У всех есть проблемы...

      Для капитана гвардии ежедневные поимки преступников стали традицией, которая длится уже не один год. Мужчина порой сбивался со счёта, когда ловил очередного преступника — так за день их было много. В последнее время ему даже казалось, что перед ним стоит кто-то из тех воров или других нарушителей, которых он не мог поймать…       Вообще, быть капитаном королевской гвардии — довольно утомительно, но со временем привыкаешь, хоть и платят сущие гроши, но работать можно… Если не ты, то никто. Капитан даже и не помнил, как именно он дошёл до роли главы стражи, да уже и не важно. Раз взяли, значит было, за что.       Зато он хорошо помнил, как ловил на себе косые взгляды жителей королевства, когда шёл по улице, держа за руку маленькую девочку лет четырёх-пяти, словно она его родная дочь. Людям было бы всё равно, если бы они не знали, что капитан всю жизнь был одинок. Люди Короны любят совать нос, куда не просят… А бывало, что люди шептались за его спиной даже когда он шёл один. Капитан привык к этому, поэтому вскоре прекращал обращать на это внимание (если вообще обращал), потому что казалось, будто он не только пропускает всё мимо ушей, но и старается ходить там, где меньше всего народа. На самом деле мужчина не очень понимал, чем вызвана такая резкая реакция на ребёнка, что остался один в столь раннем возрасте. Что бы вы сделали на моём месте, часто думал капитан, проходя мимо жителей, что исподлобья смотрели на него и шептались.       Однако простыми сплетнями дело не закончилось. Капитану всерьёз стало казаться, что кто-то следит за ним… он пытался отгонять от себя эти мысли, мол, на нервной почве ещё не такое показаться может, но с каждым днём становилось только хуже: страх усиливался, и мужчина стал меньше уделять внимание общению с людьми. Единственный, с кем он более-менее контактировал — король, который давал задания. Даже с дочерью он почти не разговаривал, что не на шутку её пугало. — Пап, всё хорошо? Тебя что-то беспокоит? Давай поговорим?.. — часто, в полголоса произносила девушка, когда у неё выпадал шанс остаться наедине в кабинете отца.       Он либо игнорировал и молча уходил, нахмурив брови, хлопнув дверью; либо придумывал самую неубедительную отговорку: «Сейчас не могу. Много дел»…       Что-то тут не так, думала девушка после неудавшихся попыток заговорить с капитаном гвардии. Уже, кажется, не в первый раз, но к этому так сложно привыкнуть. Особенно Кассандре. Когда, проходя мимо кабинета отца, она слышала, как он с кем-то разговаривает. Или даже… шепчет. «Пожалуйста, оставьте меня в покое…»       Девушка боялась заходить и спрашивать.       Пока однажды он сам не рассказал ей… О том, что, кажется, его преследуют преступники, которых он когда-то посадил за решётку. Куда бы он не пошёл, они тенью крадутся за ним. Зачем? Что им нужно? Запугать? Убить? Капитан мог лишь догадываться, но он был готов спорить на что угодно… им нужна месть… за время, что они провели в тюрьме.       Все эти истории казались Кассандре не чем иным как абсурдом. Ерундой. Полётом фантазии. Она даже не знала, что её беспокоит больше: бредни отца или тот факт, что он стал слишком… нежным, что ли… Раньше его никогда не тянуло на откровения или паранойю, а тут… такое… Девушка даже не знала, что делать и кого просить о помощи. — Отец, все преступники за решёткой. Не волнуйся, — часто пыталась успокоить капитана Кассандра, но всё в пустую. Или он делал вид, что поверил, или не слушал и продолжал стоять на своём.       Его страхи с каждым днём росли. Он стал реже выходить на улицу, думая, что они повсюду. Кассандре было нетрудно сопровождать отца, но она не могла делать это каждый миг каждого дня. У неё своих дел по горло и больше. Она не хотела оставлять отца одного, но единственное, что она могла делать — просить самых опытных солдат гвардии ходить с капитаном везде и всюду. Как бы то ни было, это хоть немного помогало капитану чувствовать себя в относительной безопасности.       Но надолго ли это?..