— Держите вора!
Фицерберт уже не помнил, когда в последний раз слышал этот крик в свой адрес. Казалось, проживая в прекрасном замке, в окружении важных персон, наслаждаясь каждым днём, он вообще забыл, каково это — быть вором, и не просто вором, а самым знаменитым преступником в мире, которого не мог поймать ни один гвардеец. Единственное, что напоминало ему о прошлом — задержание какого-нибудь нарушителя закона. Ему казалось, что солдаты специально делают это на его глазах, стараясь как бы намекнуть Юджину, что, если вдруг ему снова захочется вспомнить былое, его судьба незавидна, и никакие статусы его девушки не помогут. Бывало так, что принцессе попадались на глаза издёвки над парнем, что солдаты оправдывали шутками, но Рапунцель не верила. Она знала, что что-то ей не договаривают…
Вообще, Фицерберта никогда особо не волновало, что там о нём думают солдаты или кто-то ещё. Когда-то главным для него было лишь воровство и он сам, теперь же единственное, что имеет для парня значение — его девушка и друзья. Однако были моменты, когда гвардейцы перегибали палку с так называемыми «безобидными шутками» и оставляли на его личике небольшие «презенты» в виде пары синяков, что Фицерберт оправдывал своей невнимательностью, в результате которой спотыкался и падал, когда принцесса обеспокоенно спрашивала о случившимся. Но, несмотря на ту убедительность, с которой Юджин всё это рассказывал, девушка не верила. Подозревала, что солдаты делали с ним это, но предпочитала молчать и делать вид, что поверила, и во время каждого его решения пойти прогуляться, с болью и тревогой в сердце говорила, не так — шептала лишь короткое:
— Будь осторожнее…
Но когда Фицерберт в очередной раз вернулся с синяками, которых, к слову, в этот раз было больше, чем обычно, Рапунцель была уже не в состоянии это терпеть и, ничего не сказав парню, решила сама поговорить с солдатами, дабы заставить их прекратить. Однако, к сожалению, этот разговор не дал результатов, а разговаривать с королём на этот счёт было бессмысленно — принцесса понимала это. Тогда девушка решила, что любой ценой будет всегда и везде сопровождать Юджина, куда бы он не пошёл. Но парень отказывался, убеждая девушку в том, что это был последний раз, когда возвращался домой с побоями, и принцесса нехотя верила. А иногда, по вечерам, она запиралась в своей комнате, и тихо плакала, и никто не видел и не знал об этом, кроме её верного друга Паскаля.
Прошло всего каких-то несколько дней, и Фицерберт стал замечать, что гвардейцы наконец оставили его в покое. Он и сам не понимал, почему, должно быть, им просто надоело. Это могло бы быть для парня хорошей новостью, если бы он в очередной раз не поймал себя на мысли, что его с раннего детства тянуло к кражам…
Поначалу он оправдывал это, тем что маленькому мальчику из приюта тоже хочется есть, и надо как-то добывать эту самую еду, чтобы выжить, а то, как кормили в детском доме Юджину просто не нравилось. Вот и начал он втайне ото всех покидать стены, ставшие для него тюрьмой, и искать пропитание. Удивительно: Фицерберт был совсем маленьким, когда совершил своё первое воровство и настолько хорошо, что солдаты поначалу ничего не поняли — это наталкивало на мысли, что в будущим он станет, возможно, самым известным и самым неуловимым вором из всех. Но этим дело не закончилось.
После своего первого удачного воровства, мальчик стал замечать, что не против повторить, даже если это будет без повода. Просто так. Подкрасться из-за спины и выхватить что-нибудь из чьих-то рук.
Так продолжалось изо дня в день. Фицерберт рос и каждый день приносил в детский дом украденное: какие-нибудь детские игрушки, побрякушки в виде недорогих колец или ещё каких-то украшений. И получал за это… Более строгие воспитатели ставили в угол на пару-тройку часов, а бывало и подвергали одним-двум ударам. Более мягкие — проводили воспитательные беседы, рассказывая, что воровство никогда до добра не доводит, но его это не беспокоило. Он думал лишь о том, что после нескольких часов «пыток» сможет снова сбежать и украсть что-нибудь. А крики вроде «
Вор! Держите вора!» только забавляли его…
Именно так, через долгие годы, стали складываться легенды о Флинне Райдере — самом известном и отпетом воре в истории Семи Королевств, что держал в страхе всех и каждого, который без труда водил за нос гвардейцев, пытавшихся его посадить.
Каждый день он воровал больше и больше, пока не понял, что просто не сможет жить без этого. Всякий раз, когда ему нужно было остановиться, у парня тряслись руки и по телу проходила нервная дрожь.
***
И даже сейчас, после встречи с принцессой, когда он пообещал больше никогда не вставать на путь воровства, Фицерберт каждый день чувствовал, что готов на всё, лишь бы вернуть то время, когда он жил только для себя и мог рассчитывать только на себя. Был готов отдать всё, что угодно, только бы снова попасть в то время, когда вся его жизнь состояла из авантюры, незнания, что случится завтра, приключений, опасностей и… воровства…
Да, Юджину настолько надоело играть роль «правильного парня», что под покровом ночи он, как в старые добрые времена, бесшумно выбирался из замка и, переодевшись, накинув плащ, забирал всё, что плохо лежит…
А самой любимой его частью «приключений» были утренние крики людей вроде:
— Воры!
Ну или:
— Обокрали!
Фицерберт, спокойно сидя у окна, наслаждался этими воплями, суетой гвардейцев, что пытались поймать след (Юджин всегда сравнивал их с собаками), ему нравилось даже беспокойство своей возлюбленной, когда она в панике забегала к нему в комнату и рассказывала о кражах, что происходят каждую ночь, о загадочном преступнике, что появился из ниоткуда и наконец о том, как его ловить. Парень лишь обнимал её и говорил, что всё будет хорошо.
Но самым большим для него удовольствием было находить на каждом дереве, на каждой стене новую, недавно наклеенную листовку:
«На Корону напали неизвестные воры! Кражи совершаются каждую ночь! Будьте осторожны и не поддавайтесь панике!»
Юджин улыбался, читая это, понимая, что солдаты никогда не узнают правды, потому что каждую кражу он совершает ночью, и то, в каком «стиле» он это делает отличается от предыдущего, ведь все считают, что это целая банда, но никто даже представить себе не может, что в этом деле замешан один-единственный, всем известный человек…
Юджин Фицерберт.
