Ваши чувства

Спустя три дня Осаму уже ехал на встречу с Достоевским. Он без особого труда добыл у Сакагучи Анго разрешение на этот визит, умолчав о его причинах. Пройдя множественную охрану и немыслимой длины коридоры, Дазай оказался около камеры Фёдора. Он не знал до конца, что собирается говорить, но на его лице была маска абсолютного спокойствия и уверенности. Осаму подошёл вплотную к стеклянной стене, которая разделяла его с заключённым. Достоевский, сидевший до этого на койке в углу камеры с опущенной головой и закрытыми глазами, резко встал и уставился на посетителя безумным взглядом. Дазаю показалось, что в Достоевском стало ещё меньше человеческих черт, чем было с их последней встречи. Внутри что-то странно сжалось, но на лице детектива появилась лишь самодовольная ухмылка. - Дазай Осаму! – улыбаясь как ненормальный, тихо произнёс Фёдор, - совру, если скажу, что ожидал тебя так скоро здесь увидеть. - Как же так? – усмехнулся Дазай, - я то думал, ты всегда наперёд знаешь, что произойдёт. Достоевский подошёл ближе к стеклу, не переставая улыбаться. - Зачем же ты здесь? – спросил он. - И этого не знаешь? Теряешь хватку, сидя в этой дыре, - покачал головой Осаму. - С каких пор нам требуется так много говорить и объяснять? – голос Фёдора звучал ровно, как и всегда, - ты не мог прийти без причины, поэтому, будь так добр, кончай шутки шутить и переходи к сути. К Дазаю стали закрадываться сомнения, было ли верным решением начинать этот разговор, но обратной дороги уже не было. - Хочешь, я вытащу тебя отсюда? – выпалил Осаму. Достоевский молчал. У него в голове пронеслись десятки вариантов, почему Дазай предлагает такое. Хотелось засмеяться, но Фёдор не сделал этого. Он шагнул ещё ближе к стеклу, оказавшись вплотную с детективом. - Не думай, что победил меня. Не думай, что теперь тебе удастся меня обмануть. Я могу выбраться отсюда, когда захочу, и ты прекрасно это знаешь, - Фёдор немного помедлил, - но мне интересно, чего ты хочешь на самом деле? Он правда не мог этого понять. Достоевский всегда знал, что собирается сделать Осаму, но не в этот раз. Это начинало напрягать Фёдора. - Чего я хочу? – теперь в голосе Дазая промелькнула неуверенность, и Достоевский сразу это заметил, - я хочу…понять, что со мной. Повисла тишина. Фёдор ждал, а Осаму решил, что если сейчас всё рухнет, то пусть так и будет. - Я не могу без тебя… Хочу дотронуться до тебя, - но последняя капля самоконтроля заставила Дазая замолчать. На этот раз Достоевский залился безумным хохотом: - Чего бы ты ни добивался, я не собираюсь вестись на эти уловки. Приходи, когда продумаешь свои действия получше, - Фёдор прислонился лицом к стеклу, а Осаму сделал шаг назад, - тебе не победить меня второй раз. Хотя...разве в этот раз ты победил? На уме у Достоевского было только одно – его цель – очищение мира. Но сейчас ему стало ясно, что ближайшее время он проведёт в раздумьях, почему Дазай несёт всю эту чушь и чего пытается добиться. Осаму не сказал больше ни слова. Он понял, что всё пошло к чертям, и если бы не случайность, он сказал бы ещё больше. Детектив развернулся и быстро зашагал по коридорам, чувствуя на своей спине взгляд Фёдора. Выйдя из здания тюрьмы, Дазай пошёл до ближайшего магазина. Но идти до него пришлось долго. Осаму не знал, сколько шёл, а в голове крутилось только одно: «Что я наделал…» Наконец-то найдя какой-то богом забытый магазин, Дазай купил три бутылки саке и вышел. Теперь он просто медленно шёл куда-то вперёд, вливая в себя спирт. Хотелось только одного – не думать, не понимать, забыться. Детектив потерял счёт времени, он уже не осознавал, где сейчас находится. Осталась всего одна бутылка, а перед глазами уже висела дымка опьянения. Начинало смеркаться. Внезапно Дазай вспомнил про Марину: «Это ведь эта малолетняя дура надоумила меня к нему поехать! Чувства… Всё было прекрасно без них! Вот я ей выскажу…» Хоть мысли и путались в голове у обычно сдержанного и уверенного Осаму, но он помнил, что Цветаева говорила на счёт своего места жительства. Дазай с горем пополам нашёл вход в метро и сел на, как ему показалось, нужную ветку. Выйти надо было, как он предполагал, на конечной станции. Людей в вагоне было на удивление немного, но почти все из них бросали на Осаму беспокойные взгляды. Однако он не обращал на них никакого внимания, лишь изредка делал пару глотков саке. Когда поезд подошёл к последней станции, бутылка была уже пуста. Дазай поднялся на улицу, где уже окончательно стемнело. Оглядевшись вокруг, он обнаружил, что оказался в районе Йокогамы, застроенном зданиями не выше двух этажей, но и они находились на достаточном расстоянии друг от друга, в отличие от центра города. Детектив поплёлся вдоль улицы. Ноги уже едва слушались, но долго искать не пришлось. Пройдя около километра, Осаму увидел здание с табличкой «Хостел» и сразу же отворил дверь. За маленькой стойко ресепшена (если это вообще можно было так назвать) стояла молодая девушка. Она подняла усталый взгляд на позднего посетителя. - Вам нужна койка или комната? – спросила она, - постойте…вы пьяны? - Совсем…немного, - запинаясь, начал говорить Осаму, - мне…мне нужно узнать, проживает ли…ик…здесь Марина Цветаева? - Но я не могу предоставить вам такую информацию, - возразила девушка. - Как это не можете? – Дазай стал говорить громче, - я же…я же из Детективного Агентства! - Мужчина, успокойтесь! – девушка почти перешла на крик, - уходите отсюда, иначе я вызову полицию! Где-то в глубине коридора скрипнула дверь, и послышался звук шагов. Хоть изображение перед глазами плыло, но Осаму сразу же узнал Марину. Девушка была в длинных спальных брюках и какой-то старой чёрной футболке, но сонной вовсе не выглядела. Она, в свою очередь, пока не успела взглянуть на детектива, а обратилась к девушке за стойкой: - Извините, у вас всё в порядке? – спросила Цветаева, но, повернув голову, вздрогнула, - Дазай?! Ты…как? Чего ты тут делаешь? Осаму что-то невнятно промычал. Марина схватила его за запястье и потянула в коридор, попутно извиняясь перед девушкой, встречающей гостей. Цветаева открыла дверь своей комнаты и затянула туда Дазая, закрываясь на ключ. Детектив увидел маленькую комнатушку, в одном углу которой лежал футон, в другом – чемодан, рядом с которым стояла гитара, а вокруг стопками лежали вещи. Ещё здесь было маленькое окно и...больше ничего. - Как ты нашёл меня? – первое, что спросила Марина. - Я же…ик…детектив, ты что, забыла? - Почему ты пьяный? Что произошло? Но перед тем, как ответить, Осаму сполз по стене на пол, ноги больше не слушались. - О чёрт, - Цветаева села на колени напротив. Дазай, запинаясь, рассказал, что произошло, иногда путая английские и японские слова, но Марина всё прекрасно поняла. Она молча слушала, и её глаза стали наполняться слезами. Но Цветаева не плакала, а Осаму, закончив рассказывать, поднял взгляд на девушку: - Зачем? Зачем ты сказала мне пойти? Зачем залезла в мою душу? Он точно обо всём догадается…у меня нет перед ним преимуществ. Я всегда мог бы обвести его вокруг пальца, но сейчас… Тюрьма не остановит его… Марину пронзило чувство вины, она понимала, что в ответе за то, что человек, сидящий сейчас перед ней, так страдает. Девушка не сдержалась, придвинулась ближе и крепко обняла Дазая. Он ничего не сделал. - Всё будет хорошо…хорошо, - тихо сказала Марина, - это моя вина, не твоя. Я помогу всё исправить, обещаю… Девушка трясущимися руками гладила детектива по спине. Она боялась, что тот не позволит ей этого делать, но Дазай не двигался. Возможно, будь он трезвым, он действительно не позволил бы, но сейчас объятия Марины хоть немного успокаивали. Голова Осаму упала ей на плечо. Он слышал её голос как в тумане и понял, что теряет сознание. Дазай отстранился от Цветаевой, но прежде, чем отключиться, он увидел то, чего не заметил, когда вошёл в комнату: в верхнем углу футона, около подушки, лежали окровавленные салфетки, а из-под простыни виднелась баночка медицинского спирта. Последнее, что успел увидеть детектив, бросив взгляд на левую руку Марины, были новые кровоточащие порезы.