позволяет заключить себя в интимный замок из сцепленных за спиной ног и обхвативших шею рук, чувствуя, как возбуждение нарастает, а желание осквернить это юношеское тело своей безудержной страстью побеждает благоразумие. – Трахни меня, давай, – сын горничной наклоняется, щекоча ухо своей длинной челкой, и сладко шепчет, специально пародируя сильный акцент. – Я знаю, ты хочешь… Но только красиво и без сожалений. Он медленно поднимает лицо, оставив между их носами лишь пару миллиметров, и ждёт. Пахнет краской и чем-то тягуче сладким… Тэёну кажется, он чувствует, как плавится чужая плоть, умирая в стонах наслаждения, а голая белая кожа покрывается липкой испариной… Какая она на вкус? Как самый элитный фисташковый ликёр. Тэён в этом почти уверен. Тен вдруг ухмыляется и облизывает губы. «Дьявол…» Он знал, что пожалеет, но сейчас это не имело совершенно никакого значения. Молодой директор вдруг резко притягивает парня за талию и жадно накрывает его губы своими, чтобы показать, что его «язык» не предполагает «барьера», особенно, когда он в чужом рту… Вдруг резкий стук в дверь вырывает Тэёна из воспоминаний, и он резко выпрямляется, делая вид, что сосредоточенно читает документы. – Простите, господин директор… Но уже полдесятого вечера… Я ухожу… Вы закроете здесь всё? – А? Да? Даа… Хорошо, конечно… – Не забудьте выключить кондиционер. – Да, да, я выключу, спасибо… Секретарь ушла, хлопнув дверью так, что у Тэёна с бумаг съехал небольшой кактус с запиской и упал на пол. «Что за манеры?!» Жалобно простонав, он нехотя встал и, хватаясь за спину, нагнулся за совершенно бесполезным держатетелем. На бумажке была всего лишь одна фраза, и молодой директор вспомнил, как однажды написал её… «В критический момент мудрый строит мосты, а неразумный строит дамбы» – Хах… Он раздражённо хватает пульт, цикает верхнюю кнопку, совершенно не обращая внимание на то, что вместо того, чтобы выключить кондей, включил турбо режим, и, схватив пиджак, покидает кабинет.