Судьба короля-мага или Шеллар Поттер

      Разумеется, инцидент с троллем на этом не закончился — Шеллар бы очень удивился, если бы случилось так. На следующий день за обедом Перси сообщил Шеллару, что после уроков его хочет видеть директор.       В означенное время Шеллар был возле каменной гаргульи, загораживающей вход в кабинет Дамблдора, и назвал пароль. Гротескная и в то же время грозная каменная статуя ожила и сделала шаг в сторону, открывая проход на узкую винтовую лестницу, ступени которой задвигались вверх по спирали, едва Шеллар ступил на них, и сами донесли его до простой с виду деревянной двери, хотя что-то подсказывало Шеллару, что дверь эта ой, какая непростая.       Дверь была не заперта, и постучав для приличия, он толкнул ее и вошёл. Кабинет директора занимал, должно быть, добрую половину одной из многочисленных башенок Хогвартса. Он был велик и с высоким потолком. Стены его украшали многочисленные живые портреты, обитатели которых — те, что были в своих рамах -- немедленно уставились на визитёра, и полки, уставленные книгами, разнообразными предметами и устройствами — видимо, магическими артефактами — некоторые из которых, крутились, сверкали, попискивали или пускали струи разноцветного пара. Внимание Шеллара они не отвлекли, как и насест с крупной и очень красивой, хоть и несколько взъерошенной птицей с алым оперением, словно бы подёрнутым местами серым налетом пепла, но ребёнок просто обязан был засмотреться, поэтому он покрутил головой, рассматривая необычное оформление кабинета, прежде чем остановить взгляд на хозяине. — Здравствуйте, директор Дамблдор, — сказал он, вежливо наклонив голову. — Вы меня вызывали?       Директор был одет менее ярко и экстравагантно, чем обычно на людях, хотя лиловая мантия и остроконечный колпак с золотой кистью все равно плохо сочетались с образом мудрого старца, навеваемым длинной бородой и очками директора.       — Здравствуй, Гарри, — кивнул Дамблдор. — Ты ведь позволишь мне называть тебя так? Прошу, присаживайся. Чаю?       Шеллар поблагодарил и присел на красивый стул с мягким сиденьем, неожиданно появившийся у него за спиной — Шеллар вспомнил, что Дамблдор был Мастером Трансфигурации — ничего удивительного, что такие вещи он проделывал невербально и без палочки.       По жесту директора с одной из полок слетели чайник и пара чашек, он собственноручно разлил ароматный горячий напиток и первым отпил небольшой глоток. Шеллар последовал его примеру. Чай ему нравился, а этот к тому же обладал особенно богатым сложным ароматом.       — Как твои дела, Гарри? — начал директор. — Я знаю, что ты демонстрируешь замечательные успехи в учёбе, а про твое искусство полётов судачит вся школа. А как у тебя складываются отношения с одноклассниками?       — Благодарю вас, сэр, — вежливо ответил Шеллар, тоже попробовав чай. — Боюсь, у меня немного общих интересов с большинством одноклассников, но нам удалось наладить общение. Смею надеяться, что у меня даже появился друг.       — О, юный Рональд Уизли, — кивнул директор. — Я хорошо знаю его семью — они отличные добрые люди, а их старшие дети достигли заметных вершин в обучении и дальнейшей карьере. Надеюсь, Рональд последует их примеру.       Ответить на это было нечего, и Шеллар снова кивнул.       — А как сложились ваши отношения с Драко Малфоем? — поинтересоватлся директор. — Я слышал, у вас был конфликт?       «Интересно, — подумал Шеллар, — директор следит за отношениями всех своих студентов, или к нам с Драко особое отношение? Было бы не удивительно, ведь Гарри — Мальчик-Который-Выжил, а отец Малфоя, если верить Рону, бывший Упивающийся, да и характер у Драко… Далеко ли до беды?»       — Всё в порядке, сэр, — заверил он. — Мы обсудили наши разногласия наедине, и, мне кажется, смогли достигнуть взаимопонимания и, хочется верить, даже уважения.       — Я рад, — ответил директор и поставил чашку. — Извини, Гарри, я охотно пообщался бы с тобой подольше, но, как ты понимаешь, у меня довольно много дел, так что, если позволишь, я перейду к цели, за которой, собственно, и пригласил тебя сегодня. Я бы хотел, чтобы ты подробно рассказал мне о недавнем происшествии с троллем.       Шеллар подробно и обстоятельно, хотя и с подобающими ребенку эмоциями рассказал директору всё, начиная с происшедшего после Чар, и до их возвращения в башню. Дамблдор слушал очень внимательно, соединив кончики пальцев и глядя на Шеллара поверх них через поблескивающие полукруглые очки, а потом уточнил:       — Какое, говоришь, заклинание ты использовал?       — Фригусто Максима, — повторил Шеллар. — Это бытовое заклинание для…       — Замораживания продуктов, — кивнул Дамблдор и улыбнулся. — Мой брат содержит трактир, знаешь ли. А откуда ты его узнал?       — Из книги по бытовым чарам, которую купил вместе с учебниками. Это запрещено, сэр?       — Ну что ты, конечно же, нет. Конечно, предпочтительнее, чтобы в первые два-три года юные маги разучивали новые заклинания вместе с наставником — профессор Флитвик наверняка рассказывал вам о волшебнике Баруфио и буйволе -- это его любимая история, и действительно очень показательная -- но если тебе удалось выучить его самостоятельно, то это просто замечательно. А почему ты использовал его без палочки?       — Потому, что я не выучил это заклинание, сэр, — честно ответил Шеллар. — И я не был уверен, что оно вообще сработает, а что-то делать было надо, и немедленно — иначе тролль сожрал бы мисс Грейнджер — и я понадеялся на волю и желание. Ведь магия — это воля и желание, да сэр?       — А об этом ты откуда узнал? — удивлённо поднял густые косматые брови Дамблдор. — Если не ошибаюсь, о теории беспалочковой магии профессор Флитвик рассказывает только на пятом курсе.       — Мне рассказал мистер Олливандер, сэр, — честно ответил Шеллар. — Покупая палочку, я спросил у него, зачем она нужна, и можно ли колдовать без нее, и он был так любезен, что всё разъяснил мне.       Дамблдор покивал и огладил бороду.       — То, что ты сделал, Гарри, — сказал он медленно, — это удивительно. Нужно быть очень сильным и опытным волшебником, чтобы колдовать без палочки — не сочти за самовосхваление — и то, что тебе это удалось уже на первом курсе, говорит, что у тебя впечатляющие способности. Развивай их, но лучше под присмотром наставника. Я попрошу профессора Флитвика позаниматься с тобой дополнительно. Обычно он набирает новичков в свой Клуб Чар не раньше третьего курса, но для тебя, думаю, сделает исключение.       — Простите, сэр, но не много ли исключений? — осторожно поинтересовался Шеллар. — Сначала квиддич, теперь Чары… Это ведь не потому, что… случилось десять лет назад?       Дамблдор нахмурился и снова погладил свою бороду длинными «музыкальными» пальцами.       — Ты очень рассудительный юноша, Гарри, — начал он, и Шеллар чуть запоздало подумал, не переборщил ли он с вежливостью и честностью, и не вызвал ли у старого волшебника подозрений.       — Я сирота, сэр, — ответил он, — и до своего дня рождения не знал, что я волшебник и обладатель немалого наследства. Я много думал о своем будущем.       — Да, Хагрид был очень возмущён, когда рассказывал мне о знакомстве с тобой, — кивнул директор. — А я был сильно удивлен и расстроен — я знал твою тётушку Петунию, хотя, конечно, и гораздо хуже, чем ее сестру Лили, и для меня стало неприятным сюрпризом, что она, оказывается, так ненавидит магию. Она казалась мне хорошей девочкой, но, видимо, ревность к таланту сестры подточила ее душу…       — Простите, сэр, но вы не ответили, — напомнил Шеллар, видя, что Дамблдор замолчал и погрузился в какие-то свои мысли. Последние слова директора до боли напомнили ему мэтра Истрана, и он, невольно повел себя с ним так же, как со своим наставником.       Директор поднял на него взгляд, словно очнулся, и лукаво блеснул глазами из-за стёкол очков.       — А тебя не так-то просто сбить с мысли, а Гарри? Что ж, буду честен: сейчас я не готов ответить на твой вопрос, но будь уверен, я не забуду, и однажды ты получишь ответ. Пока же я скажу тебе только, что находить и развивать таланты — это одна из главных и наиболее приятных обязанностей любого учителя. Мне бы очень хотелось, чтобы ты развивал свои таланты, раз уж они проявились у тебя, а если строго следовать правилам и отложить это на год, три или пять, то они могут просто угаснуть, и это будет очень печально. Конечно, если ты не хочешь…       — Что вы, сэр — я очень хочу! — поспешно прервал его Шеллар, и добавил в приступе откровенности: — Извините, сэр, но я с самого раннего детства мечтал стать магом.       Дамблдор рассмеялся.       — Мечты сбываются, Гарри. Ладно, не смею больше отнимать твое время, ведь, если не ошибаюсь, у тебя сегодня тренировка — ведь скоро первый матч? Открою тебе маленькую тайну: хоть, как директор, я и должен быть беспристрастным, но как человек, я всё ещё болею за команду Гриффиндора. Но об этом — никому!       Он снова улыбнулся, на этот раз заговорщицки, и поднял палец в шутливом предупреждении.       — Ни слова, сэр, — заверил его Шеллар, попрощался и вышел. Ему было что серьезно обдумать.       В день первого в этом году квиддичного матча на Гриффиндоре не волновался казалось, только Шеллар. Оливер вчера вечером раз за разом повторял с командой тактические схемы, пока трио девушек-охотниц объединенными усилиями не разогнало всех по спальням, чтобы как следует выспались перед матчем и не падали с мётел от усталости. Гермиона снова цитировала наизусть «Историю Квиддича», близнецы Уизли шутили и хохмили, а Рон ел больше обычного, и лишь Шеллар вел себя как всегда. Он знал, что сделает для победы всё возможное, а если этого всё же окажется недостаточно — что ж? — от этого никто не погибнет, и даже особо не пострадает. Ну кроме самолюбия Олли Вуда.       Спортсмены переоделись в специальные квиддичные мантии, капитан произнес короткую ободряющую речь, и команды вышли на поле. Мадам Хуч, которая, как шептались в школе, получила серьёзную нахлобучку от Макгонагалл, взмыла в воздух и дунула в свисток. По этому сигналу саквояж с мячами раскрылся, и из него во все стороны, словно выброшенные взрывом, разлетелись мячи, а обе команды разом рванулись в воздух.       Шеллар был в полном восторге! Полёт во время матча дарил ещё более яркие и острые ощущения, чем обычно, и если раньше Шеллару был чужд спортивный азарт, то сейчас он вкусил его полной мерой. Он стрелой носился над стадионом, слушая задорные и острые комментарии чернокожего третьекурсника Ли Джордана — лучшего друга близнецов Уизли, краем глаза приглядывал за игроками и носящимися бладжерами и высматривал в небе заветный золотистый взблеск. Шеллар пытался проследить за снитчем на старте, но это оказалось просто невозможно — крошечный мячик, словно обладая собственным интеллектом, как-то спрятался среди других мячей и исчез.       Игра длилась уже минут двадцать, гриффиндорцы успели размочить счёт и уверенно вели — женское трио охотниц действовало на редкость слаженно — когда Шеллар заметил снитч, и по крутой дуге начал приближаться к нему, стараясь не привлечь внимания слизеринского ловца. Но к сожалению, снитч заметил и Ли Джордан, и немедленно привлек к нему внимание всего стадиона.       Шеллар сделал себе заметку серьезно поговорить с комментатором и заложил лихой вираж, уже безо всяких уловок устремляясь к золотистому мячику, а в следующий миг ему пришлось сделать самую настоящую «бочку», чтобы увернуться от пронесшегося мимо Маркуса Флинта — капитана слизеринской сборной, который попытался взять его на таран. Учитывая, что тот был гораздо старше и чуть ли не втрое крупнее, для Шеллара это могло закончиться печально.       Трибуны, особенно гриффиндорская, взорвались возмущенными криками, но Шеллару было не до этого — его метла неожиданно перестала его слушаться и начала выписывать какие-то бешеные кренделя, словно норовистая лошадь, пытающаяся сбросить наездника — летающая лошадь!       Он вцепился в древко обеими руками, прикладывая всю свою волю и желание, чтобы если не восстановить управление, то хотя бы направить взбесившийся артефакт к земле, но в этот раз магия не сработала.       Товарищи заметили, что с Гарри что-то не в порядке. На трибунах снова закричали, требуя остановить игру, а рядом с Шелларом закружился кто-то из близнецов, прикрывая его и пытаясь выяснить, что происходит. Шеллар и сам пытался понять, в чем дело. Скорее всего, его метлу заколдовали — в школе магии это было самое логичное предположение — но кто? Флинт? Вряд-ли — он бы не успел. Кто-то ещё из команды противника? Тоже отпадает — им не до этого. Пользуясь тем, что гриффиндорцы отвлеклись на него, они забили уже три гола и достали бладжером Алисию Спиннет. Значит, кто-то с трибун, но кто? Далеко — не разглядеть, да и это сейчас не главное. Главное — что делать?       Из учебника Чар для второго курса Шеллар знал контрзаклятие «Фините Инкантатем», но оно было массовым, и Шеллар не был уверен, не отменит ли оно заодно и чары полёта, наложенные на метлу…       «Нимбус» под ним встал на дыбы, и Шеллар едва не соскользнул, повиснув на древке на одних руках. Зрители ахнули, а Шеллару показалось, что он снова может контролировать свою метлу. Он буквально забросил себя на нее и мгновенно сорвался в стремительный полет, хаотично мечась по полю и стараясь затеряться среди других игроков — заклинанием тоже надо прицелиться, и он старался как можно сильнее затруднить неведомому недоброжелателю эту задачу.       Внезапно он увидел снитч. Совсем близко, видимо боги Удачи и Справедливости решили компенсировать ему нечестную игру противника. Шеллар припал к метле, практически лег на ее древко, чтобы не сорвало встречным потоком воздуха — сколько раз за этот матч он успел мысленно поблагодарить мастера, создавшего его очки! — они не только не спадали во время даже самых рискованных маневров, но и защищали глаза от встречного ветра — ещё больше ускорился…       И вскинул руку с трепещущим помятыми крылышками золотым мячиком! Мадам Хуч пронзительно засвистела.       — Это снитч! Гарри Поттер поймал снитч! — заорал Ли Джордан. — И команда Гриффиндора побеждает со счётом 180:50!       До раздевалки Шеллара несли на руках, а стоило ему выйти оттуда, как к нему бросились Рон и Гермиона и решительно утащили его в хижину Хагрида       — Гарри, это Снейп!       — Снейп заколдовал твою метлу! — заговорили они, перебивая друг друга. — Он хотел тебя убить!       — Чушь! — громко возмутился великан. — С чего-б Снейпу енто делать?       — Мы видели…       — Стоп, — остановил их Шеллар. — Давайте по порядку. Со всеми подробностями.       — Когда твоя метла взбесилась, — начал Рон, — я сразу понял, что что-то случилось. Я ведь видел, как ты летаешь…       — Мы догадались, что на тебя наслали проклятие, — подхватила Гермиона, — и стали высматривать, кто бы это мог быть…       — Да-да, и увидели Снейпа, — снова перебил ее Рон. — Он стоял на слизеринской трибуне, смотрел на тебя не отрываясь и что-то бормотал.       — А палочка у него была? — тут же уточнил Шеллар, Рон помотал головой.       — Нет, вроде.       — Точно нет, — подтвердила Гермиона. — Я уверена. Но ведь он сильный маг и наверняка умеет колдовать без палочки, раз уж даже у тебя это получилось. В общем, я побежала туда и подожгла ему мантию, — продолжила она. — Моим синим огоньком — ну помнишь, мы им грелись? Он не обжигает, но Снейп… Профессор Снейп это не сразу понял, отвлекся, чтобы сбить пламя, и тут ты поймал снитч.       — Так. Говоришь, я поймал снитч, когда профессор сбивал пламя? — уточнил Шеллар. — Но я снова смог управлять метлой немного раньше.       — Ну может я немного ошиблась, — пожала плечами Гермиона.       — Обычно ты не ошибаешься, — покачал головой Шеллар. — У тебя прекрасное чувство времени. Нет, я уверен, что это не он.       — Да как, не он?! — возмущенно воскликнул Рон. — Мы же видели…       — Как он бормотал — и только. Может, он молился, или ругал меня, как обычно, за то, что я не только на его уроках веду себя как болван, — прервал его Шеллар, не давая другу завестись. — Доказательство косвенное, а вот причин меня проклинать у него нет.       — Но он же тебя ненавидит!       — Ну не настолько же, чтобы убить. Убить человека, друг мой, очень непросто. Я допускаю, конечно, что Снейп на это способен, но у него должна быть причина, а я такой причины не вижу. Ему доставляет своеобразное удовольствие издеваться надо мной, но и только. К тому же, помнишь слова Хагрида? Дамблдор ему доверяет. Думаешь, директор взял бы в преподаватели убийцу?       — Да ни в жисть! — решительно подтвердил Хагрид, пристукнув для вескости ладонью по столу, да так что кружки едва не опрокинулись. Рон задумался, Гермиона тоже выглядела растерянной.       — Ну и последнее, — безжалостно добил их Шеллар, — вот скажите мне, Снейп похож на дурака?       — А при чем здесь это?       — Да при том, что убивать человека, к которому он прилюдно выражал ненависть — просто глупо. Он же станет первым подозреваемым.       — Об этом мы и не подумали, — пробормотал Рон. — И, Гермиона, ведь Снейп — зельевар. Ему проще было бы отравить Гарри каким-нибудь хитрым ядом — он наверняка их знает уймищу.       — А это было бы ещё глупее с его стороны, — заметил Шеллар.       — Почему?!       — Да всё потому же! --догадалась Гермиона. — Если бы Гарри был стариком, то его смерть могла бы выглядеть естественно, а когда внезапно умирает ребёнок — здоровый ребёнок! — то это всегда подозрительно. И рядом у нас зельевар, который его ненавидит! Да его тут же арестуют!       — Верно, — кивнул Шеллар. Всё-таки Гермиона — очень умная девочка.       Рон ожесточенно почесал в затылке.       — Ну может, он хотел не убить тебя, а покалечить? — предположил он уже менее уверенно. — Высота-то там была — ого-го! Костей бы не собрал. Может быть, после такого падения ты и учиться бы дальше не смог.       — А вот это более правдоподобная версия, — кивнул Шеллар. — Мадам Помфри меня бы, конечно, вылечила, но неприятных ощущений я бы натерпелся. Но всё равно вряд-ли. Характер у профессора скверный, но это уж слишком.       — А я вот ещё что вспомнил! — воскликнул вдруг Рон. — Снейп недавно отобрал у Дина книгу «Квиддич сквозь века» — сказал, что библиотечные книги нельзя из школы выносить…       — Нет такого правила! — возмутилась Гермиона. — Те, что на руки выдают, можно даже домой на каникулы брать — я у мадам Пинс спрашивала.       — Да книга-то вообще не библиотечная, — отмахнулся Рон. — Это я Дину дал почитать. Ну и пошел вчера к Снейпу, забрать ее обратно. Я в учительскую постучал, а дверь и открылась. Я захожу, а он сидит в кресле белый весь, и нога у него в клочья изорвана! Филч ему ногу мазью мажет, а он ему: «Проклятая тварь! Как можно уследить сразу за тремя головами — хоть одна да цапнет.» Увидел меня, да как зарычит! Я дверь за собой захлопнул, и дёру. А книгу он так и не отдал.       — У Макгонагалл попроси, — посоветовал Шеллар. — Пусть она у Снейпа твою книгу заберёт.       — Да какая книга?! Гарри, ты что, не понимаешь? Он же про ту трехголовую псину говорил — из запретного коридора! Он к ней ходил, а она его цапнула.       — И что? -      — Я про таких собак почитал, — сказал Рон, вызвав удивленный и уважительный взгляд Гермионы. — Это цербер, а они — отличные сторожа. Тот пёс что-то охраняет там в коридоре, а Снейп хотел это украсть, и пёс его укусил! Помнишь, мы на Хэллоуин видели, как он по коридору куда-то шел? Туда, наверное!       — Ну вот, теперь Снейп у тебя ещё и вор… — начала Гермиона, но ее перебил Хагрид.       — А откель вы про Пушка знаете? — спросил он удивлённо.       — Пушка?! Это чудище зовут Пушок?!       — Ну да. Эт моя собака. Я его выиграл… Э-э… Получил от одного парня в баре и вырастил, а потом профессору Дамблдору одолжил, сталбыть — охранять кое-что. Эт ты, Рон, прав — сторож он первостатейный.       Что охранять? — быстро спросила Гермиона.       — Всё, хвать мне тут вопросы задавать, — пробурчал Хагрид. — Эт секрет. Самый секретный секрет, понятно вам?       — Но Снейп пытался украсть эту штуку, — продолжал настаивать Рон, надеясь, что Хагрид проговорится.       — Чепуха, — отмахнулся от него Хагрид. — Снейп — преподаватель школы Хогвартс. Он ничего такого в жизни не сделает.       — А зачем же он тогда пытался покалечить Гарри? — вскричала Гермиона.       — Да я вам говорю: неправда это! — выпалил разгорячившийся Хагрид. — Не знаю, что там с метлой Гарри стряслось, но Снейп бы ни в жисть такое не вытворил, чтобы ученику вред учинить! И вообще, вы трое, слушайте сюды: вы тут лезете в дела, которые вас не касаются вовсе, да! Вы лучше про Пушка забудьте и про то, что он охраняет, тоже забудьте. Эта штука только Дамблдора касается да Николаса Фламеля…       — Ага! — довольно воскликнул Рон. — Значит, тут замешан некто по имени Николас Фламель, верно?       Судя по виду Хагрида, тот жутко разозлился на самого себя. Но изменить уже ничего не мог.       — И я в этом сомневаюсь, — заметил Шеллар, стараясь отвлечь внимание друзей от скользкой темы с чем-то спрятанным в Хогвартсе. — Должно быть другое объяснение, просто мы знаем не всё, вот мозаика и не складывается. Имя показалось ему знакомым. Шеллар порылся в памяти и вспомнил поезд на Хогвартс и карточку от шоколадной лягушки.       «Хмм… А интересный источник информации…», — подумал он и вечером, перед сном, когда утомленные празднованием победы гриффиндорцы расползались по спальням, спросил:       — Слушай, Рон, а твоя коллекция карточек от лягушек с тобой?       — Да-а, — зевнул Рон.       — А дай мне, пожалуйста, ее посмотреть?       — Что, прямо сейчас?       — Ну да. Я все равно пока спать не хочу — слишком переволновался на матче, а посмотрю, и, может, усну…       Уже через пару минут он держал в руке кусочек картона, с которого на него смотрел волшебник лет сорока, с рыжими, с налетом благородной седины, волосами, аккуратными усиками и остроконечной бородкой, одетый вместо мантии в алый камзол. Подпись под колдофото гласила:       «Николас Фламмель, граф де Сент-Каре, виконт Лимож. Годы жизни: 1327 (предположительно) — наши дни. Один из величайших алхимиков в истории, единственный известный создатель Философского Камня. Ведёт замкнутый и уединенный образ жизни вместе с супругой Пернеллой Фламмель. Увлечения: опера.»       Так значит вот, что забрал Хагрид из сейфа номер семьсот тринадцать и вот, что охраняет трехголовой монстр Пушок в запретном коридоре. Философский Камень. Нельзя не признать — величайший соблазн для любого зельевара. В то, что профессор Снейп пытался его убить или искалечить, Шеллар по-прежнему не верил, но если тот каким-то образом узнал про Философский Камень, то — теоретически — он вполне мог попытаться его украсть. Теперь главное, чтобы об этом не догадались Рон с Гермионой, а то они окончательно убедят себя, что Снейп — вор и негодяй. И боги с ними, что подумают, но ведь они попытаются разоблачить профессора и, конечно, нарвутся на неприятности. Карточку из коллекции друга Шеллар временно изъял и спрятал в учебник по Зельеварению за второй курс — единственное место, куда Рон не мог заглянуть даже случайно.