Под шелест виноградника

      Утренние солнечные лучи ударили Диане в глаза, отчего она проснулась. Девушка перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, обхватив голову руками в жалкой попытке унять пульсирующую и противную боль в черепной коробке. Через несколько мгновений Пожарская всё-таки села на постели, пытаясь сфокусировать внимание и «выйти из астрала». Следующей целью всей жизни стал полный графин с водой на столе, стоящем в двух шагах от кровати.       Открыв глаза, она ожидала увидеть аккуратный отельный номер, но перед её глазами возникла комната, далеко не похожая на гостиничные апартаменты. «Так, а где я?» – набатом застучало в голове у актрисы. Взгляд зацепился за огромный книжный шкаф в полстены, который послужил ей ориентиром на незнакомой с утра местности. Стало ясно – она у Биковича в квартире. Но как только она получила ответ на один вопрос, сразу же, словно гидра, отрастившая новые головы, стали возникать ещё несколько. Девушка попыталась воссоздать в мыслях вчерашний день, но все ниточки оборвались после той картины, как Милош, стоя перед ней, разливал по бокалам красное полусладкое. Дальше все зацепки, промелькнувшие перед глазами, превратились в сплошной чёрный фон.       В горле страшно першило, поэтому желание найти пресную воду заставило девушку кое-как встать с постели и пойти на кухню. Меньше всего её сейчас заботило то, который час, однако недремлющая совесть подсказывала, что после вчерашней попойки её друг-собутыльник чувствует себя не лучше, поэтому Диана постаралась как можно более бесшумно добраться до кухни. Первое, что она увидела, зайдя туда – это осуждающие зелёные глаза Баюна, который, как всегда, в свободное от важных кошачьих дел время медитировал на столешнице возле индукционной плиты. Сейчас он отдалённо напоминал керамическую статуэтку из какого-нибудь музейного зала египтологии. Подобно Сфинксам в гробницах кот «охранял» настоящее сокровище для Пожарской.       Напротив стража на столе Диана нашла стакан воды, на который опирается квадратный стикер. На бумажке чёрной ручкой крупными латинскими буквами выведено «Drink me». Там же лежит ещё одна записка, а на ней белая круглая таблетка в блистере. Актриса достала из упаковки таблетку и закинула её в рот, запивая заботливо оставленным стаканом с водой. На втором стикере обнаружилась подобная предыдущей надпись «Eat me».       – Вот полиглот долбанный, любого заставит мозгами шевелить с утра пораньше, – проворчала Диана, присев на стул и закрыв лицо руками.       Через некоторое время таблетка начала действовать, и сейчас Пожарская заинтересованно смотрела на послания, так похожие на сцену из первых «Пятидесяти оттенков». Она даже прокрутила у себя в голове картинку, где растрёпанный и немного сонный Милош заходит на кухню, а Диана встречает его репликой: «Ну, здравствуйте, мистер Грей» и расспросами наподобие «как часто пересматриваешь?» или же «какая из трех частей нравится больше?» Где-то на затворках сознания девушка во всю хихикала, серьёзно задумавшись прокрутить именно такой диалог, внешне же только улыбнулась уголком рта и посмотрела в сторону холодильника.       Раз уж Пожарской стало лучше, следовало бы в благодарность накормить своего спасителя завтраком, а заодно и поспрашивать детали прошедшего вечера. Девушка включила телевизор для фона, убавив громкость до смешных пяти единиц, и выбрала первый попавшийся музыкальный канал. После заглянула в холодильник, попутно раздумывая чем бы порадовать хозяина квартиры. Достав яйца и молоко из холодильника, порывшись по гарнитуру и раздобыв оставшиеся ингредиенты, она принялась за готовку. Только кот, красноречиво на неё смотревший, когда Диана открыла дверку, где стоял его корм, не собирался покидать своё излюбленное местечко.       – Котик, ну не могу я тебя накормить. Я не знаю, что и в каких количествах Милош тебе даёт, – с сожалением прошептала Пожарская Баюну, теряя надежду на то, что животина освободит ей рабочее место.       Диана увлеклась готовкой. Это было её стихией, кулинария доставляла ей удовольствие. Актриса не понимала тех девушек, которые в погоне за милыми мордашками, сделанными губками и лайками в Инстаграмме забывали про такое необходимое умение. Постепенно тарелочка возле плиты пополнялась новыми румяными блинчиками. Когда в кастрюльке закончилось тесто и осталось выпечь всего пару блинов, Диана уже думала пойти разбудить друга на завтрак.       Её остановило одно маленькое белобрысое «но» – девочка, стоявшая в проходе и потиравшая кулачком глазки. Девушка начала быстро моргать, стараясь прогнать докучавшее видение, но ребёнок, разлепив глаза, тоже отобразил удивление Дианы, а в следующий миг на всю квартиру раздался истошный детский визг. Пожарская только успела открыть рот в желании продолжить будить соседей теперь уже своим криком, когда увидела, как, сверкая пятками, ребёнок побежал от неё прочь и спрятался за ноги Милоша, который недовольно морщился от громких воплей.       Почувствовав некую безопасность за спиной хозяина квартиры, девочка прекратила орать, но начала что-то быстро лепетать, дёргая Биковича за низ футболки, не давая тому сделать и шага. В итоге, вздохнув, Милош подхватил малышку на руки, из-за чего та и вовсе замолчала, и прошёл на кухню к мягко сказать офигевающей Диане.       – Милош, что это? – забыв про все нормы приличия и приветствия, выпалила Диана, когда парень с ребёнком на руках прошмыгнул мимо неё.       – Даже я – иностранец – знаю, что в русском языке «что» относится к неодушевлённому, а «кто» – к одушевлённому, – заявил актёр, достав из шкафа серебристую турку с затейливым орнаментом, и, поставив джезву на плиту, включил конфорку.       – Хорошо, – протянула Диана, принимая правила игры, – Кто это?       – Диана – это Аня, Аня – это Диана, – представил он девочек друг другу, повторив для каждой на её языке.       Девочка недоверчиво кивнула Пожарской, очевидно понимающей в этот момент не на много больше её самой, и покрепче схватилась за шею парня, когда он начал засыпать на дно турки молотый кофе.       – Откуда в квартире ребёнок? Я ничего не помню, – призналась она, нехотя замечая перекличку с американским «Мальчишником в Вегасе».       В этот момент с души серба свалился камень – Пожарская ничего не помнит. Слава Богу. Не хватало, чтобы лучшая подруга узнала про его проснувшиеся чувства. Впредь свою «любовь» Бикович спрячет на десять замков и засунет куда подальше. Лишь бы она не смогла стянуть маску лицемерия и лжи с лица. Он постарается. Не даром же он лучший лицедей всех Балкан. И это роль сдюжит.       – Да, ну… – протянул Милош, натягивая ехидную улыбку, – Вчера вечером мы напились, я проводил тебя до отеля, а ночью ты ко мне припёрлась, заявив, что с вертушек уложила несколько горожан и украла ребёнка.       Бикович, выпалив придуманную на ходу небылицу, не перестал ухмыляться, глядя в глаза растерянной девушке, но где-то глубоко внутри ликовал и благодарил кого только можно и нельзя, за то, что девушка не помнит настоящие события прошлой ночи, но вместе с тем терпел, как сердце от боли и тоски стучит с утроенной силой.       – Ладно, успокойся. Шучу, – сжалился над ней Милош, глядя на то, как округлились и без того бездонные глаза, – Пока ты дрыхла, на меня крестницу сбагрили.       Дальше он заворковал с Аней на сербском языке, по всей видимости, объясняя ей, что происходит, после опустил её на пол, и девочка побежала в сторону ванной, а Милош, подмигнув Диане, зашагал за ней. Когда спина серба скрылась в ванной и оттуда стал доноситься шум воды, Пожарская отмерла и принялась суетиться, накрывая на стол на три персоны. Румяные блины охотно прыгали в тарелки, телевизор что-то бубнил, турка на плите норовила выплюнуть закипающий кофе, Баюн торопливо опустошал наполненную миску, а ванная была занята отцом и дочкой. Пускай и не по крови, а по духу. Ну и чем не семейный уют?       Вскоре Милош с Аней вернулись на кухню. Девочка плюхнулась на стул и потянулась к пульту, чтобы переключить неинтересную музыку на интересные мультики, Бикович колдовал над кофе, Диана тоже присела за стол и покосилась на телевизор, где теперь серый кот Том догонял маленького мышонка Джерри. Перед девочками очутилось по кружке с дымящимся и ароматным напитком. Маленькая буркнула парню «хвала» и с удовольствием принялась глотать обжигающую жидкость.       – Ты зачем ребёнку кофе дал? – Диана перевела взгляд со своей чашки на Милоша, который присел по правую руку от неё.       Бикович ухмыльнулся и немного наклонил свою кружку так, чтобы девушка увидела тёмно-коричневую жидкость.       – Найди десять отличий, как говорится, – Милош взглядом указал на напиток Дианы – светло-коричневый и с воздушной молочной пенкой, – у вас не кофе, а одно название. К тому же, это Сербия. Привыкай уже. Здесь кофе пьют все. Даже ты.       – Твоими стараниями, – процедила Пожарская и глотнула кофе.       Напиток действительно не походил на привычный кофе. Горечи не было совсем, на первое место выходил вкус сгущёнки и почему-то ванильных трубочек.       – Мелкая, что не так? – обратился актёр к крестнице, видя, как та ковыряется в блинах вилкой.       – Что это? – скривилась девочка и сразу же заверила, – Я это есть не буду.       – Блины, – терпеливо объяснил Бикович, – Ешь давай. Тебе же нравятся мамины.       – Мамины блины нормальные, а эти какие-то тощие. Не буду, – продолжала гнуть свою линию девочка.       Диана с улыбкой смотрела на эти распри, понятные на любом языке мира, совершенно не обижаясь на ребёнка, который не оценил её стряпню. Более того, в Ане она узнавала себя даже в этом возрасте: накормить Пожарскую чем-то неизвестным ей – задача не выполнимая. Милош был исключением. Кажется, актриса очень быстро пристрастилась к сербской кухне – вкусной, питательной, мясной и такой домашней, без выпендрёжа французских и итальянских ресторанов.       – Как скажешь, мне больше достанется, – Милош хитро и неспеша потянул тарелку девочки на себя. Как и ожидалось ребёнок клюнул на эту уловку и, притянув тарелку к себе, принялся с усилием запихивать в рот русское лакомство.       – Милош, скажи пожалуйста, – Диана заставила парня перевести взгляд на неё, – ты буквально вчера-позавчера говорил, что у вас один крёстный. То есть мужчина не может быть крёстным отцом девочки. Тогда это что?       – Это? – переспросил Бикович, вилкой указав на голубоглазую девочку, – Чёрти-что и сбоку бантик. Розовенький такой, – протянул Милош интонацией, заставившей Диану рассмеяться, а Аню перевести на взрослых недоумённый взгляд.       – А если серьёзно?       – А если серьёзно – Злата – жена Саши и мама Ани – вернувшись из Грузии так прониклась их идеей неограниченного количества крёстных, что решила для дочки сделать хотя бы двоих. А я что? В церкви постоял, свечку подержал, потом крёстной мамочке с младенцем на руках дверь открыл. Вот и всё. Зато эта самая мамочка разругалась со Златой и теперь я крёстный отец-одиночка.       Диана во всю хихикала, как увидела две записки на столешнице.       – Кстати, – хитро произнесла Диана, протягивая руку к стикерам с посланиями, – Мистер Грей, спасибо за заботу, но я к садо-мазо не очень good отношусь.       Милош непонимающе глядел на бумажки в тонкой руке, переводя взгляд со своих каракулей на глаза Пожарской. Она едва сдерживалась, чтобы не провалиться в смеховую истерику.       – При чём здесь это извращение?       – Да брось, ещё скажи, что в кинотеатр на «Оттенки» не ходил, – ухмылялась Диана, радуясь, что ребёнок их не понимает и Ане не нужно сейчас зажимать уши.       – Не по своей воле. Меня насильно туда затащили.       – Да? А потом схватили-связали и кожаной плеткой отшлёпали! – не унималась Пожарская, замечая, как почти праведный Милош от таких разговоров покраснел и косился на ребёнка, всерьёз думая, закрывать ли ей уши.       – Наоборот. Девочке тогда захотелось подобного экстрима, после кинотеатра она захотела также, а я на это не способен. Той же ночью и разбежались как в море корабли, – акцент прорезался с неведанной до этого силой. Казалось, ещё чуть-чуть и Милош начнёт задыхаться, хватая воздух ртом, словно рыба, выброшенная из воды.       – Уверен, что не способен? – Не унималась Пожарская. Смущённый Бикович – крайне интересное и редкое явление. Она трясла записками перед его носом, – Ванильный ты мой. «Eat me» и «Drink me». Не хватает только отельного номера и тебя после качалки.       – «Eat me» и «Drink me» – это записки, которые кролик оставил Алисе, прежде чем нырнуть в нору, – прервал пошлые шуточки Дианы Бикович.       – Стоп. Алисы?       – Да, – уверенно и немного грозно протянул Милош с неизменно красными щеками, – Льюис Кэрролл. Слышала о таком?       – Почему записки на английском тогда? – поубавила свой пыл Диана.       – Потому что он англичанин, а я люблю читать книги на языке оригинала.       Разговор сместился в более плавное русло. В таком ненавязчивом и добром ключе прошёл весь завтрак. После него все трое переместились в зал, где по плазме транслировался мультик про быка, который случайно попал на корриду. Дранная коза с кривыми зубами каталась на бочке, бычок старался улизнуть от жаждущих драки других быков, а ежи, как всегда, что-то пытались стащить. Знакомый мульт в непривычной озвучке на иностранном языке заинтересовал Диану. Чуть позже Пожарская узнала в голосе Фердинанда интонации Саши Радойчича, поэтому ей стало понятно, почему Аня настаивала именно на этом мультфильме.       По квартире раздались детские визги. Милош еле-еле оторвал девочку от Баюна, который орал похлеще ребёнка, но, к его большому удивлению, агрессию не проявлял. Бикович пронёс возмутительницу кошачьего спокойствия на руках и, приземлившись на диван с высоты роста, усадил её к себе на колени, а затем принялся расчёсывать светлые волосики, хозяйка которых пыталась извернуться, громко кряхтя и скуля.       Диана, не выдержав такого обращения с маленьким существом, не могла не вмешаться.       – Прекрати издеваться над ребёнком, – строго проговорила Пожарская и пересадила девочку к себе на колени. Ребёнок неожиданно смолк и перестал вырываться.       Пожарская аккуратно расчесала волосы и, забрав три тонкие прядки с виска, принялась плести затейливую косу. Постепенно распущенных волос становилось меньше, коса стала извиваться от виска к затылку причудливыми изгибами. Аня что-то лепетала на своём сербско-детском языке, явно обращаясь к Диане позади себя.       – Можешь не стараться, блондиночка, я тебя всё равно не понимаю, – резюмировала Пожарская, почти закончив косу, которая успела спуститься к плечику.       Милош, который сидел без дела, перевёл фразу Дианы на понятный Ане язык и взял на себя роль переводчика для этих двух милых особ, которые охотно контактировали друг с другом. Когда с причёской было покончено, девочка слезла с острых и тонких коленей и побежала к зеркалу, чтобы потом также быстро вернуться и с визгами кинуться на Диану с благодарными обнимашками.       Ещё спустя час, когда были совершены все важные звонки по работе, замученный кот был с боем скинут с антресоли, а потом вытравлен из логова-шкафа с белыми рубашками, все трое неспешно гуляли по главному парку Белграда – Калемегдану. Девочка шла по центру и держала взрослых за руку. Пожарская непроизвольно во второй раз за день провела ассоциацию с семьёй, которая проводит выходной в парке. Слюнявой собаки разве что для полного счастья не хватало, ну или белого и пушистого щеночка из Москвы. Её иллюзии о семейном времяпрепровождении разбивало одно но: Милош оставался, пожалуй, самым известным холостяком Сербии, в парке было предостаточно людей, которые сразу заметили любимца публики и буквально оттеснили Диану и Аню от него. Отдыхающих парка даже не интересовало, почему Бикович идёт за ручку с какой-то незнакомой девушкой и ребёнком другого известного красавца-актёра.       Девочка, глядя на толпу, собравшуюся возле Милоша, взяла Диану за руку и чуть ли не в припрыжку потащила новую подругу дальше по дорожке, что-то громко щебеча. Пожарская попыталась упереться и подождать парня, но ребёнок продолжала тянуть её за собой, а по отдельно понятным словам, она поняла, что Аня хочет на какую-то детскую площадку или что-то типа того.       Милош нагнал их минут через десять. Ожидаемо пропажа нашлась на любимой Аниной площадке. Девчонки активно качались на сдвоенной качели на цепях, совершенно не привлекая к себе внимание прохожих: подумаешь, мама с дочкой на качелях качаются – таких миллионы. Никому дела нет, что эта «мама» – довольно известная актриса в своей стране.       Несколько часов пролетели незаметно. Они не успели обойти и половины территории Калемегдана. Девочки с удовольствием поглощали сахарную вату, Милош отпирался, когда его пытались накормить этим рассадником диабета. Дошли до белых стен крепости, в честь которых и назван город, до церкви, где внутреннее убранство отделано оружием Первой Мировой, до панорамной площадки, с которой открывался потрясающий вид на город. Там же стояла статуя какого-то мужика, который показывал голый зад в сторону бывшей Австро-Венгрии.       В такой суматохе довольно быстро начало темнеть. Выйдя из ресторанчика в центре города, троица не спеша направилась в сторону отеля Дианы. Милош и Аня проводили актрису до дверей и, попрощавшись до завтра, тихим шагом пошли к дому Биковича.       

***

      Окончательно стемнело. Несмотря на глубокий воскресный вечер, на улице было полно народу. Преимущественно молодёжи – абсолютно разношёрстной. Приезжие и местные слились в один поток, который стремился к набережной Дуная. Возле реки была сконцентрирована вся ночная жизнь Белграда, которую хвалили многие путеводители мира, начиная от «Орла и Решки», заканчивая BBC. Такой себе филиал Ибицы посреди Европы.       Саша Кузенкина перед этим около часа в трубку жужжала о её вчерашнем пьяном звонке. Однозначно рыжая плутовка в десять раз преувеличила похождения Пожарской и, воспользовавшись её беспамятным состоянием, решила пропихнуть лучшей подруге курортный роман. Ну быть этого не может, чтобы Дианка с Милошем переспала. Даже по пьяни. Проснулись-то они в разных кроватях, а значит рассказ Саши терял свою достоверность. Да чтоб и сам Бикович на неё глаз положил? Пфф. Этому недотроге сказать-то лишний раз что-то выходящее за рамки приличий страшно. Ещё в обморок грохнется от переизбытка чувств.       После созвона с подругой и проверки Лакки было принято решение: если уж Бикович совсем не хочет воспринимать её как любовный интерес – ну и пожалуйста. Сербия помимо клубешников мирового уровня славится ещё и красивыми и статными мужиками, коих здесь в избытке. А у этих самых мужиков очень даже катируются русские девки. Ну и чем не повод поразвлечься?       На сборы ушло меньше десяти минут – платье-мини лавандового цвета, которое лежало на полочке «не выгулянное», минимум макияжа и каблы побольше. А что? Это в Москве среди мужиков, как назло, одни шибздики. Сербы по сравнению с ними настоящие великаны, и не нужно стесняться своего роста даже на каблуках. А дойти до клуба можно и потихоньку. Вся ночь впереди.       Кинув в сиреневый клатч телефон, ключ-карту и кошелёк, Диана покинула номер отеля. Довольно быстро оказавшись на улице, она пошла к Дунаю знакомым маршрутом. Через несколько минут Пожарская увидела набережную, полную тусующихся людей, которые шныряли туда-сюда между клубов на воде. Толпа, не хуже, как в метро в час-пик, подхватила её и понесла к первому же клубешнику, откуда на всю улицу доносилась электронная музыка.       Никаких фейс-контролей, более того, протиснувшись к бару сквозь дергающуюся в странных плясках массу под алкоголем, а видимо ещё под чем покрепче и незаконней, миловидный бармен сразу же поставил перед ней разноцветный коктейль в изящном бокале и, наклонившись к ней и перекрикнув музыку, объяснил:       – Комплимент свим девоjкама.       Славянские языки между собой похожи, поэтому Диана без труда поняла такую короткую фразу, более того, она помнила уроки Милоша – поменьше английского в разговоре с местными, побольше русского радушия и слова «курить» и «курица» под запретом.       – Хвалá, – кинула она пареньку с выбритыми висками и собранным пучком волос в хвостик, который с клыкастой улыбкой продолжал смешивать алкоголь в шейкере. Надо же, видимо, к концу съёмок Пожарская вообще сможет заговорить по-сербски, если сейчас абсолютно спокойно минут пять косит под местную и её никто не палит.       – Русская? – неожиданно для неё перекрикнул музыку бармен с явным балканским акцентом, чуть мягче необходимого.       – How did you know about that? – Диана от неожиданности напрочь забыла все уроки своего гида, а парень ожидаемо помотал головой и покрутил пальцем у рта, прося продолжить по-русски.       – Как ты узнал это? – повторила Пожарская, взяв себя в руки.       – Ти поставила ударение на последний слог. У вас есть слово «похвала» и ви по привичке говорите, не меняя ударение, – парень вполне серьёзно, но с улыбкой пояснил ошибку Дианы, предсказуемо не умея произнести букву «ы», собственно, этой проблемой страдали кажется все сербы, учившие русский. Милош не был исключением.       В свете меняющих от диско-шара цвет бликов Диана заметила на лацкане его жилетки бейдж с именем «Марко». На вид ему было не более двадцати трёх, видимо подрабатывал в свободное от учёбы летнее время.       – Мой тебе совет: пей, танцуй, веселись, но аккуратней с местними кобелями. Они падки на русских красавиц, не иди с ними после вечеринки, – продолжал вести беседу Марко, ловко раздавая алкоголь подходящим тусовщикам.       – Спасибо, но я может быть этого и добиваюсь? – Диана задала риторический вопрос, цедя через трубочку коктейль, который начал ударять в голову немаленьким градусом.       – Ти хорошенькая и не похожа на секс-туристку, – заверил её бармен, после чего подмигнул и удалился на другую часть барной стойки к группе парней.       Диана же прошла в глубь бара мимо танцпола к столикам. Она не настолько пьяна, чтобы отплясывать кадриль под рейв, пускай и высококачественный. На другом конце клуба возле её столика была ещё одна стойка с барменом. Как раз закончился коктейль, и, выбрав из алко-меню первый приглянувшийся напиток, Пожарская показала грузному мужчине с брутальной бородой на него. Этот бармен выполнил свою работу молча, поставив перед актрисой зелёный коктейль и взяв плату. Она даже подумывала вернуться к стойке Марко, но пробраться обратно через набежавшую на танц-площадку толпу было нереально.       После третьего коктейля её повело. Она познакомилась с какими-то парнями, которые против английского ничего не имели, а русский не знали, зато с восхищением рассказывали, что красивей русских девушек в мире никого не найти. Один из них, какой-то «Славик», который был не то Драгославом, не то Радиславом, спустя ещё пару подаренных коктейлей и тройку треков на танцполе в обнимку с актрисой и вовсе раздухарился, навязчиво зазывая Диану в мужской туалет.       Ответ не заставил себя долго ждать. Пожарская встряхивала кисть руки с ушибленными костяшками, зло сверкая хмельными глазами и предвкушая, как завтра на этом хлебале будет красоваться огромный фингал её категоричным «НЕТ». Её не стали догонять. Девушка, пошатываясь, вышла из клуба и побрела к отелю, впрочем Диану очень быстро окликнули со спины, да ещё и «побибикали» сиреной.       – Да чтоб вас… Менты они и в Африке менты, – процедила под нос Диана.       В её пьяной голове созрела вполне очевидная пьяная мысль – бежать. Поэтому пришлось быстро разуться, взять каблуки в руки и побежать по остывающей ночью плитке в неизвестном направлении. Она была настолько уверена в своих силах, что руки, скрутившие ей плечо стали неожиданностью.       Со стороны это выглядело крайне нелепо: девчонка под алкоголем, может и под весёлым порошком даёт дёры от патруля, шатаясь так, что готова была поцеловаться с асфальтом. Напарники даже успели просмеяться прежде, чем кинуться догонять незадачливую беглянку. За пять-семь быстрых шагов полицейский догнал свою цель и скрутил, но неожиданно получил резвой сдачи – нога перепившей леди, несмотря на зауженное платье, приземлилась аккурат ему на нос. А что Пожарская? Сработали инстинкты Канаевой – не надо тут её трогать против воли. Мент рыкнул и отпустил девушку зажимая разбитый нос, второй подоспел и обезвредил пьяную нарушительницу общественного спокойствия, а теперь уже и преступницу – ударить полицейского при исполнении – это вполне-себе срок.       Диана не помнила, как два двухметровых бугая тащили её – маленькую девочку – в типичный ментовской бобик с решётками на окнах. Кажется, всплеснувшийся в крови адреналин вытеснил алкоголь и заставил Пожарскую немного протрезветь.       – Мне пиздец.       

***

      Глаза нестерпимо резало от света монитора, текст на вордовском документе сплывался в одно большое пятно, но со срочным отчетом было наконец покончено. Милош прикрыл экран ноутбука и допил последний глоток кофе из кружки прежде, чем встать из-за стола и посмотреть на часы. «4:07» рябило с дисплея смартфона, и парень со стоном шёл до кровати в паре шагов от него и с головой завернулся в одеяло.       Когда они с Аней почти подошли к дому, позвонил Миодраг и заверещал, чтоб Бикович кровь из носу до утра предоставил остальной продюсерской группе отчёт по проделанной за полгода работе. Делать было нечего. Пришлось спускаться в паркинг, брать машину и везти ребёнка к своей маме, а после и вовсе уткнуться в компьютер и кучу документов на рабочем столе.       Он только задремал, когда где-то в одеяле замурлыкал противный телефон, оповещая о входящем звонке. Пришлось со стоном разворачиваться из уютного кокона, принимать сидячее положение и искать гаджет в складках покрывала.       – Какому мудаку я ещё в такую рань понадобился, – ворчал Бикович, ища мобильник.       Но когда он увидел на экране смешную фотку Дианы и её имя по центру, гнев сменился волной беспокойства.       – Алло. У тебя всё в порядке? – быстро, но мягко спросил парень, борясь с сонливостью.       – Милош, забери меня отсюда, – чуть ли не плача протянули на другом проводе.       Заспанные мозги только сейчас активизировались, заставляя актёра уже бежать к шкафу – надевать первые попавшиеся джинсы и бежать за Пожарской неважно куда: хоть в отель, хоть на край света.       – Успокойся. Где ты? – стараясь не терять самообладание, но продолжая на бегу натягивать штаны, вдумчиво произнёс серб.       – А? – заторможено его переспросили, явно находясь под градусом, – А-а, я в тюрьме.       – Стоп. Что? – не понял её Бикович, стоя в коридоре и пытаясь разобраться со шнурками на кедах.       – Долго объяснять, забери меня, – хныкала Диана.       – Адрес! Адрес отделения говори! – кричал Милош в трубку, теряя самообладание.       – Я-я н-не знаю… – У Дианы начиналась истерика, – Они м-меня не понимают…       – Дай им трубку, – резко кричал Милош уже закрывая квартиру на ключ.       – Они не б-берут, – Дианка во всю ревела. Как же он ненавидел женские слёзы. Пожарской в особенности, но сейчас не до нежностей.       – Ориентир говори. Как выглядит здание? Цифры может какие помнишь? – Бикович решил не ждать лифт и бегом спускался по лестнице в бывшее бомбоубежище.       – Стеклянное здание. Многоэтажки, похоже на Moscow City.       – Точнее. Ещё что-то, – требовал ориентиры Бикович и бежал сквозь рядов машин к своей. Но не успел. Диану на том проводе с визгом отключили.       Остановившись у серебристой Audi, он смачно выругался на родном языке. Видимо, функция «звонок другу» исчерпала лимит по времени и звонить смысла не было. После двух попыток, его резко сбрасывали. И из ориентиров не густо – Пожарская в Новом Городе, а вот конкретнее – облом. Сев на водительское сидение, парень принялся шерстить гугл-карты, отмечая точки со всеми отделениями полиции в этом районе. Получилось три подходящих варианта. Милош глубоко вздохнул и принялся выруливать на улицу, ведущую в Нови-Град.       Заглянув в первое отделение, он суматошно спрашивал у дежурного о невысокой по местным меркам брюнетке с карими глазами, но усатый и тучный мужчина лишь развёл руками. Во втором отделении ему улыбнулась удача – полицейский закивал на описание девушки, но заверил, что та ждёт медицинского освидетельствования и отбытия с утра в сизо.       У Биковича глаза на лоб полезли от такого откровения. Дежурный пояснил: разбитый нос у сотрудника при задержании, попытка бегства и нетрезвый вид. Он-то думал, что приедет, подтвердит личность и тихонько заберёт Пожарскую. Не тут-то было. С принципиальным ментом пришлось около получаса языком чесать, отмазывая Дианку, попутно перебирая в телефонной книге контакты, которые могли бы помочь. Не помогало ни известное лицо, ни несколько уважаемых в стране военных в телефонной книге, зато помогли несколько фиолетовых купюр номиналом в пять тысяч динаров каждая.       Нехотя мент поднялся с кресла и поплёлся к сейфу, где в зип-пакете лежала выпотрошенная сумка-клатч, айфон, кошелёк, пластиковая карта с названием отеля и пара туфель на каблуке. Бикович сгрёб всё в охапку, стараясь запихнуть мелочёвку в сумочку и удивлённо глядя на каблуки, которые Диана почти никогда не носила.       Пока он разбирался с личными вещами арестанта, мент за локоть вёл по коридору трепыхающуюся девушку, но та, заметив у стойки Биковича, успокоилась и даже ускорила шаг.       Милош с недоверием глянул на девушку в вызывающем платье, с босыми ногами и растрёпанной причёской. Потом, что-то буркнув менту, взял Диану под локоток и повёл на улицу. Она лепетала благодарности и, стараясь удержать равновесие, липла к своему спасителю. Бикович посадил её на переднее сидение, пристегнул и швырнул каблуки с сумочкой назад. Сев на место водителя, он, едва заведя мотор, вдавил в пол педаль газа, срываясь с места, но не нарушая скоростной режим.       Диана видела, что панель авто показывала полшестого утра, и чувствовала себя нашкодившим ребёнком. Она за всю жизнь ни разу не попадала в подобные передряги. Тишина в машине давила на неё. Пожарская украдкой взглянула на парня и ужаснулась: глаза, сосредоточенные на дороге, метали молнии, губы были поджаты в узкую полоску, будто он сдерживался, чтобы не наговорить лишнего, а лучше вообще ничего не говорить, и ладони, стиснувшие руль до побелевших костяшек – такой себе наборчик, тем более от спокойного как удава Милоша.       – Эй, ты проехал мой отель, – заметила окончательно протрезвевшая Диана, когда позади осталось респектабельное шестиэтажное здание.       – Чтоб в следующий раз тебя из больницы или морга доставать? Нет уж, спасибо, – пугающе-спокойно ответил Милош.       Пожарская не помнила, что было дальше. Очнулась она только когда Милош поставил её на пол у себя в коридоре и выпустил из кольца рук только убедившись, что задремавшая у него в машине Диана в состоянии стоять. Он засуетился и забегал по квартире, под ногами мельтешил волнующийся кот, но в конечном итоге Бикович остановился перед девушкой и всучил ей в руки полотенце, его-её футболку и шорты.       – В ванную, – не терпящим возражений голосом рыкнул парень, подталкивая Диану к уборной.       – Но…       – Понравилось с бомжами и шлюхами в одной камере тусить? – взбесился Бикович, одёргивая актрису, – И быстро спать потом.       Он хлопнул перед её носом дверью. Диана осталась стоять на холодной плитке в одиночестве, переваривая случившееся. Девушка скинула с себя платье на пол вместе с бельём и забралась под душ, настроив едва тёплую воду и смывая с себя весь отвратительный вечер, перешедший в ночь. Вода заливала глаза, каштановые волосы из-за воды казались чёрными и закрывали обзор на кафельную плитку.       Выбравшись из душа в «своих» футболке и шортах, с закрученным полотенцем на голове, Диана поняла, что Милош уже спит в своей комнате. Она на цыпочках пробралась в кабинет и, закрыв дверь, включила свет. За окном рассвело, улица оживала, люди совершали утреннюю пробежку, доходило полседьмого утра. Кровать была разобрана, ворох одеяла сбился где-то в ногах, шкаф открыт, а на рабочем столе творился хаос. Бумажки застилали всю поверхность, ноутбук был прикрыт, рядом стояла чашка с кофейной гущей на дне.       Похоже, Бикович работал всю ночь, от этого стало ещё более не по себе. Только сейчас до неё дошло, что Ани в квартире не было, иначе Милош бы не смог позволить себе такой резкости в поведении. Задёрнув шторы, Диана прошмыгнула в кровать и завернулась в одеяло, пряча лицо от утренних лучей.

***

      Утро для Милоша началось в три часа по полудни. Слишком он уж вымотался за последние сутки, в особенности за ночь, поэтому и позволил себе «подавить щёчку» до такого неприличного времени. Даже кот не трогал его, не выклянчивая себе на завтрак любимые сухарики со вкусом химикатов из провонявшей подворотни на причале.       К удивлению, голова не болела, ночная ярость поутихла, оставив после себя какое-то равнодушие. Он тихо прокрался на кухню, накормил кота и сварил себе любимый кофе. Пока сидел за столом и цедил кофеин без ничего, он пролистывал ленту известной соцсети, как вдруг на кухню вышла проснувшаяся Диана.       – Доброе утро, – она виновато опустила глаза в пол.       Милош оторвался от телефона и взглянул на девушку, в руках которой была опустошённая ночью кружка без кофе. В голове промелькнула идея и вместе с ней улыбка, на лице же ничего не отобразилось.       – Не разумем те , – Бикович флегматично вернулся к ленте Инсты.       – Что ты «не разумишь»? – вспыхнула Диана, ставя чашку в раковину, – Не делай вид, что ты русский язык забыл.       Милош лишь наигранно похлопал глазками, мол «моя твоя не понимать».       – Не хочешь по-русски, ok. Don’t pretend dumb. You do know ten different languages including Russian and English. Maybe you want to teach me Serbian? – Диана с поразительной лёгкостью перешла на иностранный язык, стараясь добиться от собеседника хоть какой-то реакции.       – I want to teach you to be responsible! – не выдержал Милош, подорвавшись со стула и возвышаясь над Дианой на целую голову.       – Ну простите пожалуйста, Милош… как вас по батюшке? – острила Пожарская, прекрасно зная, что у сербов отчество не предусмотрено, – Наклюкалась, оплошала, понял-принял-осознал и дальше по цепочке. Прости, что доставила проблемы. Больше не повторится. Раскаиваюсь и бла-бла-бла.       Парень, махнув на всё рукой, ушёл в зал, оставив Диану на кухне. На примирение у Пожарской ушёл не один час. Милош продолжал делать вид, что не понимает вообще никакой язык, не помогал даже русско-сербский гугл-переводчик. Но в конечном итоге, хитростями, убеждениями и уговорами, крепость пала и актёры, сидя на диване и скрестив мизинцы, выполняли детский ритуал «мирения», за которым последовали крепкие обнимашки с последующим молчаливым лежанием.       К этому моменту наступил вечер, день безбожно был потерян, оставалось разве что сходить в ресторан поужинать и может быть погулять где-то поблизости. Диана нехотя оторвала голову от груди Милоша и выбралась из кольца его рук. Парень повёл её в кабинет и разрешил взять свои любые шмотки, ибо лавандовый с сегодняшней ночи официально объявлен нелюбимым цветом Биковича.       Актриса откапала себе белую рубашку, которую пришлось закатывать до локтей и заправлять в джинсовые шорты. С обувью делать было нечего, поэтому пришлось надевать туфли. Диана в который раз поразилась, как она могла в таком виде ещё и сопротивление при задержании оказывать, ведь сейчас ей приходилось опираться на руку Милоша, чтобы не навернуться – старинные дорожки, вымощенные булыжником, задачу не упрощали ни на грамм.       Они поужинали в каком-то ресторанчике, в который Бикович сразу же потащил Диану. После трапезы пара всё-таки добралась до отеля, Пожарская пригласила серба посидеть в номере. Милош предложил ей на выбор: ночная экскурсия или же посиделки в номере. Актриса выбрала второе. Они сидели в креслах на балконе и смотрели на вечернюю улицу, попивая растворимый кофе с отеля и зелёный чай, привезённый из России. Их болтовню о предстоящих съёмках прервал телефонный звонок от одной из девочек-продюсеров с русской стороны. Звонила она на удивление Диане, а не Милошу.       – Да, Кать… Да, всё хорошо… Конечно я в Белграде… Я не знаю, почему вы меня не видите. Я прямо сейчас в отеле… Нет, в «Square nine» в Старом Городе, – по мере разговора Диана всё более и более недоумённо глядела на Милоша, который комично сжался в кресле, пытаясь вовсе сквозь землю провалиться.       Когда Пожарская ответила на все уточняющие вопросы продюсера, она отключила трубку и встала напротив сидящего в кресле Милоша, преграждая тому путь.       – Вся русская группа живёт в Новом Городе, – девушка скрестила руки на груди, – Что скажешь в своё оправдание?       – В Нови-Граде три отдела полиции, после сегодняшней ночи меня до сих пор триггерит, а тут – пятнадцать минут пёхом и мой дом. Должен же за тобой кто-то следить.       Бикович еле успел убрать кружку с кофе, прежде чем в него прилетела декоративная подушка.