Глава первая
4 июня 2020 г. в 09:33
Его королевское величество король Шеллар III Ортанский проснулся от того, что у него над головой пропрыгал тролль — по крайней мере, характер и уровень шума был примерно такой же — а на голову Его Величеству посыпались пыль и какой-то мусор. В остальном же пробуждение было просто великолепным! В первый раз за, уж он и не помнил, сколько дней, у него ничего не болело, так что пару минут Шеллар просто лежал на довольно — будем честны — жёстком ложе под тонким и вроде бы даже дырявым одеялом — но это ведь такие мелочи! — и наслаждался восхитительным ощущением здорового тела, которое нигде не болит. В мыслях тоже царил порядок, голоса, призвывающие славить Повелителя и нести в мир его слово и дело, исчезли, и это радовало Шеллара даже больше, чем отличное самочувствие.
Полежав немного, он открыл глаза и оказался в практически полной темноте, разбавляемой лишь несколькими размытыми полосами тусклого света, очерчивавшими подобие дверного проёма. Закрытого.
Шеллар скинул одеяло и попытался исследовать свое узилище — а что это могло ещё быть? — на ощупь, и быстро выяснил во-первых, что оно очень невелико и имеет в продольном сечении необычную форму — треугольника длиной около семи локтей, и высотой у одной из стен больше восьми, а шириной — около четырех. Самую высокую и самую низкую части помещения занимали полки с разными вещами: одеждой, книгами и ещё чем-то не столь очевидным. Во-вторых, помимо узкого и несколько коротковатого ложа, снабженного, тем не менее, вполне чистым бельем, и вышеозначенных полок, оно вмещает в себя подобие маленького столика или конторки, на котором Шеллар обнаружил ещё несколько книг, небольших фигурок — возможно игрушек, каких-то неопределимых в темноте палочек и предмет, с некоторым трудом опознанный им на ощупь как очки.
Его Величеству было знакомо это интересное приспособление, хотя в родном Ортане оно встречалось не так часто — высококачественные линзы нужно было заказывать у гномов, так что цена очков была вполне сопоставима со стоимостью коррекции зрения у опытного мага, специализирующегося на Пятой Стихии. Разумеется, большинство людей, чей достаток это позволял, предпочитали второе.
Тут-то у Шеллара появились первые подозрения. До сих пор он списывал нечеткость и размытость картинки перед глазами на темноту, но нацепив в порядке эксперимента очки на нос убедился, что во-первых, они ему как раз впору, а во-вторых, зрение его сразу улучшилось, и король смог худо-бедно рассмотреть убогую обстановку своего узилища.
Это оказалась, к немалому его удивлению, не тюремная камера, а что-то вроде чулана под лестницей кое как оборудованного под подобие спальни — низкая кровать без ножек, полка вместо стола и полки с вещами. Стал ясен и характер разбудившего Шеллара звука — кто-то пробежал, или скорее, пропрыгал по лестнице, возможно, специально стараясь производить побольше шума, чтобы его разбудить его.
«Интересно, где я нахожусь и как сюда попал?» — подумал король, машинально проводя руками по телу в поисках кармана с трубкой — об этом стоило как следует поразмыслить — и замер. Как мог, осмотрел себя в темноте и убедился — это не его тело. Из худого костлявого мужчины тридцати с небольшим лет и четырех с лишним локтей ростом он превратился в мальчишку — тоже худого, костлявого, но лет восьми-десяти от роду, не больше.
Как это случилось, вопросов у Шеллара не возникло — магия, а вот почему, и где он находится — вопрос оставался открытым. Впрочем, Шеллар собирался прояснить его в самое ближайшее время.
Размышления Его Величества. оказались прерваны, причем на редкость грубо.
Дверь его узилища — или обиталища? — распахнулась, и в проёме появилась высокая худая блондинка постарше его прежних лет, с лицом и фигурой типичной лондрийки и впридачу слишком длинной шеей. Женщина выглядела разозленной.
— Негодный мальчишка! — закричала она, нависая над сидящим практически на полу Шелларом. — Ты почему все ещё валяешься? А ну-ка марш на кухню и займись завтраком! Ты ведь не забыл, что у Дадлички сегодня день рождения, а значит, все должно быть идеально!
Выглядело это так, словно хозяйка обращается к нерадивому малолетнему слуге, но король — теперь уже, наверное, следовало говорить «бывший король», ибо социальный статус его нового тела определенно был далек от королевского — главным счёл не это. Женщина говорила на совершенно незнакомом ему языке, но Шеллар при этом ее прекрасно понимал — эффект, прекрасно закомый ему по феномену переселения.
В грудь словно вонзили раскалённый железный стержень! Значит, он всё-таки умер там, в ритуальным зале, значит дорога в родной Ортан закрыта навсегда, значит ему никогда не увидеть Киру, не взять на руки своего ребенка…
Чудовищным усилием воли Шеллар подавил боль, только по щекам пролегли мокрые дорожки — сейчас не время переживать, нельзя расклеиваться! Пока он жив, жива и надежда — ведь Жак смог пробиться в родной мир, пусть не физически, но смог, так неужели он, Шеллар III, заслуженно почитаемый как один из умнейших людей континента, не найдет способа повторить то, что уже сделано кем-то? А значит, нужно жить, нужно освоиться в этом мире, изучить его, и найти способ помочь своим — там.
Могучий разум бывшего короля справился, загнал в дальние уголки души лишние сейчас эмоции и начал действовать, как будто ничего не случилось. Он король — он должен.
Чтобы убедиться в выводах, Шеллар быстро подхватил с полки одну из книг и раскрыл ее, благо света через дверной проем проникло вполне достаточно, и кивнул сам себе, не узнав ни одной буквы. Вернее, что-то он узнал — похожие он видел в книгах, попадавших иногда в Ортан вместе с переселенцами, но освоить этот язык он до сих пор не удосужился, хотя и думал об этом несколько раз, да все времени не было.
Его действия, похоже, разозлили женщину ещё больше.
— Что ты себе позволяешь, паршивец?! — заверещала она. — Мы содержим тебя, тратим на тебя свои деньги, негодный урод, а ты даже не удосуживаешься ответить родной тётке? Игнорируешь меня, хозяйку дома, в котором живёшь из жалости?!
Этот эмоциональный монолог дал Шеллару множество полезной информации. Значит, бывший хозяин его тела не слуга, а бедный родственник, племянник хозяйки и скорее всего сирота. Частенько случается, что таких держат в черном теле и используют в качестве бесплатной рабочей силы. С точки зрения этики, это, конечно, отвратительная практика, но формально никаких законов не нарушает, так что бороться с этим почти невозможно.
Шеллар вздохнул, принял покаянный вид и ответил:
— Простите, тётушка. Я уже иду.
Подчиняться диктату было неприятно, но обострять отношения он счёл неправильным — сначала нужно было разобраться в реалиях этого мира, узнать его обычаи, законы, а уж потом, опираясь на правовую базу, менять свою жизнь к лучшему — оставаться в роли приживалки и батрачить за еду Шеллар считал недостойным себя. Он, конечно, помолодел и оказался в другом мире, но его интеллект остался при нем, а значит, он сможет устроиться.
Женщина отошла, освобождая дорогу, и Шеллар вышел из своего обиталища, действительно оказавшегося чуланом под лестницей. Причем на двери его — снаружи — он заметил мощный замок.
Тут чуть было не случился конфуз, поскольку планировка дома была Его Величеству не знакома, но он здраво рассудил, что вряд-ли кухня будет располагаться на втором этаже, а дом был небольшой, так что он без труда нашел дорогу. Но возникла новая проблема — обстановка дома вообще и кухни в частности сильно отличалась от того, с чем Шеллару доводилось иметь дело ранее. Стол был завален горой свертков и коробок в ярких красочных упаковках, перевязанных цветными лентами, вместо печи — странная металлическая конструкция, вокруг множество предметов и приспособлений, назначения которых он тоже не знал, хотя некоторые, кажется, узнал по рассказам Ольги и Жака — похоже, что он действительно оказался где-то — и когда-то — в их мире. Увы, эти рассказы оказались недостаточно информативны и не включали инструкций по обращению с тостером, например, так что войдя на кухню, Шеллар просто замер на пороге, не зная, что делать.
Это вызвало новый шквал оскорблений и обвинений в никчёмности и бестолковости со стороны нагнавшей его тётки, но убедившись, что ругань не действует, та все же сама разожгла плиту — это оказалось гораздо проще, чем растопить печь — и поставила племянника жарить бекон.
Пока Его Величество стоял у плиты, в кухню вошёл крупный, очень полный мужчина с жидкими светлыми волосами и густыми, хотя и короткими усами. Он небрежно поцеловал тётку в щеку и бросил Шеллару:
— Причешись!
Король решил, что это должен быть супруг хозяйки — «его» дядя, и вежливо поздоровался, вызвав в ответ неопределенный фырк.
Видимо, бывший хозяин этого тела, не смотря на юный возраст, обладал определенными навыками приготовления пищи, но к сожалению, кулинарные таланты Шеллара не просто оставляли желать лучшего, а отсутствовали полностью, так что бекон у него подгорел — стал твердым, как дерево и отчётливо попахивал гарью. Разгневанная тётка, размахивая полотенцем выгнала бывшего короля прочь с кухни, загнала обратно в чулан и заперла дверь, пригрозив напоследок, что на завтрак, равно как и на обед он может не рассчитывать, так как они едут с Дадличкой в зоопарк, и обедать будут в ресторане, а негодный мальчишка все это время будет сидеть в своем чулане, раз он имел дерзость попытаться сорвать кузену праздник.
По дороге Шеллар успел увидеть того самого кузена и решил про себя, что оставив того без жирного бекона, сделал ему доброе дело, ибо сын его новоявленной тётки в ширину и толщину был ненамного меньше, чем в вышину, и небольшая диета ему определенно не повредила бы.
Снова оказавшись в заключении, Его Величество совершенно не расстроился, ведь из кухни раздались истеричные вопли «кузена», который недосчитался подарков и сюсюкающие оправдания его родителей, обещавших отпрыску золотые горы, лишь бы дитятко не расстраивалось.
Прислушиваясь к происходящему, Шеллар, который как раз недавно проштудировал несколько трудов о воспитании детей, решил, что становиться участником или свидетелем этого безобразия ему совершенно не хочется, а хочется взять ремень и… Впрочем, в чужой Орден со своим уставом не ходят. Может быть, здесь так принято.
Припомнив рассказы Ольги, он отыскал на потолке одинокую лампочку, а на стене выключатель, зажёг свет, тщательно вытер руки и с трепетом начал изучать имевшиеся в его убогом обиталище книги. К его огромному удовольствию, это оказались в основном учебные пособия для детей, разобраться в которых Шеллару, с его могучим интеллектом, не составило большого труда. Несколько рваных и мятых книжек с короткими простыми словами и яркими поясняющими картинками дали необходимую основу, и уже через несколько часов он усвоил местный алфавит и основные правила грамматики, разобрался в цифрах и математических символах и принялся за чтение, постепенно открывая для себя свой новый мир.
Не менее важное открытие он сделал, разобрав подписи на тетрядях, в которых бывший хозяин его нового тела практиковался в арифметике и чистописании — он узнал свое новое имя. Теперь Его Величество Шеллара III Ортанского звали Гарри Поттер.